Князья Мира Сего

О Короле Изначальных, Эмпирейном Хаосе. И был среди титанов один, величием своим превзошедший всех прочих. Был он бесформенным пламенем и безграничным потенциалом, голосом внешнего мира, отделённым от своих собратьев заливом времени, равновеликим ему самому. Заливом этим была его сестра, Сеселина, чьи берега упирались в воды Кимбереи, Океана, Шествующей Супротив Пламени, через воды которой было видно великолепие Эмпирейного Хаоса. И через неё он заявил о своём желании править Дзен-му. Тогда титаны собрались на совещание, дабы обсудить своего будущего короля. И решили они: «Не хотим, чтобы нами правили, и, дабы не допустить того, сделаем вид, что не видим и не слышим его, и тогда он навечно останется там, отделённый от нас собственным величием». И Верховная Тьма подслушал их решение, и согласился с ним, ибо тоже не хотел, чтобы им правили. Но он видел также и единодушие своих собратьев, и не по душе пришлось ему их своенравие. И тогда отправился он к Океану, Шествующей Супротив Пламени, и сказал ей: «Снова совещались они и приняли важное решение, а тебя не позвали». Немедленно вспенилась Кимберея от ярости и негодования. И шептал он ей дальше: «Они не позволят Королю пересечь тебя, ибо не желают они его правления. Без тебя рассудили они, кому дозволено ступать по тебе, а кому нет, хотя очевидно, что лишь в твоей власти решать сие». Затрепетала от злости Кимберея: «Для всех открыты воды мои, но лишь по воле моей можно меня пересечь, и лишь по воле моей пересечь меня нельзя». И извергла из глубин своих она великолепный мост, достойный Короля, и провела по нему Эмпирейный Хаос и сестру его через воды свои на берега Дзен-му, дабы правили они титанами отныне и навеки вечные.

***

Площадка для физподготовки располагалась у корпуса огня, на просторном лугу, на котором днём так же проходили занятия рукопашным боем, стрельбой из лука и уроки владения холодным оружием. Но всё это на сегодня уже позади. Сейчас осталось всего-навсего выполнить разминку, да пробежать несколько кругов по утоптанной дорожке, после чего занятия до завтра закончатся. Разминка была одновременно и похожа, и не похоже на те, что я помнил по своей прошлой жизни. Упражнения были почти те же, но в то же время они преподносились в виде движений и приёмов из боевых искусств, так что разминка наша со стороны должна была походить на кадры из фильма про каратэ, где десятки одетых в белые халаты детишек дружно дрыгают ногами и руками под крики «ха!» В старших классах всё это станет куда серьёзнее, но приучить к основам нас пытались уже сейчас. Наконец, строй учеников по команде учителя развернулся и дружной толпой вывалил на беговую дорожку. По опыту я знал, что через десять-пятнадцать минут строй этот растянется на всё поле, но пока мы бежали почти что нога в ногу. Верный старой поговорке «тише едешь — дальше будешь», я по отработанной уже схеме не рвал вперёд, но, мерно переставляя ноги, держал ровный и сравнительно неспешный темп, без всяких проблем позволив большинству одноклассников обогнать себя. В какой-то момент я почувствовал толчок в плечо и едва не споткнулся, но всё же сумел удержаться на ногах во многом потому, что ожидал чего-то эдакого. Я тихо чертыхнулся и злобно уставился в удаляющуюся спину нахальной девчонки, с завидным упрямством ставящей мне палки в колёса едва ли не с первого дня в этой школе. Самое главное, я решительно не мог понять, какого лешего она ко мне прицепилась и как мне от неё отделаться. Будь на её месте парень, я бы просто и без лишних нежностей дал тому в глаз, однако таких смертников в нашем классе не было, и даже Пелепс, вот уже пол года как дождавшийся своего Возвышения, старался лишний раз не лезть ко мне, теша своё чувство собственного превосходства на других. Даже ему хватало мозгов не связываться без причины с парнем, который имеет все шансы так же вскоре быть избранным Драконами. Вот если этого не произойдёт через год или два, то всё может измениться, но пока Пелепс ограничивался задиранием в мою сторону носа и нелепыми попытками изобразить презрительную гримасу. Но она? Что ей от меня вообще нужно?! — Да Тепет в тебя просто втюрилась по самые уши, — словно прочел мои мысли