***
— Угощайтесь, — пожилая женщина протянула самодельные сладости. — О нет, спасибо, — начал было отказываться Гай, но старушка была неугомонна. — Если вы не попробуете, то оскорбите меня в лучших чувствах! Они оба залились радостным смехом. — Только одну. — мужчина ловко закинул маленькое печенье себе в рот. Хрустящее и сочное, такое вкусное, сразу видно — приготовлено с любовью. Бабушка Ли оказалась невероятной женщиной. У неё были густые седые волосы и большая родинка над бровью, которая то и дело приплясывала, когда женщина улыбалась. У старушки были сухие руки с выпирающими венами и глубокие морщины у глаз. — Ешьте, не стесняйтесь. Вы так много для нас сделали…-начала женщина. — Бросьте! Я всего лишь стал учителем, это моя работа. — Да, но Ли…ко мне приходили из академии. Они говорили, что Ли не сможет стать шиноби. А ведь он так мечтал, так мечтал…мы договорились, что если найдётся подходящий джонин-учитель, то, возможно, что-то и получится. И вот пришли вы…спасибо! Она придвинула к Гаю печенья, а сама положила голову на руки и глянула в окно. Смущаясь, путаясь в словах, мужчина взял ещё один кусок. — Ли… знаете, ваш Ли, — Гай вертел печенье в руках, — он отличный мальчик. Он очень старательный и мечтатель. Говорят, что он похож на меня в детстве. — мужчина усмехнулся. — Да, брови у вас похожи… — И не только брови. Он отличный! В нём кипит сила юности! Он обязательно станет великим Шиноби, его ничто не остановит, вот увидите! Женщина тяжело вздохнула и облокотилась на кресло. Она долго и изучающе разглядывала Гая, её чёрные глаза блестели с любопытством и опаской. Наконец её лицо снова расплылось в улыбке и она сказала: — Вы чем-то похожи на моего сына. — Правда? — переспросил Гай. — Но очень отдаленно. Он погиб, когда Ли только родился. Вернее пропал без вести вместе с женой. Какое-то время я ждала, что они вернутся, а потом… — женщина пожала плечами. В этом движении не было горя или печали, только усталость. — Ли был слишком маленьким, он не помнит. Ли хочет стать великим Шиноби. Он так много о вас рассказывал. Вы ему очень понравились. От этой новости у Гая даже слегка покраснели уши. — Он замечательный ребёнок. — ответил мужчина. — Ему нужно только немного уверенности в себе… — Да, с этим у него беда. — женщина добродушно засмеялась, — Он кичится, храбрится, встаёт грудью вперёд, но в душе…в душе, мне кажется, он боится. Боится, что всё-таки ничего не получится. Но он не скажет мне об этом, понимаете? Я же…бабушка. Гай понимающе закивал. Как бы она его не любила, сколько бы тепла не дарила, родителей она заменить не может. Никто не может. — Да я и сама боюсь за него. — призналась женщина, — но вы…вы же шиноби. Джонин Конохи. Я поспрашивала на рынке, говорят, вы человек странный, ходите иногда на руках, но если вы способны пройти так долго только на руках это что-то да значит, верно? — женщина положила свою руку поверх руки Гая, — а кто-то говорил о вас как у мастере рукопашного боя и одном из лучших ниндзя деревни. Помогите ему, хорошо? Пожалуйста. Ему очень нужен хороший наставник. Чтобы мне было спокойней. Тусклый свет старой лампы слабо освещал морщинистое, уставшее лицо. «Неужели она боится, что…» — Гаю не хотелось думать о таком, но болезненная худоба женщины и такие слова неизбежно наталкивали на печальные мысли. — Обещаю. — тихо, почти шепотом ответил мужчина, — я обещаю, что всё сделаю, чтобы помочь ему в осуществлении мечты! Женщина снова облокотилась на спинку кресла и мягко улыбнулась: — Вот и славно. Так какие документы нужно подписать? — О том, что вы понимаете риски и доверяете мне. — Хорошо. Пожилая женщина надела очки и принялась заполнять бумаги. Она долго искала нужную графу. В комнате было не очень просторно: обеденный стол на кухне, да пара скрипучих стульев, тумбочки, потрёпанный холодильник в углу. Спальню от трапезной разделяла лишь старая перегородка. Была ещё соседняя комната, но дверь туда выглядела как ещё один шкаф, даже казалось, что за ней не ещё одна спальня, а какой-то чулан. Но вместе с тем в квартире царил какой-то уют: в этой вазе с печеньями на столе, в чистой скатерти, кружках на тумбочках, цветочных полотенцах. И главное в самой бабушке. Будто бы она своим присутствием освещала маленькую квартирку. И даже кое-где