Сноглтожная история

      — Ма-а-а-ам? Па-а-ап?       В большой дом Вождя вместе с открывшейся входной дверью и громким окриком залетели ледяные волны вечернего морозного воздуха. Следом за ними, пропустив вперед закутанную девичью фигурку, ввалился недовольно бурчащий молодой викинг.       — Не пойму, очаг же горит, — забубнил он сам себе, закрывая дверь. — Они что, ушли и оставили его так?..       Впрочем, парень и девушка, не сговариваясь, сразу же бросились к манящему жару огня. Скинув варежки и шаль, кудрявая знахарка опустилась на ковер и поднесла озябшие пальцы к потрескивающему очагу. Наффинк последовал ее примеру.       — Не знаю, как ты, но мне сначала надо отогреться. Иначе я не дойду до Большого Зала, — пробормотал он и снял рукавицы, вытягивая руки и чувствуя, как тепло медленно начинает проникать даже сквозь теплые слои одежды.       Вендла не сразу и как-то отстраненно кивнула на его слова, и Наффинк, взглянув на девушку, сжал ее все еще холодную ладонь.       — Все хорошо?       Вендла вновь закивала, но Наффинк молчаливым жестом убедил ее повернуться к нему лицом.       — Я понимаю, мы пока ничего не узнали. Ничего о твоем племени, твоем языке и имени. Но я постараюсь…       — Что?.. Наффинк, зачем ты так говоришь? — Вендла посмотрела на него изумленно. — Как это, мы ничего не узнали? Сколько историй нам с тобой рассказали сегодня! Теперь мы можем представить, как выглядел корабль, на котором меня нашли. У меня появился дядюшка, я узнала про шкатулку и про свои сокровища, которые всегда были со мной! — она схватилась за косу, отчего та тихонько звякнула. — И если когда-то у меня была шкатулка с такими чудесными вещами, — Вендла достала из-за пазухи маленькую деревянную фигурку, — значит, я была дорога и меня любили…       — … как и сейчас.       — Как и сейчас, — повторила Вендла, счастливо улыбнувшись торопливым словам Наффинка, сорвавшимся прежде, чем он успел их осмыслить.       Сияющая знахарка оглядела украшенную комнату, а затем повернулась к очагу и поставила игрушечную птичку рядом с лежащим рогатым викингским шлемом.       — У вас так красиво… Можно она украсит ваш дом в этот Сноглтог, Наффинк? — спросила она, и он растерянно кивнул. — Спасибо тебе. Спасибо за чудесный Сноглтог, самый лучший Сноглтог в моей жизни!       — Я… — Наффинк был рад, что в вечернем свете комнаты его лицо видно не так отчетливо. — Я буду дальше искать…       Ему вдруг стало сложно подбирать слова. Яркие отсветы пламени прыгали на праздничных украшениях, на блестящих темных листьях гирлянды из остролиста над очагом, отражались в светящихся облачных глазах и путались в светлых кудряшках.       Наффинк подался навстречу, думая, что Вендла хочет обнять его, но она с улыбкой привлекла его лицо и поцеловала так, что он уже с трудом мог вспомнить, когда, зачем и почему он должен что-то искать.       Из-за тумана в голове он не сразу услышал звук открывающейся входной двери, и только хлынувший по полу холодный воздух, смешливое девичье оханье и низкое хмыканье отрезвили Наффинка. Он резко обернулся к стоящим на пороге гостям.       — Опа, а тут уже занято, — усмехнулся молодой высокий викинг, и держащая его под руку рыжеволосая девушка прыснула, утыкнувшись носом в его плечо. — Что, суп уже доели?       — Биргер! Какого… — сердито выдавил Наффинк, оглядываясь на Вендлу. Юная знахарка не нашла ничего лучше, чем спрятать порозовевшее лицо в ладонях. — Я же говорил, похлебка для Готти! И вообще, что ты здесь делаешь?!       — Ладно, ладно, — Биргер примирительно поднял ладонь, но ухмыляться не перестал. — Пошли, Зеф, не будем смущать молодежь.       Проигнорировав насмешки викинга, Зефа тепло улыбнулась выглянувшей из укрытия Вендле.       — Мы пришли позвать всех в Большой Зал. Папа в мастерской? — спросила она у брата.       — Я думал, они уже ушли… — Наффинк не договорил, услышав шум на крыльце.       Входная дверь в очередной раз отворилась: едва шагнув в дом, Астрид торопливо освободила проход и пропустила вперед мужа с большой корзиной рыбы в руках.       — Почему все еще здесь? — добродушно протянул Иккинг.       Наффинк и Вендла поспешно отползли в сторону, когда Вождь, почти не видя из-за объемной ноши, что творится под ногами, неровно зашагал к очагу. Астрид бережно подправляла траекторию мужа.       — У меня тот же вопрос, уважаемые Вождь и Генерал, — Зефа в притворной строгости скрестила руки на груди. — Если вы сейчас не пойдете в Зал, я приведу всех сюда, чтобы люди наконец услышали приветственное слово Вождя и мы начали представ… Боги, вы… — она запнулась, смотря, как родители приподнимают корзину и наклоняют ее к стоящей на полке большой чаше. — Вы решили поставить миску Беззубика? — растеряв весь воинственный пыл, проговорила Зефа.       — Это Наффинк с Вендлой придумали, — ответила Астрид. Она отставила пустую корзину, пока Иккинг, уперев руки в поясницу, с довольным видом рассматривал результат их работы. — А мы с папой просто сходили за рыбой.       — Ты же помнишь, что в ночь Сноглтога, — обратился Иккинг к дочери, растягивая губы в широкой улыбке, — пока вы будете спать, прилетят радужные драконы и съедят всю рыбу?       Зефа закатила глаза, пряча улыбку под протяжным «Пап», и Наффинк поддерживающе фыркнул.       — Радужные? — переспросил Биргер, поочередно смотря на дочь Вождя и ее брата.       Отметив, что сестра смущенно заправила за ухо прядь волос, явно думая, что ответить, Наффинк ехидно прищурился:       — Зефа верила в детстве, что такие бывают, — услужливо пояснил он, наблюдая, как на лице Биргера появляется ответная ухмылка.       Зефа сердито засопела.       — Сам-то слушал с открытым ртом! — накинулась она на брата.       — Ты сама больше всех!.. — Наффинк замолк, заметив озадаченно-изумленный взгляд стоящей рядом с ним знахарки. Поняв причину, он поспешил объяснить: — Нет, Вендла, радужных драконов не бывает. Зефа их выдумала. И всю эту историю с исчезающей рыбой папа с мамой тоже придумали, чтобы развлечь нас в детстве.       — Неправда, — беззаботно отозвался Иккинг, выставляя угощение на полке. От его неровного движения край миски опасно накренился, и Астрид с восклицанием подхватила деревянное дно:       — Иккинг, осторожнее! Третьего падения она точно не переживет.       Наффинк наклонил голову к Вендле, почувствовав, как она легонько потянула его за руку.       — Ты что, уже ронял ее до этого? — негромко спросила она.       Услышав вопрос, Иккинг повернулся к молодым людям и ответил за сына:       — Нет, в первый раз миску уронила Зефа. Когда забралась на полку, — добавил он, посмеиваясь и будто не замечая округлившихся в немом предупреждении глаз дочери. — Но это было давно. Хотя, помню, грохот был еще громче, потому что Зефа упала вместе с миской.       — Папа!       — Мы с папой были очень рады, что ты осталась цела, — примирительно сказала Астрид на возглас дочери.       — Я просто пыталась посмотреть, съели ли рыбу радужные!.. — возмущенная, раскрасневшаяся уже не от мороза Зефа закусила губу и быстро покосилась на Биргера, ухмылка которого становилась все шире.       — О да, — отозвалась Астрид, — а я пыталась разорваться, не зная, то ли успокаивать испуганного шумом Наффинка, то ли доставать тебя из рыбной кучи. Я потом тебя еле отмыла…       — Боги, мы поняли! — завопила Зефа. — Больше к миске не подходим, — забубнила она и, вцепившись в руку Биргера, потащила его к выходу. Несмотря на это, смеющийся взгляд викинга уже обещал девушке позднее припомнить и радужных драконов, и падение с высокой полки.       Вытолкав Биргера за дверь, Зефа напоследок уперла руки в бока:       — Вы сейчас все немедленно идете в Большой Зал! Я предупредила, всех приведу! — пригрозила она отцу.       