Вопреки року

      — Нельо, ты уверен, что это правильное решение? Может, лучше мне расположить там свою крепость? — Макалаурэ который день всячески пытался переубедить брата, давая понять, что и сам не против иметь окно с видом на Ангамандо.       — Нет, — твердо донеслось в который раз в ответ. — Это уже решенный вопрос.       — Мы еще не знаем, какие вести принесут послы, — задумчиво проговорил менестрель.       — Верно. Но не думаю, что Дориат воспротивится нашим крепостям, что возьмут в кольцо твердыню Врага, — тут же парировал Майтимо. — Ты же был на совете, слышал, что задерживаться здесь боле не стоит.       — И, как ты помнишь, настаивал на скорейшем отбытии, — понемногу начал заводиться Кано. — Но это не означает, что я одобряю этот пункт твоего плана!       — Хватит! — не повышая голос, строго произнес Нельяфинвэ. — Иначе отправишься на юг вместо Амбаруссар.       — Я подчинюсь тебе, но знай, что по-прежнему против, — завершил разговор Макалаурэ и чуть тише добавил. — Я не хочу, чтобы ты все время рисковал собой.

***

      Искусник откинулся на стуле и ненадолго прикрыл глаза.       — Тьелпэ, — позвал он сына.       Погрузившийся в чтение свитка куруфинвион вздрогнул, но тут же подошел к отцу.       — Атто?       — Посмотри, что не так, — попросил Куруфинвэ и пододвинул сыну чертеж с планом будущей крепости.       Тьелпэринквар удивился, но потянул свиток к себе и, присев на край стола, принялся изучать.       Искусник смотрел, как чуть хмурятся брови и прищуриваются глаза, как рука сама тянется к уху, а пальцы начинают закручивать прядь волос… Лехтэ! Сын так похож на свою мать, что у Куруфинвэ невольно защемило сердце, заболело, в то же время заставив кулаки сжаться так, что заломило пальцы — она отказалась от него и Тьелпэ, она предпочла безопасный Аман (и хвала Эру), она… так любима и так дорога, что каждую ночь вторгается в его сны, делая пробуждение мучительным и горьким.       — Атто… атар! — юный нолдо удивленно и немного взволнованно смотрел на отца, погрузившегося в свои мысли.       — Прости, йондо, задумался, — он потер переносицу и спросил. — Нашел?       — Мне не нравится расположение подъемного механизма для моста. Я бы перенес его сюда, — он изящным жестом указал на чертеж.       — Нельзя. Рядом будут насосные станции для подачи воды, — ответил он. — Разве что… разве что вот так. Дай-ка на минутку.       Получив свиток, Искусник принялся исправлять чертеж, временами советуясь с сыном. Руки работали, голова думала, а фэа тянулась на запад, желая вновь соприкоснуться с душой Лехтэ.

