Вопреки року

      — Дедушка Глорфиндель, а ты теперь совсем-совсем здоров? — малышка Индилимирэ первая прыгнула на корабельные сходни и, сбежав на мраморный причал, кинулась к стоявшим поблизости родичам.       — Да, милая, — охотно ответил бывший лорд Дома Золотого цветка и подхватил внучку на руки. — Вот, познакомься с бабушкой Вилваринэ.       Пенный прибой с веселым шумом набегал на берег Виньямара, оставляя пышные белые хлопья. Анар золотил хрустальные шпили и верхушки башен. Тьелпэринквар постоял несколько мгновений, любуясь, а после в свою очередь ступил на сходни и подал руку жене, помогая ей спуститься.       — Все хорошо? — спросил он ее тихо.       — Да, — ответила с ласковой улыбкой Ненуэль.       Муж бережно обнял ее за талию и поцеловал. Уже вдвоем они подошли к родичам, и Куруфинвион спросил:       — Туор еще не вернулся от своего отца?       — Как раз в пути, — подтвердил Глорфиндель. — К вечеру должен быть.       Тьелпэринквар внимательным, беглым взглядом осмотрел берег и заметил, что значительная часть кораблей уже укрыта на зиму. Стояли бочки с соленой рыбой, сновали занятые делами нолдор. Завидев своего короля, они останавливались и приветствовали его. Куруфинвион отвечал, однако вскоре он заметил приближавшуюся высокую фигуру, и, остановившись, сказал жене:       — Идите вперед, я вас догоню.       Та перевела заинтересованный взгляд и, увидев Эктелиона Фонтанного, кивнула мужу:       — Жду тебя.       Она прильнула к нему, целуя в щеку, и Тьелпэ с удовольствием ответил. Проводив любимую взглядом, он глубоко вздохнул и посмотрел на того, с кем однажды пути их пересеклись столь причудливым и трагичным образом.       — Ясного дня, Эктелион, — первым приветствовал бывшего соперника он.       Тот замер и некоторое время стоял неподвижно, а после приложил ладонь к груди и склонил в приветствии голову:       — Мой король…       Он вновь замолчал, но в самом взгляде его ясно читалось, что сказанные слова не просто приветствие, но нечто сродни признанию. Или, может быть, примирению. Тьелпэринквар кивнул, без слов давая понять, что принимает эту клятву, и сделал приглашающий жест, предлагая пройтись вдоль берега.       — Благодарю, — ответил Эктелион и первым направился в сторону городских стен вдоль кромки прибоя. — Я правда рад видеть… вас всех. Теперь я точно знаю, что Ненуэль счастлива с тобой, а, значит, могу отпустить свое собственное прошлое.       — Я очень рад этому, — ответил Тьелпэ, — и от души благодарю. Больше всего на свете я желаю тебе счастья и надеюсь, что однажды смогу назвать своим другом.       — Почему бы и нет, — согласился Эктелион. — Однажды. Немного позже.       Тьелпэринквар кивнул и, проследив за взглядом своего собеседника, увидел юную нолдиэ, которая сидела на дне перевернутой лодки и что-то увлеченно плела из толстых морских веревок. Выражение глаз Эктелиона неуловимо изменилось, в них заплескалось то, что можно было назвать… счастьем?       — Кто это? — спросил наконец Куруфинвион.       Эктелион охотно ответил:       — Нисимэ, дочь Фариона.       — Знаю его.       — Ее лодку прибило штормом. Родители приехали за ней, но их дочь пока не торопится покидать Виньямар. Признаться, я и сам не хочу расставаться с ней. Не знаю, почему.       — Разве? — удивился Тьелпэ.       — Да, — уверенно подтвердил Эктелион. — Я ведь любил однажды. Не так уж давно. Разве возможно?..       Он не договорил, но Тьелпэринквар и сам понял, что хочет сказать бывший лорд Дома фонтанов. Коротко вздохнув, нолдоран собрался с мыслями и заговорил:       — Кто знает, каким путями нас ведет по жизни Единый и что дарует в награду. Его дороги неисповедимы. Я знаю эльфа, нолдо, который причинил своей возлюбленной много зла. В конце концов он потерял ее навсегда, но не смирился, а пытался искать. А когда не нашел, то окончательно озлобился и, оставив все собственные вещи, отправился в леса. Его нашли, но рассудок его от долгих лет одиночества помутился. А, может, он пережил нечто, нам неведомое. Кто знает? Однако он сам выбрал свой путь.       — Ты знаешь его имя? — спросил Эктелион.       — Да. Его зовут Гвиндор. Мне жаль его, признаюсь, но за тебя я рад. Теперь с уверенностью можно сказать, что далеко не каждый смог поступить бы так, как ты. И если в конце тебе была дарована награда, то не отвергай ее. И стоит ли допытываться о причинах? Разве они важны… Значение имеет лишь то, готовы ли мы сказать «благодарю» судьбе и принять ее дары. Не ты первый их получаешь.       — Ты имеешь в виду Финвэ? — уточнил Эктелион.       Тьелпэринквар ответил:       — Отчасти. Признаться, перед моими глазами был пример моего другого деда, отца моей матери. Ильмон пробудился у озера Куивиэнен, но через несколько дней потерял предназначенную ему супругу. Не хочу думать, что она попала в плен к отродьям Тьмы и стала орчанкой, хотя, скорее всего, так оно и было. Дед искал ее и очень долго впоследствии не мог утешиться. Потом народ переселился в Аман, и всякая надежда на воссоединение была окончательно утеряна. Но не надежда на счастье. Минуло несколько сотен лет, и в семье одного из его товарищей, такого же пробужденного, как и он сам, ваниа по имени Нольвэ, родилась младшая дочь Линдэ. Приехав к другу погостить на очередной праздник Середины лета, Ильмон увидел ее, и их сердца открылись друг другу. С первой пробужденной супругой их брак так и не успел состояться, поэтому теперь счастью ничто не мешало. Ильмон и Линдэ поженились, у них родилось трое детей, и они до сих пор вместе, если это тебе важно. Скоро оба приезжают с семьей сюда, в Белерианд. Поэтому ты не первый. И еще раз повторю — если тебе в конце пути было даровано утешение, то стоит ли допытываться о причинах?       Они остановились и долго стояли, глядя на бескрайнюю морскую даль. Кричали чайки, и море шептало о чем-то своем, интересном и немного таинственном. В конце концов Эктелион ответил:       — Должно быть, ты прав, и этот подарок судьбы нужно просто принять. Что ж, я к этому готов. Но должно пройти время — Нисимэ еще молода.       — Она быстро вырастет, — заметил Тьелпэ.       Оба обернулись и посмотрели на деву, о которой шла речь. Юная нолдиэ подняла взгляд, и Эктелион улыбнулся ей. Нисимэ вспыхнула, и Тьелпэ заметил:       — Что ж, в этот раз твои стремления встретят отклик. Я этому рад и заранее от души желаю счастья.       — Благодарю, мой король.       — Кстати, хочу спросить. Возможно, спустя пятьдесят лет мне потребуется помощь.       — Моя?       — Твоя, Глорфинделя и некоторых других нолдор. Могу я рассчитывать на тебя?       — Разумеется, государь.       Они еще некоторое время стояли, глядя на море и слушая его шепот, а после направились во дворец приветствовать Итариллэ. К вечеру, как ожидалось, возвратился Туор, а спустя десять дней Тьелпэринквар с семьей вернулись в Бритомбар, чтобы встретить прибывший в Белерианд корабль с родичами Лехтэ и Карантира, как оказалось не одного, а с женой.       Начиналась пришедшая с опозданием осень.