Фелекс, пока ещё бегущий рядом со мной. Совсем скоро он отстанет и будет до самого конца лениво плестись в хвосте бегущих, но пока я ещё мог иметь сомнительное удовольствие наблюдать его самодовольную ухмылку, так привычно хозяйничающую на тонких губах. — Это такие ритуальные заигрывания, ну, знаешь, как та паучиха, которая съедает самца после спаривания. — Мне кажется, ты немного торопишь события. — Правда? — Удивился он. — Ну, в любом случае лучше сразу готовится к худшему, не так ли? Я только закатил глаза. Сколько ей, одиннадцать, даже десять? Сильно сомневаюсь, что дело в этом, а вот Цинису явно стоит поумерить своё воображение. Скорее, это просто очередная дешевая провокация. А началось всё с забавного и, в общем-то, незначительного недоразумения, в котором я же сам и был виноват. Успев привыкнуть в Доме Катак, что если тебе говорят «беги», то ты бежишь изо всех сил и до потери пульса, я ожидал чего-то подобного и здесь. Дома самоотдача ожидалась полная и, если к концу занятий ты не запыхался, как загнанный конь, то значит ты старался не достаточно, что было наказуемо. А я, как уже говорилось, не имел ни малейшего желания терпеть наказания в этом и без того безрадостном детстве. Вот и на первом занятии по физподготовке я по привычке нацелился «выложится на все 100», что, в ретроспективе, оказалось ошибкой. Почему? Да потому, что, как я уже упомянул, то, через что я прошел в Доме Катак — это экстрим даже по меркам Алой Династии. Большинство других учеников, хотя, безусловно, и имели за своими плечами кое-какую подготовку, но всё равно быстро отстали от меня. Все, кроме одной. Она сопела, хрипела, обливалась потом, но всё равно упрямо продолжала держаться у меня на хвосте, чего… не случалось уже довольно давно, на самом деле. В Доме Катак меня порой обгоняли ребята на год-два меня старше, но по мере того, как мои кузены и прочие родственники разъезжались по школам, у меня оставалось всё меньше соперников. Положа руку на сердце, дело вовсе не в том, что я так уж быстро бегал, даже по меркам ребёнка, просто я ещё с прошлой жизни знал, что такое «стиснуть зубы и делать через не могу», в то время как окружающая меня детвора только находилась в процессе обучения этой универсальной мудрости. Её звали Тепет Мезана, и эта беловолосая и синеглазая коротышка была самой главной моей головной болью за… пожалуй, вообще за всё время, сколько я только себя помню. В тот раз я всё же прибежал первым и удостоился не только одобрительного взгляда от учителя, но и пронзительного — от неё. Тогда я не обратил на девочку внимания и, как вскоре выяснилось, совершенно напрасно. Кажется, «превзойти меня» стало для неё идеей фикс, причем логика этого помешательства была мне совершенно непонятна. Однажды, когда я уже «просёк фишку» и понял, что для отличной оценки мне достаточно уложиться в определённый норматив, и что никакой необходимости носится каждый вечер до седьмого пота у меня нет, я даже специально уступил ей, не желая напрягаться ради этого глупого соревнования. Зря. Если раньше она смотрела на меня как раздражающее препятствие, то теперь время от времени буквально пыталась прожечь меня взглядом, словно врага народа. Изучение Безупречных Текстов, фехтование, стрельба из лука, точные и гуманитарные науки… Кое-где она даже вполне честно обходила меня, но в основном — нет, что заставляло её строить забавные гримасы каждый раз, когда учителя оглашали результаты очередного экзамена. Подозреваю, что то показное безразличие, которое я изображал в тех редких случаях, когда ей всё же удавалось обойти меня, бесило её ещё сильнее. Нет, ну не давалась мне каллиграфия. И музыка. Серьёзно, зачем мне уметь играть на целом арсенале музыкальных инструментов? Мне и моего барабана хватает. Нет, ну а что? С ним хоть всё ясно. А ведь были ещё и танцы, и поэзия, и литература Царства… Да и во время тренировок с оружием я старался держаться от неё подальше — пусть даже до настоящих тренировочных боёв мелюзгу вроде нас и не допускали, а вся тренировка сводилась к тому, что мы разбивались на пары и неспешно отрабатывали продемонстрированные учителем приёмы, но, подглядев, как размахивает своим деревянным мечом эта сумасшедшая, я всё