Сойка-говорун: подстрекатель

За завтраком Берглинд и Лесли, которые отсутствовали большую его часть, сообщают нам новость: — Дела такие, — начинает Джонсдотир. — Трибутов очень много, всех запихивать в один тренировочный зал — нереально. Поэтому устроители Игр поделили вас на четыре кучки по тринадцать человек. Каждая будет заниматься в отдельном зале. — Мужчина высыпает из небольшого мешочка из темной бархатной ткани несколько кожаных браслетов. — Вот. На каждом висит бумажка с вашим именем и цифрой от одного до четырех. Разбили всех случайным образом, я не думаю, что в этом есть связь. Да, браслеты пока не надевайте. Я нахожу свой браслет, на котором висит бирка с римской двойкой. Такая есть только у Курта Бонедза. Во третью группу вошли Эбигейл, Лайм и Энобария, в четвертую — Брут, Уэйд, Катон и Вита. Магнус остался в одиночестве в первой. После завтрака мы все идем к лифтам, спускаемся на несколько этажей вниз и оказываемся в небольшом зале. Напротив нас расположены четыре охраняемые двери. Вместе с Куртом мы подходим ко второй. Миротворец просит отдать браслет. Он фиксирует что-то на своем портативном устройстве, а затем сам надевает на мою руку браслет. Он затягивает ремешок так сильно, что кожа начинает ныть. Кажется, будто в нее впилось несколько мелких иголочек. Буквально сразу это ощущение проходит. Я вижу, как небольшая бусинка, которая казалась как часть украшения загорается ярким красным светом. — Следящее устройство, — протягивает Курт, рассматривая свой браслет. Миротворцы на это заявление никак не реагируют и открывают нам дверь. Я бросаю взгляд на Катона. — Смотрите, не убейте там никого, — говорит он с улыбкой и подмигивает мне. Я, посмеиваясь, следую за Куртом в зал. Там помимо нас находятся еще четверо человек. Финник Одэйр, Блеск и Август Браун, стоя возле стеллажей с оружием, весело болтают между собой, а Хоуп Литтл из Дистрикта-3 в одиночестве сидит в самом дальнем углу зала. Курт, дабы скоротать время до прихода оставшихся трибутов, предлагает мне пройтись и осмотреться. Мы неторопливым шагом обходим тренировочные секции. Их стало меньше, но оборудованы они по последнему слову техники. Через полчаса собираются оставшиеся участники, и главный тренер, которого я раньше не видела, просит нас собраться в центре. Он коротко рассказывает нам о правилах поведения и об оборудовании зала. Обедать и ужинать мы будем вместе в небольшой комнате. Пока он говорит, я замечаю, что в этот раз отсутствует трибуна с распорядителями. Наконец, тренер командует нам разойтись. Я целенаправленно иду в секцию по метанию ножей. С интересом рассматриваю представленную коллекцию ножей. Я использую чуть ли не каждый, намереваясь определить самый лучший. К тому моменту как среди кандидатов осталось всего три, ко мне осторожно подходит Хоуп Литтл. Я стараюсь не обращать на нее внимание, однако, чувствую, как она в упор смотрит на меня. — С темным лезвием — самый лучший, — говорит она. — С чего ты так решила? — спрашиваю я, не обернувшись. — На острие, почти рядом с кончиком, есть три небольшие выемки: невооруженным взглядом не разглядишь. Туда можно через тонкую иглу шприца занести яд. Я не сдерживаю удивления и поворачиваюсь к ней. Она, чуть сгорбившись и немного приоткрыв рот, смотрит на нож, как завороженная. Я внимательно разглядываю кончик, но ничего разглядеть не удается. — Откуда такие познания? — спрашиваю я девушку. — На рукоятке должны быть быть инициалы «Х.