***

      — Приближаются. Выстрелить? — шепотом спросил один.       — Ждем. Завеса их не пропустит, — откликнулся другой.       — На всякий случай буду держать на прицеле, — ответил первый и наложил стрелу на тетиву.       Морифинвэ и Аракано, сопровождаемые верными приближались к границе Дориата.       — Какого ррррауко?! — возмущенно воскликнул фэанарион, когда он сделал шаг под деревья, а в следующий миг обнаружил, что удаляется от леса.       Аракано и двоих верных не было видно. Еще раз выругавшись, Карнистир ломанулся в желаемом направлении, выставив перед собой меч. По клинку пробежали искры, раздался звук разрываемой материи, а в следующий миг стрела почти уперлась в грудь Морьо.       — Не пробьешь, — несколько самоуверенно заявил Карнистир и попытался начать беседу, вспоминая телерин, который неплохо знал.       — Вам нет здесь места, убийцы! Отдайте вашего пленника и убирайтесь! — прозвучало в ответ.       Аракано обнаружился рядом, окруженный тремя лучниками. Как оказалось, он тоже пытался разъяснить, что тварей они убивали, а не брали в плен.       — Мы выйдем за пределы нашего королевства, — заявил командир синдар. — Проводите в ваш лагерь, и мы заберем несчастного.       Нолдор не возражали и несколько обескураженные, но оба сильно раздраженные повернули назад.       — У нас есть раненые, — начал Аракано по пути.       — Ваши сложности. Король Элу не желает помогать братоубийцам!       — Та-а-ак, — протянул Морьо, сжимая кулаки. — Тебе повезет, если я не так тебя понял!       — Угрожаешь? Зря. Лучники держат вас на прицеле — один неверный жест, и вы отправитесь вслед за нашими несчастными собратьями! — гневно ответил синда.       — Да как ты смеешь?! — взвился Морьо, а рука Аракано непроизвольно потянулась к мечу.       Стрела со свистом рассекла воздух, коснувшись доспеха нолофинвиона лишь опереньем.       — Первое предупреждение! — изрек командир синдар.       — Что происходит? — голос подошедшего Ангарато заставил вздрогнуть и замереть всех.       — Ты внук Оллу? — спросил подданный Тингола.       — Ольвэ? Да, — уточнив, ответил арафинвион.       — Мы пришли тебя освободить! — гордо заявил лесной страж.       Лицо Ангарато отразило массу эмоций.       — Морьо, ты его точно не бил по голове? — все же уточнил он и тут же обратился к синда.       — От кого ты хочешь меня спасти? Мы — послы нолдор к твоему королю Эльвэ, Элу, — поправился Анагарато.       — Послы? Ты сам шел с ними, никто не принуждал тебя? — удивился синда.       — Конечно, — отозвались три голоса.       — Принудишь его, — добавил один. Другой лишь возмущенно фыркнул.       Несколько затянувшееся молчание прервал Аракано.       — Нам неизвестно, что послужило причиной слов, что были адресованы нам и всем нолдор, однако повторю вслед за своим кузеном — мы послы к королю Элу. Доложите же ему о нашем визите.       — Владыка Белерианда знает обо всех, кто вторгся в его владения! Он велел спасти своего родича и доставить к нему в Менегрот…       — Куда? — бесцеремонно перебил Морьо. — И что значит доставить?!       — В Ме-не-грот, — повторил синда. — Там он предстанет пред тронами Владык. Они решат его судьбу.       — Я несколько иначе представлял себе задачи послов, — начал Ангарато, но синдар не дали ему договорить.       — Остальные нолдор не имеют права пересекать границы Дориата! Таков приказ короля.       — Не только он отправлен араном Нолофинвэ, — Морьо немного скривился, но продолжил. — Почему вы готовы пропустить лишь одного?       — Приказ.       — Не горячись, — попытался успокоить фэанариона Аракано, который, правда, и сам уже кипел от гнева.       — Да как они смеют!       — Пусть хоть он поговорит с этим заблудившимся. Мы не должны вернуться ни с чем.       — Про пауков отцу доложишь! — рявкнул Карнистир, осекся и обратился к синда.       — У нас раненые. Им вы предоставите убежище и уход?       — Нет, — незамедлительно раздалось в ответ. — У нас приказ.       — Да я вас сейчас, — заорал Морьо, выхватывая меч из ножен.       — Стой!       Двое синдар успели выстрелить, прежде чем получили рукоятью меча по голове.       Доспех Карнистира выдержал, и стрела, не причинив вреда упала на землю. Вторая же задела шею Аракано, к счастью, лишь слегка, но все равно заставила нолофинвиона вскрикнуть и дернуться от боли.       — Остановитесь! — раздался громкий голос Ангарато, вынудивший замереть всех. — Я один отправлюсь к Эльвэ, раз такова его воля. Дары нолдор для короля Дориата тоже останутся здесь, с моими кузенами. Сколько времени займет дорога до Менегрота?       — Дня два, — ответил один из синдар.       — Ждите через неделю. Если не вернусь, отправляйтесь назад, Нолофинвэ должен узнать правду об этом сокрытом королевстве.