***

      — Ну вот, аммэ, можешь убедиться сама, — Финдекано коротко вздохнул и отошел в сторону, пропуская Анайрэ. — Столетия проходят, но ничего не меняется.       В распахнутое окно долетал тягучий запах меда и поздних трав. Золотилась листва, березы покачивали длинными сережками. Холодало, однако целители не спешили закрывать створки.       — Значит, слухи были правдивы, — с горечью прошептала жена Нолофинвэ и покачала головой.       Пройдя через всю комнату, она села на край кровати, на которой неподвижно лежал ее супруг. Поправив край одеяла, Анайрэ долго сидела, вглядываясь в бледные, заострившиеся черты.       — Как же он ест? — в конце концов поинтересовалась она.       — Целители разводят лемабас до состояния жидкой кашицы и поят его, — пояснил сын. — Еще вливают время от времени мирувор. Но, даже если он когда-нибудь очнется, слабость будет мучить его еще очень долго.       — Да, разумеется, — кивнула Анайрэ и вновь замолчала.       В глазах ее застыли неверие, обреченность и какой-то незнакомый, древний ужас.       «Должно быть, так боялись вновь пробудившиеся атани неведомого, злого мира вокруг себя», — подумал сын.       Вслух же он сказал:       — Мы выйдем, аммэ. Не будем тебе мешать.       — Хорошо, йондо, — безжизненно ответила она.       Анайрэ вновь вгляделась в неподвижные черты мужа, и по щеке ее скатилась одинокая слеза.       — Значит, ради этого ты оставил все и отправился в чужие земли, да? — спросила она тихо, когда дверь с едва слышным шорохом затворилась. — Слышишь ли ты хоть что-нибудь? Знаешь ли, что я теперь рядом…       Однако ответа на последний вопрос никто не знал. Анайрэ встала и прошлась по комнате из угла в угол. Время то бежало, словно вода сквозь пальцы, то тянулось тягуче-медленно, как карамель. Вспомнились праздники в Амане, засахаренные фрукты, которыми они с Нолофинвэ угощали маленьких сыновей, и нолдиэ, не сдержавшись, всхлипнула. Слова вдруг прорвались и понеслись вперед бурным потоком. Она рассказывала неподвижно лежавшему мужу о том, как жила эти годы без него, почему не поехала, как опоздала, упустив единственный шанс воссоединиться с ним в Белерианде, и еще многое-многое другое.       Золотой квадрат, не торопясь, полз по полу, пока в конце концов не погас. На небосводе зажглись первые крупные звезды. Анайрэ все сидела у постели мужа.       Утром же Финдекано сообщил ей, что он сам с женой и сыновьями отправляется в Химлад на свадьбу Тьелкормо.       — Ты с нами? — спросил он мать.       Та в ответ только покачала головой:       — Езжайте без меня, мои милые. Я и так уже долго была слишком далеко от твоего отца. Передавай от меня поздравления и самые сердечные пожелания и, конечно, извинения.       — Хорошо, — обещал сын и начал готовиться к отъезду.