Л». Это я. Я сделала этот нож. Совершенно опешив, я смотрю на рукоятку и обнаруживаю выгравированные на ней две буквы. — Ты делаешь ножи? Вот так ирония, — протягиваю я. — Не думала, что в Дистрикте-3 производят оружие. — Не производят. Мы в цеху изготавливали материалы, экспериментировали с разными сплавами. Нож я сделала в качестве теста. Это было не нужно, я собиралась его отправить кое-куда, но начальнику он понравился. Он забрал его, а через какое-то время отправил в Капитолий. — А ты куда его собиралась деть? — Вам. В качестве извинений. Я хлопаю глазами и как дура пялюсь на девушку. — Ты меня не перестаешь удивлять, Литтл. То, словно по волшебству, достаешь откуда-то отвертку, то взламываешь компьютеры, то делаешь ножи. Ты серьезно хотела прислать его мне? — Да. Я знаю, что лишила вас победы. Это было случайно, мне просто повезло. — Таких везунчиков в моем дистрикте терпеть не могут, — без злобы говорю я. — У нас есть правило: победа должна быть заслужена в честном бою. Но я снимаю перед тобой шляпу. — Я имитирую озвученный жест. — Победа — есть победа. Хоуп слабо улыбается. Я вновь пытаюсь разглядеть зазубрины, но вижу только гладкую темную сталь. — Как же нанести яд, если не видишь куда? — Невооруженным — никак, — отвечает Хоуп. Она немного задирает голову и смотрит куда-то поверх моего плеча. — Но если вооружиться, то можно увидеть. Я слежу за ее взглядом, который направлен на Курта Бонедза, стреляющего из длинного лука. Мужчина выпускает последнюю стрелу. В какой-то момент он замечает нас и ненадолго задерживает взгляд. Едва он отворачивается, как Хоуп издает смешок. — Попросите своего друга посмотреть на нож. Он все увидит. — Да, у Курта потрясающее зрение, но, думаю, не настолько. — Приглядитесь к его глазам, — говорит Хоуп. — Один из них бликует. Не блестит, как обычный, а именно бликует, почти мерцает. Это не простая линза. — Он не носит линзы. Вроде бы… Как ты это увидела? — Все можно увидеть, если знать, под каким углом и как смотреть, — говорит Хоуп. — Спросите его сами. С этими словами девушка уходит в другую секцию. Я, совершенно сбитая с толку, иду к Бонедзу. Мужчина никак на меня не реагирует, он продолжает стрелять, неотрывно глядя на мишень. Его тело неподвижно, только правая рука отточенным движением заряжает очередную стрелу и отправляет ее в цель. Когда последняя застревает в «яблочке», он поворачивается ко мне. — Слушаю. — Не замечаешь ничего необычного в этом ноже? — спрашиваю я, протягивая ему оружие. Курт верит его в руке и внимательно разглядывает, а я пытаюсь найти в его глазах странные блики, описанные Хоуп. — Кончик какой-то странный, — говорит мужчина. — Как будто незаточенный. — Как ты это разглядел? Я вот смотрела-смотрела и ничего не заметила. — Дар Богов подсказывает, — отшучивается Бонедз, но мне не до смеха. — Богов или Капитолия? — в лоб спрашиваю я. Курт с прищуром смотрит на меня. — Так, так… Значит, нашей изобретательнице из Дистрикта-3 удалось кое-что заметить… — Так это правда? — я понижаю голос до шепота. — Тебе что-то сделали с глазами? — С одним, с правым, — отвечает мужчина. — Мои Игры проходили долго и на темной арене. Когда меня забрали, выяснилось, что один глаз у меня стал хуже видеть, я не ослеп, нет. Я попросил врача, который меня осматривал, сделать что-нибудь с правым глазом. Тогда мне казалось, что я могу просить чего угодно. В общем не знаю точно как, но мне вживили что-то в глаз и теперь его можно использовать как оптический прицел. — Кто-то еще знает? — Никто не знает, — Курт улыбается. — Возможно, даже Капитолий забыл: было-то когда. И, я надеюсь, что больше никто не узнает. Я неопределенно киваю и возвращаюсь обратно к ножам. До самого обеда я не покидаю секцию, изматывая себя и стирая пальцы. Собравшись