Сойка-говорун: подстрекатель

На обратном пути в апартаменты никто не произносит ни звука. Август Эмерсон, огласив результат наших индивидуальных показов с улыбкой отправил нас восвояси. Уверена, что наш «ноль» доставил ему удовольствие. Лайм Рэйб, которая утверждала, что ее не ранили и вообще она чувствует себя превосходно и здесь потерпела поражение. Так что ей и Бруту Квину (причем второму потребовалась помощь миротворцев) пришлось покинуть зал в противоположном от нас направлении и отправиться на встречу с докторами. Лесли Штук, которая в суматохе едва не забыла о своих обязанностях, нагнала нас у самого лифта. Судя по ее понурому лицу, она явно не ожидала такого результата. Оказавшись в просторной гостиной, я подхожу к ростовому окну и прячу руки в карман штанов. По улицам, словно цветастые муравьи, снуют капитолийцы. Уверена, что если бы не звукоизоляция, то я бы оглохла от их гомона. То тут, то там собираются небольшие группы людей в явном ожидании чего-то. Вполне возможно, они предвкушают окончание индивидуальных показов. Это мероприятие является неплохим источником легких денег, если знаешь на кого ставить. Я не сдерживаю улыбку, представляя, как кому-то сильно не повезет их тех, кто поставил на нас. — Кхм, господа… и дамы, — подает голос Лесли. — Мне тут сообщили о том, как будет проходить вторая часть показов… — Серьезно? — насмешливо спрашивает Магнус Стерлинг Шар, который вольготно устроился в роскошном кожаном кресле в компании бокала с виски. — Ну хоть в этот раз мы будем готовы. — Не ерничайте, я сама в шоке от происходящего, — слегка дрожащим голосом говорит сопроводительница. — Никто не знал о планах главного распорядителя, так что оставьте свои колкости при себе. Пожалуйста, подойдите все ко мне, мне неудобно кричать на весь зал! Как послушные овцы мы собираемся вокруг Лесли. Женщина делает глубокий вдох и начинает разъяснять нам правила будущих показов: — Вы были частью первой группы. До тех пора, пока дистрикты до Шестого включительно не пройдут показы — вы в безопасности, но после пойдет вторая группа — от Седьмого до Двенадцатого, — и вот здесь вам надо быть готовыми. Потому что кто-нибудь из них может случайно вызвать вас на бой. — И мы не будем заранее знать кого? — спрашивает Катон. — Не будете так же как и они, когда выступали вы. Вот такая вот задумка — эффект неожиданности. Так что советую вам не расслабляться. — А что будет во второй части показов? — спрашивает Курт Бонедз. — Когда все дистрикты пройдут, по телевидению будут объявлены предварительные результаты. Затем стартует вторая часть, которая не будет ничем отличаться, разве что эффект неожиданности спадет, и все участники добровольно будут выставлять свою пару бойцов, которая также добровольно будет выбирать своих противников. Все честно — никакого рандома. Оружие тоже можете выбирать на свой вкус. Трибуты переглядываются между собой. — А вот это интересно, — протягивает Курт. — Придется продумать стратегию. — Мы-то сами результаты будем знать? — спрашивает Магнус. Лесли закатывает глаза. — Мистер Стерлинг, что в моих словах «по телевидению будут объявлены результаты» вам было непонятно? — Ну прости, имею право переспросить. Я к твоему сведению немощный старик. Кстати, об этом: как там наши калеки? — Вы имеете в виду коллеги? — спрашивает Лесли. — Нет, именно калеки. Рэйб с Квином. Они-то к нам присоединятся или их, считай, нет? — Как только пройдут осмотр у врачей — так сразу. Нам это разговоры заканчиваются. Я вновь возвращаюсь к окну. Группы людей внизу постепенно сливаются в одну толпу. Их головы задраны, вероятно, где-то наверху расположен огромный экран, где будут показаны результаты. Энобария Голдинг, расположившись