***

      — Покажи шею, — Морьо устало подошел к кузену.       — Ерунда, — быстро отозвался нолофинвион, раздраженно передернув плечами. И тут же скривился от боли.       — Держи, — фэанарион протянул баночку с мазью. — Обработай все же. Не ирчи, но…       Нолдор расположились недалеко от того места, где впервые встретили синдар. Отправляться дальше по ущелью не имело смысла — неизвестно, кто еще прятался в тени от гор. К тому же уставшим и раненым эльдар нужен был отдых.

***

      — Держи, поешь, — Годреф протянул Ангарато лепешку, завернутую в лист какого-то растения. — Тебя ж, поди, давно не кормили.       Арафинвион удивился формулировке, но от еды не отказался, списав на различие в языках.       — Благодарю, — он чуть склонил голову. — Давно у нас не было времени спокойно отдохнуть и подкрепиться. Надеюсь, мои родичи, что остались за пределами королевства, смогут безопасно провести время, ожидая меня.       — Почему тебя это беспокоит? — удивился синда. — Я думаю, ты их больше не увидишь, можешь не волноваться.       — Что? — Ангарато резко развернулся к собеседнику. — Что вы задумали?       — Насколько я знаю, владыка Тингол решил предоставить тебе убежище в своем королевстве.       — А меня он спросить сначала не пробовал? — возмутился арафинвион и замолчал, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.       В глубине души тем временем росло беспокойство, заставляя раз за разом проигрывать в голове возможные варианты встречи со странным правителем не менее странного Дориата.

***

      — Лорд Морифинвэ, Раумону стало хуже, — верный разбудил спящего фэанариона. — Мы ничем не можем помочь ему.       — Как остальные раненые? — спросил Карнистир, вставая и направляясь к навесу, под которым расположили пострадавших.       Большинство спали, но некоторым меняли повязки, другим давали целебный отвар. Раумон же тяжело и редко дышал, словно заставляя свои легкие проталкивать воздух. Бледный и в испарине, он порой пугал целителя, прекращая дышать, а затем резко втягивал воздух.       — Я не знаю, чем ему помочь, — горько произнес Морьо, взяв раненого нолдо за руку и желая поделиться силами. Тот не отзывался.       — Бесполезно. Его фэа почти оставила хроа, лорд, вы зря…       — Замолчи! Я должен.       Внезапный шум и появление Аракано с неизвестной девой заставили всех отвлечься. А мгновением позже Намо принял еще одну фэа у себя в Чертогах.       Скорее почувствовав, чем увидев, уход верного Карнистир резко развернулся и, на миг зажмурив глаза и сдав кулаки, произнес.       — Ненавижу! Тварей и этих! Отказавшихся помочь! — он с болью выплевывал слова, глядя на неподвижно лежащее тело.       — Морьо, послушай…       — Чего тебе? И кого ты приволок?! — теперь фэанариона злил не только кузен, но и неизвестно откуда взявшаяся дева.       — Морьо, — еще раз позвал его нолофинвион. — Это Лантириэль, она пришла помочь.       — Кому? Ему?! Где она раньше была, коли правда знает, как исцелять такие раны?       — Мне грустно, что этот нолдо ушел, но мне было… я не могла сбежать раньше.       — Сбежать? — удивился Аракано. — Я полагал, тебя послал Элу.       — Хватит трепать! Пусть поможет, а там решим, — резко отозвался Морифинвэ. — Что требуется?       — У меня имеется все, — тут же ответила дева, пытаясь говорить медленнее и вспоминая старый синдарин, который понимали пришедшие из-за моря.

