Фанатское Продолжение Фанфика Профессор Ривийский

      Оборотень не спешил нападать. Выпустив несколько заклинаний, от которых Геральт без особого труда увернулся, он убрал палочку и теперь медленно обходил ведьмака по широкой дуге. Геральт, не желая слишком откровенно подставляться под удар, начал движение в противоположном направлении, не сводя глаз с противника. И когда они практически поменялись с оборотнем местами, он, всё так же глядя на противника, медленно поднял свой стальной меч и убрал его в ножны. Как ведьмак и ожидал в момент, когда гарда меча с лёгким стуком, — для них обоих, он в этом не сомневался, прозвучавшим как удар гонга, — соприкоснулась с оковкой ножен, оборотень бросился на него. В один прыжок преодолев разделявшее их расстояние, вервольф замахнулся острыми как бритва когтями, но ведьмак ушёл от удара вольтом, на ходу выхватив серебряный меч. Попытался ударить, но противник, почуяв это отпрыгнул, и удар пришелся по касательной, зацепив только руку оборотня. Тот зашипел. — Не нравится серебро, да? — с издёвкой спросил Геральт.       В ответ на это оборотень что-то рыкнул и вновь бросился в атаку. Ведьмак сложил пальцы в знак Игни и пустил струю пламени в противника. Тот дёрнулся в сторону, уворачиваясь от огня, и Геральт попытался зайти ему со спины. Но сражаться с разумным существом не то же самое, что сражаться с лесными тварями. Заметив его маневр, оборотень извернулся и полоснул не успевшего среагировать ведьмака по груди. — Не нравятся мои когти, да? — вернул он издёвку. — Ты мне куртку порвал, — ответил Геральт.       Так они кружили друг вокруг друга минут десять, обмениваясь скользящими ударами. Оборотень тяжело дышал, на его одежде расплывалось несколько кровавых пятен. Ведьмак выглядел чуть лучше, не выказывал никаких признаков усталости, а благодаря принятым стимуляторам и не чувствовал её. Помимо раны на груди, он больше не получил никаких повреждений, но его куртка превратилась в лоскуты.       От очередной атаки оборотня Геральт защитился знаком Квен, вложив в него достаточно силы, чтоб он стал видим невооруженным глазом. Вервольф пытался пробить магический щит, вкладывая в удары всё больше силы. Подгадав момент, ведьмак сбросил знак, ушел в сторону пируэтом, на выходе из которого и поставил мечом точку в их противостоянии.       Удостоверившись, что противник уже не встанет, хотя без головы это вряд ли было возможно, Геральт скинул с себя ставшие бесполезными останки куртки, оставаясь в одной рубахе, утёр ими от крови серебряный меч и убрал его в ножны. Поразмыслив о том, не принять ли сейчас «ласточку», и решив, что царапины на груди не такие уж серьёзные, ведьмак подтянул перевязь с мечами и отправился в следующее помещение искать своих спутников.       Они, как оказалось, тоже уже расправились со своим противником. Здоровенный детина, связанный и в отключке, валялся посреди зала с парящими в воздухе камнями, на поверхности которых танцевали небольшие смерчи, с потолка куда-то под пол стекали водопады, а посредине зала стояла огромная чаша, от которой вздымалось пламя. Маска детины валялась рядом с ним. — Крэбб, — представил пленника стоящий неподалеку Кингсли. — Ты ранен? — Царапина, — отмахнулся ведьмак. — А Сивый? — Мёртв, — коротко ответил Геральт. — Туда ему и дорога…       Кингсли хотел сказать ещё что-то, но тут пространство наполнил насмешливый женский голос: — Гарри, дорогуша, — говорил он. — Мы тут поймали двух девчонок. Рыженькую и блондиночку. Может, ты их знаешь? Они такие милашки, так и хочется помучить, — голос из насмешливого стал угрожающим. — А теперь, Гарри, будь умничкой и принеси нам пророчество. И поторопись, пока я не дала моим мальчикам поразвлечься с твоими подружками.       Через несколько секунд в помещение влетел серебристый медведь. —Зал Смерти! Живо! — прокричал медведь голосом Грюма.       В просторном амфитеатре уже кипел бой. Сириус и Люпин на платформе, увенчанной старинного вида аркой, сражались с длинноволосым блондином и ещё кем-то, кто оставался в капюшоне с маской. Сразу под ними, у подножия платформы Тонкс пыталась защищаться от черноволосой женщины, видимо той самой, чей голос они недавно слышали. Грюм на ступенях амфитеатра, надо отдать ему должное, сдерживал сразу троих. Поднырнув под рукой Кингсли, Рон и Невил, на которых они в спешке не обратили внимания, бросились на помощь Джинни и Луне, теснящим долговязого колдуна, также прячущего лицо за маской.       Геральт заметил, как одновременно с их появлением на другом конце зала открылась дверь и в неё влетели Цири, Гарри и Гермиона. Коротко кивнув тоже заметившей его ведьмачке, он вместе с Шаклболтом поспешил на помощь Грюму. На полпути ведьмак заметил, как ещё один колдун пытается обойти Грозного Глаза по верхним ступеням. Геральт бросился ему наперерез. Достаточно сократив дистанцию, ведьмак направил знак Ирден в то место, куда должна была наступить нога противника. Колдун споткнулся и начал падать, глаза его расширились от удивления, и лезвие ведьмачьего меча стало последним, что он увидел в своей жизни.

