Фанатское Продолжение Фанфика Профессор Ривийский

      После рождественского обеда, когда большая часть обитателей площади Гриммо отправилась навестить больного в Мунго, Геральт и Сириус остались наедине. Последний, как только дверь закрылась, сделался на порядок угрюмее, всем своим видом выражая недовольство вынужденной изоляцией. Ведьмак же, не желая до самого вечера наблюдать за, как он выразился, этой кислой рожей, поднялся в свою спальню, где откопал бутыль с остатками белой чайки. ...У второй из Виковаро Не в чести ложиться даром...       Пели они хором уже примерно через полчаса, после третьей стопки эликсира, когда их прервал страшный грохот, а затем истошный вопль из коридора. Оставив Сириуса сидеть, Геральт отправился выяснять, что случилось. Он покинул кухню, прошёл вглубь коридора, приближаясь к источнику звука, и замер на месте, не веря своим глазам. Спиной к нему, тихо ругаясь, пыталась водрузить на место огромную подставку для зонтов в виде трольей ноги пепельноволосая девушка. Ведьмак хотел уже что-то сказать, но девушка повернулась к нему лицом. — Ой, здравствуйте, — бодро поздоровалась девушка. — А вы кто? — Геральт, — представился ведьмак, прогоняя наваждение. — Профессор Ривийский, — добавил он, на секунду задумавшись. — Тот самый профессор Ривийский? Мы много слышали о вас от Гарри. Я Тонкс, — перекрикивая всё ещё воющий портрет на стене, она протянула руку новому знакомому. — Мама, — появился за спиной ведьмака сияющий счастливейшей улыбкой Сириус. — Мама не кричи, это мои друзья, они просто зашли в гости.       Он склонился над портретом и, приложив указательный палец к губам, зашипел на портрет сквозь зубы. Опешившая от такого Вальбурга Блэк действительно на минуту умолкла, но потом разразилась криками с новой силой. — Что это с ним? — спросила Тонкс. — Скоро пройдёт, — неопределенно махнул рукой Геральт. — Пойдёмте лучше обратно на кухню. А ты заткнись, — обратился он к портрету, полыхнув перед ним знаком Игни. Как ни странно, это сработало.       Переступив через порог кухни, Тонкс первым делом бросилась к лежащей на одном из кресел перевязи с мечами. — Это ваши? — спросила она, бесцеремонно вытаскивая меч из ножен и восторженно разглядывая покрытую рунами сталь. — Мои, — ответил ведьмак, усаживающий всё ещё источающего вселенскую любовь Сириуса. — И они очень острые. — Я аккуратно, — ответила она и тут же в опровержение своих слов выронила меч из рук. Тот, чудом не пробив ногу девушки, вошёл остриём на три пальца в половицу. — Простите, я сейчас всё исправлю.       Геральт лишь покачал головой, выдернул меч из пола и вернул его на законное место в ножнах. Затем, устроившись за столом, отобрал у вознамерившегося налить ещё по стопке Сириуса фляжку с остатками эликсира и сам приложился. На ведьмачий организм он оказывал не такое сильное воздействие, тем более в разбавленном виде. — Это от этого он такой? — спросила усевшаяся рядом с ведьмаком Тонкс, кивнув в сторону Сириуса. — Да, — ответил ведьмак, протягивая ей фляжку. — Хочешь попробовать?       Девушка отчаянно замотала головой и выставила руки перед собой. Этот немного детский жест позабавил ведьмака. Он положил руку ей на плечо, останавливая. Только много позже Геральт осознал свою ошибку, потому что успокоившаяся Тонкс осыпала его градом вопросов. Спрашивала она обо всём: откуда он, почему у него такие странные глаза, зачем ему аж два меча, каково это охотиться на чудищ — отвечая на всё это ведьмак, вновь против воли отметил сходство между ней и одной десятилетней княжной, встреченной им однажды в Брокилонском лесу. — Что-то не так? — осеклась готовившаяся задать очередной вопрос Тонкс, заметив перемену во взгляде ведьмака. — Нет, просто ты мне кое-кого напоминаешь, — усмехнулся ведьмак. — Цветом волос в основном. — Вот оно как, — протянула девушка. Решив, что доставляет собеседнику неудобства своим внешним видом, она напряглась, смешно скорчив при этом лицо, и её волосы укоротились, сменив свой цвет на бледно-фиолетовый. — Так ты допплер, — удивился Геральт. — Кто? — Доппельгангер — существо со способностью к полиморфизму, — решив, что их в этом мире называют по-другому, пояснил ведьмак. — Никакое я не существо, — обиженно надулась Тонкс. — Я человек, просто метаморфиня, родилась я такой, чего сразу обзываться-то.       