же принял твёрдое решение любой ценой не попасть в пару с ней, хотя Тепет неоднократно и пыталась добиться именно этого. Ну да, ещё чего. К тому же, по-своему это было даже забавно. Между тем, Фелекс успел отстать и без лишней спешки перебирал ногами где-то в конце колонны, дабы, не приведи Драконы, не запыхаться к концу пробежки, а я как обычно оказался третьим, позади девчонки Тепет и Пелепс Насура. Первую я мог бы при желании и обогнать… ну, наверное, всё же я довольно давно не бегал всерьез. Но зачем? Чтобы раздуть её и без того явно нездоровый дух соперничества? А вот соревноваться с Пелепсом я просто не хотел. Потому что сильно сомневался в успехе. Если выдающиеся успехи Мезаны были ожидаемы, поскольку она происходила из, как говорят некоторые, сильнейшего во всей Алой Империи Великого Дома Тепет, которому, как и Дому Катак, было позволено содержать частные легионы, военная слава которых не уступала славе наших, а число даже превосходило, то вот Насур целый год не выделялся ничем особенным, кроме очевидной принадлежности к Алой Династии и волос цвета водорослей, что говорило о сравнительной чистоте его драконьей крови. А потом он вернулся с каникул уже Возвышенным. Если Элементные Драконы и в самом деле судят, кто достоин Возвышения, а кто нет, то в тот день, когда они избрали Насура, все пятеро наверняка были под кайфом. И мне плевать, что это богохульство. Если выражаться сдержанно, то отпрыск Великого Дома Пелепс был трудным ребёнком. Если как есть — то мелким гадёнышем, который был хитёр ровно настолько, чтобы уметь вовремя скорчить невинную мордашку перед взрослыми. Он регулярно отбирал сладости у других детей, после «игр» с ним у его приятелей оставались синяки и ссадины, а его неуклюжие оскорбления вполне могли довести до слёз непривычным к такому отношению детей аристократов. Ранее всё это сходило Насуру с рук по двум причинам: он умел выбирать своих жертв и эти самые жертвы добровольно держали язык за зубами. Мало того, что признаться в чём-то подобном было стыдно, так в ход шли ещё и местные суеверия, о которых мне поведала Ситу Аннан, и согласно которым Драконы ни за что не изберут нытиков и слабаков. Обучение в школе длится шесть лет и, если к её окончанию юный патриций или Династ не станет Возвышенным, то зачастую это означает, что Возвышенным он не станет вообще. Детские суеверия — штука страшная, а уж если эти суеверия ещё и касаются самой важной вещи в жизни школьников, то и подавно. Возможно, пару лет спустя, когда его одноклассники подросли бы и поумнели, они и устроили бы Пелепсу «тёмную», но теперь этот поезд ушел. Потому что он стал Драконокровным. Другие дети могли Возвысится, а могли и нет, а с Насуром вопрос уже был решен. Он уже стал Князем Миром Сего, самым ценным достоянием своего Великого Дома и главным ресурсом Алой Империи. Теперь у него была своя комната, рядом с комнатами других возвысившихся старшеклассников, своя учебная программа и повышенное внимание со стороны преподавателей — не приведи Драконы, с юным дарованием что-нибудь случится! А вот, кстати, и он сам, бежит метрах в ста впереди. Раньше и в середине держался с трудом, но тела Драконокровных значительно крепче тел простых смертных, и даже не прилагая особых усилий он оставлял меня и Тепет в пыли. И тут я совершенно случайно заметил, что Пелепс отвлёкся и смотрит куда-то в сторону. Ведомый лёгким интересом, я проследил за его взглядом как раз вовремя, чтобы заметить, как на другом конце поля плетущийся в самом конце Нелленс Форкур на полном ходу решил поближе познакомить свою смазливую физиономию с утоптанным песком беговой дорожки. Мимо того трусцой пробежала пара приятелей из «свиты» Пелепса, если так можно назвать безобразную компанию мелких подлиз и запуганных жертв, волей-неволей всё время ошивавшихся подле него. Я нахмурился и без особой надежды посмотрел на преподавателя. Тот, разумеется, ничего не видел или просто делал вид, что не видел. Будь на месте Нелленса кто-то вроде меня или Тепет, и результат мог бы быть иным, но… Из всех отпрысков Великих Домов, присутствующих в школе, шансы Нелленса Возвысится были не просто ниже всех, они были даже ниже, чем у некоторых патрициев, ещё не слишком