***

      До нужного зала они добрались быстро. Каким-то образом нужные двери открывались перед ними сами собой. Одновременно с ними в зал вбежал Геральт в компании с темнокожим мужчиной. Заметив её, ведьмак коротко кивнул. Переборов секундное замешательство от его присутствия, Цири ответила ему тем же.       Гарри тут же поспешил на помощь крестному. Гермиона секунду помешкав, присоединилась к нему. Оглядев поле битвы, Цири нашла взглядом черноволосую ведьму и направилась к ней. Та, видимо, оглушив девушку с ярко-фиолетовыми волосами, собиралась добить её. Времени на раздумья не было. — Эй, сучка, помнишь меня?! — замахиваясь мечом, выкрикнула ведьмачка.       Колдунья мгновенно обернулась, закрываясь магическим щитом. Цири отпрыгнула. — Фа-а-алька! Давно не виделись, дорогая! — с издёвкой протянула черноволосая, вскидывая палочку.       Ведьмачка с трудом увернулась. Ведьма колдовала, не произнося ни слова, выдавая заклятья одно за другим с невероятной скоростью. «И всё-таки ветряк в Каэр-Морхене был быстрее», — подумала Цири. — Да, пляши! Пляши, девчонка! — распалялась черноволосая.       Последнее заклинание Цири инстинктивно приняла на меч. Она уже готовилась попрощаться с жизнью, но к её удивлению и удивлению её противницы, коротко полыхнули эльфские руны на мече, и заклятье отскочило от него в сторону платформы, заставив её край изойти трещинами и брызнуть каменной крошкой. — Ты так и не сказала, кто ты, — напомнила черноволосая. — Ты даже не представляешь… — на лице Цири расцвела кровожадная усмешка. — Что ж, проверим, — ведьма ответила ей тем же. — Круцио!       От этого заклинания Цири не защитили ни собственная ловкость, ни внезапно открывшиеся свойства ее меча. Боль была абсолютна, казалось, каждая клеточка её тела горит огнем. Девушка припала на одно колено, крепче стискивая в рукоять меча. — А ты крепкая, — с долей уважения заметила ведьма. — Я бы с тобой еще поиграла, но… — она бросила короткий взгляд на платформу, где четверка из Гарри, Гермионы и двух взрослых волшебников отправила своих противников в нокаут. — Авада Кедавра!       Зал озарила яркая зелёная вспышка. — Ха! Даже пепла не осталось! — захлопала в ладоши черноволосая. — Ну, и кто ты тепе… крх… — Если тебе всё ещё интересно, — прошептала ей на ухо материализовавшаяся за спиной Цири, — я ведьмачка.       Цири повернула лезвие меча, торчащее из груди ведьмы, и с силой выдернула его.