***

      — Зачем мне ехать туда, брат? — спросил печально-бесцветным голосом тот, кого называли ярым пламенем.       — Ты опять?! — обеспокоенно-рассерженно произнес Ангрод. — Мы же договорились…       — Помню. Но все равно не понимаю, почему должен быть на свадьбе Тьелкормо.       — Так. Когда вы успели с ним разругаться? — строго спросил Ангарато.       — С чего ты взял? — удивился Аэгнор. — Я отлично отношусь к Турко.       — Тогда почему?       — Не вижу смысла.       Братья замолчали, и нехорошая тишина окутала их. Смолкли птицы, свет Анара сделался менее ярким, а приятный теплый ветерок неожиданно принес холод. Айканаро сделал шаг к обрыву и посмотрел вниз. Там, пробивая гранитные глыбы, несся поток, ярясь и пенясь на перекатах.       — Айкьо, — обеспокоенно позвал его брат.       Тот не ответил и лишь еще немного приблизился к краю.       — Вспомни, ты уже однажды стоял так. Но передумал, — произнес Ангарато.       — Откуда ты знаешь? — удивился Аэгнор.       — Я все же твой брат, — понимающе улыбнулся Ангрод.       — Ты меня там видел?       — Да.       — А ее ты слышал?       — Увы, — покачал головой Ангарато. — Видимо, ее слова предназначались только тебе.       — Да. И она хотела увидеть меня, стремилась ко мне…       — Что же поменялось?       — Ничего, — вздохнул он. — В том-то и дело, что ничего.       Айканаро еще немного постоял у обрыва и, развернувшись, шагнул к брату, не видя, что наступает на ненадежно лежавший камень. Нога подвернулась, а вторая проскользнула по мху.       — Не-е-ет! — Ангрод бросился вперед, пытаясь удержать брата.       Анар слепил глаза. Пот тек по вискам, а боль в руке делалась с каждым мгновением все сильнее.       — Отпусти уже, — прохрипел Аэгнор. — Зачем нам обоим… туда.       — Не дождешься, — тяжело проговорил Ангарато.       — У тебя семья!       — Не дергайся! А лучше дотянись во-о-он до того уступа, — сказал Ангрод.       Айканаро замер, собираясь, и, плотно прижимаясь к скале, попытался ухватиться за указанное братом место. Пальцы дотронулись до камня, но соскользнули.       — Лорд, вот вы где! — раздался голос одного из верных. — Что…       Быстро разобравшись в ситуации, нолдо бросился на помощь, спешившись и крикнув на бегу только выехавшим из-за сосен всадникам:       — Скорее! Веревку!       Не дожидаясь, пока их спутники найдут что-либо подходящее, Карантир спрыгнул с коня, передав заботу о малышке жене, и бросился к краю, снимая с себя плащ.       — Кожа прочная, выдержит, — ответил он на немой вопрос Ангарато.       — Хватайся! — отрывисто бросил он Айканаро.       — Не достану, — раздалось снизу.       — Куда денешься! Давай!       — В Чертоги…       — Сдурел?! — рявкнул Карантир. — Тебя дочь ждет!       — Где?!       — Там, у сосен, — ответил Морьо. — Хватайся уже.       Наконец плащ оказался в руке у Айканаро, и Карнистир вместе с Ангарато вытащили его из пропасти.       — Где она? — повторил свой вопрос Аэгнор и лишь потом поблагодарил брата и кузена.       Лантириэль с малышкой подошли ближе.       — Ты мой атто, — скорее сообщила, чем спросила кроха.       — Да, моя дорогая, — дрогнувшим голосом произнес Айканаро и обнял ее, — я. Я твой атто.