***

      Лес постепенно светлел, деревья росли реже, тропы становились шире. На ветвях попадались предметы причудливой формы, которые Ангарато принял за светильники. Были ли они таковыми на самом деле, он не знал, тем более, что не имел представления о том, есть ли мастера подобного рода в Дориате.       Годреф замер, жестом показав остановиться и арафинвиону.       — Пред тобой Менегрот! Мало кому довелось увидеть прекраснейшее из творений в Белерианде! Тебе же выпала честь войти и предстать пред Владыками, — с трепетом и гордостью произнес синда.       «Неплохо, в некотором роде даже симпатично, — подумал Ангарато. — Но почему все встреченные им синдар так преклоняются пред своим араном и его женой? Он не испытывал подобного даже когда в Валмаре встретил Тулкаса с супругой. Странные они…»       Годреф сопроводил гостя до выделенных ему покоев, детально пояснив, как пользоваться купальней и что следует надеть после — в шкафу было много разной одежды, хотя вся она на первый взгляд показалась арафинвиону не слишком удобной.       «Кем же меня здесь считают? Почему пытаются жалеть? И самое главное — почему Эльвэ стал таким напыщенным? Или это мне кажется…» — размышлял Ангарато, отдыхая в теплой воде.       Он еще только отжимал волосы, когда Годреф вновь оказался рядом.       — Ты еще не готов? — удивился синда. — Я же тебе показал, как пользоваться кранами… ты говори, если что непонятно, не бойся, я еще раз объясню.       На этот раз терпению Ангарато пришел конец. Будучи неплохим кузнецом и в некотором роде мастером, он не стерпел подобного отношения и восприятие его способностей. Особенно же его задела мысль, что он боится. Да, один, но даже не у врага. Или же нет?       Годреф тем временем достал первый подвернувшийся под руку наряд.       — Одевайся, тебя уже все ждут, — поторопил он гостя.