недалеко от меня, делает разминку, призывая всех последовать ее примеру. Лесли Штук нервно ходит из угла в угол и периодически прикладывает пальцы к уху. Видно у нее там переговорное устройство. Проходит около двадцати тягостных минут. Магнус выпивает уже четвертый бокал виски. По его лицу блуждает пьяная улыбка. Все, кто разминался, бросают это дело и располагаются на диване. Вдруг Лесли вскрикивает и подставляет пальцы к уху. — Да? Нет… Серьезно?! А кто… Ладно, поняла, — женщина поднимает на на расширенные от ужаса глаза. — Вита, тебя вызвали. — Что? — девочка так и падает на диван, едва успев встать. — Не знаю даже какой дистрикт — не сказали. Через пару минут придут миротворцы, готовься. Я поднимаю ошарашенную Виту на ноги и заставляю посмотреть на меня. — Все нормально, ничего страшного с тобой не будет. Ты продержись эти десять минут и все. Помнишь, как ты смогла улизнуть от всех нас? Здесь все то же самое, поняла? — Ага… Вроде бы да. — Не показывай свой страх и держись уверенно, — продолжаю я свои наставления. — Постарайся выбить у противника оружие. Во второй группе слабые дистрикты, там либо старики, либо трусы. — Если только это не мымра из Двенадцатого, — говорит Вита и меня обдает холодом. Но сомнения тут же развеялись словами Эбигейл Джексон: — Вряд ли это она, — говорит она. — Не так много времени прошло, Дистрикт-12 выступает последним. Не думаю, что все сдались так быстро. К тому же, если эта гадина все еще собирается вести с нами общие дела, то ей же хуже, если она посмеет кого-то из нас вызвать на поединок. Проходит меньше пяти минут, как дверь в наши апартаменты открывается, и на пороге появляются двое миротворцев. Лесли Штук, спохватившись, быстро хватает Виту за руку и ведет ее к миротворцам. Мы даже ахнуть не успели, как все они скрылись за дверью. Буквально сразу же, дверь снова распахивается и в гостиную входят Лайм Рэйб и Брут Квин. — Куда повели Виту? — спрашивает Брут. Его рука и ухо перебинтованы. Мы кратко рассказываем вошедшим, что они пропустили. Я поднимаюсь к себе в комнату и пробую отвлечься от тревожных мыслей: слишком много их у меня последнее время. Находясь в полной тишине, я вновь пытаюсь строить воздушные замки о будущем, которое, надеюсь, совпадет с реальностью. Едва я завершаю внутреннюю борьбу об имени будущего ребенка (зачем спрашивать об этом мужа?), как раздается стук в дверь, и я слышу голос Катона: — Лесли пришла. Я пулей вылетаю из комнаты. Сопроводительницу уже окружили. — Я думала, что поседею за эти десять минут, но это было что-то, — говорит Лесли, яростно жестикулируя. — Несколько раз казалось, что все, но ей все равно удавалось ускользать. Радуйтесь — мы получили призовой балл! — Ее ранили? — спрашиваю я. — Едва задели бок, но даже я понимаю, что это не страшно, — отвечает Лесли. — Вита смогла продержаться все десять минут! — А кто ее вызвал? — спрашивает Энобария. — Седьмой дистрикт, — говорит Лесли. — Но вы же понимаете, что они не знали, что делают. С этим не поспоришь. Настроение в коллективе улучшается. Мы решаем перекусить в ожидании окончания первой части показов. К конце трапезы к нам присоединяется сияющая Вита. Мы засыпаем ее нелестной похвалой. За веселой болтовней, мы не сразу замечаем Берглинда Джонсдотира, который присоединяется к нам в столовой. — Ну что, уже отмечаете? — спрашивает он. — Есть что! Ты же видел: Вита просто умничка! — весело щебечет Лесли Штук. — Это точно, — говорит мужчина, накладывая себе огромную порцию салата. — Я с завтрака ничего не ел, там даже не кормят, только поят. Смотрите, в перерыве между двумя частями показов, мне надо сообщить Эмерсону о паре бойцов с нашей стороны. Это единственное, что мы должны