***

      Наконец, когда все противники были либо парализованы и связаны, либо убиты, Геральт подошел к Цири. Он помог привалившейся к краю платформы дочери подняться и спросил: — Ну, и какого чёрта ты сюда поперлась? — Они собирались спасать Коротышку как его там, — стушевавшись ответила Цири. — Ну я и подумала, что могу им помочь. Доставить на место и быстро забрать. — Ладно, потом с тобой поговорим, — не предвещающим ничего хорошего тоном пообещал Геральт. — Доберёмся до атриума, — донёсся до них в отдалении голос Грюма. — Оттуда можно аппарировать.       Они вместе с остальными вышли сначала в круглую комнату, а затем и в холл. Раненую Тонкс нёс на руках Люпин, причем для столь тщедушного на вид человека, к тому же перенесшего непростой бой, делал это довольно бодро. Без происшествий добрались до лифтов, но в самом атриуме их ожидал неприятный сюрприз. Соглядатая, которого они обездвижили и связали по пути к Отделу тайн, нигде не было. — Поздравляю, — эхом отражаясь от стен, по залу разнёсся высокий холодный голос. — Вы неплохо справились с моими Пожирателями Смерти. Лорд Волдеморт всегда умел признавать силу своих врагов.       Обладатель этого голоса, высокий серокожий мужчина, лицом напоминавший странный гибрид змеи и человека, вышел из-за фонтана. — А теперь, Гарри, — продолжал он, — отдай моё пророчество. — Хочешь пророчество? — Поттер выступил вперед. — Получай!       Он что есть сил бросил стеклянный шарик, что все это время сжимал в руках, об пол. Шарик разбился, из него вылетела белесая дымчатая тень и заговорила. Но разобрать в её речи можно было лишь отдельные слова: — Тёмный Лорд… На исходе… не может… отмечен… не знает… — Нет! — крикнул Волдеморт. — Ты не представляешь, что наделал, Гарри! Авада Кедавра!       Но в этот момент одна из статуй, украшавших фонтан, спрыгнула с постамента загородив их собой. С другого конца зала донесся голос Дамблдора: — Не стоило приходить сюда сегодня, Том, — сказал директор, после чего обратился уже к ним: — Уходите.       Поттер порывался что-то возразить, но Сириус ухватил его и Джини и аппарировал. Секундой позже самого Геральта и Цири точно так же перенес Кингсли.

***

      Они очутились в баре под названием «Кабанья Голова». Шаклболт объяснил это тем, что ученики, вернее часть из них, не посвящены в тайну местоположения штаба Ордена и потому не смогли бы туда попасть. Включив освещение (бар явно был уже закрыт), он присоединился к Люпину, уже уложившему всё ещё бессознательную Тонкс на один из столов. Грюм занимался другими пострадавшими. Сириус о чём-то говорил со своим крестником и его друзьями. Геральт, чувствуя, как выдыхаются эликсиры, и накатывает усталость, просто присел за дальним столиком.       Вскоре появился хозяин заведения. Копия Дамблдора, только менее экстравагантно одетый и намного более угрюмый. Оглядев ввалившуюся в его заведение компанию, он, ворча себе под нос, выудил откуда-то из-под стойки запыленные бутылки со сливочным пивом и несколько зелий для пострадавших. А через без малого час объявился и сам Дамблдор, держа в ладони птенца, в котором Геральт с трудом опознал директорского феникса.       Он поведал, что Волдеморт сбежал, как только появились авроры, а Блэка, в виду открывшихся обстоятельств, возможно, оправдают. Осмотрев Тонкс и остальных, заключил, что девушку необходимо доставить в больницу святого Мунго, а с остальными вполне себе справится мадам Помфри. И к большому удовольствию его, как выяснилось, брата Аберфорта, наказал немедленно расходиться.