в обеденной, мы с Куртом занимаем самый дальний стол. К нам спешит присоединиться Хоуп, которая во все глаза смотрит на Бонедза. Она тихонько расспрашивает его о глазе, но вместо этого Курт предлагает ей поучиться стрельбе из лука. Девушка охотно соглашается. После обеда мы вновь возвращаемся в тренировочный зал. Я решаю, что на сегодня достаточно метать ножи и прошу одного из инструкторов провести со мной бой. В целом, день проходит спокойно, но мне не дает покоя крепкий союз Финника и Первых. Это может стать проблемой. Их четырнадцать профи против нас десятерых. После ужина нас отводят обратно в зал. Покидаем мы его строго по дистриктам, чтобы не пересекаться. Когда мы оказываемся в лифте, я замечаю у Катона синяк под глазом. — Кто тебя так? — спрашиваю я. — Я, — подает голос Уэйд. — Это вышло случайно, во время спарринга. Дагер, не смотри на меня так! Правда, случайно. Блейк, что молчишь? — Да, я сам виноват. Ничего серьезного, — говорит Катон. Я с неодобрением смотрю на Уэйда и ничего не говорю. Едва мы заходим к себе в апартаменты, как молчавший всю дорогу Магнус Стерлинг Шар, взрывается тирадой. — Нет, ну подумайте, совсем чокнутая, выжившая из ума дура! — О ком вы? — спрашивает Лайм. — О девке из Двенадцатого. Весь день за мной ходила, делала недвусмысленные намеки, — причитает Магнус. — Не давала мне ни поговорить с Мэгз, ни позаниматься. Черт, Дагер, что ты ей такого про меня наговорила? — Вообще ничего, — заверяю я. — Не обращай на нее внимания, она просто двинутая. — Как же не обращать, когда она весь день голая проходила! Эбигейл издает смешок и закрывает рот рукой. Мы молча переглядываемся и начинаем один за другим посмеиваться. Магнус неодобрительно смотрит на нас. Махнув рукой, он плюхается на диван и яростно что-то шепчет под нос. На этой ноте, в гостиную заходят Берглинд и Лесли: оба светятся от счастья. — Всем добрый вечер! — нараспев произносит Лесли. — А у нас прекрасные новости! Мы нашли для вас аж трех потенциальных спонсоров. Да-да, Берглинд был неподражаем: расхваливал вас вдоль и поперек! — Да ладно, что там, — мужчина скромно опускает голову и трет шею. — Не скромничай — это была лучшая презентация из всех! — Лесли громко хлопает в ладоши, призывая безгласых слуг — Принесите нам всем вина! Ну-с, а у вас как прошел день? — Ужасно! — подает голос Магнус. — Какому болвану пришла в голову поставить меня в одну группу с этой Эллиот! — Кто-то еще был из наших союзников? — спрашивает Энобария. — Из Седьмого какая-то тетка, забыл уже ее имя. Мне не до нее было. Мне вообще было не до всех: весь день пробегал от этой сумасшедшей. — А у вас как? — спрашивает меня Эбигейл. — Неплохо. Двое из Седьмого с нами вообще не пересекались. Я только перекинулись парой слов Хоуп Литтл из Третьего: она большую часть времени училась стрелять у Курта. — Нашел себе протеже на старости лет? Молодец, — говорит Магнус. В его голосе звучат нотки издевки. — Она способная, надо отдать ей должное, — говорит Курт. — Из профи было трое человек. Они довольно неплохо проводили друг с другом время. — А вот у нас был полный набор — аж шесть человек, — вздыхает Лайм. — Они пытались позвать нас к себе, но мы тренировались вместе Джорданом из Седьмого. — Это их здорово взбесило. За обедом они пытались нас задеть тем, что мы нянчимся с аутсайдером, — Энобария фыркает. — Но у них ничего не вышло. — И хорошо, нам сейчас не нужны конфликты, — говорит Берглинд. К нам возвращаются двое безгласых и проворно раздают каждому из нас бокал. — А у нас было весело, — говорит Вита, внимательно рассматривая хрустальный бокал с красной жидкость. — Вайресс