о большой дружбе и, может быть, медведице

28

«Отстань уже от меня», — говорит вымышленный Максим внутри головы Жени, когда она вымученно обводит взглядом помещение, карикатурно развалившись на крутящемся стуле в студии. — Не могу, — отвечает сама себе Женя. — У меня один такой ярко выраженный герой. И есть в этом «ярко выраженный герой» что-то такое, что Женя готова сама себе поверить.

17

— У хорошей книги всегда есть преимущество над жизнью, — говорил тогда Максим, рассматривая закатное небо над их морским берегом. Была поздняя весна, но очень холодная и Женя все сильнее и сильнее куталась в кардиган, затягиваясь сигаретой все сильнее и сильнее, словно пытаясь вытравить из себя внутренний дым внешним. — Какое? — Женя потеряла нить разговора на секунду. С ней такое иногда случалось, особенно, когда создавался очень кинематографический момент. — Историю, даже самую плохую, ты всегда можешь дополнить предисловием, дописать новую главу, которая все исправит. Оживить своих героев, придумать им хэппи-энд. Передумать и ввести в повествование новый сюжетный поворот, вдохновленный магическим реализмом. В жизни ты не можешь переписать предыдущую главу, понимаешь? Максим говорил на одном дыхании. Не отрывая взгляда от Жени. Обезумевший книжный герой, который, кажется, что-то начал понимать и противиться своей противоестественной злобной роли. Жене теперь кажется, что она умела смотреть тогда по-другому. С пониманием. С внутренним стержнем. И кивала не просто в такт. Правда ли?

19

— Если получилось один раз, это значит, что скорее всего, может получиться и во второй, — подбирая обтекаемые формулировки, попыталась высказать свое мнение Женя. Ей не был присущ излишний оптимизм, напротив, но сейчас она понимала, что не сможет распотрошить все мечты Максима одним неверным движением и словом. — Это не обязательное условие, ты же знаешь, — закатил глаза тогда ее друг. Он любил так делать, когда дело касалось очевидных вещей. — Да, но.. — Женя усмехнулась, подбираясь к другу на их пледе ближе и приобнимая за плечи. — Лучше попробовать и ошибиться, чем не попробовать и лишить себя возможности узнать был ли возможен хороший исход. Женя легла на спину, разглядывая проплывающие облака. На секунду показалось, что все наладиться. Что слова, которые она произнесла, будут иметь силу и для нее. Максим это тоже быстро понял. — Ты сама себе не веришь. — Это не обязательное условие, чтобы пытаться двигаться дальше. Как выяснилось обязательное.

16

— У тебя есть явный литературный недостаток, — закуривая, неаккуратно размахивая листами с записями Жени («ну что за чуть в двадцать первом веке, ты бы еще на машинке напечатала» — с той самой шутливой, неповторимой, интонацией друга), сказал Максим. — Хватит курить, — нравоучительно заявила мудрая в свои шестнадцать Женя, выхватывая сигарету из рук друга и затягиваясь сама. — Кризис идей? — предложила, несмотря на хмурый взгляд Максима. — Нет. Это проблема мирового масштаба, — все-таки забирая свою сигарету назад, смиренно ответил Максим. — Ты пытаешься всех своих героев спасти, дать им шанс на спасение. Это жутко скучно, если тебе интересно. И все их бесконечные философские диалоги, которые ни к чему не приводят. Свобода словно понял, что перешел невидимую грань критики, которую аккуратно пыталась провести Женя, когда просила его совета о написанном. Но подруга кивнула, поджав губы, давая ему согласие продолжать, и отвела взгляд к окну, показывая, что вообще-то то, что Максим говорит, мало ее интересует (чушь какая). — У тебя герои слоняются без действия явного. Они просто живут..? Последнее предложение выдалось неуверенным, скорее вопросительным, чем утвердительным. — И что в этом плохого? — спросила Женя, отвлекаясь на магнитофон и переключая песню. Слишком уж лиричная, можно было всякое себе придумать. Майер на друга взгляд переводит, когда понимает, что он молчит и не торопиться с ответом и подхватывает ластящуюся об ноги кошки на руки. — Это слишком похоже на жизнь, Жень, — вздохнул Максим. — Неинтересную, скучную, заурядную жизнь. Навряд ли кто-то захочет читать о переживаниях заурядного героя. Женя уже хочет опротестовать его высказывания. Её герои, вообще-то, незаурядные. Слово «обычные» может подойти, но в нем девушка не улавливает того неожиданно ненавистного Максиму контекста. Но парень говорит так рьяно, что его подруга не успевает вставить даже парочки слов в защиту своих героев: — Это.. Это тоже самое, что снять фильм о жизни обычного человека равный времени этого дня. Двадцать четыре часа полные скуки, офисной работы, неинтересных разговоров у лифта с коллегами, страданий и переживаний. Никто не будет это смотреть. У человека есть время для собственной жизни, свои двадцать четыре часа! Не зачем их тратить на подсматривание чужой жизни. — А концептуально мне нравится, — Женя с кошкой на руках подошла ближе к окну, открывая форточку и вдыхая запах сирени. — Обычная человеческая жизнь. В рамках экспириенса можно потратить один день своей жизни, чтобы подсмотреть за чужой и понять, что с твоей все нормально. Девушка отпустила кошку на подоконник, открывая окно шире и просовывая руку в образовавшееся пространство. Дотягиваясь до ветки сирени рукой, но не срывая. Жалко. — К тому же ты явно преувеличиваешь. Я не описываю каждый день своих персонажей. Не приравниваю читательское время и время жизни героев. Не заставляю выбирать. — Да, но ты концентрируешься на заурядных вещах.. — Чего ты прицепился со своим «заурядно»? — не выдержала Женя. — Не всем совершать открытия и подвиги. Кто-то просто живет. И это уже достижение. Максим рассматривал статуэтку нелепой кошки, которую привезла Жене ее мама из очередной командировки, делая вид, что его мало интересует тот факт, что их диалог набирает неприятные обороты. — Дай шанс своим героям не просто жить. — Может они не герои? Может они персонажи. Обыкновенные персонажи. Каждый день таких видим и не замечаем, проходим мимо. — Будь по-твоему, — Максим покрутил статуэтку еще раз, разглядывая, прежде чем вернуть на полку и наконец-то посмотреть на Женю. — Но я свое мнение сказал.. На следующее утро у Жени под дверью квартиры был выкопанный росток дерева сирени.

?

— Извини меня, — смотрит прямо, ожидая хоть какой-то реакции. Не молчания. Хоть чего-то, кроме пугающего, навевающего плохие мысли молчания, повисшего между ними. — Я тебя прощаю. Иногда не хватает человеческого понимания — прощения тебя. И дышать становится легче.

между строк и вне времени

Дорогая Женя! Мне вдруг захотелось тебя спросить о чем говорят твои герои? Они всегда возникают словно из ниоткуда.. И движутся в непонятном для читателей направлении. И это так завораживает. Дает понимание их человеческой многогранности.. Многие диалоги будто повисают в воздухе. Мы слышим их с середины, в большинстве случаев сама суть, тот самый первый вопрос, с которого все началось, ускальзывает от нас.. Так о чем они говорят? Понимаю, что так тебе будет сложно ответить мне. Но, например, в твоей третьей главе. С чего началось их взаимодействие? Какой вопрос он произнес, что смог так сильно заинтересовать ее? Всегда ожидающий ответ.