***

      Парадная мантия, расшитая драгоценными камнями, была решительно отвергнута.       — Не стоит, любимая, — он итак будет потрясен окружающим его великолепием, — пояснил Тингол удивившейся Мелиан. — А для наших подданных это не повод видеть своего короля в столь богатых одеждах, кои надеваются мною лишь по большим праздникам, будь то день нашей встречи или день звезды Лютиэн.       Майэ ничего не ответила, лишь кивком головы выразив свое согласие с супругом. Ее собственный наряд постоянно изменялся, переливался, перетекал. Как клубы тумана, он становился то плотнее, то представлял собой полупрозрачную дымку, не скрывающую, а лишь размывающую контуры тела. На этот раз ее окружал легкий и свежий аромат, отдаленно напоминающий брызги моря с привкусом цветов, что растут на побережье. Заботливая улыбка не покидала лица майэ, однако взгляд оставался холодным и сосредоточенным — ей предстоял нелегкий прием.       В тронный зал супруги вошли под музыку, заигравшую как только королевская чета покинула свои покои.       Заняв места на тронах и поискав глазами дочь, Элу приготовился говорить — ему надлежало многое сказать своим подданным до того, как они увидят его несчастного родича.       — Приветствую вас, эльдар великого Дориата, чья красота и сила не знает равных ни в Белерианде, ни в Заморье! Да, вы не ослышались, наши дальние родичи, что пожелали оставить нас, вернулись, — Тингол выдержал паузу, наблюдая, как отреагируют синдар, а также довольна ли супруга происходящим.       — Я знаю, что вам известны трагические события, что произошли там, на западе, но призываю вас не видеть во всех, — он особо выделил это слово, — во всех пришедших врагов. Скоро мы окажем честь и примем в свой дом внука моего брата — пусть он обретет долгожданную безопасность и покой после всех пережитых событий. Вы только представьте, какого это оказаться плененным своими родичами!       Своего короля синдар слушали в полной тишине, даже менестрель Даэрон оборвал новую балладу, которую традиционно посвятил прекраснейшей Лютиэн, стоящей у одной из колонн и снисходительно смотревшей на влюбленного в нее певца. Мысли девы были отнюдь не о поклоннике — ее заинтересовал диковинный гость, о котором было столько разговоров. Удастся ли влюбить его, пополнив и без того немалые ряды эльдар, готовых ради нее на все… Глаза дочери Мелиан сверкнули, на темно-синем платье, мерцая, зажглись звездочки, а сладкий аромат летнего луга окутал Лютиэн — в тронный зал вошел Ангарато, не подозревавший о том, что просто обязан заметить прекраснейшую, но услышавший короля Дориата.       Вместо приветственных слов арафинвион удивленно и громко произнес:       — Что? Какие родичи пленили меня? — опомнившись, добавил: — аран Эльвэ.       Тингол поморщился, а Мелиан недовольно сверкнула глазами.       — Наглец! — подумала майэ. — Впрочем, тем интереснее.       — Я понимаю, гость мой, внук мой, — приторно-ласково произнес Элу, — что тебе неприятно вспоминать о тех днях. Но знай — тебе нечего стыдиться, и верь — тебе не угрожает опасность, ты в Дориате!       Ангарато рассчитывал на совсем иную встречу, кроме того его не покидало странное чувство, будто кто-то пытается украдкой проникнуть в его мысли, несмотря на аванир. Решив быть предельно внимательным и не терять бдительности, арафинвион начал заготовленную речь.       Король и его приближенные откровенно скучали, словно его слова ничего для них не значили.       — Ты хорошо говоришь, внук брата, — наконец произнес Элу. — Что ж, я не против присутствия нолдор у себя в Белерианде, особенно если они смогут хотя бы не мешать моему противостоянию Врагу. «Хорошее противостояние, — подумал Ангарато. — Ирчи так и шастают, как у себя в Ангамандо».       — Я разрешаю занять вам земли, но не позволю пересечь границы своих непосредственных владений! Убийцам здесь не место! — грозно произнес Тингол.       «Откуда он узнал о событиях в Альквалондэ?» — удивился арафинвион.       «Кто-то очень поспешил донести, кому-то на руку… Моринготто! Или его слугам… нет, не то, все же нет, но близко», — размышлял Ангарато, чувствуя, что нить ускользает. Или ее умело выдергивают прямо из его рук.       — И я запрещаю отныне использовать язык братоубийц! По всему Белерианду! — владыка Дориата был суров и величествен. — Вы обязаны, да, это мой приказ, изменить даже свои имена! Никто боле не посмеет произнести слова на, — Тингол сделал видимое усилие и пренебрежительно выплюнул: — на квенья!       Синдар восторженно приветствовали решение своего короля, тогда как Ангарато лишь успел порадоваться, что рядом нет обоих кузенов. Иначе синдар тоже стали бы братоубийцами, как только что выразился Эльвэ.       — Гость наш, родич супруга моего, — певуче обратилась Мелиан. — Теперь, когда ты услышал решение мудрого короля, которое наш гонец донесет до границы и передаст тем, кто остался обделенным милостью владыки Дориата, прими же новое имя Ангрод и начни иную жизнь с нами, забыв о тяготах и лишениях прошлой.       Увидев, что арафинвион собирается ответить и отнюдь не исполнен благодарности, майэ незамедлительно продолжила.       — Отдохни на пиру, отринь заботы, ты в безопасности, в безопасности, в безопасности, — эхом гуляло в голове.       — Веселись с нами, танцуй с нами, живи с нами, — вторил иной голос, а музыканты, повинуясь жесту Тингола, заиграли одну из излюбленных мелодий принцессы, которую арафинвион уже кружил в танце.       Все плыло перед глазами, мысли улетучились подобно легким облачкам, в голове пульсом билось: «Она прекрасна! Ей нет равных!» Довольная Мелиан неспешно потягивала вино из кубка, позволяя супругу восхищаться ее умом и красотой.       Ангарато почти тонул, захлебываясь в захлестнувших его чувствах и эмоциях, голос прекрасной Лютиэн не умолкал, а ее глаза сверкали так близко, ее губы чуть приоткрылись словно в ожидании поцелуя, ее пальчики сжали его плечо во время танца…       «Она совершенство! Никто не сравнится с ней! Любл…» — фэа, не выдержав, оборвала поток мыслей, подбросив одно лишь имя: Эльдалоттэ.       Совсем иначе взглянул он на принцессу Дориата, с удивлением обнаружив ее некоторую досаду и растерянность от произошедшего. Лютиэн не ожидала, что безотказно действующие чары не сработают: тот, кто действительно любит, не обманется, воспротивится, как взбунтовалась душа Ангарато, почти сдавшаяся чарам.       — Благодарю вас за танец, леди, — церемонно и вежливо произнес арафинвион.       Прием продолжался, эльдар пили, веселились и боле о делах не говорили — король сказал все, что посчитал необходимым.       Ближе к утру, насколько Ангарато мог судить о времени здесь, в Менегроте, он отправился в отведенную ему комнату, дабы забрать хотя бы оружие — еще на пиру он принял решение как можно быстрее выбираться к своим.