очень прикольная, рассказывала про всякую технику. Из профи был лишь один старичок. Он всю тренировку проспал в уголке. Я показывала ребятам, как надо делать простенькие ловушки. — Ну замечательно! — Лесли поднимает бокал. — Давайте же выпьем за — я считаю, — удачное начало подготовки к Голодным играм. Пусть все дни будут такими же! Я верчу бокал в руках и ставлю на стол. — Завтра у вас последний полноценный тренировочный день — проведите его с пользой для дела. Подумайте, что будете демонстрировать во время индивидуальных показов, — командует Берглинд Джонсдотир. — Вы входите в первую группу. На тренировку можете идти, можете не идти — решать вам. *** Утром я не тороплюсь вставать. Даже сквозь пелену сна я слышу спор Магнуса и Берглинда. Последнему кое-как удалось уломать бывшего наставника сходить в зал хотя бы до обеда. Я поудобней устраиваюсь на кровати и вновь проваливаюсь в сон. Просыпаюсь лишь к обеду. Оказывается, я единственная, кто проигнорировал начало тренировочного дня. Покончив с едой, я переодеваюсь в спортивный костюм и иду в зал. Все участники уже там, усердно занимаются. Курт и Хоуп, как и ожидалось, продолжают упражняться в стрельбе из лука. Я решаю им не мешать и иду к своему излюбленному оружию. Спустя час ко мне подходит мужчина из Седьмого дистрикта. На вид ему столько же лет сколько Джоанне Мейсон. Он просит меня научить его технике боя на ножах, а взамен предлагает краткий курс о видах деревьях и о том, как их можно использовать. Я соглашаюсь: надо же растить компетенции в других отраслях. Так незаметно проходит время до самого вечера. Я покидаю зал самой последней. В гостиной уже все собрались. — Нет, ну представляете швабра какая. Взяла нож и при мне отковыряла эту мигающую хреновину, — рассказывает Магнус собравшимся. — А потом подходит и предлагает сделать то же самое! Мол, никто же из миротворцев к ней не бросился, никто не убил, значит, так можно. Я только успел кивнуть, как она схватила меня за руку и — шпуньк! Лампочки нет. — Мужчина вертит рукой, демонстрируя браслет. — Кажется, у вас появилась поклонница, — говорит Брут. — Спасибо некоторым, — Магнус неодобрительно смотрит в мою сторону. Этот вопрос повисает в воздухе. Оставшийся вечер мы обсуждаем предстоящие показы и прикидываем, как они пройдут. Ни Лесли, ни Берглинд подробностей не знают, говорят лишь, что завтра надо прийти в одиннадцать в полном составе. Мы просыпаемся почти одновременно. В отличии от остальных, которые с удовольствием завтракают, мне в рот кусок не лезет. Я смотрю на тарелку и ковыряюсь вилкой в омлете. Катон пытается выяснить, что со мной, но я сама не могу дать ответ. Тревога не покидает меня и с каждым шагом, приближающим меня к комнате, где должны собраться представители шести дистриктов, она только усиливается. В просторной комнате, похожей на зал ожидания, плотной компанией сидят Первые и Четвертые. Они безмятежно болтают. Завидев нас, они демонстративно отворачиваются и подсаживаются плотнее друг к другу. Мы садимся от них, как можно дальше. Через пару минут приходят четверо представителей Дистрикта-3. Вита, завидев Вайресс энергично машет ей рукой, зовет присоединиться. Мы не против. Как только за Шестым дистриктом закрываются двери, раздается женский роботизированный голос. — На индивидуальные показы приглашаются представители Дистрикта-1. Восемь человек, провожаемые словами удачи от Дистрикта-4, покидают зал. После того, как они ушли наступает тишина. Магнус по прошествию двадцати минут не выдерживает и идет к Мэгз, которая, кажется, счастлива его видеть. Он подсаживается к ней и начинает