Уснувший, уронив голову на столешницу, Сириус засмеялся сквозь сон. Ведьмак тоже улыбнулся, но всё же извинился перед девушкой, и они продолжили беседу в ещё более непринужденной манере. ***       Геральт откинулся в кресле и устало потёр виски. За несколько дней, проведенных на площади Гриммо, они вместе с Гермионой перерыли половину библиотеки Блэков, но не обнаружили ни намёка на местонахождение королевской диадемы. Ведьмак уже хотел бросить это дело, но вспомнил один из советов Весемира. «Охота на чудищ требует обстоятельного подхода. Если выслеживая тварь вы зайдёте в тупик, следует вернуться и взглянуть на картину свежим взглядом, тогда вам могут открыться новые детали,» — поучал как-то их, ещё не прошедших испытания медальона, старый ведьмак. Геральт перевёл взгляд на Гермиону, которая также, как и он минуту назад, зарылась в очередную массивную книгу. — Скажите, мазель Грейнджер, — девушка оторвалась от книги и посмотрела на ведьмака. — Как вы сумели отыскать то письмо? Желательно во всех подробностях. — При нашей первой встрече, на самом первом факультативном занятии я заподозрила, что вы не человек, — немного нервничая, решила начать с самого начала Гермиона. Геральт на это кивнул, и глаза девушки удивленно расширились. — Постойте, вы правда не человек? — Я ведьмак. Мутант, созданный для охоты на монстров, — коротко ответил он. — Продолжайте, пожалуйста.       И она продолжила. Рассказала о том, как приняла его за кота-оборотня, как нашла древнюю легенду о Владычице Озера, о коллекционере Витериусе Боде и его странном и жутковатом доме, в котором и отыскалось то самое письмо.       Дослушав рассказ Гермионы, Геральт задумался. Ведьмак совершенно точно знал, кто скрывался под именем Витериуса Бода. Кому принадлежал жуткий особняк. Но мог ли он находиться в этом мире, и если мог, что ему тут понадобилось? Конечно, О'Дим помог ему, один раз даже безвозмездно, но также обещал отомстить за спасение Ольгерда. — Гермиона, — серьёзно и с искренним беспокойством обратился к девушке ведьмак. — Пообещай больше никогда и ни при каких обстоятельствах не ходить в тот дом. — Хорошо. Обещаю, — девушка хотела узнать о причине такой просьбы, но тон профессора в сумме с тем, что он впервые назвал её по имени, заставили её прикусить язык и вновь погрузиться в книгу по генеалогии магических семей Британии.       Следующие несколько часов они провели в тишине, нарушаемой лишь шелестом. В библиотеку вплыл поднос с сэндвичами и чаем, они опять пропустили обед. Подтянув к себе чашку, Гермиона всё-таки решилась прервать молчание. — Так это из-за мутаций вы живете так долго? — спросила она. — Так долго? — приподнял бровь Геральт. — Ну, королева Гвиневра, о которой говорится в письме, жила больше тысячи лет назад, — немного растеряла в уверенности Гермиона. — Вот я и решила, что раз оно адресовано вам, то вы и ваша дочь жили в то время. Она тоже мутант? — Нет, Цири человек, хотя и не совсем обычный, — с легкой улыбкой ответил Геральт, делая глоток чая. — И мы не жили в то время, мы путешествовали, и нас разделило. Цири, она умеет такое — перемещаться сквозь время и пространство. — И между мирами, — добавила Гермиона. Теперь пришло время ведьмака удивляться, хотя его лицо, как обычно, не выражало никаких эмоций. — Она в письме написала, что прошла бесчисленное множество миров, — пояснила девушка. — И между мирами, — подтвердил Геральт. — Так значит, вы из другого мира? — Да, — просто ответил он и, увидев как загорелись глаза девушки, добавил: — Хватит на сегодня вопросов, давай вернёмся к работе.       Гермиона вернулась к книге, но то и дело поглядывала на профессора. Теперь, когда она знала наверняка, что её теории правдивы. Выходило, что знаки, которым он учит её и Гарри не просто какая-то необычная зарубежная магия, а магия другого мира. Становилось понятно, почему он не учил этому всех своих учеников. — Нашла! — воскликнула Гермиона, поворачивая книгу к Геральту и указывая пальцем на нужную страницу.       Геральт заглянул в книгу, в указанное место. Оттуда на него смотрела немолодая, но статная брюнетка в зелёном платье с серебряной диадемой на голове. — Кто это? — Ведьмак поднял взгляд на Гермиону. — Ровена Рейвенкло, она одна из основательниц Хогвартса. Тут написано, что Рейвенкло были прямыми наследниками Пендрагонов. Ровена Рейвенкло была потомком королевы Гвиневры, — практически скороговоркой объясняла девушка. — И? — смысл её слов начинал доходить до ведьмака. — В легенде говорилось, что диадема сделает Гвиневру мудрейшей из правительниц. А диадема Рейвенкло повышает интеллект. — Думаешь, это один и тот же предмет? — Я уверена. И если это так, профессор Флитвик может дать нам зацепку, чтоб найти её. — Хорошо, как вернёмся, расспрошу Флитвика, — он на секунду замолчал, а потом добавил: — Гермиона, я не могу запретить тебе рассказать друзьям о нашей сегодняшней беседе, но буду благодарен, если ты этого не сделаешь.       