Глава XVI Мишель.
Несколькими неделями ранее… — Джейк… — Что? — Я люблю тебя. — И я тебя люблю. Я приблизил свое лицо к лицу Несс и уже собирался поцеловать ее, как услышал у себя в голове встревоженные возгласы стаи. Меня вызывали. Я перевел дыхание и решил не затягивать с визитом в резервацию. Тем более, голос у Сэма был более чем взволнованный. — Несс, — я с трудом оторвался от ее столь пьянящего запаха. — Что такое? – Ренесми тоже было нелегко говорить в такой момент. — Меня вызывает стая, я должен идти. — Но… — Прости, мне действительно нужно идти. С этими словами, я быстро поцеловал ее в щеку, и, отбежав метров на пять, тут же перевоплотился. Когда я добрался до места сбора всей стаи, то очень удивился. Все мои братья плотным кольцом стояли и перешептывались. Я увидел Сэма и еле как протиснулся к нему через всех. — Ну и что здесь происходит, к чему ты сорвал меня с места? – с нетерпением спросил я. — Да ничего особенного, кроме того, что у нас новый член, — спокойно ответил Сэм и повел меня к огромному старому дубу. — В общем, дело обстоит так. Мы недавно узнали, что у Гарри есть родная сестра, Элоиз. Шестнадцать лет назад она сбежала из резервации, заявив, что нашла свою любовь и не желает жить с псами, типа нас. Этой самой любовью оказался какой – то немец. И, Джейк, она родила от него дочь. Я пришел в ужас. Мысль о том, что наша тайна раскрыта, и кем!.. иноземцем, повергла меня в шок. К тому же подобная связь могла привести к непредсказуемым последствиям. — И что дальше, — сдавленным голосом спросил я. — В общем, пару дней назад она вернулась. У ее девчонки оказались все признаки скорого перевоплощения. Джейк, она новый член стаи. И сейчас ей очень плохо. Вспомни всех новых волков в стае. Вспомни себя. И было решено, что ты, как глава стаи будешь ее наставником. — Где она?— быстро спросил я. Сэм не ответил, а лишь кивнул в сторону. Я посмотрел туда и увидел то, что заставило меня проникнуться огромной жалостью к девушке, которую нес Эмбри на руках. Она явно была без сознания. Голова была закинута назад, светлые волосы растрепаны, легкое черное платье было разорвано до середины бедра и открывало немало. И тут эта девушка показалась мне ужасно знакомой. И только когда с ее лица убрали волосы, я понял кто она. Это была новая одноклассница Несс. Та самая Мишель, которая подходила к нам на выпускном. Вот почему ее присутствие напомнило мне о стае, о доме. Она тоже была вервольфом, точнее, скоро им станет. Прямо за девушкой вытирая слезы, шла женщина, с короткими светлыми волосами, видимо это и была Элоиз. Эмбри положил девушку возле дерева, а Сэм уже откидывал ее волосы, чтобы сделать татуировку – знак того, что она принадлежит теперь стае. У парней эта татуировка делалась на правом плече, а у девушек, точнее ей была одна Лея, ну и теперь Мишель, делали на шее, чтобы ее полностью скрывали волосы. Как только Сэм закончил, началось то, чего я боялся больше всего. Мишель начала превращаться. Она с озверевшим взглядом и с диким рычанием бросилась в толпу, но не успела ничего сделать, потому, что Сэм, Эмбри и Квилл схватили ее за руки и потащили к дереву. Это им давалось с огромным трудом. Я стоял и не мог понять, почему три здоровых парня не могут справиться с хрупкой девушкой. — Джейк, помоги нам, у нее силы, как у новообращенного вампира, — закричал Сэм, чем вывел меня из оцепенения. Я подлетел к ним, схватил руки Мишель и завел за дерево. Пока парни связывали ее руки, я смотрел ей в глаза. Эти зеленые глаза, казалось, вот-вот загорятся. Она смотрела на меня с такой ненавистью, будто винила меня в той агонии, которая происходила с ней сейчас. Я продолжал смотреть на девушку, и как мне казалось, она успокаивалась. Затем, я осторожно отпустил ее руки и отошел от нее, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Парни тоже отошли от нее и встали рядом со мной. Вся стая облегченно вздохнула. Но расслабляться было еще рано. Мишель в один миг разорвала веревки, которыми были связаны ее руки, и через одно мгновение передо мной стояла великолепная белая волчица, глядевшая, почему то, только на меня. Я был потрясен. Никогда еще я не видел такого быстрого перевоплощения. Это произошло почти мгновенно. Была девушка, и вот, на ее месте волчица. Громко зарычав, Мишель бросилась бежать. — Поймай ее, Джейк, ты же знаешь, куда она побежала, ты знаешь, что может случиться, — крикнул мне Сэм. Да, я знал. Каждый из нас, при своем первом перевоплощении, бежал в город и разносил все на своем пути. Я перевоплотился и погнался за Мишель. Я бежал только за запахом, так как ее даже не было видно. Через несколько миль я начал уставать. Да, бежать за новообращенным волком нелегко. Сэм был прав, у нее силы было хоть отбавляй. Наконец, я прибежал к озеру. На берегу, поджав под себя ноги, сидела Мишель. Она, как оказалось, не отправилась в Форкс, что было очень странно. Я перевоплотился обратно в человека и тихо подошел к Мишель. — Почему все так? — странно тихо и спокойно спросила Мишель. — Я тоже задавал себе этот вопрос. Это твоя судьба. Так предначертано. — Тебе тоже было так плохо? – Мишель посмотрела на меня глазами, полными слез. — Да, но мне помогала стая, а я буду помогать тебе. — Почему ты?— с удивлением в голосе спросила девушка — Потому, что я – глава стаи, альфа. И знаешь, пойдем–ка к стае. Тебе сейчас нельзя оставаться одной. Мы с тобой с неделю должны провести вместе. Я буду твоим наставником. Странно, но Мишель не задавала больше никаких вопросов, она просто встала и пошла в сторону резервации. Вскоре, мы уже сидели в моей машине возле дома Кингов. Мне было неловко, и почему – то я вспомнил зеленые глаза Мишель, ее голодный взгляд, когда я держал ее руки за деревом. Мое тело пронзило непонятное желание. И тут я услышал ясные мысли, сидящей рядом девушки. Она думала о своей судьбе, о стае, обо мне. Ее мысли обо мне были столь спутанными, что я невольно смутился. Она ведь еще не знает, что мы можем читать мысли друг друга. Элоиз, лихорадочно собирала вещи и закидывала их в свою машину. Она отказалась смотреть на те ужасы, которые испытывает ее дочь, тем более, ее ждали неотложные дела в Нью-Йорке. — Мне нужно проводить маму, — сказала Мишель, даже не глядя на меня. — Да, а мне нужно забрать