***

      Дамблдор отложил очередной пергамент и устало потёр переносицу. За время своего правления Амбридж не успела наворотить слишком много дел, но теперь, когда его восстановили на всех прочих постах, на него посыпалась лавина бумажной работы. В дверь постучали. Директор взмахом руки заставил ту открыться. — А, Геральт, ты как раз вовремя, присаживайся, — Дамблдор указал правой рукой, функцию которой теперь выполнял стальной протез, на кресло у своего стола.       Ведьмак был в новой, презентованной Сириусом куртке из драконьей кожи и при мечах. Он прошёл в кабинет и занял предложенное ему место, кинув заинтересованный взгляд на новую руку директора. — Занимательная вещица. Подарок от бывшей ученицы, вот уж не думал, что придётся пользоваться им по назначению, — Дамблдор, поддёрнул рукав мантии, демонстрируя трубчатый испещрённый рунами каркас. — Чрезвычайно талантливая девушка. Говорила, что смогла встроить в протез боевой бластер, правда я пока не разобрался, что это такое и как его использовать. Когда вы отправляетесь? — отвлёкшись от игры света на полированном металле, внезапно спросил он. — Скоро, — ответил Геральт. — Цири захотела перед отправлением смыть с себя кровь после боя. — Понимаю, — благодушно покивал Дамблдор. — Сложно устоять перед искушением ещё раз воспользоваться ванной старост.       Какое-то время помолчали, размышляя каждый о своём. — Не думал о том, чтоб остаться? — спросил директор. — Твоя помощь нам очень бы пригодилась. — Нет, Дамблдор, — со вздохом ответил Геральт. — Я ведьмак. Мы не участвуем в войнах. — Я помню. Вы храните нейтралитет, — директор соединил кончики пальцев. — Но я, говоря откровенно, не представляю, как такое возможно. Особенно когда люди страдают. — Люди всегда страдают, — ответил он. — Где-то прямо в этот момент кто-то страдает. — И что же? — Дамблдор наклонился в кресле. — Безразлично проходить мимо? Молча закрывать глаза? Убивать в себе все чувства?       Геральт усмехнулся. Не в первый раз он участвовал подобном разговоре. Не в первый раз ему задавали этот вопрос. — Позволь рассказать тебе историю, — спокойно сказал он. — Пожалуйста, изволь, — ответил директор. — Как я тебе уже рассказывал, — начал ведьмак, — не так давно мой родной мир разрывала война. Ее отголоски еще слышались тут и там, когда мы с Цири отправились в наше путешествие.       Дамблдор кивнул. — Ну, а на любой войне не обойтись без дезертиров. Один из таких встретился у меня на пути, он прибился к группе беженцев. Когда они узнали, кто он, связали его и бросили у реки на съеденье утопцам.       Дамблдор влажно прокашлялся в платок. Он быстро его убрал, но Геральт успел заметить расплывающееся по ткани черное пятно. — Отогнав утопцев и выслушав его историю, я решил развязать дезертира. — Это был несомненно благородный поступок, — мягко сказал директор. — Несомненно, — подтвердил ведьмак. — Но это еще не конец истории. Время спустя, я встретил его вновь, на дороге на Новиград. Он нашёл таких же как он дезертиров, сколотил банду, нашёл обидевших его беженцев и перебил их всех, не щадя ни женщин ни детей, и теперь промышлял грабежом и разбоем. Он признал меня сразу, окликнул, рассказал обо всём, что с ним случилось и протянул кошель с золотом, в благодарность за прошлое спасение. — И что же ты сделал? — спросил Дамблдор. — Ничего, — ответил Геральт. — Я отказался от денег. Ян, так звали этого дезертира, счёл это оскорблением. Мне пришлось защищаться, — многозначительно добавил он.       Дамблдор внимательно смотрел на ведьмака. Геральт думал, что директор подбирает аргумент для продолжения спора, но в место этого он спросил: — На пир по случаю окончания года вы останетесь? — Нет, — ответил Геральт. — Мы хотели бы уйти незамеченными, а пир самое подходящее для этого время. — В таком случае, удачи вам.       Дамблдор поднялся с кресла и протянул Геральту руку, ведьмак ответил на рукопожатие.

***

      Уйти из замка незамеченными у пары ведьмаков не получилось. Светлая мысль о том, что во время пира обитатели замка будут слишком заняты едой, пришла в голову не только им. Освобожденная из плена кентавров, Амбридж тоже пыталась уйти по-тихому, но на свою беду столкнулась с Пивзом. Полтергейст поднял такой гвалт, что на него сбежалась вся школа, и в довершении всего погнал прочь экс-преподавательницу невесть откуда взявшейся тростью.       У парадных ворот замка их поджидал Снейп. — Я подожду снаружи, — бросила Цири, прежде чем скрыться за воротами. — Собирался уйти, не попрощавшись? — спросил зельевар. — Не люблю долгих прощаний, — ответил ведьмак. — Я бы отправил тебе письмо, позже. — Не думаю, что совиная почта занимается доставкой в другие миры. — Откуда?..       Удивление настолько ярко отразилось на лице ведьмака, что Снейп не удержался от усмешки. — Геральт, я мастер зельеварения и двойной агент в придачу, думаешь, если бы где-то в этом мире нашли способ мутировать человека, я бы об этом не знал? — Дамблдор рассказал? — догадался ведьмак. — В первый же день, — рассмеялся Снейп. — И попросил приглядывать за тобой. Не думал же ты, что директор просто так подпустит к детям неизвестно кого, невесть откуда? Он, конечно, верит людям, но он далеко не дурак.       Помолчали. Каждый думал о чем-то своем. — А ты? — спросил наконец Геральт. — Не хочешь отправиться с нами? Мне на винодельне пригодился бы такой человек. Переквалифицировался бы из алхимика в сомелье. — Нет, Геральт, не могу, — ответил Снейп. — Предложение конечно очень заманчивое, особенно в преддверии войны, но у меня здесь есть неоконченные дела, — он глянул туда, где многоголосая толпа, все еще стоя в коридоре, обсуждала выходку Пивза. — Я должен сдержать обещание. — Подумай, — сказал ведьмак. — Предложение, сам понимаешь, одноразовое. — Как-нибудь переживу, — пожал плечами Снейп. — Дело твоё, — отозвался Геральт, протягивая руку. — Удачи, Северус. — И тебе.       Снейп ответил на рукопожатие, и Геральт двинулся к выходу.

