***
Снова Лин летел этим же маршрутом. Снова он видел те самые сосны, словно иголками покрывающие холмы. И снова его спина даёт о себе знать. Но и в этот раз он должен терпеть, ведь это последний рывок перед попаданием домой. Теперь ему даже Лесное Царство Тито было как родной дом. Они летели ромбом, не издавая ни единого звука. Аккуратно облетая стволы деревьев, чуть ли не касаясь их кончиками крыльев, они становились частью этого пугающего места. Пугало оно не столько тем, что где-то вон там, за стволом вон той сосны может прятаться Меченый, сколько отсутствием каких-либо звуков. И вот они, словно заколдованные, тоже не издавали ни единого звука. Больше всех это пугало Альта, не привыкшего к тишине. Почти всю свою жизнь он провёл в «центре», в котором никогда не было моментов полной тишины. Всегда было какое-то жужжание, ужасный скрип, стук сердец, но сейчас… Сейчас Альт слышал лишь собственное сердцебиение, и от этого ему становилось только страшней. «Вот оно, настоящее затишье перед бурей», — поймал себя на неожиданной мысли Леон. Воспользовавшись отсутствием деревьев на пути, сыч мельком осмотрел друзей. Нельма несла Альта, Лин указывал им путь, а Мельвин нёс раненого Лура. Леону было не по себе, он единственный ничего не делал. Да, ему сказали, что в случае чего у него единственного будут боевые когти. Но что он сможет сделать боевыми когтями, сделанными для сипухи, если на них нападёт не один Меченый? «Кто, вообще, эти Меченые?» — Лин… — вдруг заговорил Леон, но тут же осёкся. В жуткой тишине его обычный голос казался особенно громким, поэтому он начал более тихим голосом: — Лин, а от кого мы прячемся? Что за Меченые? Лин тут же вспомнил, что давал обет не отвечать на вопросы, но стоит ли скрывать то, что он знает об их преследователях? К тому же, он собирался ещё многое рассказать по пути, подготовить друзей к переходу. Что плохого в том, если он начнёт объяснять им всё раньше? Лин посмотрел вперёд: до деревьев ещё далеко. Тогда он начал рассказ, вспоминая день, когда он спустился в то ущелье в «центре»: — Я точно не знаю, кто они. Одно могу сказать, это такие же совы, как и мы, но они умеют делать те вещи, которые могли делать Хагсмары. Нет, они гораздо могущественней их. Они… — Лин с трудом подбирал правильные слова, — они словно проникают в наш разум, сковывают желудки. Только им для этого не надо смотреть на нас. Последние слова Лина показались Леону особенно мрачными. Поводов не верить другу у него не было. Лин почти никогда не лгал ни ему, ни Луру, даже когда они собирались улетать. Лур врал: врал, что без него они никогда никуда не улетят, что они задержались утром, помогая наставникам; а Лин молчал. Он просто молчал, глядя в сторону. — Но не все Меченые так могут. Надеюсь, ты понял, что там проводят над совами ужасные опыты. Так вот, эти Меченые как раз и являются результатом этих опытов. Некоторые опыты получаются неудачными и их результат выбрасывают в то ущелье, — Лин замолчал, в ужасе вспоминая те груды костей. — Это всё, что я могу сказать, но я не уверен во многом. С Мечеными нельзя быть ни в чём уверенным. Прямо сейчас они могут как-то влиять на нас, а мы этого не замечаем. Но не берите пока это в голову, нам важно долететь. Но Лин понимал, что теперь их бдительность затмят мысли. И все они будут о Меченых. «Как бы они не накликали их сюда своими раздумьями», — подумал Лин, повернув голову за спину. В тот же миг Лин чуть не поплатился за это: огромный ствол сосны возник прямо перед ним! Филин еле-еле увернулся от дерева, сделав по нему несколько шагов. — Осторожней, Лин! — послышался голос Мельвин, замыкающего их «ромб». — Всё в порядке, — ухнул в ответ Лин, придумывая способ снять излишнее напряжение с друзей. «Лететь осталось чуть-чуть, их надо подготовить!» — предостерёг себя Лин. — Лин, долго ещё лететь? — вдруг подал голос Альт, чувствуя всеобщее напряжение. Недолго думая, Лин