свои вещи. Мишель вышла из машины, и тут я ее остановил — Только не делай глупостей. — Как скажете, — притворно-покорным голосом сказала девушка. Она уже шутит. Это хорошо, подумал я и с улыбкой завел машину. После того, как отъехала белоснежная машина Элоиз Кинг, я услышал как со скрипом открывается дверь дома. Убедившись, что Мишель зашла в дом, а не куда – либо еще, я поехал за вещами. По дороге я раздумывал о том, каким образом мне воспитывать эту взрослую, умную девушку. И как не допустить тех чувств, которые сейчас вспыхнули во мне. Тут я первый раз вспомнил о Несс. Как я могу быть таким идиотом! У меня есть прекрасная девушка, которая меня любит. О чем я только думаю! Я вышел из машины, и, захватив с собой свои немногочисленные пожитки, поехал обратно. Оставив машину на обочине, я пошел к дому с некоторым беспокойством. Зайдя в дом, и услышав, как работает душ, я успокоился. Оформление было полностью в современном стиле, чего и следовало ожидать от таких модных особ как Мишель и ее мать. Я прошел на второй этаж. Оглядываясь по сторонам, я наткнулся прямо на Мишель. Она стояла с мокрыми, короткими волосами, в длинной майке. — Я же просил не делать глупостей, — усмехнувшись, сказал я. — Что, не нравится? – язвительно спросила она. — У твоей Ренесми волосы длиннее? Я ошарашено уставился на нее. Зачем она вспомнила сейчас о Ренесми. Ах, да…она же может теперь читать мысли, и похоже уже неплохо с этим справляется. — Дело не в этом, тебе очень даже идет. — Да ладно, успокойся, пойдем в гостиную. Я кинул в коридоре свой рюкзак и пошел за Мишель. Она уселась на огромный кожаный диван и взглядом показала мне, чтобы я садился рядом. — Кстати, а кто тот парень, что делал мне татуировку, и зачем они вообще нужны? – начались вопросы со стороны Мишель. — Это Сэм, он второй глава стаи. А татуировки есть у всех членов стаи, только у парней они на правом плече. А у тебя… Я протянул руку к ее шее, чтобы отодвинуть волосы, но вовремя спохватился и, закинув ее за голову, потер затылок. — Знаешь, — продолжил я, — тебе не следовало бы так откровенно разговаривать с членами стаи, а особенно со мной о наших мыслях. — Знаешь, я ведь только учусь, — ответила Мишель невозмутимым тоном, — не стоит из – за меня так переживать. Я справлюсь. — Хорошо бы, — пробормотал я. Присутствовать в одной комнате, сидеть перед горящим камином с этой девушкой с пронзительными зелеными глазами было невозможно. Сразу накатывали какие – то зверские чувства, непонятные животные инстинкты, которые я не мог себе позволить в присутствии Ренесми. Ренесми…..Мишель….Ренесми…. Мишель….Мишель…. Мысли путались, голова кружилась. И тут меня точно ударило током. На мою руку легла нежная, горячая рука Мишель. Словно сквозь вату до меня донесся ее волнующий голос. — Все хорошо? Ты какой–то бледный. Мишель вскочила с дивана и села передо мной, переместив свою руку на мой лоб. Тут я совсем потерял разум. Я схватил Мишель за руку, рывком притянул к себе и усадил на колени. Прижав ее трепещущее тело к себе, я начал страстно, безудержно, словно утоляя многодневную жажду, целовать ее. Она, как ни странно, отвечала на мои поцелуи с таким же пылом. Мне это нравилось, я хотел большего. Я чувствовал ее руки на своем теле, на своей груди, они тянулись к пуговицам на рубашке. Я снова подумал о Несс… Тут Мишель дернулась, и оторвала свои губы от моих. — Прости, я не могу вам мешать, — пробормотала она, прочитав мои мысли, и схватившись за волосы убежала в свою комнату. Я остался один, дышать было тяжело, и я не мог успокоится. Что я делаю….Я же люблю Несс….Почему я такой идиот! Рывком вскочив с дивана, я сбросил с себя рубашку и выбежал во двор. Перевоплотившись, я побежал в сторону леса. Ветер бил в лицо, успокаивая разгоряченные мысли…Глава XVII Возвращение.
В конец измотавшись, я решил вернуться и постараться заснуть. Все проблемы стоит отложить на утро. Я зашел в дом, в гостиной догорал камин, Мишель спала на диване. Я стоял, смотря на мирно спящую девушку, и не мог поверить, что всего полчаса назад я целовал ее, а она трепетала в моих объятиях. Я подошел, взял её на руки и отнес в комнату. Сам же спустился вниз и лег на диван. Уже засыпая, я понял, что не смогу провести с ней наедине целую неделю. Я принял решение вернуться в Форкс вместе с Мишель. Мне нужна была помощь стаи. Утром, когда Мишель проснулась, я заявил ей об отъезде, усиленно пытаясь не смотреть ей в глаза: — Но почему? Мы ведь только вернулись оттуда? – она не понимала моих мотивов. Честно говоря, я и сам себя не очень понимал в эту минуту. — Понимаешь, тебе нужно многому научиться, а я не уверен, что смогу все правильно объяснить, — мой голос звучал не очень уверено и я боялся, что Мишель начнет сопротивляться, спорить. Однако она лишь пожала плечами и, усмехнувшись, ответила: — Как скажешь,… учитель. Я улыбнулся. Что мне нравилось в Мишель так это то, что она никогда не задавала лишних вопросов. Члены стаи не были особо удивлены нашему возвращению. Возможно, потому что прочитали мои мысли, а возможно, потому что ожидали от меня подобной выходки. — Что не совладал с этой блондиночкой? – ехидно поинтересовался Эмбри. Я только фыркнул и побольнее ткнул его локтем. Он взвизгнул и тут же засмеялся, по-братски хлопнув меня по плечу. — Да не грузись, я не хотел тебя обидеть. Я бы тоже с ней наедине долго не выдержал. — Дело не в этом, Эмбри. Учитель из меня никакой. Другое дело Сэм… у него на это просто талант. Я не врал. Ну, почти… Неделя пролетела для меня очень быстро. Постоянные тренировки, и я снова был со всей своей стаей. Они, в конце концов, тоже были моей семьей, и мне хотелось находиться среди них. Хотелось просто подурачиться с братьями-волками, как когда-то раньше. Я избегал оставаться с Мишель наедине. Мне было трудно держать себя в руках. То животное желание, которое появилось у меня в первый день, больше меня не посещало, однако я чувствовал, что стоит мне остаться с ней вдвоем, как… Я даже не хотел думать о том, что будет тогда. Хуже всего было то, что я уже совершил ошибку, я целовался с Мишель, и теперь моя неожиданно проснувшаяся совесть корила меня за это. Я ведь люблю Несс, но можно ли считать изменой минутный порыв, почти животную страсть, почти потребность… Я не