Иккинг улыбнулся и кивнул юным викингам, указывая в сторону скрывшейся за порогом дочери. Не до конца отогревшись после дня прогулок на морозе, Наффинк нехотя поплелся к двери.       — Пап, чего она опять раскомандовалась? — больше из упрямства заворчал он, натягивая на голову шапку. Идущий следом Иккинг усмехнулся и хлопнул сына по плечу, подталкивая к выходу.       — Главное, что мы знаем, кто тут Вождь. ***       Двери Большого Зала давно перестали сдерживать шум веселого праздника. Крепкий мороз стал казаться бодрящей приятной прохладой для разгоряченных викингов, и гуляния переместились на улицу. Громкие песни и молодой смех толпы у центрального костра не собирались смолкать до самого утра и далеким эхом долетали до стоящего на краю деревни большого дома.       Ночную тишину празднично украшенной комнаты нарушали лишь пощелкивания догорающих поленьев и мирное дыхание хозяев дома, уютно устроившихся на широкой скамье перед очагом.       — Счастливого Сноглтога.       Голос викинга прозвучал внезапно и тихо. Астрид не надо было видеть, а иногда даже слышать, чтобы понять, что он улыбается. Она усмехнулась неожиданному для долгого молчания пожеланию и поудобнее устроила голову на его плече.       — И тебе Счастливого Сноглтога, Иккинг.       Грудь викинга устало поднялась и шумно опустилась.       — Наверное, надо идти спать. Нет смысла ждать их возвращения.       — Сомневаюсь, что до рассвета кто-нибудь добровольно уйдет с пира, — Астрид улыбнулась. — Или ты готовишься читать нотации провожатому нашей дочери из-за ее позднего возвращения?       — Сегодня праздник… — миролюбиво протянул Иккинг. — Тем более, я всегда оставляю эту приятную возможность вам, миледи, — он усмехнулся ей в волосы.       Какое-то время они молча смотрели на последние, изредка вспыхивающие огоньки в темноте очага. Иккинг качнул свободным плечом.       — Нет, мороз же на улице… — пробормотал он с плохо скрываемым для нее беспокойством. Астрид улыбнулась и положила руку ему на грудь.       — Иккинг… Они взро-слы-е, — она выразительно выговорила последнее слово в надежде, что до мужа, наконец, дойдет. — Я с уверенностью могу тебе сказать, что голод и обморожение нашим детям точно не грозят. Потому что повар и целительница этого не допустят, — с усмешкой добавила она в ответ на его недоумевающий взгляд. Астрид легко похлопала его по груди, разорвала объятия и опустила ноги на ковер. — Все, пойдем спать.       — Может, сходить на Главную площадь? — Иккинг поднял глаза на вставшую со скамьи жену.       — Ты серьезно?       — Хорошо, ладно, — быстро согласился он, поднимаясь следом.       Астрид наклонилась к очагу и принялась кочергой поправлять и отодвигать вглубь поленья и горячие угли во избежание случайной искры. Услышав шаги мужа на ступенях, она поспешно окликнула:       — Иккинг, а рыбу?       Он остановился на середине лестницы и подавил зевок.       — Тебе не кажется, что нас раскрыли? — хмыкнул он.       — Раз уж ты каждый год проворачивал эту историю с пустой миской, то будь добр, убери рыбу до того, как дети вернутся… Иккинг! — уже громче позвала она, услышав, что шаги на лестнице возобновились. Астрид оглянулась, когда фигура скрылась в пролете.       — Почему вдруг я в этот раз? — лениво протянул удаляющийся мужской голос. Астрид слышала его улыбку. — Ты же всегда это делала…       — Иккинг!.. — на лице воительницы появилось выражение праведного возмущения.       Она собиралась закончить угрозу, но внезапно осеклась, до конца осмыслив слова мужа. Астрид застыла на пару секунд и обернулась к огромной миске свежей форели, стоящей на полке над очагом.       — Иккинг, но я… — негромко и уже растерянно повторила она, хотя муж больше не мог ее слышать. — Я никогда не убирала рыбу. Я думала, это всегда делал ты.