***

      В Тусенте был очередной солнечный день, Цири перенесла их к самым воротам Корво-Бьянко. Подворье встретило их своей привычной суетой, у винного погреба ждал взволнованный Варнава-Базиль. — Ваша милость! — склонился он в приветственном поклоне. — В ваш дом вломились какие-то люди. Госпожа Йеннифэр вошла туда, но с тех пор от нее не было вестей.       Геральт коротко кивнул, и они с Цири, обнажив мечи, двинулись в сторону дома. Они были всего в паре метров от порога, когда дверь распахнулась и на пороге показался Золтан. — Люти-и-ик! — громогласно протянул краснолюд. — Они здесь!       Из недр дома действительно показался Лютик в своей неизменной шапочке набекрень, а за ним следом явно заспанный Эскель и Ламберт, отпустивший комментарий о том, что, похоже, нашел место для следующей зимовки. Каждый из них пожал руку Геральту и обнял Цири, после чего их немедленно втащили в дом. Внутри за длинным, богато накрытым столом расположилось ещё больше старых и не очень знакомых. Кейра Мец, стоило им войти, мигом завладевшая вниманием Ламберта, Вернон Роше и Бьянка, бросающие подозрительные взгляды на расположившихся напротив них Йорвета и Лето. Золотой дракон Виллентретенмерт, явившийся, разумеется, инкогнито, в образе рыцаря Борха герба «Три Галки», и в компании зерриканок Теи и Веи. Допплер Тельико, принявший форму купца Дуду Бибервельта. Ольгерд и Шани, судя по тому, как близко они сидели, приехавшие вместе. Регис, заявивший, что вампирскому братству Туссента придется потерпеть его присутствие один день, хотят они того или нет. Короткий список коронованных особ открывала Керис ан Крайт со свитой в виде её брата Хьялмара и друида Мышовура, а замыкала княгиня Анна-Генриетта в сопровождении капитана де ла Тура и сестры Сианны. Геральт не знал, как все эти люди оказались здесь и как узнали, что они вернутся именно сегодня. Подозревал, что не обошлось без Региса и его верных воронов, но в целом ему было все равно. Обмениваясь рукопожатиями и объятьями со всеми желающими, он продвигался к дальнему концу стола, где о чём-то тихо беседовали Трисс и Йеннифэр.       Празднество затянулось до самого утра. Однако уже ближе к полуночи, когда Лютик пытался убедить всех, кто готов был его слушать, что рыцарь Борх самый настоящий дракон, а гостям в целом стало хватать компании друг друга, Геральт и Йеннифэр незаметно удалились в спальню, им предстояло многое наверстать.       Только к полудню они узнали о том, что в их отсутствие кто-то заметил Трисс и Эскеля, пробирающихся в конюшню, а кто-то другой видел там же допплера Тельико. Во мнении, чей облик принял допплер, эти кто-то так и не сошлись. Не сошлись они так же в том, договорилась ли Цири о совместном путешествии, с неизвестно как и когда появившемся в доме рыцарем Галахадом. Йеннифэр, узнав об этом, утащила Цири для исключительно женского разговора, а Геральт опустился на лавку и пригубил предложенный Варнава-Базилем кубок. Он наконец был дома.