знал, как и не знал того, стоит ли рассказывать об этом. Черт! Я хотел быть честным с Несси, хотел ничего от нее не скрывать, но… Но я не знал смогу ли признаться, ведь последствия подобного признания могут быть необратимы. Но все, что я знал точно, так это то, что со всеми навалившимися проблемами, я совершенно забыл позвонить Несс, сказать где я и что со мной, а она, наверное, с ума сходит от неизвестности. Я набрал знакомый до боли номер и после нескольких гудков послышался голос Карлайла: — Дом Калленов. — Карлайл, это я, Джейкоб. Прости, что так долго не звонил. Я могу поговорить с Ренесми? – я боялся, что глава семьи сейчас начнет читать мне суровые нотации, однако он лишь глубоко вздохнул и ответил: — Ну, конечно, Джейкоб. Сейчас я позову ее. Через минуту бесконечного ожидания я, наконец, услышал родной взволнованный голос: — Алло, — она чуть запыхалась, видимо очень торопилась. От звука её голоса на сердце одновременно потеплело, и в то же время совесть незамедлительно подкинула воспоминания о недавних событиях. Я с трудом выдохнул в трубку: — Несси. — Джейк! Где ты? Куда пропал? Как ты? — Эй, эй! Постой. Я не могу отвечать на все вопросы сразу. Я в Форксе, меня правда звала стая. Понимаю, что все это странно выглядит, но тут были проблемы. Я все расскажу, когда вернусь, — ну или почти все. В конце концов, я же не хотел делать ей больно. И она так рада была меня слышать... — А когда ты вернешься? — Надеюсь успеть к завтрашнему утру. — Джейк… — голос неожиданно тихий и серьезный. — Что? — Я люблю тебя. — И я тебя люблю. До встречи. — Жду с нетерпением. Я повесил трубку и перевел дыхание. Теперь оставалось только добраться к Калленам. Я не хотел и не мог больше оставаться в резервации. Здесь я чувствовал, что теряю себя. С братьями-волками, с Мишель во мне постепенно исчезал человек. Я превращался в животное, в волка, руководствующегося лишь инстинктами. А я этого не хотел, а потому спешил оставить стаю, я итак провел здесь уже целую неделю. Попрощавшись со всеми, я уже готов был отправиться в Сиэтл, (к сожалению никакого транспортного средства на тот момент в моем распоряжении не было, а потому придется бежать всю ночь, а может и все утро, причем на своих четырех лапах) как неожиданно меня окликнула Мишель: — Джейкоб? — Да, — я нехотя подошел к ней. Мы стояли почти у самого леса, в ста метрах от моего старого дома. — Ты уходишь к ней, да? – в её голосе столько желчи и ненависти. — Мишель… давай не осложнять, прошу тебя. — Хорошо, — неожиданно легко сдалась она, пожав плечами. – Но что-то мне подсказывает, что мы еще вернемся к этому разговору. — Погоди, — я знал, что обязан это спросить, хотя мне и не хотелось: — А ты возвращаешься в Сиэтл? — Да. Завтра утром поеду на машине. Может, дождешься утра, и поедем вместе? — Нет, — коротко отрезал я. Она снова пожала плечами, развернулась и ушла, а я еще несколько секунд молча смотрел ей вслед, обуреваемый нехорошими предчувствиями. Наконец, я словно очнулся от оцепенения, обернулся волком и припустил, что есть духу, обратно, в Сиэтл. Я искренне надеялся, что там, с моими друзьями, с Ренесми, этот морок, так внезапно охвативший меня, наконец развеется. Большие часы в гостиной Калленов отсчитывали минуты, слишком медленно, просто целую вечность. Почти вся семья была в сборе и крутилась здесь же в гостиной. Не было лишь Ренесми, но Карлайл поехал за ней, и я знал, что уже через несколько минут увижу её, и все же я не мог дождаться. Но, едва я все-таки дождался Несси, и смог сжать её в своих объятиях, как она случайно напомнила мне, что я должен поделиться с Калленами новой информацией. В общем и целом известие о появление нового оборотня, и то, что этим оборотнем была Мишель, Каллены восприняли спокойно. Кому-то, по всей видимости, было откровенно наплевать, кто-то немного заволновался, но особого энтузиазма я отчего-то не заметил, и даже на секунду что-то похожее на обиду появилось во мне. А черт! Высокомерные вампиры! Как у них что-то происходит, так мы на ушах стоим, а если у нас какие-то потрясения, так им абсолютно пофиг. Но я тут же укорил себя за подобную мысль. В конце концов, это была моя семья. Да и даже если они не проявляют явного интереса, это еще не значит, что им действительно все равно. Они вообще такие спокойные, эти вампиры. Вот только Несси отчего-то заволновалась. Неужели она подозревает что-то? Да нет, не может быть. Я отогнал от себя эти мысли. Просто ей и раньше-то Мишель не особо нравилась, а теперь они потенциальные враги. Наслаждаясь обществом Несси, я почти забыл о том постыдном порыве, который позволил себе с Мишель. Все было как раньше, только я, Несс и наша любовь… Но… но в то же время, все уже не могло быть как раньше. Появилась какая-то натянутость. Возможно, потому что у меня появилась тайна. А возможно… Не знаю, но я чувствовал всем своим естеством, что в самой Несси что-то переменилось. Однако я не мог точно понять что. И, к сожалению, не мог снять напряжения, взявшегося, казалось бы, из ниоткуда. Что ж, мне оставалось только ждать грядущего. И надеется, что все измениться к лучшему…Глава XVIII Разговор.
Но лучше не стало. Было только хуже. Отношения с Несси натягивались, как тугие нити, вот-вот готовые лопнуть и порваться. То, что мне приходилось скрывать от нее нечто, гложило меня, и я знал, что она тоже это чувствует. С каждым днем мы все больше отдалялись друг от друга, и даже когда мы ладили, между нами словно стояла какая-то невидимая преграда, стена, которую ни я, ни она сломать были не в силах. Положение осложняло еще и мое вынужденное общение с Мишель. Она была молодым оборотнем, и ей нужна была помощь. Это не было какой-то её уловкой, я знал. Я сам прошел через все это когда-то. Очень сложно свыкнуться со своим новым естеством, научиться управлять силой, данной нам от природы. Я старался объяснить все Ренесми, и она, вроде бы понимала, но я чувствовал, что она ревнует меня, по черному. И ничего не мог сделать с этим. Собственная беспомощность бесила меня больше, чем что бы то ни было. Это был тупик. Нельзя бросить Мишель одну, нельзя оставлять Несси. Особенно на попечение этого прохиндея Лео, который в последнее время все чаще крутился вокруг нее. Я хотел с ним поговорить откровенно, сказать, чтобы