Сладости и радости

      — Прекрати! — шипел Нацу, стараясь оттащить блондинку, отчаянно вцепившуюся в перила лестницы.— Это, как минимум, неприлично!       — Замолчи! — фыркнула девушка, стараясь отпихнуть от себя парня. — Это, в конце концов, и мое дело тоже. Она – моя подруга!       — Что-то тебе не очень понравилось, когда твоя подруга обнаружила тебя полуголой подо мной, — хмыкнул Драгнил.       Люси повернулась, прожигая розоволосого гневным взглядом, несмотря на хлынувшую в лицо краску. Совсем нет совести! Хартфилия, ведь, правда за отношения брата и лучшей подруги переживала больше, чем за свои. Впрочем, отношения с Локи и отношениями трудно назвать.       — В тебе вообще присутствует природное чувство такта? — проворчала девушка.       — Неа, зато во мне присутствует кое-что другое, тоже природное, — с выражением лица святой невинности, горячо прошептал парень.       — Еще слово, и это природное тебя покинет через секунду! — буркнула Люси.       — Злюка, — надулся Драгнил, для пущего эффекта даже всхлипнув. — Я тоже тебя долго ждал, знаешь ли, а ты даже подарить мне поцелуй не хочешь…       Девушка резко повернулась, и без предупреждения впилась в губы новоиспеченного жениха, который потеряв равновесие едва не покатился по лестнице. Уцепившись за многострадальные перила, Нацу с жаром ответил на поцелуй, на мгновение схлопнув сознание подруги. Голову отчаянно повело, и Люси стоило огромного труда оторваться от сладостного мига.       — Доволен теперь? Что там происходит? — отвлеклась на происходящее внизу блондинка. — Они что-то затихли. Черт!       Быстро подскакивая на ноги, Хартфилия схватила ничего не понимающего Драгнила за руку, и силком потащила его в гостевую комнату. Затолкнув парня в дверь, она быстро прикрыла ее, усевшись на пол, поднеся палец к губам, и довольно громко шикнув. Нацу моргнул, вопросительно вперившись в золотисто-карие глаза.       — Он ее на руках куда-то понес, — ликующим шепотом проорала Люси.       — Я даже знаю, куда, — хмыкнул Драгнил, сдерживая смешок. — Ну, вот видишь: у них все наладилось, так что вернемся к нашим баранам…       — Если ты сейчас распустишь руки, я тебя пришибу! — рявкнула блондинка, резко подрываясь на ноги, чтобы отойти на безопасное расстояние.       — Люси?! — Нацу неуверенно замер.       Девушка болезненно выдохнула, когда воспоминания бескультурно подкинули горячую сцену на этом самом полу. Это. Просто. Бессовестно. Какого дьявола она испытывает такие эмоции? Лицо предательски вспыхнуло. Смешно! Холодная принцесса благополучно ретировалась, уступив место какой-то развратной амазонке. А как же девичья честь? Как же мужской инстинкт охотника, который нужно постоянно провоцировать? Какой-то слишком легкой добычей она выступает. Нехорошо это. Девственницам так себя вести не пристало! И принцессам, кстати, тоже!       — Это все… как-то неправильно… — глухо выдохнула девушка.       — Что именно? — вскинул брови парень.       — Мне надо в себе разобраться, — неуверенно начала Люси, закусывая губу. — Я не понимаю… почему? Почему я… Почему?       — Почему хочешь меня? — даже не покраснев, огорошил Нацу, заставив блондинку вспыхнуть фонарем, которым вполне можно освещать улицы.       Девушка стушевалась, неуклюже шагнув назад. Мало того, что изврат, так еще и мысли умеет читать! А где-то внутри уже полыхнуло, выводя из состояния последнего равновесия. И в горле подозрительно пересохло. И ноги беспомощно подкосились. И глупое сознание предлагает помахать ручкой, и укатить восвояси, минимум до утра. И в крови разливается что-то липко-сладкое, наполняя тело предательскими искрами. Так, что за демон, ее будущий муж?       — Ммм… — нечленораздельно промычала Хартфилия, пятясь назад, и боясь поднять глаза, чтобы посмотреть в бесстыжие серо-зеленые.       Наверное, именно поэтому она пропускает момент, когда Драгнил резко врезается в нее, поднимая пушинкой, и опрокидывает в кровать. Сердце замирает, а потом срывается сначала глухим стуком, а спустя мгновение бешеной скачкой. А мурашки уже по ногам бегут, пока губы неосознанно повторяют срывающие крышу движения, и каруселью вертится земля.       Так некстати всплывает в памяти колода Джувии. Последняя карта, упавшая в тонкие пальцы подруги. Кубки! Туз кубков! Эмоции выливаются через край. Правда, теперь неясно чьи именно? И противостоять им совсем не хочется. И кожа от поцелуев плавится. И в груди горит. И не только в груди…       — Не верю, — горячо шептал Нацу, упиваясь прохладой податливой кожи, оставляя пульсирующие отметины. — Не верю, — охрипшим от волнения шепотом, продолжал он, смыкая губы на бутонах розовых сосков. — Не верю, что ты моя. Прогони, потому что еще секунда и я…       Люси лишь покорно выгибалась нетерпеливым губам навстречу, впиваясь ноготками в лопатки. Впивалась, и тоже не верила. Не верила, что так бывает. Что от жара может так в голове током кровь стучать. Что сердце после оглушительного грохота не останавливается. Что можно просто любить женщину так, что скулы сводит, и лицо его от того не искажается, а принимает острые черты. Мужские, не мальчиковские.       — Просто заткнись, и поцелуй еще, — хрипло простонала блондинка, плюнув на ненужное девичье благородство. Как там было у Маргарет Митчелл? Я подумаю об этом завтра…       Температура в комнате ощутимо подросла, кидая в котел неукротимого жара, что стелиться по ногам, но не обжигает. Лишь награждает молниями, что несутся до кончиков пальцев с бешеной скоростью. И ноги бесстыже ложатся на его поясницу.       Тонкие пальчики девушки расчесывают непокорные розовые волосы, собирая их в бесформенные неровные пряди. Оттягивают. Притягивают к губам. Ползут по крепкой спине.       — Люси, — рычит Драгнил, заставляя табун мурашек пронестись по позвоночнику от этого сексуального голоса. Дьявол чертов!       В сторону летит одежда. Точнее ее скромные остатки. Кружевные трусики сползают, чиркнув по ногам, словно в последний раз предлагая взяться за ускользающее сознание. Только поздно. Между ними химия, и одно на двоих пьянящее удовольствие, током прошибает тело.       Перед первым скользящим движением, Нацу заботливо заглядывает в золотисто-карие глаза, затянутые вожделением в поисках страха, или неуверенности. А там нет их. Жар и страсть есть, а сомнений ни грамма. И сожаления отсутствуют. На спину будто обрушивается облегчение наковальней. И щемящая нежность заставляет сжать девушку до писка, перед тем как перейти последнюю грань. Он не ошибся, она восхитительна.       Глаза Люси распахиваются, когда тело прошивает резкая и вполне ожидаемая боль. Взгляд проясняется, и она кусает припухшие губы, чтобы спустя мгновение зубами впиться в его плечо, словно наказывая. Парень шипит, но не позволяет ей выползти, или отстраниться. Просто ждет.       Одно неловкое движение спустя несколько минут дает сигнал неотвратимого старта. Тело блондинки вновь окутывает волна жара, заставляя чуть поддаться вперед точным толчкам навстречу. Крышесносящее возбуждение, испытанное вначале, смягчает болезненные ощущения, рождая в груди чувство нечеловеческой теплоты. Оно того стоило. Определенно!       Выгибаясь, блондинка всецело подчиняется воле ведущего, позволяя ронять неуверенные стоны, прерывающиеся хрипами прямо в горячие губы, тонущие где-то в глубине жаркого поцелуя. Эмоции. Эмоции через край. Выливающиеся из большого кубка…