оборвавшиеся обои не портили ощущения тепла. Бабушка Ли понравилась Гаю не меньше, чем сам Ли. Мужчина как-то сразу представил её укладывающей спать своего маленького внука, как она, возможно, пела ему колыбельные перед сном и целовала в щёчку. — Подписала. —женщина протянула бумаги обратно. — хотите чаю? — Нет, спасибо, мне ещё надо зайти в одно место. — Гай тяжело вздохнул. — Даже не дождётесь Ли? Он скоро вернётся. — Ну если скоро вернётся… Признаться честно, Гаю очень не хотелось уходить. Тут было тесно, но так уютно, тепло и тихо. Совсем не душно и без суеты. Спокойно, как и должно быть дома. Чай тоже был вкусный, зелёный, с нотками ягод. Гай весело рассказывал о самых забавных случаях на миссиях и как иногда удачно получается разрешить конфликты. Бабушка слушала внимательно, иногда жмурясь от усталости. «Она, наверное, скоро пойдёт спать» — решил мужчина, но тут скрипнула дверь. — Бабушка, я дома! — послышался звонкий детский голос и вскоре в зале оказался растрёпанный мальчик с густыми бровями. — З-здравствуйте, Гай-Сенсей! Ли сразу выпрямился по струнке ровно и оправил рубашечку. — Привет, Ли. А мы тут с твоим учителем беседовали о тренировках. Он тебя хвалит. Говорит, что ты очень стараешься. А я, пожалуй, пойду, — женщина медленно встала опираясь на стол, внук сразу подбежал к ней. — устала я. Надо только посуду убрать. — Я уберу, Бабушка, не волнуйся. Ложись спать. — Спасибо, Ли. — она чмокнула его в макушку, похлопала по плечу и направилась в спальню. — Хорошая у тебя бабушка. — заметил Гай, пока Ли убирал посуду со стола, — добрая. Давай помогу. — Не надо, не утруждайтесь. — Утруждаться? Это всего лишь посуда, для зелёного зверя Конохи это и вовсе пустяки! Гай расплылся в улыбке и показал палец вверх, а затем засмеялся. И Ли тоже начал смеяться в ответ. — Тогда давайте мыть посуду вместе, сенсей! — звонко решил Ли и повторил за Гаем его жест. «Да, он и правда похож на меня.» — усмехнулся Гай, собирая посуду. Ли мыл старательно, казалось, он не успокоится, пока кружки не будут блестеть как новенькие. — Ты очень стараешься. — заметил Гай, вытирая тарелку полотенцем, — истинная сила юности в каждом деле, за которое ты берёшься! — Потому что я хочу всё сделать хорошо. — с жаром заметил Ли, — нет смысла делать что-то, если делаешь это спустя рукава. Я и тренируюсь так же — вы увидите, я способный! — О, я уже вижу! — Гай добродушно положил руку на плечо Ли, — ты очень способный, уверен ты станешь великим шиноби и исполнишь свою мечту! — И меня больше не назовут слабаком! — Да у них язык отсохнет такое говорить! — и мужчина с мальчиком снова звонко рассмеялись. — Гай-сенсей, а вы как считаете, — Ли чуть замялся, а затем набрал в грудь побольше воздуха и спросил, — я смогу стоять наравне с Неджи? Гай чуть прищурился. «Забавно, как всё повторяется », — подумал он, а затем тихо и серьезно ответил: — Конечно. — Но ведь он…гений. — И что? Знаешь, у меня ведь тоже есть соперник. Да-да, мой вечный соперник Какаши Хатаке. Он всегда считался талантливейшим ребёнком. Но знаешь что? Я много тренировался и теперь мы на равных. Мы устраиваем спарринги чтобы выяснить, кто лучше! Ха! Дух юности и соперничества жив в нас до сих пор! Я уверен — ты не только догонишь Неджи, но даже и обгонишь его!***
— Здравствуйте. — Добрый день. Зачем вы пришли? — Мне нужно видеть главу клана. Я пришёл разобраться с документами касательно Неджи Хьюга, в документах как его опекун указан… — Проходите. Лорд Хиаши Хьюга скоро освободится. Вы можете подождать в его кабинете. — Конечно. Молодой человек с длинными заделанными в низкий хвост волосами и в темном кимоно повёл Гая вглубь дома по тихим коридорам. Казалось, все жители дома принесли обет молчания и вообще не говорили. Они все были до жути похожи с светло-сиреневыми глазами и густыми, темными волосами, но внешнее сходство всех членов клана было не самым пугающим. «Тут так тихо, — рассуждал Гай, — разве здесь нет детей кроме Неджи? Разве они не должны играть в догонялки и смеяться?» Однако как мужчина не прислушивался, он не мог услышать и шороха. По дому разносились только его шаги. Ни криков, ни разговоров, ни даже ветра. Только шаги, но вскоре и они прекратились. — Лорд Хиаши скоро придёт. — ответил молодой человек и оставил Гая одного