не приставал к моей девушке, но у меня все не получалось поймать его наедине, выбрать время. И вот, наконец, такой случай представился. Я вернулся домой утром злой и усталый, как… волк. Мне пришлось целые сутки промучиться с Мишель. У нее был срыв, и мне стоило титанических усилий успокоить её и заставить прийти в себя, пока она не разнесла полгорода. Потом еще очень долго объяснял ей про самоконтроль. Короче хуже денька не придумаешь. И вот, стоило мне подойти к дому, как на заднем крыльце я заметил Леонарда. Я больше не мог откладывать и подошел к нему: — Надо поговорить, — хмуро бросил я. Он вздрогнул, обернувшись на мой голос. Кажется, он был чем-то обеспокоен, что даже не заметил, как я подошел. — О чем? – напряженно спросил Леонард. — О Несси. Слушай, мне не нравиться, что ты все время въешься вокруг нее… — Да ну, — перебил он меня. – И когда же ты успел заметить? Тебя же все время нет дома. Ты там развлекаешься со своей сучкой. Я вздрогнул. Кем бы он ни был, но я не позволю ему оскорблять Квильеттов. Он, кажется, заметил мое негодование и, опередив меня, пояснил: — А что ты бесишься? Я что-то не так сказал? Вы же, кажется, просто псы? — Послушай, ты. Я не на провокации нарываться пришел. Я хочу, чтобы ты отстал от Несси. — А ее ты спросить не хочешь? – нахально поинтересовался он. Я уже хотел что-то ответить, как вдруг позади послышался запыхавшийся голос Несс: — Всем привет. Я улыбнулся увидев её, и, моментально позабыв про все проблемы, потянулся за поцелуем, но она неожиданно отстранилась. Я внимательно посмотрел на нее. Я не понимал, что произошло. Откуда эта холодность, которая читалась теперь в каждой её черте. — Джейк, нам надо поговорить. Пойдем. – в каждом слове словно пропечатано равнодушие. Я вздрогнул от ее тона, но спорить не стал, покорно последовав за ней. Она уводила меня от дома, и в какой-то момент я понял, что она просто не хочет, чтобы наш разговор слышал кто-то из членов семьи. Но почему? Что такое она собиралась мне сказать? Мое сердце работало вхолостую. Ноги налились свинцом, а сознание отчаянно подсказывало мне бежать подальше от этого разговора, но я отмахнулся. И как только я смог набраться смелости, чтобы выслушать Ренесми, она вдруг резко остановилась, обернувшись ко мне. На лице ее отобразилось замешательство и волнение. Я не знал, почему она молчит, почему не начинает разговор, но отчего-то мне казалось, что я отдал бы все, только бы она никогда его не начала. Как жаль, что я не умею читать мысли, как Эдвард. Но ожидание было хуже всего, а потому, решившись, я неловко спросил: — Так о чем ты хотела со мной поговорить, Несси? «Меня променяли на вампира… снова» — мысль отчаянно крутилась у меня в голове. Я даже, кажется, произнес её вслух. Я больше ничего не соображал, только то, что Несс предпочла мне другого, и что мы больше не вместе. Я так терзался из-за своих ошибок, что был совершенно слеп. Оказывается, пока я занимался своими делами и делами стаи, Ренесми успела найти себя занятие поинтересней. Я понимал, что это неправильно, и несправедливо. И что так не должно быть. Горечь, обида, боль – все накатило сразу, и мне стоило огромных усилий, чтобы удержать слезы. Я не мог показать ей свою слабость, только не теперь. Она плакала, но отчего-то я больше не верил её слезам. Чувства, противоречивые, беспокойные разрывали меня на части, и я ощущал, как температура начинает подниматься, а кости хрустеть сами собой. Я собрал все свои силы в кулак, развернулся, и бросился прочь. Мне больше нечего было здесь делать. Когда чувства мои успокоились, а душа привыкла к ноющей боли где-то внутри, я остановился. Мне надо было подумать, что делать дальше. Я с ужасом понял, что мое присутствие все еще нужно в Сиэтле, и что кроме как к Калленам мне здесь больше пойти не к кому. А значит, придется вернуться. Можно было, конечно, уйти жить к Мишель, дом у нее большой, места хватит. Но я не хотел этого. Я понимал, что тогда создаться некое двусмысленное положение. Да и я, поддавшись слабости и обиде, мог всякого натворить. Но мне не хотелось загонять себя в еще больший капкан, чем тот, в котором я оказался теперь. Мне отчаянно хотелось попробовать бороться за Несси, но я останавливал себя. Однажды я уже пережил настоящий ад, деля с вампиром девушку, и в итоге проиграл. Перед их проклятым обаянием никто не может устоять. Как бы я не был зол, но объективно я понимал, что на фоне Лео я блекну. Оборотень, пес, краснокожий индеец, кто я, по сравнению с фарфоровым мальчиком-вампиром, чертовым аристократом, холодным демоном. Я устал. И я не хотел начинать борьбу, в которой я уже проигравший. Те недолгие часы, которые я вынужден был проводить в доме Калленов, стали для меня кошмаром. Я почти не разговаривал ни с кем из семьи, стараясь не вникать в их дела. И они понимающе не лезли ко мне в душу, просто позволяя пользоваться их гостеприимством. Чаще всего я уходил совсем рано, чтобы не пересечься с Ренесми. Эсме готовила мне завтрак, и пока я ел его, тихо вздыхала, как будто желая что-то спросить, но не решаясь. Я коротко благодарил ее и спешил уйти. Возвращался я довольно поздно. И вот в один из таких вечеров, когда я пришел мрачнее тучи, и уже хотел подняться к себе в комнату, Эдвард окликнул меня. — Джейкоб, надо поговорить, — он кивнул на место на диване рядом с собой. Я покорно сел, напряженно изучая рисунок на паркете. — О чем? – наконец, спросил я, когда молчание Эда затянулось. — Ты знаешь. — Черт! Что ты хочешь услышать от меня?! – несправедливо вспылил я. — Джейкоб, прости, но я тебя не понимаю. Почему ты так легко сдался? — А… ты об этом… — как-то обреченно протянул я. — Не понимаю, — повторил Эдвард. – Я думал, что тебе просто нужно немного времени, чтобы оправиться от шока. И что потом ты соберешься и будешь бороться, но ты раскис, твои мысли спутаны, ты все время где-то пропадаешь. Почему ты не хочешь отстаивать свое право на счастье. Я равнодушно пожал плечами. — Я устал. Эдвард неожиданно отвесил мне увесистую оплеуху (увесистую, в самом, что ни на есть, прямом смысле. Вас когда-нибудь били мраморной плитой по голове?..) — Да очнись же ты! – в его голосе слышался еле сдерживаемый гнев. – Как ты вообще можешь пускать все на самотек. Я не узнаю