о чем-то шептаться, прямо на виду и смутившихся Четвертых. — Что-то долго, — говорит Эбигейл, когда время переваливает за тридцать минут. Хоуп Литтл внимательно смотрит на одну из установленных в дальнем углу колонку. — Сейчас будет говорить… Едва она успевает это прошептать, как раздается голос: — На индивидуальные показы приглашаются представители Дистрикта-2. Мы идем гуськом друг за другом по узкому коридору и оказываемся в зале, который кардинально отличается от того, в котором проходили показы раньше. Стендов с оружием, манекенов и вообще какого-либо оборудования нет. Вместо обычного капитолийского жюри в одну линию на обычных стульях сидят менторы всех дистриктов, а над ними, нарочито возвышаясь, расположился в удобном кожаном кресле, одетый как всегда во все черное главный распорядитель Август Эмерсон. При виде нас он встает с места и убирает руки за спину. — Дамы и господа, добро пожаловать на индивидуальные показы. Попрошу вас разделиться на две группы: мужчины по левую сторону от меня, женщины — по правую и встаньте в один ряд друг напротив друга. Я бездумно выполняю его указания, не отрывая взгляда от менторов. Берглинд, сжав руку в кулак, нервно кусает костяшки пальцев, Джоанна кажется белее белого, а ментор Дистрикта-12 Хеймитч Эбернети вот-вот съест свои губы — каждый демонстрирует свою тревогу по-разному. — Господа, — продолжает Эмерсон, глядя на мужчин. — Вы должны по очереди выбрать одного человек из группы женщин, который будет ее представлять. У вас есть три секунды на выражения мнения. Мистер Стерлинг Шар? — Что? А… — Магнус смотрит на нас, быстро моргая. — Ну… Лайм… Лайм Рэйб. — Говорит он невпопад. — Мистер Квин? — обращается Эмерсон к Бруту. — Мирта Дагер, — отвечает тот. Курт голосует за Лайм, Уэйд — за меня. Катон финальным голосом называет имя Лайм. Я хмуро смотрю на него, но он отводит взгляд. Рэйб безусловно хороша, но я моложе, а значит, физически могу сделать больше. — Мисс Рэйб, шаг вперед, пожалуйста, — просит Эмерсон. — Теперь дамы, ваш черед: выберете таким же голосованием представителя второй группы. — Брут Квин, — говорит Эбигейл. — Магнус Стерлинг Шар, — не без доли злорадства произносит Лайм, за что получает суровый взгляд от бывшего наставника. На последней секунде Энобария выдвигает кандидатуру Катона, я же выбираю Брута, и Вита повторяет за мной. Я совершенно сбита с толку и очень надеюсь, что Эмерсон не заставит «добровольцев» бороться друг с другом. Брут делает шаг вперед. Под самым потолком, над трибуной с менторами загорается огромный экран, на котором отображены числа от семи до двенадцати. — Мисс Рэйб, пожалуйста, назовите любой номер дистрикта, представленного на экране. — Восемь, — наобум говорит Лайм. Едва она это произносит, как «восьмерка» исчезает с экрана. — Мистер Квин, пожалуйста, сделайте то же самое. — Двенадцать, — бубнит Брут. Хеймитч Эбернети сокрушенно качает головой. И он, и ментор Восьмого выглядят подавлено. — Хорошо, — с улыбкой говорит Эмерсон. Числа пропадают, и экран делится на части. На первой половине быстро сменяются портреты двух участников из Дистрикта восемь, а на второй сразу же показывается изображения Грейс Эллиот. Проходит пара секунд, и на экране демонстрируется фотография молодого парня. Сразу же четверо миротворцев скрываются за одной из боковых дверей. — Я попрошу оставшихся трибутов из Дистрикта-2 собраться вместе и немного отойти назад, — говорит Эмерсон, набирая что-то на планшете. Мы выполняем указание. Проходит около пяти минут бездействия. Боковая дверь распахивается, и в сопровождении миротворцев заходят Эллиот и парень из