Принцесса, вы меня боитесь?

Было проще выполнить всю работу по дому на неделю вперед, чем сейчас открывать глаза. Принцесса находилась в состоянии легкой полудремы. Уже не спала, но еще и не бодрствовала, не осознавая, что это утро намного отличается от всех предыдущих. Она так и не проснулась вчера, когда Хак вернулся, и не догадывалась сейчас, что находится не в своей постели. Это особо не волновало, да и спящий разум не бил тревогу и не приказывал скорее покинуть теплые объятия мужа, которые сердцем отчего-то воспринимались как должное. Полу-спящей девушке было приятно лежать именно здесь, а не на своем футоне. Руки, обнимающие ее согревали лучше, чем огонь в очаге. Подсознание шептало, что это правильно. Йоне не хотелось сомневаться в этом сейчас. Она еще не проснулась. Она еще спит. Длинные ресницы дрогнули, когда кончика носа коснулся теплый выдох. Заспанные глаза слегка приоткрылись, а руки попытались потянуться, чтобы сбросить остатки сна, вместо того они легли на широкие плечи перед ней. — Не ерзай, я еще сплю, — сонно пробормотал Хак перед ней, не открывая глаз. Его лицо было так близко, что, если бы сонная Йона пришла в себя, то тут же бы отпрянула, смущенная и слегка расстерянная. Однако девушка того не сделала. Ее сознание все еще спало, а окружающее воспринималось через легкую, почти прозрачную пелену. — Я тоже сплю, — прикрыла она глаза, не убирая рук. — Тише, пожалуйста… Она и правда еще не проснулась. — Сейчас специально буду шуметь… не ерзай! — буркнул он, когда девушка попыталась повернуться на другой бок. Принцесса только сонно вздохнула, еще раз потянувшись, и осторожно перевернулась на другой бок — спиной к Хаку. Парень за ней недовольно выдохнул, обхватывая руками ее талию и пододвигая ближе к себе, утыкаясь носом в длинные локоны слегка спутавшихся волос. Он не думал, что она такая теплая. «Какое хорошее утро…» — подумал Хак, касаясь губами тонкой шеи. Йона вздрогнула, рвано выдохнув и широко раскрыв глаза. Сонная пелена спала с нее, оставив напоследок краснеющие щеки и сбившееся дыхание. Смущение смешалось с растерянностью и парализовало все тело, заморозило каждую клеточку, каждый нерв, пройдясь горящим холодком по позвоночнику и шипами въедаясь в кожу там, где горячие губы коснулись ее. Холод пробрался в саму кровь и добрался до сердца, ударившись о него ужасным жаром. Девушка хватанула губами воздух и окончательно замерла, чувствуя вместо льда во всем теле растекающуюся горячую лаву. За ней тихо чертыхнулся Хак. Он окончательно проснулся, а теперь лежал, боясь пошевелиться и спугнуть Принцессу перед собой. Все то ничтожное расстояние между ними, состоявшее только из ткани и куска одеяла превратилось в целую пропасть. Парень боялся — уберет руки от нее, и ничего уже нельзя будет исправить. Оставить все вот так? Нет, невозможно всегда болтаться на лезвии ножа. Рано или поздно можно оступиться снова. Нужно идти дальше, осторожно, не перегибая палку и не нервируя Принцессу еще больше. Она сейчас вся съежилась, замерла — вот-вот вздрогнет и разобьется от страха. Хак долго смотрел на Йону перед собой, думая над тем, что делать дальше. И, когда она выдохнула, сделала быстрый, короткий вдох, обнял ее за плечи и, прижавшись лбом к ее затылку, вздохнул, задавая самый важный вопрос для него. — Принцесса, вы меня боитесь? — Б-боюсь? — удивленно переспросила Йона, чувствуя, что ее бьет легкая дрожь. — Вы дрожите, — замечает Хак. — Замерзли? — Н-немного, — кивает девушка ему в ответ. Но Хак знает — она чего-то недоговаривает. Он может лишь укрыть ее одеялом, укутать потеплее и прижать к себе поближе. Наверное, уже давно