тебя. Джейкоб, которого я знал раньше, готов был бороться всегда, при любых обстоятельствах. — Джейкоб, которого ты знал раньше, умер – ему разбили сердце… семь лет назад. Ты прав, я другой, и уже никогда не стану прежним. Теперь ты доволен? — Скорее разочарован, — презрительно фыркнул он. — А чего ты хотел? Я давно усвоил, что перед вампиром мне не устоять. У меня нет ни единого шанса. Я только сделаю себе больно, еще больше. — Неужели больше, чем та боль, которая каждую секунду мутит твое сознание, и пытаясь заглушить которую ты мотаешься к Мишель? — Не копайся в моей голове, Эдвард! Ты все равно ни черта не понимаешь! Ты знаешь, как бывает больно, если импринтинг нарушается, если ты расстаешься со своей половинкой? Голова болит так, что кажется будто сейчас взорвется… но в этом весь плюс! Это мешает мне думать. Физическая боль, глушит боль душевную. Отсюда нет никакого иного выхода, и не прикидывайся, что ты что-то там знаешь. Ты знаешь только то, что так уже было. История повторяется. И на этот раз я извлек урок – я не соперник вампиру. Эд, в отличие от тебя, я слишком хорошо понимаю слово «бесполезно». — Прости, — неожиданно тихо сказал он, опуская голову на руки. Я вдруг посмотрел на него другим взглядом. Я смотрел на согнутые, усталые плечи, на бледные, как папирусная бумага, ладони, в которых он спрятал лицо, и словно видел его насквозь. Между нами была огромная, непреодолимая пропасть времени и опыта. Его душа, навеки заключенная в бессмертном и неуязвимом теле, томилась, принося муки, возможно, даже худшие чем мои. Я видел старика, бесконечно уставшего от проблем этой жизни, подтачиваемого ими, но не имеющего никакого выхода. — Так и есть, Джейкоб, — его бархатный голос отчего-то звучал глухо, — Я тоже переживаю. За Несси, за тебя… Мне жаль, что я заставил тебя в свое время поверить в… в наше превосходство. Но дело же не только во внешности, или чем-то еще. Все дело в душе. Из всех… хм.. людей, которых я когда-либо встречал, ты больше всех поразил меня, своей открытостью, искренностью, добротой, благородством… И, ну в общем, когда мы с тобой еще были соперниками, я переживал, что не ровня тебе. Я не понимал, как Белла могла выбрать меня, вампира, и всю эту… жизнь, — последнее слово он произнес, горько ухмыльнувшись, и на несколько секунд замолчал, как будто решая, что сказать дальше. Я терпеливо ждал, и, наконец, он продолжил: — Я был рад, когда узнал, что у вас с Несси завязались отношения. Лучшего парня для нее я придумать не мог. А этот Лео… Черт! – я удивленно поднял брови. Эдвард крайне редко выражался. – Он весь гнилой насквозь, я это чувствую. Он замышляет что-то недоброе, и тянет её за собой. Но я не знаю, как это остановить. Я думал, что только ты сможешь помочь Несси, заставить ее одуматься, но теперь я вижу, что ошибался. Эдвард резко поднялся на ноги, и уже собирался уйти, повернувшись ко мне спиной. Но его слова, а главное, то как он их сказал, чем-то зацепили меня. Эдвард прав, нельзя оставлять все на самотек. Я должен что-то сделать. Я должен бороться. — Нет, Эдвард, ты не ошибся. Я буду бороться. Я поговорю с Ренесми. Завтра утром. Обещаю. Он устало улыбнулся мне, и одобрительно потрепал по плечу. — Удачи тебе, Джейкоб.Глава XIX Ошибка.
Этой ночью я не спал, мне было просто не до сна. Всю ночь, я придумывал, что скажу Несси, прокручивал возможные варианты своих вопросов и ее ответов. Не скажу, что я больше не боялся получить отказ. Боялся, еще и как. Мне не хотелось, причинять себе еще большую боль, чем есть сейчас. Но Эдварду удалось внушить мне уверенность в своих силах, но главное, ему удалось вернуть мне надежду. Утро, наконец, наступило, но сразу отправиться на поиски Ренесми, мне не удалось. Карлайл хотел поговорить со мной о той самой новой угрозе, которая нависла над вампирами. Ему непременно нужно было знать, смогут ли они, в случае чего рассчитывать на мою поддержку, и поддержку стаи. Честно говоря, помогать вампирам было для оборотней последним делом. Но я уже привык к мысли, что Каллены, часть моей семьи. К тому же я никогда не мог отказать Карлайлу. Его такт и обаяние действовали на меня, так же, как и на всех окружающих. Вырвавшись, наконец, я решил немедленно поговорить с Несси, однако в доме ее уже не было. Я вышел на улицу и понюхал воздух. Ее сладкий запах доносился откуда-то с западной стороны леса, вроде бы совсем недалеко отсюда. И к нему еще примешивался более сильный, приторный запах. Леонард. Ну, конечно этот пижон рядом с ней. Наверняка вытащил ее погулять. Мне не хотелось разговаривать при нем, но я надеялся, что ему хватит такта оставить нас наедине минут на пять. Я уже решил, что непременно должен поговорить с Несси, и боялся, что если сейчас этому что-то помешает, потом я так и не смогу начать этот разговор. А потому я пошел на запах, стараясь держаться на некотором расстоянии от их следа так, чтобы они не могли заметить меня раньше, чем я того хотел. Я был уже достаточно близко, чтобы слышать их приглушенные голоса (хотя слов было все еще не разобрать). Еще пара шагов, и они окажутся, в моем поле зрения. Я прикидывал, как бы так получше услать Лео, как можно подальше отсюда. И тут до меня долетел обрывок его фразы: — … правда этого хочешь? Я замер, ожидая ее ответа, наверное даже сильнее, чем он. Я не решался подойти ближе, боялся увидеть, что там происходит. — Да, — короткое слово окатило меня, словно кипятком. Мое сердце бешено забилось, кровь зашумела в ушах. Нехорошее предчувствие переполняло все мое естество. Я буквально заставил себя сделать несколько шагов, выходя из-за мешавших обзору кустов, и застыл на месте. Мои глаза что-то видели, но мозг отказывался понимать, что именно. И лишь через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, в голове прояснилось. Понимание ударило меня кнутом. Я видел как чуть ниже, у склона холма под деревом сидела Несси. Я видел, ее расстегнутую блузку, и сверкающую на солнце спину Лео, выглядывавшую из-под почти сброшенной рубашки. Я видел, как он ласкает губами ее шею и грудь и она, чуть откинув голову назад, в наслаждении закусила губу. В моей голове, чеканя каждое слово снова и снова прокручивались их фразы: «Правда, этого хочешь? Да…» они собирались заняться любовью, и я не собирался на это