решить заранее, так что прикидывайте. За столом начинается бурная полемика. Все как один выдвигают мою кандидатуру от женщин, но Энобария вызывается добровольцем. Ее можно понять: она в полном расцвете сил и, в отличии от остальных, физически мне ничем не уступает. Она настаивает на том, чтобы компанию составил ей Уэйд Ранкин, который, по ее словам, засиделся. Как только мы утверждаем этот план, Лесли вновь получает сообщение, но на сей раз, ее просят включить телевизор. Мы расслабленно выдыхаем: больше никто по глупости не назвал наш дистрикт. Я подхожу к окну и краем глаза поглядываю наружу, пока Цезарь Фликерман ведет передачу. Он коротко рассказывает о правилах индивидуальных показов и, наконец, объявляет первые результаты. На первом месте с результатом в четыре очка расположились Дистрикт-1 и — на удивление, — Дистрикт-7. Грейс Эллиот из Двенадцатого занимает вторую строчку с тремя очками, наш дистрикт и ряд других с крепким нулем предварительно делим третье место с конца, а вот Дистрикту-3 не позавидуешь: вряд ли они смогут выбраться из ямы в минус шесть очков. Магнус Стерлинг Шар заплетающимся языком комментирует, что еще не все потеряно. Цезарь объясняет новые правила, которые еще раньше сообщила нам Лесли. В конце речи, ведущий запускает обратный отсчет до старта второй половины показов. У капитолийцев остается около тридцати минут, чтобы успеть поменять ставку. Я вижу, как огромная толпа вновь рассеивается: все спешат посетить букмекерские конторы. Цезарь заканчивает передачу, и на весь экран вновь демонстрируются наши результаты, которые будут меняться в прямом эфире. Берглинд, посоветовав нам не затягивать с продумыванием стратегии, спешит вернуться в демонстрационный зал. Мы вновь начинаем спорить между собой. Каждый пытается выдвинуть свой план за единственно верный, никто никого не слушает. Магнус, которого добил виски, мирно спит в кресле: ему бы удалось нас всех заткнуть. Наконец, Курт Бонедз не выдерживает и громко произносит: — Все, что вы предлагаете — чушь! Вы хоть слышите себя? Наша задача выйти вперед в этом состязании и как можно меньшей кровью, а не устраивать красивые бои с сильнейшими противниками, в надежде на радужный для нас исход! Его короткая и эмоциональная речь заставляет нас замолчать. Если до этого спокойный и рассудительный Курт теряет самообладание, значит мы перешли черту. — И что ты предлагаешь? — спрашиваю я его. — Действовать разумно, — отвечает он в своей размеренной манере. — Сейчас Первый и Седьмые дистрикты занимают первую строчку. Они являются друг для друга прямыми конкурентами. Поэтому, я полагаю, Дистрикт-1 вызовет на бой Седьмой в обоих случаях. Мы же должны действовать в зависимости от исхода их поединков. Если Первый одерживает обе победы, они получают четыре очка, следовательно, мы должны его их лишить. Аналогично с Седьмым. Если будет ничья — вызываем по одному человеку с дистрикта. И это не значит, что нужно нарываться на самых сильных. Нам нужны простые четыре очка, а не красочная битва с возможными неприятными для дуэлянтов последствиями. Я ловлю себя на мысли о том, что из Курта вышел бы неплохой военный стратег или, на худой конец, политик. Все безапелляционно соглашаются с его точкой зрения. Мы заранее прикидываем четверку своих потенциальных жертв. Курт напоминает нам о том, что Седьмой дистрикт является нашим союзником, и мы должны быть осторожны, сражаясь с ними. — Вот было бы хорошо, если бы они нам тоже проиграли, — протягивает Вита. — Сказать бы им как-то об этом. Странная на первый взгляд идея подталкивает нас на ее раскрутку. — А ведь правда: если Седьмой проиграет полностью Первому, вряд ли они смогу подтянуться выше, — говорю я. — Давайте