ответил: — Похоже, лететь осталось совсем чуть-чуть, — сказал он и сразу же привлёк внимание остальных двойным звонким щелчком клюва: — Эй, сейчас слушайте меня внимательно! Вам всем нужно выпустить воздух, расслабить перья и сосредоточиться на следовании за мной. Точь в точь, как я лечу! Оставьте ваши головы, прислушайтесь к желудку и не вздумайте отвлекаться. И, о Глаукс, это будет очень сложно! — Лин, меня это настораживает. Куда мы летим? — неуверенно спросила Нельма. Лин вздохнул: «Это будет непросто. Они не хотят довериться мне полностью». — Нельма, оставь сомнения, доверься мне. Вы все должны мне верить. Только так мы спасём Лура и спасёмся сами, — договорив, он обратился к Мельвину: — Мельвин, это твой последний шанс передумать. Но орлан только отрицательно покачал головой, Лину этого было достаточно, он кивнул орлу в знак благодарности. «Надеюсь, мы стоим того», — вздохнув, подумал филин. Лин не знал, что именно нужно объяснить им. Ведь впереди их ждёт столько всего, а времени категорически не хватает. — Леон, — окликнул друга филин, — ты помнишь, как попал в этот мир? Леон резко повернул голову, услышав своё имя и немного замялся, вильнув в разные стороны, прежде чем ответить на вопрос: — Да, но всё так смутно. Я помню, что там была очень странная сова, там всё было странным, а то место, как же оно называлось… — Это Врата Миров. И мы летим туда. Сейчас мы поднимаемся повыше и как следует наберём скорость перед тем, как войти туда… — Куда мы летим? Врата Миров, что это? — не унималась Нельма. — Так, всё! Никаких больше вопросов! Я не смогу ответить и на их половину, потому что я не учёный, а солдат, обычный солдат! — прокричал Лин. «Узнаю своего друга», — улыбаясь, подумал Леон. Он, как и Лур с Лином успели полюбить приказной тон, в котором они получали команды и указания. И Лин, взявший на себя бразды командования их «отрядом» рано или поздно должен был начать отдавать настоящие приказы. Лин огляделся: «Енотий помёт! Мы уже прилетели!» — Следуйте за мной и делайте всё в точности, как и я! — отчеканил Лин, делая усиленные взмахи. И снова всё пошло не так, как это планировал Лин. Он хотел подготовить друзей, сообщить им о воронке, перегрузках, потоках в самих Вратах, но не успел. «Ладно, нас там ждёт Арфей, так что всё будет в порядке», — успокоил себя Лин, готовясь начать последнее пикирование в этом мире. И тут филин вспомнил, что во время пути они не видели никого. Вообще никого! Ни Меченых, ни птиц, ни кого-либо ещё. Это насторожило Лина, но он уже вошёл в пикирование. Попрощавшись с этим странным, неуютным, опасным миром и с Другими, Лин заприметил воронку и немного скорректировал курс хвостом. Альту всё это время было очень плохо. Его тошнило, голова словно разрывалась на куски, а мысли путались сами в себе, усиливая боль. Это было похоже на тот страшный сон с Лином и Мечеными, только сейчас Альт понимал, что он не во сне и эта боль реальная. Поэтому он не замечал ни как Нельма начала набирать высоту, не почувствовал перегрузки от пикирования: боль в голове затмила все другие чувства. И никто не увидел, в как глазах Лура блестела яркая красная искорка.***
— Пусть преследуют их! Но аккуратно, они не должны увидеть погони, — крикнул главный оператор. Только команда была отдана, как операторы включили ретрансляторы пси-установки, и на главный экран высветилось изображение, которое видел объект «Киалиус». Оператор связи сразу же начал говорить в микрофон, а его ассистенты рядом настраивали сигнал. В это же время бригада техников следила за показаниями генераторов пси-излучения. Массивные шары, окружённые нитями молний, излучали еле заметное фиолетовое свечение. Встроенные в стены и потолок уловители сигнала отправляли его по проводам в сердце комплекса — «матрицу». Эта потайная комната находилась в глубине подземного лабиринта. В её стенах находилась самая мощная вычислительная система во всём