в просторной комнате, где из мебели были только небольшие тумбочки у стены, да ковёр. «Здесь принято сидеть на полу, — сделал вывод Гай, присаживаясь на мягкую ткань. Признаться честно, в доме клана Хьюга ему было крайне некомфортно. Здесь не было той суеты и духоты, что в сиротском приюте, не было и уюта квартиры бабушки Ли. Не было тесноты, пыли, полусвета. Просторные коридоры и комнаты, мало мебели, локаничность, минимализм, чистота. Это было действительно большое поместье, в нём создавалось ощущение полётности, но от этого не становилось свободней. Слышен был каждый вздох, если бы кто-то и решился вздыхать. Всё казалось холодным и отчуждённым: белые стены, деревянные половицы, а главное - люди. Равнодушные, с светло-сиреневыми, почти белыми глазами, которые казалось смотрели поверх всех. «Теперь понятно, почему Неджи себя так ведёт, — рассуждал Гай, в ожидании аудиенции. — всё ведь идёт из семьи, от воспитания…» Вообще Неджи как ученик привлекал Гая меньше всех. Да, он был талантливым и другие джонины отдали бы многое, чтобы его учить, но в нем было то, что Гай не любил больше всего на свете — высокомерие и чувство собственного превосходства. Он не любил, когда кто-то унижал других или пренебрегал чувствами людей вокруг. Этим Неджи напоминал ему злых мальчишек из школы, которые самоутверждались за счёт других. Но было ещё кое-что, чего Гай не понимал и что его пугало. Неджи напоминал ему Какаши. Уверенный, иногда даже слишком, талантливый, умный, но со сложным характером и какой-то скрытой стороной души, пожирающей его самого изнутри. Неджи ведь отказался говорить о своей заветной мечте, даже как-то засмущался в тот момент. Самый уверенный мальчик засмущался, когда речь зашла о том, о чём, казалось бы, дети рассказывают с удовольствием — об их целях и мечтаниях. Эта скрытность характера настораживала Гая. Он был готов учить детей, потерявших родителей. Гай даже морально долго готовился к этому. Однако легко полюбить милую девочку-сироту или старательного мальчика, похожего на тебя самого в детстве. Куда сложнее полюбить высокомерного сноба, считающего себя лучше остальных. Но Гай воспринимал это скорее как вызов, чем как нечто невыполнимое. Он твёрдо решил — нельзя оставлять без помощи даже самого грубого и заносчивого ребёнка. — Здравствуйте. — раздался спокойной мужской голос. — вы долго ждали? — Что вы, совсем нет! — Гай расплылся в улыбке, но в ответ получил лишь холодный кивок головы. В комнату зашёл статный мужчина с длинными волосами, держась ещё высокомернее и отрасненное, чем все остальные в этом доме. «Глава клана, — подумал Гай и, чуть присмотревшись, заметил очевидное внешнее сходство пришедшего со своим учеником. — Зачем вы пришли? — спросил мужчина, сев напротив джонина. — Я пришёл разобраться с документами касательно члена вашего клана, а именно Неджи. Он стал генином и теперь находится под моей ответственностью… — Неджи? — Ну да, Неджи, ваш с- — Племянник. — строго отрезал мужчина, — Неджи мой племянник. Он сын моего покойного брата. — Оу, — Гай нахмурил густые брови, — вот оно что. Мне нужна подпись его родителя или опекуна. — Родителей у него нет. — мужчина говорил об этом так же хладнокровно, как здоровался или задавал вопросы, — мать умерла при родах, а отец погиб, когда Неджи был маленьким. Я его опекун. Так что надо подписать? Мужчина чуть приподнял брови и посмотрел на Гая. Ни злобы, ни раздражения, ни усталости, ни волнения. Ни одного подобия эмоций. Ни какой-либо заботы или любви в глазах. — Документ, что вы понимаете риски и доверяете мне. — Гай достал бумаги, — мир шиноби опасен и… — Я знаю. Неджи взрослый юноша, и он понимает, что делает. С этими словами глава клана принялся читать бумаги. Постепенно картинка в голове у Гая становилась яснее — он подумал том, что в клане Хьюга наверняка никто не обнимается и даже не хвалит друг друга. Глава клана производил впечатление человека холодного и жесткого. И Он единственный в доме, кто говорил с Гаем дольше пяти секунд. Гая, конечно, предупреждали, что клан Хьюга весьма ортодоксальный и закрытый, но чтобы настолько… — Держите. Надеюсь, это всё? — Да, всё. — До свидания. Гай вышел из комнаты, оставив главу клана в гордом одиночестве. На душе у него было как-то неспокойно. Всё прошло