Восьмого. Оба выглядят озадаченно. Едва Грейс замечает меня, как на ее нервном лице появляется радостная улыбка. Я закатываю глаза. Эмерсон просит парня встать рядом с Лайм, а Двенадцатую рядом с Брутом. Эмерсон оглядывает собравшихся. Легко улыбаясь, главный распорядителей нажимает пару клавиш. Вновь раздается знакомый роботизированный голос. — Приветствую участников Восемьдесят пятых индивидуальных показов. Прослушайте, пожалуйста, правила. Каждый из вас путем случайного выбора компьютера получит оружие, с помощью которого он должен продемонстрировать свой талант и одолеть соперника. У вас на это есть ровно десять минут. Бой будет считаться законченным, если ваша жертва попросит пощады. В случае победы вашему дистрикту достается одно победное очко, у дистрикта проигравшего это очко вычитается. Если за истечением десяти минут вам не удастся вынудить соперника сдаться, победное очко достанется обороняющемуся дистрикту. Если в обоих поединках одержат победу оба представителя одного дистрикта, им будет присвоено еще два очка. Представителям дистрикта с наибольшим числом очков будет разрешено выйти на арену с оружием, дистрикт с наименьшим количеством лишается спонсорской поддержки на 85-х Голодных игр. Спасибо за внимание и счастливых вам Голодных игр. Пусть удача всегда будет с вами. Как только речь заканчивается, экран телевизора вновь загорается, демонстрируя нам быструю смену самого разного оружия. Пара секунда и ниже портрета Лайм появляется копье. — Мисс Рэйб, мистер Спенсер, прошу занять место на арене, — с этими словами Август Эмерсон нажимает что-то на планшете. Плита — примерно четыре на четыре метра, — которая была напротив нас поднимается на несколько сантиметров вверх. Один из миротворцев подает Лайм копье. — А у меня не будет никакого оружия? — с тревогой спрашивает Спенсер у Эмерсона. — В правилах об этом не упоминалось, — говорит главный распорядитель с миролюбивой улыбкой. Участники забираются на импровизированную арену. Как только они занимают места по углам, как я замечаю небольшое мерцание, а пространство будто немного искажается. — Участники поединка скрыты за защитным барьером, — поясняет Эмерсон. — Вы можете слышать их, но они — нет. Я вижу как у Лайм напряжен каждый мускул, она неотрывно смотрит на парня, который выглядит совсем запуганным. Начинается обратный отсчет, звучит гонг. На экране демонстрируется таймер с обратным отсчетом. Бой начинается. Лайм тут же бросается на противника, который в панике отскакивает в сторону. Она, как и все ученики Академии, умеет управляться с любым видом холодного оружия, но это было очень давно. Лайм Рэйб — специалист кулачного боя, с оружием я ее давно не видела. Тем не менее, спустя минуты казалось бы безуспешных выпадов, ей удается задеть острием копья ногу противника. Тот вскрикивает и упирается спиной в невидимый барьер. Он тяжело дышит, но продолжает стоять на ногах. Лайм фыркает и вновь атакует, но Спенсеру удается ускользнуть. Поединок продолжается больше пяти минут. Магнус топчется на месте, заламывая руки. Лайм удается задеть Восьмого еще несколько раз, но он упорно отказывается признавать поражение. На седьмой минуте, женщина начинает уставать. Она тяжело дышит и едва удерживает копье. В какой-то момент, Спенсер выбивает оружие из ее рук, но вместо того, чтобы его поднять, Лайм с криком бьет его в челюсть. Слышится неприятный хруст, стоящая рядом со мной Вита вскрикивает и хватает меня за руку. Парень едва не теряет сознание. Он падает на некогда белую, теперь заляпанную кровью, плиту. Лайм хватает его за воротник и с силой встряхивает. — Сдавайся, ну