смотреть. Меня отчего-то сильнее всего захватила банальная, какая-то даже детская, обида. Она не отдалась мне, но готова была сейчас отдаться ему… Я не хотел об этом думать, я не хотел думать вообще ни о чем. Я понимал, что сейчас боль нагонит меня, но все равно отчаянно старался сбежать от нее. С силой ударив кулаком по стволу рядом стоящего клена, отчего тот жалобно пискнул и пошел трещиной, я развернулся, прыгнул вперед, на лету превращаясь в волка и бросился прочь, так быстро, как только вообще был способен. Я бежал без остановки, не давая себе передышки, не позволяя остановиться и отдохнуть. В легких жгло огнем, а лапы налились свинцом, но это хоть частично позволяло мне не думать, о произошедшем. Однако душевная боль была так сильна, что почти полностью заглушала боль физическую. Я хотел провалиться сквозь землю, исчезнуть, лишь бы не чувствовать того, что творилось у меня в душе… лишь бы ни о чем не думать. Но мысли настигали меня, заставляя снова и снова прокручивать в голове картины отвратительной сцены, коей я стал свидетелем. Душа моя готова была разорваться на части от охвативших ее противоречий. Мне казалось, что я загнан в тупик, из которого нет выхода. Я бегал несколько часов, пока, наконец, лапы мои не подогнулись от изнеможения и я не рухнул в груду сухой осенней листвы. Я судорожно глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание. Тело стало лихорадить, и я понял, что превращаюсь, я не хотел становиться человеком, так как тогда мысли настигли бы меня еще быстрее, но ничего не мог поделать. Я лежал на спине, смотря в высоту неба, которое стремительно приобретало серый цвет. Тучи собирались, все больше закрывая солнце, заволакивая его туманом, пока, наконец, землю не накрыло огромной тенью. Первые капли дождя упали мне на лицо и грудь. Я даже не пошевелился, продолжая бездумно смотреть в небо, словно находясь в шоке. Но когда дождь усилился, я уже не мог его игнорировать. И вдруг решение моей проблемы пришло ко мне само, я смотрел в серое темное небо и понимал, что я знаю, что делать. Я хотел забыться, я хотел не думать о Ней, я хотел не ощущать боли… я знал, где могу получить все это. Знал, что, а точнее кто, заставит меня забыть обо всем. Хотя бы на время. Это был допинг, но сейчас он был мне необходим. Рывком поднявшись на ноги, и превратившись в волка, я побежал в сторону города так быстро, как вообще только был способен. Шерсть моя промокла, противно липла к телу, стала тяжелой и пахла как старый валенок. Наконец, лес расступился, деревья поредели и пробежав еще несколько метров, я понял, что вышел к городу. Впереди виднелись дома. Превратившись и натянув, привязанные доселе к бедру шорты, я побежал к знакомому дому. Через пять минут я стоял на ее пороге. Вода ручьями стекала с меня. Я нажал на кнопку звонка. Она открыла почти сразу, будто ждала меня. — Мишель, — произнес я ее имя. Она смотрела на меня своими большими зелеными глазами, нисколько не удивленная моим появлением, словно знала, зачем я пришел. Возможно, ведь я думал об этом. Она стояла в домашней рубашке, доходившей ей до средины бедер. — Джейкоб? – удивленная интонация не вязалась со спокойным взглядом. Я шагнул в дом, захлопывая за собой дверь, и одновременно стремительно притягивая к себе Мишель. Она уперлась руками мне в грудь, но не отталкивала. Ее рубашка быстро промокла. Я с жаром, и возможно некоторой грубостью впился в ее губы, и почувствовал, что она отвечает на мой поцелуй. Она обняла меня и прижалась еще сильнее. Меня лихорадило. Словно обычная температура в 42 градуса, вдруг еще повысилась. Близость Мишель кружила голову, заставляла забыть обо всем. И я хотел быть еще ближе, я хотел обладать ей, чтобы она заставила меня думать только о ней. Я подхватил ее на руки, продолжая целовать, прижимая к себе. — Джейкоб, ты… — начала она, оторвавшись от меня, но я приставил палец к ее губам и прошептал: — Тшшшш… Молчи, лучше молчи. Не до разговоров. Разговоры, мысли, бесконечные разглагольствования. Плевать на все это. Есть только ощущения. Есть только здесь и сейчас. Момент, желание, страсть – вот что важно. Мишель снова ничего не спрашивала, и я был безмерно благодарен ей за это. Сейчас за нас говорили наши тела. Пинком открыв дверь в спальню, я почти швырнул Мишель на кровать. Животная страсть охватила меня, я позволил ей завладеть своим сознанием. Я упал сверху, нетерпеливо расстегивая рубашку Мишель, чувствуя как под руками отрываются пуговицы и трещит ткань. Ее пальцы впились мне в спину, ногти оставили царапины. Мои шорты полетели в угол. Наши тела сливались воедино в бешеной, сумасшедшей пляске животной страсти, такой естественной, и спасительной. Наше дыханье было одним на двоих, сбивающимся, переходящим в страстные всхлипы и стоны. Ее тело было обжигающим, а поцелуи заставляли сходить с ума. Мы двигались синхронно, будто поймав такт друг друга. Она заставила меня забыть обо всем. Я добился того, чего так жаждал и искал. Возможно, это было ошибкой, но эта ошибка была необходима мне как воздух, жизненна важна, как противоядие, как единственный путь к спасению.Глава XX Звонок.
— Вставай, лежебока, — раздался мелодичный голос у меня над ухом. Не открывая глаз, я развернулся, обхватил ладонями ее талию и притянул к себе. Сладость поцелуя заставила меня блаженно улыбнуться и открыть глаза, посмотреть в бездну ее зеленых глаз. — Мишель, — протянул я. Она чмокнула меня в кончик носа и, схватив за руку, потащила на кухню. Вот уже полторы недели я, к своему стыду, занимался вполне паразитарским образом жизни. А конкретней, я практически не вылазил из постели Мишель, забываясь в бурных ласках. Это позволяло мне не думать о проблемах, абстрагироваться от всего остального мира и не ощущать боли. Кто-то ищет утешение в бутылке виски, я же избрал путь наименьшего сопротивления. По-крайней мере я не губил свое здоровье, чего нельзя сказать об умственных способностях. Я словно был в каком-то тумане, не способный думать ни о чем кроме постоянного сильнейшего животного желания, глушащего все. Я понимал, что это в высшей степени нечестно по отношению к Мишель. Эта девушка, кажется, на самом деле испытывала ко мне какие-то чувства кроме сексуального влечения. Для меня же она стала всего лишь дорогой