***

      Конечно, это только в хорошо продуманных фильмах главная героиня просыпается после ночи нежной любви свежей, как майская роза, с мягким незаметным макияжем, а на деле… взлохмаченные волосы, бледное лицо, опухшие от неустанных поцелуев губы. Не лучший вариант майской розы, верно?       Крадучись на цыпочках в ванну, Люси схватила первое, что попалось под руку, дабы натянуть на себя. Спасительной вещью оказалась футболка Нацу с этим самым пресловутым черепом, так внезапно подарившим столько нежданного счастья. Может, у нее и мало выдержки. Может, холодная принцесса из нее и не вышла, но жалеть тут определенно незачем. Улыбнувшись собственным мыслям, блондинка встала под душ. Как выглядит любовь? Что значит испытывать это чувство? Готовит ли жизнь к ней заранее? Может, это и не она, пока… но что-то определенно около…       Появившись в комнате, Хартфилия решила все же предоставить Нацу шанс полюбоваться на ожидаемую майскую розу, тем более после душа она заметно посвежела, однако герой ее снов опередил события, слишком рано проснувшись.       Мягкая улыбка озарила лицо парня, а в серо-зеленых глазах сквозило что-то теплое, с примесью почти детского восторга:       — Утречко, тебе чертовски идет моя футболка…       Краска предательски залила лицо, а сердце оглушительно екнуло. Если не любовь, то что-то определенно около. Очень сильно около…