гладко, ровно, коротко и ясно, без споров и волнений, так что же его беспокоило? Среди сирот была суета и раздражительность, с бабушкой Ли были страхи, а тут тишина. Что же было не так? «Взрослый юноша? — рассуждал Гай, направляясь к выходу, — ему и 13 нет, он только закончил академию. Они ещё так юны, им всем нужна забота и наставления…» Увлёкшись рассуждениями о деталях воспитания, мужчина перепутал коридор и немного заблудился. «Поместье всё-таки очень большое…» — рассуждал Гай, бредя вдоль деревянных стен. Вскоре он наконец-то вышел к просторному открытому участку, судя по всему, оставленному специально для тренировок, на котором одиноко подметал пол длинноволосый юноша. Он даже не замечал Гая, продолжая злобно, даже с каким-то остервенением, стряхивать пыль с деревянных половиц на улицу. Джонин хотел было пройти мимо, но всё же собрался с духом и громко сказал: — Неджи! Добрый день. Мальчик вздрогнул, резко поднял голову и схватился за метлу. Он вдруг как-то сдулся, будто его застали за каким-то постыдным занятием. «Интересно, » — обеспокоенно подумал Гай, вспоминая как Неджи свободно и высокомерно вёл себя вне дома. — Добрый день, сенсей. — очень тихо ответил юноша, — что вы здесь делаете? — Зашёл проведать ученика! Это то что и должен делать наставник! — Гай улыбнулся своец фирменной широкой улыбкой, — а ты убираешься после своей тренировки? Молодец! Вот сила юности! Настоящий шиноби всегда убирает всю грязь, что принёс — это значит отвечать за свои поступки. Мужчина снова расплылся в улыбке и поднял большой палец вверх в качестве одобрения. — Наверное, вы правы. — Неджи немного опешил от такого внезапного напора, но постепенно начинал приходить в себя. — Давай я тебе помогу. — Не стоит. Я и сам могу справиться. — Но ведь мы команда! — Гай ловко подхватил вторую метлу у стены и принялся подметать пол, — вдвоём мы справимся куда быстрее! — Я правда могу всё сделать один. — Неджи, нет ничего постыдного в том, чтобы принимать чужую помощь. — Гай мягло посмотрел на ученика и слегка улыбнулся, — это нормально и даже правильно помогать другим и себе. Мы одна команда, нет смысла отказываться. Неджи подозрительно оглядел учителя, поджав губы, а затем тихо выдал: — Как скажете. — Отлично! — Гай внезапно с размаху хлопнул Неджи по спине и принялся подметать пол. Юноша резко дёрнулся, а затем тоже вернулся к уборке, иногда с изумлением поглядывая на учителя. Гай может и был немного странным, но совершенно не глупым человеком. Он прекрасно понимал, что человек после тренировки должен быть вспотевшим, раскрасневшимся и в ссадинах. А Неджи так не выглядел, он был опрятным и явно только что пришедшим. «Однако мишени побиты, а значит кто-то здесь всё же тренировался, » — рассуждал Гай, продолжая мести пол- «но почему Неджи убирается после них? Они не могут подмести сами?» Эта ситуация только усиливала все необъяснимые и интуитивные тревоги Гая. Он слышал что-то о делении на главную и побочную ветви в клане Хьюга, но не предавал этому большого значения. А теперь… — Ну вот и всё. — Гай довольно отряхнул руки. — пойду я, дел много. Где тут у вас выход? — Налево до поворота, а потом направо. — ответил Неджи. — Не дом, а лабиринт. — Гай снова звонко рассмеялся. — удачи тебе. До завтра. Мужчина добро двинулся вдоль по коридору, но тут юноша тихо ответил: — Спасибо. Гай даже немного удивился, а затем расплылся в улыбке и сказал: — Пожалуйста. Оказавшись снова на улице вне дома, мужчина вздохнул с облегчением. Ему вдруг стало так тоскливо, когда он представил, что Неджи каждый день подметает пол, но никто не хвалит его за это и не треплет по голове. Как Гай ни старался, он не мог представить что в клане Хьюга люди обнимаются, целуют детей в лоб, поют им колыбельные или просто проявляют заботу. — Ну и денёк… — сам себе под нос сказал Гай, направляясь домой. Это были три самые сложные беседы в его жизни. И тем не менее он был бесконечно доволен тем, что провёл их и получил подписи. «Отличные дети, — рассуждал Гай, — да, у них свои тараканы, но у кого их нет? Не знаю чего все джонины сплетничали и подтрунивали надо мной. Думают что я не справлюсь? Ха! Да я воспитаю из этих ребят величайших шиноби. Не найдётся человека, который бы не знал их имена. Я буду ими гордиться. Обязательно буду.»