Близнецы Фаул

Профессор-гном доктор Джербал Аргон однажды представил Психобратству фей теорию, получившую название «закон убывающей вероятности». Закон Аргона гласил: чем необычнее субъекты, вовлеченные в конфликт, тем более маловероятным будет разрешение этого конфликта. Это, возможно, самая расплывчатая поведенческая теория, когда-либо попадавшая в журнал, и на самом деле это скорее просто теория, чем неоспоримый факт. Но в рамках первого волшебного приключения близнецов Фаул оно, безусловно, окажется точным, как мы увидим из чрезвычайно невероятного финала этой истории. Требования закона, безусловно, были выполнены, так как этот день, без сомнения, был днём крайне невероятных личностей: Бессмертный герцог… Миниатюрный тролль… И один братский человеческий набор близнецов: первый — признанный гений с криминальными наклонностями, таящимися в его префронтальной коре, а второй — обладатель исключительного таланта, который призрачно намекал о своём присутствии, но еще не был полностью исследован. Есть еще два необычных существа, которые вот-вот должны присоединиться к этой истории. Монашка-следователь, о которой мы уже упоминали, сейчас сделает один из своих фирменных театральных выходов. Но следующая необычная особь, которая присоединится к нашему актерскому составу, не просто невероятна — она биологически уникальна. И она появилась высоко в воздухе, паря в тридцати футах над островом Делки. Этим необычным существом была специалист полиции нижних уровней Лазури Хайц, которая пятью минутами ранее вошла в воздушное пространство острова, чтобы завершить тренировочный маневр в безопасной зоне Фаулов. Обычно такие безопасные зоны находились в отдаленных районах, но в редких случаях, когда существовало особое соглашение с людьми, зона могла быть ближе к цивилизации, представляя большую проблему для специалистов. В качестве примера можно привести остров Делки, где Артемис Фаул Второй, друг ПНУ, гарантировал безопасный проход для фей. С человеческой точки зрения, Лазури была необычной просто потому, что была невидимой летающей феей, но с точки зрения фей, специалист по ПНУ Хейц была крайне интересной, потому что она являлась гибридом, то есть полукровкой. Гибриды достаточно распространены среди волшебного народа (особенно с тех пор, как те были вынуждены тесниться под землей), но даже в этом случае каждый из них крайне своеобразен. Все гибриды уникальны, как снежинки, и проявление их магических способностей непредсказуемо. В случае с Лазури Хейц, ее магия решительно отказывалась проявляться в любой форме. Особая категория гибридов, к которым относилась Лазури, была известна как пиксель, то есть смесь пикси и эльфов. В её ДНК были гены и других видов, но более девяноста пяти процентов от общего числа её нуклеотидов составляли именно пикси и эльфы. И хотя и те, и другие относились к магическим существам, этого скрещивания, кажется, не пережила ни одна искорка магии. Рост специалиста Хейц соответствовал росту типичного пикси — всего тридцать два дюйма, но размер её головы соответствовал эльфийской модели и была меньше, чем можно было ожидать на плечах пикси — с обычными эльфийскими острыми скулами, челюстями и заострёнными ушками. Этого было достаточно, чтобы любая фея с полувзгляда распознала в ней гибрида. И на всякий случай, если еще оставались какие-то сомнения, кожа и глаза Лазури были аквамариново-голубыми, как у атлантидских пикси, но ее светлые волосы чуть отдавали оттенком льна, как у амазонских эльфов. По ее шее и плечам были разбросаны желтые пятна, напоминавшие по форме наконечники стрел, которые, по мнению палеофатумологов, когда-то делали амазонских эльфов для летающих хищников похожими на подсолнухи. — «Если только этот эльф не гибрид с голубой кожей», — часто думала Лазури, что несколько портило такое впечатление. Все эти палеофатумологические познания значили для Лазури только одно: ее родители, вероятно, познакомились на каникулах, и это были почти все известные ей факты, не считая того, что один из родителей, или же оба они бросили ее на северном углу площади, в честь которой администратор сиротского приюта назвал ее Лазури Хейц. — Я немного поиграл с правописанием, и вот вам результат, — часто говорил ей администратор. — Маленькая игра слов в твоём случае сложилась преводсходно, а вот в случае с Вотта Куллером или Рукамор Туаледдом — не очень. Администратор-спрайт явно имел человечесие гены и часто делал колкие замечания по поводу того, что "лазурит — это полудрагоценный камень. Полудрагоценный, гибрид. Я думаю, что если бы твои родители хоть немного размышляли бы в том же направлении, что и