пора шагать смело дальше, пусть это и внесет в их жизнь кардинальные изменения, но ему хотелось хотя бы попытаться. Жизнь не стоит на месте, все меняется, и Сон просто надеялся, что отношение Принцессы к нему изменится хотя бы чуть-чуть. На вопрос «Так теплее?» она только тихо соглашается, но внутренняя дрожь не оставляет. Слишком много всего за одно утро. Ей слишком не по себе. Лежать рядом с Хаком, в одной комнате, в одной постели и обнимать — слишком смущает. Слишком неловко от этого. Все слишком. Хочется закутаться в это несчастное одеяло с головой и не дышать. Сердце никак не успокаивается. От близости парня за ее спиной только хуже. — Если хотите побыть одна, только скажите, — хрипло сказал он, готовясь убрать руки от нее и вообще уйти. Что-то ему подсказывало, что терпеть его общество далее она просто не захочет. Но Йона к его удивлению и — Хак измученно улыбнулся — радости, отрицательно помотала головой. — Хорошо, — шепнул парень и Принцессе показалось, что из его груди вырвался выдох облегчения. — Хак? — М? Она прикусывает губу почти до крови. Все, что хотелось сказать и спросить мигом покинуло ее голову. Йона снова расстерялась, уже который раз за это странное утро. Перекатившись на другой бок, она уткнулась в грудь Хака и робко обняла его. — Вы странная. — Сам странный. Казню… — Не казните, — осторожно касается он губами ее макушки, незаметно. — Еще как казню! И, Хак? — Что? — А…эм, ну это… Доброе утро! — почти пищит она. Сон едва сдерживает смех. — Доброе-доброе, Принцесса! Она чувствует, как дрожит от смеха его грудь, как его теплая рука нежно — Йона даже удивилась, что Хак вообще на такое способен — гладит ее по волосам. Хак ей дорог. Не так, как раньше. Намного больше, чем она могла представить себе несколько недель назад, когда лила слезы из-за скорой свадьбы. Обнимая его и слушая его смех и неспокойное сердцебиение, Йона наконец-то поняла, как ей повезло, что именно Громовой Зверь появился в ее жизни, перевернув все с ног на голову. Повезло с тем, что именно ее он постоянно задевал и задирал. Повезло видеть его улыбку, взгляд. Жаль, что она не поняла этого раньше. Не поняла того, что Хак — это всё, что у нее есть. У него большая и дружная семья. У Йоны кроме его и далекого Су-Вона нет никого. — Кстати, если вам так тяжело засыпать одной, можете спать всегда рядом со мной, — ухмыльнулся Громовой Зверь, но по голосу девушка поняла — он говорит серьезно. От этого ей хотелось просто закричать, запустить в Хака абсолютно все, что есть в комнате. Включая игольницу, но после сегодняшней ночи ей совершенно не хотелось больше засыпать в одиночестве. — Хорошо, — согласилась она, но легкого волнения в голосе скрыть не могла. — Это же нормально, да? Муж и жена всегда спят вместе? Хак только тихо прыснул на ее слова и сильнее прижал её к себе. — Что? — Ничего, Принцесса, ничего, — шепчет он прижимаясь губами к белому лбу. Её бьет лихорадка. Йона жмется еще ближе к нему, чувствуя, что поступает правильно. Хак никогда не даст ее в обиду, и она это знает. — Какая же вы мерзлячка, — замечает он, когда ее дрожь усиливается. Укутать ее поплотнее в одеяло и прижать к себе. Еще слишком рано для подъёма, так почему бы не полежать вместе? — Как во дворце? Вопрос долго искался среди клубка мыслей, которые были только об одном человеке. Пытаясь хоть как-то успокоиться, она решила послушать о месте, которое когда-то было ее домом. — Скучно, как всегда. Уснуть невозможно… Его Величество тоже весь в делах и заботах. — Ты уснуть не мог? — Эм… Да нет, просто не хотелось там оставаться, — если бы Йона посмотрела на него сейчас, то очень бы удивилась