же! Живо или я тебя убью! Парень поднимает руку вверх и едва различимо произносит: — Сдаюсь… По… Пожалуйста, пощады… Сдаюсь… Таймер останавливается на отметке 9 минут, 12 секунд. Барьер исчезает, и Лайм без сил опускается на пол. — Поздравляю, мисс Рэйб, — говорит довольный Эмерсон, а я вдруг осознаю, что он радуется отнюдь не ее победе. Он доволен потому что сам одержал победу. — Объявляю ничью. — Что?! — Берглинд Джонсдотир вскакивает с места. — Он попросил пощады, он сдался! Сказано, что… — …соперника нужно одолеть оружием, выбранным компьютером. Мисс Рэйб нарушила данное правило, я присуждаю ничью. Дистрикт-2 и Дистрикт-8 каждый лишаются по одному очку. Брут подходит к постепенно приходящей в себя Лайм и помогает ей встать. Миротворцы уже давно увели стонущего Спенсера куда-то из зала. — Простите, — шепчет она, заняв свое место в нашем ряду. — Ничего, — говорит Эбигейл. — Теперь мы хотя бы знаем, что делать. На экране тем временем появляется два метательных ножа. Грейс Эллиот усмехается и показывает мне язык. Она и Брут занимают места на арене. Мое сердце падает в пятки, а по спине проходит неприятный холодок. Богам лишь известно, что выдумает эта безумная бестия. Обратный отсчет и бой начинается. Эллиот скачет вокруг Брута и заливисто смеется, ему никак не удается попасть по ней. Через три минуты поединка мой бывший наставник ловким движением отправляет нож в девушку. Та вместо того, чтобы увернуться, пытается отбить нож. Он отскакивает от ее руки, и Эллиот тут же подбирает его. Она скалится и почти мурлычет, демонстрируя оружие, которое в ее длинных пальцах кажется совсем крошечным. Проходит половина поединка: ни Грейс, ни Брут не собираются сдаваться. Казалось бы, что этот бой так и пройдет до самого конца, но все вышло иначе. В какой-то момент Эллиот совершает рискованный шаг: увернувшись от очередной атаки, она наскакивает на Брута сверху и с визгом кусает его за ухо. Мужчина кричит от боли и пытается ее сбросить, но Эллиот сама отцепляется и наносит прицельный удар ему в плечо. Нож впивается по самую рукоятку. Девушка вытаскивает оружие и наносит еще несколько ударов, пока мужчина не падает на колени. — Она же убьет его! Лайм врезается в прозрачный барьер и стучит по нему руками и ногами. — Остановись! Прекрати! Наступает полная неразбериха. Все, кроме Виты, которая уселась на пол и невидимым взглядом уперлась в стену, окружают арену. Они кричат Грейс остановиться, но лишь показывает им язык. Я стою, как вкопанная, пытаясь придумать, как спасти Брута. До конца боя остается около двух минут. Эллиот обводит взглядом моих земляков — несчастных и отчаявшихся, — и показывает им всем неприличный жест. Она задерживает на мне взгляд, и вдруг я понимаю, что ее может остановить. Я одариваю ее презрительным взглядом, качаю головой. Я указываю на нее, затем на себя, провожу ладонью поперек шеи и шевелю указательным пальцем, намекая, что дуэли ей со мной не видать. И слава Богам, она меня понимает. В ее глазах на секунду мелькает паника. Она упорно смотрит на меня и, наконец, кивает. Сев рядом с Брутом, который занят тем, чтобы остановить кровь, она упирается коленом ему в шею и берет за руку. Вложив нож в ее ладонь, она сжимает ему пальцы и полосует себя по груди. — Ох! Пощады, пожалуйста, пощадите! — наигранно стонет она. Таймер останавливается, бой прекращается. Несколько миротворцев спешат увести Эллиот прочь из зала, подальше от разъяренных трибутов. — Поздравляю, мистер Квин. Победа присуждается Дистрикту-2, — Эмерсон педантично соблюдает правила. — На этом первый этап индивидуальных показов Дистрикта-2 завершен.