Девушка кивнула и принялась помогать ведьмаку убрать книги по местам. ***       В последний день рождественских каникул на площади Гриммо объявился Снейп. Он позвонил в звонок, запоздало вспомнив об особенностях поместья Блэков, но к его удивлению гневных криков Вальбурги Блэк не последовало. Однако причина её сдержанности стала понятна, когда дверь ему открыл беловолосый ведьмак. — Не знал, что ты в Ордене, — сказал он Геральту, проходя в дом. — То же могу сказать и о тебе, — ответил ведьмак, проходя вместе с гостем в кухню. — Но я не в Ордене. Дамблдор попросил дать дополнительные уроки Гарри. — Кстати об этом. Может кто-нибудь позвать Поттера? — обратился он уже к присутствующим в тот момент в кухне Молли и Сириусу. — И тебе добрый вечер, Нюниус, — с ядом в голосе проговорил Сириус. — Что такого натворил мой крестник, что ты прилетел из самого Хогвартса?       Снейп, проигнорировав издёвку, молча сел напротив Блэка и практически швырнул ему в лицо какое-то письмо. Сириус вскрыл конверт, вчитался в написанные убористым почерком строки, а затем обратился к старшей из Уизли. — Молли, будь добра, позови Гарри, — женщина кивнула и покинула кухню. — Ты тоже можешь быть свободен, Блэк, — пренебрежительно бросил Снейп. — Гарри мой крестник, а тебе я не доверяю, поэтому останусь, — категорично заявил Сириус.       Установилось напряженное молчание. Каждый из двух мужчин старался не смотреть на другого. Геральт же, в свою очередь, наблюдая за ними со стороны, размышлял над тем, что же между ними произошло. Своеобразную версию игры в гляделки прервало тихое покашливание. ***       Услышав от миссис Уизли, что его хочет видеть Снейп, Гарри по настоящему испугался и стал судорожно перебирать в голове, что он мог такого натворить, чтобы карающая длань профессора зельеварения дотянулась аж сюда. Однако, войдя на кухню и увидев Сириуса и профессора Ривийского, заметно расслабился. За неделю, проведенную с белоголовым профессором под одной крышей и получив несколько почти частных уроков, Гарри проникся доверием к нему. Конечно, Ривийский был строг, возможно, даже строже Снейпа, но всегда справедлив.       Гарри кашлянул, чтоб обозначить своё присутствие. — Сядьте, Поттер, — обернулся к нему Снейп. — Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.       Бледное лицо Снейпа потемнело. Гарри сел рядом с Сириусом, глядя на Снейпа через стол. — Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, — сказал Снейп со знакомой кривой усмешкой, — но Блэк... — Я его крестный, — громче прежнего сказал Сириус. — Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Снейп же, наоборот, говорил всё тише и ядовитее, — но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя... причастным. — Это как прикажешь понимать? — с громким стуком Сириус опустил свой стул на все четыре ноги. — Хватит, — прервал зарождающийся спор Геральт, тем самым ледяным тоном, от которого Гарри хотелось съежиться и оказаться как можно дальше. — Держите себя в руках, оба. Переходи к делу, Северус. — Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию. — Что изучать? — не понял Гарри. — Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.       Сердце у Гарри бешено застучало. Защита от проникновения извне? Но ведь он не одержим, все на этом сошлись... — Почему я должен изучать окклю... как её? — выпалил он. — Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снейп. — Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно? — Да. Кто будет меня учить? — Я и профессор Ривийский. Его дополнительные занятия будут проходить в то же время. — Почему Дамблдор не может его учить? — воинственно спросил Сириус. — Почему ты? — Потому, видимо, что привилегия директора — поручать наименее приятные дела другим, — вкрадчивым голосом ответил Снейп. — Уверяю тебя, я не напрашивался, — он встал. — Жду вас в понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моём кабинете. Если спросят — вы изучаете лекарственные зелья. Всякий, кто видел вас на моих занятиях, не усомнится, что вам это необходимо.       Он двинулся к двери, чёрный дорожный плащ вздулся за его спиной. — Постой, — сказал Сириус и встал со стула. Геральт заметил, что тот что-то сжимает в кармане. — Я спешу, Блэк. В отличие от тебя, у меня нет бездны свободного времени. — Я, кажется, просил вас, держать себя в руках, — чувствуя, что назревает новый конфликт, вставил свое слово ведьмак. — Ладно! — прорычал Сириус и плюхнулся обратно на стул. — До свидания, Блэк. Увидимся в школе, Геральт.       Снейп направился к выходу, едва не столкнувшись в дверях со спешащей на кухню Молли Уизли. — Исцелён! — объявила радостная женщина.       Дальше ведьмака ждало сердечное знакомство с очередным Уизли и праздничный ужин по случаю его выздоровления, а на следующий день — такое же сердечное прощание с остающимися на площади Гриммо членами Ордена Феникса и возвращение в Хогвартс на единственном транспорте, который Геральт считал хуже порталов, в компании учеников, к которым он, мутант не способный на эмоции, быть может, начал привязываться.