выступившему на щеках Хака румянцу. — Вот как, — вздохнула девушка, не зная, что еще можно сказать или спросить. Она не знала, что делать дальше и вообще говорить. А как все просто было дней шесть назад! Было легко не теряться и воспринимать Хака, как просто Хака. Однако именно сейчас она не знала, кто теперь он для нее. — А вообще-то… вы правы, я не мог уснуть, — быстро поправил себя Сон, истолковав тяжелый вздох принцессы по-своему. Она тут же вскинула голову, смотря на Хака перед собой. Парень старательно отводил взгляд, предпочитая смотреть на ее розовые щеки, чем в ее прекрасные глаза. — Серьезно? Ты шутишь. — Я же вам говорил, что у меня теперь проблемы со сном, — пожал он плечами, пытаясь увильнуть от ответа. — Во дворце стало слишком непривычно после всего. — Ты прав. Здесь намного лучше, — улыбнулась Принцесса, поправляя одеяло. Какая же она… невозможная! Внутри приятно защемило от прилива огромной, поглощающей все на своем пути нежности. Хак даже подумал, что вновь успел влюбиться в Йону, когда, не удержавшись, прижался губами к ее розовой щеке. — Хак?! — пропищала девушка, руками сжимая его одежду. — Т-тебе же нравится другая! Целовать надо только ту, которую л-любишь… Если бы Хака можно было сейчас сравнить с небом — оно бы наверняка было скрыто темными грозовыми тучами. Он ей дает столько подсказок, намекает, а она-дурочка так ничего и не поняла! — А ваши проблемы с головой хуже, чем я предполагал, — вздохнул он, приподнимаясь с футона. Повисло тяжелое молчание. Йона чувствовала, что ляпнула это совсем не в попад, тем самым разрушила все прекрасное утро. Она хотела извиниться, но Сон остановил ее, заговорив первым. — Она глупая. Настолько глупая и наивная, что не понимает самого очевидного. Я делаю кучу намеков, но эта девушка возможно никогда не станет воспринимать всерьез. Каждое слово для нее — глупая шутка, — он взъерошил волосы, и глубоко вдохнул, посмотрев на Принцессу рядом. — Когда ее похитили я и мой лучший друг ринулись спасать ее. Мне никогда еще не было так страшно, как в тот день. С того самого дня я решил всегда ее защищать. Защищать вас, Принцесса. И нет никакой другой девушки. Я всегда смотрел только на вас. Вы меня поняли? Йона рывком села на кровати и закивала, как китайский болванчик, смотря куда-то сквозь Хака. Будто не узнавая его. Эти слова сейчас эхом отдавались в опустевшей за пару мгновений голове, отчего было даже немножко больно. — У вас так голова отпадет, — улыбнулся Сон, кладя руки на ее тонкие плечи. — Не забивайте свою голову всякими глупостями. Все остается по-прежнему. Да, он хотел ее успокоить, и Йона, всё пытавшаяся унять своё сильно разбушевавшееся за утро сердце, это прекрасно понимала, но от фразы «остается по-прежнему» неприятно кольнуло. Она теперь точно знала, что Хак любит её, но просто знать это было как-то мало. Нет, она не жадничала, но теперь Йона думала, что ей будет слишком мало того, что он всегда будет рядом с ней. Нет. Я же любила Су-Вона? А тут Хак оказывается любит меня! Нет. Это невозможно. Слишком странно! Это непохоже на него. А, может, его я никогда и не знала? — Эй, Хак? — Да? — Раз уж тут такое…эм, — она забавно нахмурила брови и сморщила носик, что Хак еле удержался от едкой шпильки. — Д-дело, то почему бы тебе не обращаться ко мне не как к Принцессе? Сон удивленно моргнул и помотал головой. — Ой! Я-я-я! Ничего! Забудь! — Ну уж нет! Теперь буду звать тебя только по имени! Он немного помедлил, будто ждал пока она придет в себя, а потом посмотрел в глаза, улыбнулся ей (который раз за это утро) и прошептал тихо, нежно, медленно, так чтобы слышала только она: — Йона…