***

      Несколько секунд Лехтэ раздумывала, как начать, а потом ответила просто:       — Я собираюсь в Эндорэ.       Эльф выразительно хмыкнул себе под нос, потеребил бороду и наконец пробормотал:       — Медом вам там что ли всем намазано? Что ж, давай — проходи, поговорим.       В гостиной на удивление оказалось темно и сумрачно. Махтан резким движением отдернул занавески, и ворвавшиеся радостно утренние лучи осветили стол, кресла и обширный квадрат на полу.       Лехтэ медленно и подчеркнуто степенно села в одно из кресел.       — Я так понимаю, ты уже все решила? — уточнил Махтан, остановившись напротив.       — Верно, — кивнула та. — Атто не возражает, и дедушка Нольвэ тоже.       — Что ж, если даже этот ваниарский лис не против, — хмыкнул себе под нос отец Нерданэль, — то мне и вовсе, собственно говоря, возражать странно. Однако, если ты пришла, чтобы поговорить с моей дочерью, то я очень сильно сомневаюсь, что тебе это удастся.       — Почему? — в искреннем удивлении приподняла брови Лехтэ.       Конечно, жители Тириона болтали всякое, но чтоб она совсем не хотела ни с кем общаться…       — Понимаешь, — продолжил Махтан, усаживаясь напротив и задумчиво глядя в окно, — она вообще сейчас больше напоминает одну из собственных статуй. Если бы мать ее не заботилась о ней, то давно бы уже переселилась в Мандос. Кормить и поить приходится буквально с ложечки, как в младенчестве. Если Нердаэль и оживает, то только для того, чтобы чего-нибудь изваять. Так что не думаю, что твой приход увенчается успехом. Да, а Курво-то там хоть как, жив? Есть, зачем плыть? Я ведь правильно понимаю, что ты не приключений искать собираешься?       Вопрос был, кстати, удивительно нужный и своевременный. Она прислушалась к ощущениям и поняла, что ниточка, связывающая их с мужем фэар, пульсирует, полная жизни и сил.       — Он жив, — кивнула она.       — Это хорошо, — ответил Махтан и поднялся рывком. — Что ж, пошли, убедишься сама.       С этими словами он сделал широкий жест, выразительно указывая на одну из дверей. Лехтэ встала, и они прошли во внутреннюю часть дома. Она ступала осторожно, словно опасаясь подсознательно потревожить кого-то, однако, когда хозяин дома распахнул дверь в мастерскую, стало ясно, что можно топать сколь угодно громко — ее не услышат.       Она вошла и остановилась на пороге. Свекровь сидела на стуле посреди комнаты, уставившись в пустоту куда-то перед собой и совершенно очевидно ничего не видя.       — Нерданэль, — позвала она.       Реакции не последовало. Казалось, в комнате было трудно дышать. Воздух словно был пропитан отчаянием и болью.       — Нерданэль, — вновь позвала она уже громче. — Я собираюсь в Эндорэ.       Махтан стоял, облокотившись плечом о косяк, и терпеливо ждал. Должно быть, он уже давно привык. Однако она-то сама живая! И смотреть на это было невыносимо тяжело.       «Ни за что не хотела бы такой стать», — подумала она и невольно вздрогнула.       Даже если бы она до сей поры и сомневалась в своем решении, то визит к Нерданэль ее бы окончательно убедил. Она не хочет и не должна превратиться в нечто подобное!       Свекровь сидела, и по ее неподвижной щеке катилась слеза.       — Прощай, — сказала невестка и вышла из мастерской.       Махтан покинул комнату вслед за ней и закрыл дверь. Огонь светильников разгонял по углам клубящиеся тени. Вся обстановка в доме давила.       «Даже у телери в Альквалондэ куда как веселее», — подумала она.       Они вернулись в гостиную, и Махтан спросил:       — Ну как, рассказать тебе об Эндорэ?       — Да, я была бы благодарна.       — Тогда давай я сейчас быстренько заварю нам чего-нибудь попить, и мы приступим.