в любом случае вызовем кого-нибудь из них. Не помню, чтобы в правилах нам запрещали переговариваться во время боя. Подговорим кого-нибудь вызвать нас дополнительно и тогда, в перспективе, у нас будет шесть очков. — Я попробую это провернуть, — говорит Уэйд. Через пару минут Лесли сообщается, что ей велено отвести Энобарию и Уэйда в зал. Это делается специально, чтобы не растягивать время на вызов участников. Едва за ними закрывается дверь, как звучит гонг, означающий, что перерыв окончен, и вторая часть индивидуальных показов начинается. На экране появляется римская цифра «один», а справа от нее, как и предсказывал Бонедз, цифра «семь». Ниже показан таймер с выставленными десятью минутами. Раздается короткий сигнал и начинается обратный отсчет. Кто именно сражается от каждого дистрикта не написано. Курт достает блокнот с ручкой и внимательно следит за таймером. Проходит больше пяти минут, как короткий сигнал раздается вновь и на весь экран на фоне герба высвечивается цифра «семь». — Ого, вот это неожиданно, — говорит Эбигейл. — Значит, Седьмой дистрикт вызываем в любом случае, — бубнит себе под нос Курт. Начинается второй бой, который длится меньше двух минут. В этот раз победу одерживает представитель Первого дистрикта. Таким образом, между ними вновь становится ничья. Наступает наш черед. По плану Энобария должна вызвать на бой Кашмиру. Это не похоже на «легкие очки», но шанс достаточно высок. Через несколько минут мы победно вскидываем кулаки: Голдинг смогла одержать победу. Настает очередь Уэйда. На удивление бой длится дольше, чем мы ожидали, но заканчивается на последней минуте нашей победой. Таким образом, мы предварительно занимаем первое место. В зал на всех парах залетает Лесли и, едва отдышавшись, вызывает Виту на поединок с Третьим дистриктом. Я напрягаюсь, но потом осознаю, что дальновидный Дистрикт-3 наверняка будет играть на нашу победу. Ту же самую точку зрения высказывает Курт, поэтому глядя на таймер, мы не чувствуем большой тревоги. И не напрасно: Вита одерживает вверх. Наша позиция в рейтинге усиливается. Толпа внизу рукоплещет. Мы уже ожидаем очередного вызова, но в этот раз против Дистрикта-3 выходит Грейс Эллиот. А вот это уже интересно. Победа достается Грейс достаточно быстро. Четвертый дистрикт в первом поединке достаточно быстро расправляется с Седьмым, а вот второй дуэлянт вызывает меня. — Видать совсем скучно стало, — говорю я, следуя за Лесли. — Ты только будь осторожна, — говорит сопроводительница. — Я-то буду. Просто мне интересно, кто в здравом уме решится вызвать меня на поединок. Если только это… Ах, ну конечно — Финник Одэйр. И, оказавшись в зале, я подтвердила свою догадку. Финник стоит возле импровизированной арены и не высоко подкидывает пару метательных ножей. Едва завидев меня, он широко улыбается и подмигивает мне. Я закатываю глаза и становлюсь недалеко от него напротив Эмерсона. — Мистер Одэйр, мисс Дагер, правила вы знаете. На бой отводится десять минут. Можете начинать. Мы занимаем места на небольшой арене. Раздается сигнал к бою. — Что, Дагер, дашь получить четыре очка, а? — парень на легких ногах кружится вокруг меня. — С удовольствием, а ты мне что за это? — А что ты хочешь? — он делает ложный выпад, на который я не ведусь. — Вырежешь всех своих друзей из Первого, тогда подарю. — Я же могу и солгать… — Финник стремительно сокращает расстояние до меня. Я выжидаю, и когда он оказывается рядом, я проворно уклоняюсь. Маневр был предсказуемым, но необычным в исполнении. Одэйр от неожиданности теряет равновесие и ударяется о прозрачную стену арены. — Тогда договариваться не о чем, — по его вспыхнувшим гневом глазам, я понимаю, что разминка окончена. Это были