игрушкой, лекарством от боли, доппингом. Я не скрывал этого от нее, но ее, кажется, устраивало такое положение вещей. Она сама говорила, что хочет только одного – чтобы я был рядом. Что я, собственно, и делал. Мысли о… Ренесми… все равно не могли оставить меня насовсем. Не знаю, что было тому виной, реальные чувства, попраные обидой, или же треклятый импринтинг. Вот только переодически я снова и снова возвращался к ужасным событиям, расколовшим нашу пару. Я не чувствовал угрызений совести за то, что сейчас был близок с Мишель, ибо на сто процентов был уверен, что она занимается тем же самым со своим гребаным кровососом. Эта мысль причиняла мне боль сильнее всего. Я не просто переживал из-за нашего разрыва, я был уязвлен. И Мишель была лучшим средством, чтобы заличить мои раны. Цинично? Ну, может быть. А не цинично ли поступила Несси, забыв меня так быстро, променяв на кровососа, на этот живой труп… Хотя после долгих лет тесной дружбы с вампирами мне было крайне тяжело думать о них таким образом. Я привык к тому, что вампиры могут быть довольно милыми ребятами, и сложившееся сейчас положение вещей полностью переворачило все мое мировоззрение, а это тоже болезненный процесс. Сомнения и противоречия порой причиняют больше боли чем горькая и тяжелая правда. С другой стороны я чувствовал себя виноватым перед Эдвардом. Мне казалось, что я предал его, предал все его надежды на спасение дочери. Но я был не в силах бороться. — Ты сегодня такой задумчивый, — Мишель внимательно посмотрела мне в глаза. — Да, наверно, — рассеяно ответил я. — Что-то случилось, Джейкоб? — Просто думал о том, как жить дальше. Я не могу вечно торчать у тебя. Надо что-то решать. — Ну, — улыбнулась она. – Я не против того, что ты торчишь у меня. Можешь делать это сколько хочешь. — Спасибо, — я нежно со всей благодарностью, на которую был способен, поцеловал ее руку. — Не паясничай, — засмеялась она, одновременно обнимая меня за шею и присаживаясь ко мне на колени. — Джейкоб, — ее голос неожиданно стал серьезным. – Я должна кое что сказать тебе. Сэм связывался со мной. Стая в недоумении, по всему штату сейчас происходят странные события… Она замолчала, как будто решая, стоит ли мне сообщать эту новость. — Ну, говори, раз начала, — нетерпеливо произнес я. — В общем, кто-то или что-то… убивает вампиров. — Что? – оторопел я. – В смысле? Вервольф? — В том-то и дело что нет. — А нам-то какое дело до кровососов, — вскинулся я. Хотя на самом деле известие меня задело. Даже слишком. И, кажется, Мишель это поняла. — А такое, что раз появилось существо, которое без труда способно убить вампира, то оно запросто может добраться и до нас, и до обычных людей, когда устронит своих конкурентов. — Конкурентов? С чего ты взяла… — В том-то и дело, Джейкоб. Способ. Убитые вампиры были обезглавлены и… обескровлены. Не знаю что это за тварь, но она явно питается кровью. И кто знает, чьей еще кровью это существо не побрезгует. — В любом случае пока что мы ничего не можем сделать. Разве что держать ухо востро. Охранять вампиров мы не нанимались. Пока это что-то там не трогает обычных людей, будем делать вид, что все нормально. Мишель долгим взглядом посмотрела на меня, и в эту секунду я не был уверен, что она не пытается прочесть мои мысли. В любом случае, мне не казалось, что она поверила моим словам. Как будто внутри нее было больше сомнения. Но мне она лишь ответила: — Возможно ты и прав. Сейчас это не наше дело. Так что не будем и заморачиваться. Однако тревожные мысли заставили меня очнуться от транса, в котором я пребывал последнее время, и задуматься над происходящим. Что-то назревало. Я чувствовал это. И это было что-то плохое. В любом случае, вряд ли удастся остаться просто в стороне. Честно говоря, мелочное желание абстрагироваться и бросить чертовых вампиров на произвол судьбы присутствовало. Я много выстрадал из-за них. Но с другой стороны что-то не позволяло мне сделать этого. Возможно, это была совесть. И вот однажды вечером мой сотовый заиграл знакомый рингтончик. Я взял трубку и посмотрел на экран. Эдвард. Что-то подсказывало мне, что ничего хорошего от этого звонка ждать не приходится. — Алло, — произнес я. — Джейкоб? Где ты? — Это не важно, Эд. Важно, что подальше от вас. — Слушай, я понимаю, что ты зол. И даже догадываюсь из-за чего, но на этот раз я звоню тебе не из-за Несси. Кое-что произошло. — Вероятно дело в существах, кромсающих вампиров, — перебил его я. — Ты в курсе? – на секунду он удивился, но быстро взял себя в руки и продолжил: — И ты в курсе кто это? — Нет. — Лео, Элеут и их шайка. — Что? – я был поражен. Сердце мое забилось быстрее от непонятной тревоги, но губы сами складывали ужасные слова: — Да мне в общем-то все равно теперь. — Я понимаю, что ты имеешь право обижаться, понимаю, что тебя больше ничего не связывает с нами, но, Джейк… мы же столько лет были одной семьей. А теперь нам грозит реальная опасность. Джейкоб, Несси грозит опасность! Эти уроды могут вырезать весь наш род и в придачу клан Денали…. — Эдвард, ты меня не понял. Мне действительно все равно. Меня больше не волнуют ваши вампирские разборки, и тем более я не хочу иметь никакого касательства к этому выродку Лео. Я не нанимался в охрану к вампирам. — Да знаю я, что ты не нанимался в охрану к вампирам, но твоя стая сейчас была бы очень кстати…. — Извини, но я не считаю целесообразным подвергать опасности целую стаю ради непонятной цели. — Джейк, чтобы ты там не считал, нам не справиться своими силами… — Ну, это не мои заботы. — А да черт с тобой! Решать, в конце концов, тебе, — с этими словами он бросил трубку. Я еще долго прижимал телефон к уху, слушая короткие гудки. Сердце отчаянно колотилось. Только теперь ко мне постепенно начало приходить осознание какую же ошибку я совершил, оставив Ренесми на растерзание этому выродку, просто так отдав ее ему. А ведь он мог и убить ее, если на то пошло. Не знаю, почему я нагрубил Эдварду, наверно, от своего вечного бараньего упрямства, которое так часто мешало мне. Но думаю для него сейчас мои слова не самая большая проблема. Теперь я действительно был на распутье. С одной стороны я, конечно, мог все бросить, забыть о вампирах, обо всем и просто жить дальше. Но… Но Эдвард прав. Они действительно стали