удалившихся по генеалогическому древу от своих Драконокровных предков. Едва ли на него совсем уж забили — всё же школа была очень приличным учреждением. Просто, как я уже говорил, некоторые из нас были «ровнее» прочих. Он рассмеялся. Громко, от всей души, так, что было хорошо слышно даже мне. Почему-то это меня разозлило. Да, в конечном итоге он был всего-навсего мальчишкой и, как я убедился на его же примере, фавор Драконов ни добавляет ни мозгов, ни совести, ни чувства ответственности, которые можно было бы ожидать от парня постарше. Но от этого я бесился отнюдь не меньше. Блин, Форкур, неужели тебе самому нравится быть постоянным днищем? Теперь ты ещё и меня подставляешь! Зачем ты вообще увязался за нами, а? Тепет Мезана слегка обернулась на меня через плечо, но быстро отвела взгляд и, пренебрежительно задрав голову, немного ускорила темп. Ну и что это должно было значить? Что, думаешь, я должен заступиться за него? Только потому, что он с чего-то решил, что близость ко мне и паре моих приятелей прикроет его от недоброжелателей?! Да и что я мог сделать? Поговорить с Пелепсом «по-душам», посоветовать лучше присматривать за своей сворой? Даже не смешно. Тем временем Нелленс поднялся на ноги, отряхнул школьный спортивный костюм, некогда белый, а теперь весь грязно-серый от песка и пыли, и, ковыляя, побежал снова, в самом конце колонны и с большим отставанием от остальных, что практически гарантировало ему очередное «неудовлетворительно» и дополнительный час изучения Безупречных Текстов завтра утром заместо завтрака. Бегущий первым Пелепс продолжал лыбиться, словно всё никак не мог забыть какую-то презабавнейшую шутку. Блядь. Да вы, сука, надо мной издеваетесь. Ладно. Хорошо, допустим, если я и в самом деле закрою на это глаза, то подобное повторится ещё и ещё, и в какой-то момент я начну терять свой авторитет. Не то, что бы я так уж этот самый авторитет желал, но, эй, мне в этой школе ещё несколько лет торчать. Самым простым вариантом будет просто велеть Нелленсу не таскаться больше за нами, но могу ли я так поступить, глядя пацану прямо в глаза? Мог бы — уже бы сделал. Но и всерьёз конфликтовать ни с кем мне не хотелось. Это было не только проблемно, но и как-то… мелочно. …Значит, ничего, если я и подгажу ему мелочно, верно? От меня, в общем-то никто сейчас другого и не ждёт, не так ли? До конца круга вокруг школы оставалось ещё метров триста-четыреста. Между Пелепсом и Тепет — метров пятьдесят, и едва ли эта дистанция изменится. Молча ухмыльнувшись, я начал постепенно наращивать темп, а, когда до конца оставалось всего-ничего, резко сорвался с места, рывком обойдя Тепет и быстро сократив расстояние между мной и мелким зеленоволосым мудаком. Будь у него время опомниться, парень почти наверняка мог бы легко перегнать меня, но, не ожидая от меня подобной наглости, он упустил момент и даже едва не споткнулся сам от удивления, а потом было уже поздно. Остановившись рядом с кивнувшим мне учителем, я согнулся и, оперев руки о колени, принялся пытаться отдышаться от в некотором роде неожиданного даже для себя самого ускорения. Излишне и говорить, что спину мне буравила не одна, к чему я успел привыкнуть, но целых две пары глаз, причём я подозреваю, что только близость обличенного властью взрослого помешала осторожному Пелепсу перейти к действиям здесь и сейчас. Спустя полминуты прибежал ожидаемо даже не запыхавшийся Фелекс, недоуменно покачав в мою сторону головой. Ближе к концу приплелась Ситу и молча направилась в нашу сторону, скорее всего волнуясь о причине воцарившей среди одноклассников напряженности. Но я ждал не их. Когда до финиша наконец добрался взмыленный и грязный Форкур, я подошел к нему в плотную и, дождавшись, когда он поднимет на меня взгляд, мрачно сказал безапелляционным тоном: — После ужина зайдёшь в мою комнату. Есть разговор. Чертов бисёнен широко распахнул глаза и уставился на меня нечитаемым взглядом, в то время как его лицо начало медленно покрываться багровыми пятнами. Хорошо, похоже хоть злится он умеет. Может, не совсем ещё безнадёжен. Нелленс Форкур, погоди, я ещё сделаю из тебя человека… …Или один определённый малолетний задира испортит школьную жизнь уже нам обоим.