***

      На этот раз Белерианд встретил добрым теплом и ласковым светом. Не было мрака, поглотившего все живое, а холод не пытался выстудить кровь. Легкий бриз немного растрепал волосы, спутав их с рыжими локонами жены. Феанор замер, отгоняя тени прошлого и с интересом изучая незнакомый ему край.       Фалатрим спешили встретить вновь прибывших из Благого края, помогая освоиться в смертных землях и обустраивая многих для отдыха. Не каждый пересекший море спешил продолжить свой путь.       — Приветствуем вас, родичи из Амана, — достаточно торжественно произнес эльф. — Чем я могу помочь вам?       — Как все здесь изменилось… — тихо произнес Фэанаро.       — Вы давно… покинули Белерианд? — поинтересовался тот.       — Да, очень, — ответил нолдо. — Можно сказать, я почти и не знал его.       — Тогда вам стоит задержаться в гаванях, — дружелюбно предложил мореход. — Мы расскажем о разных землях, об их красотах и их лордах. А дальше вы решите, куда лучше пойти.       — Но мы спешим к своим детям! — воскликнула Нерданэль.       — Вы знаете, где они живут, кому служат? — участливо поинтересовался эльф.       Фэанаро улыбнулся и назвал имена сыновей. Лицо морехода вытянулось, и тот от неожиданности произнес:       — Значит, и правду говорили про Великий Договор, раз вы здесь, Куруфинвэ Финвион.       — Я по-прежнему предпочитаю имя, данное мне матерью, — ответил он.       — Прошу простить, — спешно ответил эльф.       Фэанаро рассмеялся.       — Я не так страшен, как про меня говорили не иначе как слуги Врага.       — Но…       — Лучше подскажи, как нам добраться до земель наших сыновей, — повторил он просьбу жены.       — Я провожу вас к Владыке Кирдану — думаю, вам стоит с ним поговорить. Тем более, что у него недавно гостил король нолдор с семьей, — он закончил свою речь и повел супругов за собой.       Фэанаро с неподдельным интересом смотрел по сторонам, иногда задавая вопросы или же высказывая предложения, как можно было бы улучшить то или иное сооружение. Нерданэль в основном молчала, чувствуя себя неспокойно в чужом и незнакомом мире. Однако она напоминала себе, что он стал домом для ее сыновей, а, значит, и ей стоит привыкнуть к незнакомым звукам, запахам и видам.       — Я рад, что вы здесь, — произнес Кирдан после приветствия. — Вы даже не представляете, насколько всем, абсолютно всем эльфам, нужна помощь.       — Почему же не представляю? — удивился Феанор. — Даже находясь в Чертогах, я заметил изменения в энергетических потоках мира. Нам придется уходить. Навсегда.       — Вы и правда великий мастер!       Фэанаро рассмеялся:       — У меня было достаточно времени, даже с избытком…       — Простите, что невольно напомнил о днях заточения.       — Все в прошлом! Сейчас же предстоит многое решить и во многом разобраться. Но прежде всего я… мы с женой хотим увидеть наших сыновей, — произнес Фэанаро.       — Вы прибыли в очень удачное время! — улыбнулся Кирдан. — Скоро они все соберутся в Химладе. Я дам вам карту. И не только они, но и другие ваши родичи.       — Благодарю, — одновременно ответили супруги, и Нерданэль взяла свиток, стараясь побыстрее отыскать Химлад.       — Я бы тоже с удовольствием отправился с вами, — продолжил говорить Кирдан. — Однако сейчас не имею права покидать гавани. Разумеется, гонцов с дарами я уже отправил.       Вопросительные взгляды заставили Корабела рассмеяться:       — Лорд Келегорм женится.       — Кто? — удивилась Нерданэль.       — Тьелко, — пояснил ей Фэанаро, не раз слышавший такой вариант имени сына.       — Тогда мы и правда должны торопиться! — воскликнула она.       — Я обеспечу вас всем необходимым, — обещал Кирдан. — Если отправитесь сегодня до заката, то успеете.       Супруги поблагодарили Корабела и вышли, обсуждая предстоящее торжество.