моей семьей, частью меня самого. С семьей так не поступают. Но с другой стороны, вернуться туда означало встретиться со своим прошлым, а я так долго бежал от него. Возможно, для кого-то выбор и очевиден, но я окончательно запутался. Я сидел на диване, опустив голову на руки и закрыв глаза. Мысли роились в моей голове не давая покоя. Вдруг легкая рука легла мне на плечо и заставила меня вздрогнуть. — Джейкоб, что-то случилось? – Мишель казалась обеспокоенной. Мишель… Я понимал, что время когда я мог забыться, не думать ни о чем и просто быть с ней закончилось. Настало время перемен и решений. Решений, в которых ей не было места. — Мишель, прости, но я должен помочь своей семье, — я даже сам не ожидал, что назову Каленов таким образом. — Что ты хочешь сказать? Какой семье, Джейкоб? — Не прикидывайся. Ты прекрасно поняла о ком я говорю. Калены в беде, и я не могу их бросить. — А меня, значит, бросить ты можешь?! – этот тон для меня был незнакомым. Неужели я слышал ревность? Но это же просто бессмысленно. — Мишель, не начинай. Нам было хорошо вместе, но все когда-нибудь заканчивается. — Ты ведь из-за нее, да? Тебе плевать на остальных Каленов, дело в ней! — Мишель, какая разница. Я должен помочь, понимаешь. — Нет, не понимаю. И не хочу понимать. Меня, значит, ты поматросил и бросил. Я для тебя никто, просто утешение в трудный период жизни, а она твоя семья! Семья, Джейкоб? Какая к черту семья, они же кровососы. Грязные паразиты! — Зря ты так. Не надо так говорить о них. — Тебе уже неприятно, да? Значит, когда ты явился весь такой на них обиженный, я была тебе нужна, а теперь что, все забыто, Джейкоб? А ты не подумал, что у меня тоже могут быть чувства, что я не железная? — Прости. — Прости?! И это все, что ты можешь мне сказать. Прости… Джейкоб, видит Бог, я не хотела с тобой связываться. Но ты сам, сам! заставил меня быть с тобой. — Я тебя не принуждал. — Мы волки, Джейкоб. Приказы вожака выполняем хотим мы этого или нет, — она вернула мне мою же фразу. — Приказы! – меня просто взбесило это слово. – Какие приказы, о чем ты говоришь? Я ничего тебе не приказывал. Ты же сама распаляла меня. Ты хотела, чтобы так произошло, ты меня соблазнила. А Несси… — Несси, — ее голос прозвучал холоднее стали. – Знаешь, Джейкоб, ты зря сейчас все это сказал. И ты об этом еще очень сильно пожалеешь. Я никому не позволю оскорблять себя. Она развернулась и ушла прочь. А я остался один со своими мыслями. Весь следующий день прошел для меня в тревоге и раздумьях. И спокойствия не добавлял тот факт, что я неожиданно потерял из виду Мишель. Я пытался отследить ее, но в человеческом теле мы хоть и способны слышать мысли друг друга все же это работает не на большом расстоянии и картинка представляется довольно смазанной, а потому результатов это не принесло. Ближе к вечеру я вдруг почувствовал непреодолимую и непонятную жажду убийства, злость, ненависть. Это были не мои чувства и меня это высшей степени встревожило. Я выбежал из дома и, как можно быстрее добравшись до леса, принял облик волка. Я сразу настроился на волну Мишель и теперь мог не просто слышать ее, но и видеть мир ее глазами. «Убить. Она заплатит за все» — единственная мысль, которая отчаянно пульсировала в ее мозгу. Вокруг сгустились сумерки и были непроходимые заросли. Деревья, деревья. Но впереди был запах. Сладкий, сильный, противный. Быстрее, быстрее, к этому запаху. Картинка смазалась, стала размытой. Я вынырнул из мыслей Мишель и, не медля ни секунды, рванул в направлении, по которому двигалась она. Я все понял. Она хотела убить Ренесми, она винила только ее во всем, что произошло. Но Несс не виновата, это все моя вина. Так не должно быть. Секунды растянулись до состояния вечности. Я отчаянно жалел, что не могу бежать еще быстрее, что не могу просто переместиться в нужную точку, как по волшебству. Мне казалось, что я двигаюсь невообразимо медленно, как черепаха, и я прибавлял изо всех сил. Картинка смазалась, и я лишь каким-то шестым чувством понимал правильную дорогу, и умудрялся не вписаться в деревья. Моя лапа зацепилась о предательски торчащий корень дерева, и через долю секунды я кубарем летел по земле. Из-за огромной скорости удары о землю и деревья были просто адской силы. Я почувствовал, что обо что-то разорвал плечо. Досада подкатила к горлу. Ну, как можно было так споткнуться, и что самое обидное это было вообще первый раз за всю жизнь, и в самый что ни на есть неподходящий момент. Но я заставил себя не терять не секунды, вскочил на все четыре лапы и помчался вперед. Вскоре запахи стали наполнять мой нос. Очень много сладких приторных вампирских запахов и один терпкий и привычный. Я настиг Мишель. Еще рывок и моим глазам открылась жуткая картина. С пронзительным рыком Мишель кинулась на опешившую Ренесми. Еще секунда промедления и острые когти вонзятся в нее. И тогда Ренесми уже будет не спасти… Я изо всех сил оттолкнулся задними лапами от земли, надеясь, что в толчке смогу сбить Мишель. Только бы долететь. Только бы хватило времени и сил исправить траекторию. А там я уж вставлю ей мозги на место. Я обрадовался на долю секунды, когда мои лапы врезались в мохнатый бок Мишель и я понял, что мне удалось спихнуть ее. Но в следующий миг что-то пошло не так. Она отлетела к дереву, ударившись о него спиной и стремительно уменьшаясь в размерах. Превращение. А я летел прямо на нее с выставленными вперед лапами, и уже ничего не успевал изменить… Мои когти вонзились глубоко в ее плоть, а мощные лапы, принявшие весь вес тела, заставили ребра хрустнуть. Я завершил превращение, но было уже слишком поздно. Я не успел превратиться в полете, не успел предотвратить трагедию. Я убил Мишель… — Джейкоб, — она все еще была жива. Слабый голос прозвучал как будто издалека, но в следующее мгновение она словно стала задыхаться. Струйка крови потекла из уголка ее рта. — Мишель, — всхлипнул я. – Мишель, я не хотел… — Все… нормально… прощай… Джейк… — она захлебнулась кровью, затряслась на секунду и затихла. Все было кончено. — Нет… — будто со стороны услышал я свой голос, переходящий на крик. Но крик потонул в нарастающем шуме начинающегося дождя. Вода хлестала меня по обнаженному телу и смывала с моих рук кровь Мишель. Но она была неспособна смыть ее с моей души…