утомительные десять минут. Финнику удалось задеть меня все лишь раз (полоснуть по плечу), но этого не хватило, чтобы я попросила пощады. Не знаю, что он хотел доказать, но пытаться убить меня моим же коронным оружием — задача не из легких. Звучит сигнал и Эмерсон отнимает у Дистрикта-4 победный балл и присуждает Дистрикту-2. Я спешу как можно быстрей покинуть зал. Миротворцы провожают меня к врачам. Среди трибутов я оказываюсь не одна: на кушетке слабо стонет Кашмира, прижимая окровавленную повязку к шее. Боюсь представить, что с ней сделала Энобария. Меня быстро осматривают и отпускают обратно к своим. Вернувшись, я коротко рассказываю о дуэли с Одэйром. Согласившись со всеми, что это была попытка Дистрикта-4 хоть как-то услужить Первому, я решаю немного поспать в комнате, надеясь, что больше меня не вызовут. Не знаю сколько прошло времени, но Катон достаточно быстро будит меня. — Что случилось? Опять мне нужно идти? — Нет. Остался последний дистрикт. От нас вызвали Эбигейл, она тоже выиграла. Мы спускаемся к остальным. — Ну все, победа у нас в кармане! — говорит Магнус, который успел протрезветь и войти в курс событий. — Я бы не был так уверен, — говорит Курт, сосредоточенно просматривая свои записи. — Сейчас у нас семь очков, у Дистрикта-12 — два. Если Эллиот одержит победу в обоих раундах, то она опередит нас на два очка, и станет победителем. — Ее вызывали несколько раз, она могла устать, — говорит Магнус. — Нам остается только ждать. Мы смотрим на экран телевизора, на котором сбоку от «двенадцати» появляется цифра «семь». — Бедный Дистрикт-7, — говорит Эбигейл, пытаясь аккуратно снять лейкопластырь с плеча. — Они и так в минусе, так еще и добивают. Бой заканчивается меньше чем за пять минут в пользу Грейс. На табло рядом с «двенадцатью» высвечиваются шесть очков. — Ну все, проиграли, — спокойно подводит итог Вита. — Ей достаточно позвать кого-нибудь слабого и все. — Не понимаю, почему ее Третий и Седьмой ее звали, — говорит Энобария. — Ведь мы могли стать победителями в два счета, если бы не это… — Господа. Мы оборачиваемся к Лесли, про которую все дружно забыли. Она огорченно вздыхает. — Катон, пора. — Что? Она… она вызывает меня? — Да. Курт сокрушенно качает головой. Магнус, усмехается и прикладывается к бутылке. — Вот и «легкие очки». Девчонка решила показать, кто тут главный. — Это мы еще посмотрим, — с раздражением произносит Катон и, подхватив Лесли под руку, выходит с ней в коридор. Я, совершенно сбитая с толку, пялюсь на экран. Изображение плывет перед глазами. Чего Эллиот пытается добиться? Она набивает себе цену? Пытается унизить нас? Или это месть мне за то, что я заставила ее проиграть Бруту? Катон, безусловно, серьезный соперник, но у Эллиот — с огромным боевым потенциалом и отсутствием совести, — есть реальные шансы на победу. Кажется, что минуты превращаются в часы. Никто не произносит ни слова. Курт Бонедз, который является эталоном сдержанности и хладнокровия, плюет на все это и нервно кусает карандаш. Звучит сигнал, и мы как один устремляем глаза в экран. Вместо итогового табло перед нами предстает улыбающийся Цезарь Фликерман. — Всем привет еще раз! Итак, это был последний бой индивидуальных показов. Прошу вас поприветствовать дистрикт-победителя, коем становится… Дистрикт-12 и ее единственный представитель Грейс Эллиот. Она одерживает победу с результатом в девять очков, опередив своего ближайшего конкурента всего на два очка! В качестве приза, ей будет позволено первой вступить на арену с оружием. Дистрикту-3 — нашему аутсайдеру, — к сожалению, придется лишиться всей спонсорской помощи. Что ж, всем спасибо за внимание. Мы с вами увидимся достаточно скоро! Счастливых вам Голодных игр!