я, ты бы тут не оказалась". Администратор сухо посмеивался над собственной безвкусной шуткой каждый раз, когда он ее отпускал. Лазури же ни разу не улыбнулась. Отсутствие фенотипа магических способностей представлялось для пикселя крайне досадным упущением, особенно с учетом того, что ее основной целью было достижение ранга капитана на ЛеППРКОНе, должности, где такие способности, как гипноз, невидимость и целительные способности, безусловно, оказались бы весьма полезными. К счастью для Хейтц, ее упрямый характер, острый ум и «мёртвый» взгляд поверх пистолета помогли ей протянуть два года интенсивных тренировок в Академии ПНУ, а теперь и к специальной службе в безопасной зоне. Лазури подозревала, что ее заявление в Академию, возможно, было одобрено только в рамках программы ПНУ в рамках включения в службу меньшинств. А Лазури, конечно, относилась к меньшинствам. Ее ДНК-профиль был на сорок два процента пикси, на пятьдесят три процента эльфийским и на пять процентов чем-то неведомым. Уникальным. Этим вечером Лазури ждала обычная тренировка: феи прятались по всему острову, и ее задачей было выследить их. Конечно, это были не настоящие феи. Это были виртуальные аватары, которые можно было отметить, проведя рукой в перчатке по голограммам, проецируемым камерой ее шлема. Следовало идти за подсказками: хроматографические реакции, следы, слабые запахи и научное знание привычек данного вида. После сигнала у специалиста Хейтц было всего тридцать минут, чтобы отметить как можно больше виртуальных беглецов. Прежде чем Лазурь смогла хотя бы повторить мантру, которая поддерживала ее в течение многих лет, и преодолеть несколько личных кризисов, которые немного её мотивировали, на дисплее ее визора расцвела пульсирующая фиолетовая точка. Это было крайне необычно. Фиолетовый, как правило, обозначал появление живого тролля. Возможно, ее шлем дал сбой. Это было бы не столь удивительно — оборудование Академии всегда находилось в самом низу списка приоритетов, когда отделы делили между собой бюджет. Костюм Лазури был изношен, плохо сидел, а также был под завязку набит оружием, которое безнадёжно устарело ещё несколько десятилетий назад. Она моргнула на фиолетовое пятно, чтобы увеличить его, и поняла, что на пляже действительно находился тролль, хотя и крошечный. Бедняга был ниже ее ростом, хотя и не казался настолько же напуганным человеческим миром, как она. «Я должна спасти его», — сказала себе Лазури. Это было бы, несомненно, правильным и логичным действием, если только этот тролль не был каким-то образом вовлечён в настоящий военный манёвр. Ангел-наставник Лазури, руководивший учениями из Гавани, недвусмысленно и неоднократно приказывала ей никогда не совать свой нос в операции.  — Есть два вида быстрого пути, специалист Хейц, — сказала ангел только сегодня утром. — Быстрый путь наверх, и быстрый путь за дверь. Суньте свой нос в операцию, где ему не место, и угадайте, по какому пути вы пойдете. Лазури не нужно было гадать. Ей пришла в голову мысль: может быть, случайное появление тролля на этом острове — это её «вонючий червь»? Это представлялось вероятным, так как инструкторы ПНУ были двуличной компашкой. Специалистов часто испытывали на стойкость характера, помещая их в чрезвычайные ситуации и наблюдая, как кадеты с ней справляются. Новички называли это испытание «ударом вонючего червя», потому что каждая фея знала — если в какого-нибудь бедолагу кинут вонючего червя, и тот неаккуратно с ним обойдётся, его ждёт довольно взрывной, вязкий и дурно пахнущий результат. В Академии ходила легенда про одного специалиста, которого сбросили в кратер действующего вулкана, чтобы посмотреть, как он справится с кризисом. Специалист, о котором шла речь, не продемонстрировал требуемую стойкость, и теперь размахивал регистрационными чипами в отделе дорожного движения. Лазурь не собиралась размахивать чипами в пробках. — «Это может быть мой вонючий червь», — подумала она. В таком случае ей следует просто наблюдать, так как ее ангел будет держать ухо востро. Или это может быть подлинная операция. В этом случае ей определенно следует держаться подальше, так как в игре будут задействованы агенты ПНУ. Но был и третий вариант. Вариант номер три: возможно ли, что Фаулы проводили здесь свою собственную операцию? У человека Артемиса Фаула были сложные отношения с человечеством. Если это так, то она должна спасти крошечного тролля, который находился примерно в шести футах от двух детей, в которых ее программа распознавания лиц распознала как Майлза и Беккета Фаулов. Лазурь повисла в воздухе, обдумывая варианты. Ее ангел упомянула имя Артемиса перед учениями на острове Делки.  — Если ты когда-нибудь встретишь Артемиса Фаула, ему можно доверять, — сказала она буквально за несколько минут до того, как Лазури поднялась на борт ее магматической капсулы. — Его инструкции должны выполняться беспрекословно. Но ее товарищи по раздевалке рассказывали совсем другую историю. — Вся эта семья — яд, — сказал ей один разведывательный эльф. — Я видел некоторые секретные файлы перед заданием. Этот парень Фаул похитил одного из наших капитанов и сбежал с выкупом. Поверь мне, как только человеческая семья почувствует вкус волшебного золота, то они непременно вернутся за добавкой — это всего лишь вопрос времени. Будь осторожна! У Лазури не было другого выбора, кроме как довериться своему ангелу, но, возможно, она будет внимательно следить за близнецами. Должна ли она сделать что-то большее? Наблюдать, держаться подальше или вступить в бой? Как специалист может отличить убедительно инсценированную чрезвычайную ситуацию от реальной? Все эти размышления благодаря её острому уму заняли у Лазури всего три секунды. После третьей секунды чрезвычайная ситуация переросла в полномасштабный кризис, когда раздалось эхо выстрела, и маленький тролль сильным ударом был отправлен в кувырок, приземлившись прямо к ногам громкого ребенка, и Бекетт Фаул в ту же секунду схватил его. Это мгновенно решило внутреннюю дилемму специалиста Хейца. Все было именно так, как предсказывали ее товарищи. Фаулы похитили фею! Первой обязанностью оперативника ПНУ было защищать жизни, отдавая приоритет жизни фей, и поэтому теперь Лазури, следуя долгу службы и совести, была обязана спасти тролля. Эта перспектива одновременно пугала и возбуждала ее. Первое, что нужно было сделать, — это проинформировать своего ангела о сложившейся ситуации, хотя во время учений по протоколу следовало хранить радиомолчание. — Специалист Хейц Гавани. Первый приоритет, на связь… Если бы кто-то на другой стороне эфира и вышел на связь, он бы остался в любопытствующем неведении, потому что в этот момент из дома были запущены десятки ракет, и специалист Хейц вынужденно уклонилась от подрезающих её ударов. Она едва успела взять свою экипировку под контроль, когда раздалась серия грохочущих взрывов, и Лазури почувствовала, как ударная волна прошла по ее телу. Удар не был особенно болезненным, но он вызвал короткое замыкание ее коммуникатора вместе с каждой схемой и датчиком в ее мерцающем костюме. Лазули с ужасом увидела, как ее собственные конечности появились в поле зрения. — О… — только и успела сказать она, прежде чем упасть с неба. К счастью, падение не длилось долго, поскольку скафандр специалиста Хейц запустил резервную копию операционной системы, которая сработала как часы — потому что это и был часовой механизм: сложная система из герметичных шестерен и зубьев, хитроумно соединённых в серию планетарных эпициклических механизмов, которые питались непосредственно от двигателя в крыльевых креплениях Лазури. Лазури почувствовала, как ноги ее комбинезона напряглись, и инстинктивно начала крутить педали, прежде чем упасть на землю, как раненая птица. Шестерни были феноменально эффективны, потеря энергии благодаря герметичной системе едва ли была больше одного джоуля, поэтому специалист Хейц смогла восстановить свою прежнюю высоту с помощью устойчивой педали. Но она все еще была совершенно отчетливо выделялась в видимом спектре, глядя на весь мир будто бы с невидимого одноколёсного велосипеда. Хотя позвоночник Лазури всё ещё не был сломан вследствие удара об остров Делки на чудовищной скорости, но у неё всё же была ещё одна проблема: невозможно эффективно атаковать снайпера в режиме педального управления. Если Лазури попытается приблизиться к снайперу, он может расстрелять её только ради своего развлечения. Видимость была проблемой. Так что стань невидимой, Хайц. Но как стать невидимкой без всякой магии или даже оперативного маскировочного костюма? Способ был — ненадёжный, не проверенный в полевых условиях, хоть и опробованный в некоторых спорных ситуациях, а именно — в зоне общей раздевалки кадетов — а если ещё точнее, внутри шкафчиков 28 и 29. Лазури знала это, потому что была свидетелем издевательств и потеряла десять баллов за то, что повторила этот эксперимент с одним из хулиганов. Лазури сунула руку в один из бесчисленных карманов своего костюма и вытащила герметичный пакет из хромофорных камуфляжных нитей, скрепленных армированным паучьим шёлком. «Мощволокно», как его называли оперативники ПНУ, редко использовался, и фактически должен был быть снят с дежурных комплектов в ближайшие несколько месяцев из-за непредсказуемости диапазона его действия. Однако теперь это было единственное полезное оружие в арсенале Лазури, поскольку у него не было электронных частей, и он был предварительно заряжен. «Мощволокно» работал по той же системе, что и некоторые растения, чтобы рассеять свои семена. Волокна внутри высушенного яйца натягивались друг на друга, создавая напряжение, и когда шёлковый колпак разрывался, противоположные нити взрывались со значительной силой, создавая визуальное искажение, которое могло обеспечить достаточное прикрытие, чтобы вызвать минутное замешательство. — «Но мне нужно нечто большее, чем минутное замешательство, — подумала Лазури. — Мне нужно стать невидимкой». Также в своё время и начались неприятности в раздевалке. После того, как огромный кадет–демон загнал крошечную пикси в шкафчик и закинул туда заряженное «мощволокно», пикси появилась покрытая нитями, практически невидимая и, как выяснилось позже, избитая и израненная. — «Возможно, это не очень хорошая идея», — подумала Лазури; затем, не оставляя себе времени передумать, потянула за шёлковый шнурок. Теперь оставалось примерно десять секунд до того, как шелк поддастся внутреннему давлению и взорвется плотным фонтаном хромофорных нитей, которые приспособятся к доминирующему цвету окружающей среды, который сегодня соответствовал вечернему синему Ирландскому морю. — Д’Арвит, — выругалась Лазури по-гномьи, понимая, что этот опыт будет, как минимум, весьма неприятным. — Д’Арвит. Но что значат несколько порезов и синяков по сравнению с жизнью тролля? Специалист Хейц прижала «мощволокно» к телу и мысленно направилась в свое счастливое место, в крошечную квартирку на Бушке, где она жила совершенно одна с единственным цветком. — До скорой встречи, Ферн, — сказала она, и тут «мощволокно» взорвалось примерно в десять раз сильнее, чем та модель в шкафчике. Ощущение было куда более болезенным, чем ожидал специалист Хейц, и она мгновенно прониклась большим уважением к пикси из шкафчика, которая безропотно перенесла эту пытку. Лазури чувствовала себя так, словно ее бросили в гнездо чрезвычайно раздражённых ос, которые не слишком любили фей-гибридов. Нити вцепились в каждый дюйм ее костюма, часть из них проникла внутрь материала и разорвала кожу. Эта рваные раны сопровождались огромной ударной силой, которая опустила процесс кручения педалей в нижнюю часть списка приоритетов Лазури и кувырком отправила саму пиксель в сторону земли, и только пара биомоторных крыльев едва-едва замедляли безумное падение. Падая, Лазури остатками сознания заметила, что рваная пелена нитей «мощволокна» собралась вокруг маленького острова, делая его невидимым для всех, кто находился за пределами поля. — «Отлично, — подумала она. — Если я переживу падение, маскировочные нити должны продержаться достаточно долго, чтобы организовать спасательную операцию для крошки-тролля». Хотя, возможно, ее мысли были не столь ясны. Возможно, они были больше похожи на следующие: — ААА! Небо! Спасите! Д’Арвит! Как бы то ни было, специалист Хейц была права: если она выживет— а это было весьма относительное если для феи без магии — тогда ткань «мощволкна» помогла бы ей в спасении маленького тролля. Да, она помогла бы, если бы осталась висеть так, как было нужно. К несчастью, всего несколько мгновений спустя над Сорренто-Пойнт прогремел армейский вертолет, и нисходящий поток воздуха от его несущих винтов развеял завесу «мощволкна» на все четыре стороны. И так же внезапно, как исчез остров Долки, он снова появился в поле зрения. Специалист Лазури Хейц сильно ударилась о землю. Технически она не ударилась о саму землю, но на что-то, что на ней лежало. Что-то мягкое и скользкое лопнуло, как пузырчатая пленка, когда Лазури рухнула в его слои. Лазури никак не могла знать, что ее жизнь была спасена шахтой Майлза Фаула для брожения морских водорослей. Она пропахала себе путь через несколько скользких слоёв, прежде чем остановиться в нижней трети гигантской бочки, и за мгновение до того, как водоросли полностью покрыли ее, она увидела, как вертолет завис над ней. Лазури заметила одетую в чёрное фигуру, стоящую прямо на посадочной площадке, и ее юбка эффектно развевалась на вихрях ветра, производимого винтами вертолета. — «Это то, что люди называют ниндзя? — удивилась Лазури, пытаясь вспомнить свои уроки о людяз. Но слово «ниндзя» было не совсем подходящим. Что же было перед ниндзей в таблице человеческих профессий? Не ниндзя, поняла она. Это монахиня. Затем водоросли окутали маленькую фигуру Лазури, что, поскольку Вселенная любит свои маленькие шутки, было почти то же самое, как погрузиться в медную ванну с угрями.