мире. Именно она получала сигнал пси-установки, преобразовывала его в двоичный код, редактировала и, вновь обратив в пси-излучение, отправляла его к верхним ретрансляторам, которые охватывали довольно приличную территорию на поверхности. «Изучение псионногополя земли даёт нам неописуемое множество возможностей в любой отрасли жизни. С ним мы сможем тщательнее изучить анатомию нашего тела, что, безусловно, выведет мировую медицину на новый уровень. Вы только представьте, что будет, если ввести это излучение в правоохранительные органы. Количество смертей в перестрелках с преступниками может свестись к минимуму! Это, друзья мои, прорыв — прорыв в науке, которого мы все так долго ждали», — глава научного отдела о пси-излучении. — А что будет с главным учёным, после окончания испытаний? — Его либо ликвидируют, либо убедят работать в военной сфере, — ответил главный оператор. — Я надеюсь на первое. — Однако, его эффективность в работе незаменима, — возразил оператор, ловко нажимая комбинацию клавиш. — Да, но человек он противный. Его эти постоянные возгласы в стиле «Эврика!» у меня уже вот здесь, — проведя пальцем по горлу, он продолжил: — Он не понимает, что это за комплекс, для чего он строился. Он сидит в своих мечтах об идеальном мире, где каждый друг другу улыбается. Но мы, мать его, на пороге новой войны, в которой раненых лечить не придётся. Уж такое оружие будет в ней. Короче, нас под трибунал пустят, завязываем разговор. Это мир, в котором от маленькой кнопки и нескольких ключей зависят жизни миллионов, в котором от автокатастроф погибло больше, чем за последнюю войну, в котором спорят по пустякам. Именно этот мир покинули наши герои, возвращаясь в свой. Покинули и надеются никогда больше не вернуться в этот ад. А именно им он станет через несколько лет, когда военную базу захватит группа неизвестных, завладев кодами смерти. Три ракеты, двадцать одна в ответ. Точка невозврата будет поставлена.***
Оглушительный хлопок и тела словно исчезли. Они перестали чувствовать себя, словно были взглядом парящего в неизвестности скрума. Однако, повернув головы в сторону, они находили свои крылья, что немного успокаивало их. Все четверо молчали: Лин пытался найти в непроглядном дыме силуэт Арфея, а все остальные боялись произнести хоть одно слово в этом месте. Им казалось, малейшее дуновение ветра и весь этот дым всполохнёт ярким пламенем, поглотив их. Когда-то и Лин с Луром чувствовали тоже самое: «Впервые видя это, совладать с собой очень тяжело. С этим должен помочь Арфей, но где он?» — А вы появились куда раньше, чем я думал, — вдруг сказал из ниоткуда взявшийся Арфей. — Надеюсь, переход был нормальным, потому что я не успел поддержать его. Лин повернул голову за спину и, взглянув на обескураженных друзей, сказал: — Я вас предупреждал. — Так, Лин, веди их за мной, мне надо взглянуть на Лура, — сказал Арфей, устремляясь вперёд. Нельма с Мельвином приготовились ко многому, но эта фиолетовая сова с ярко светящимися глазами и шеей заставила их забыть про все подготовки. Леон же только судорожно вспоминал, как в первый раз попал сюда. Но, услышав, что Арфей собирается что-то сделать с Луром, он поинтересовался: — А что ты сделаешь с ним? Немного подумав, Арфей со всей силы взмахнул крыльями — в тот же миг дым впереди рассеялся, обнажив мёртвые скалы. «Унылое, должно быть, зрелище, особенно после красок тех миров», — завистливо подумал Арфей, после чего ответил: — Я попробую применить к нему свою силу. Тебе это мало о чём говорит, я в этом уверен. Внешне Арфей выглядел радушным и добрым, но в глубине души он проклинал Лина: «Из-за этого филина Врата могут избрать меня окончательно, сделав своей частью. Тогда не видать мне возвращения к семье!» Арфей приземлился на скалу и позвал крылом остальных: — Кладите его сюда, — скомандовал он и тут же взлетел, чтобы помочь орлану. — Не часто через Врата проходят орлы или соколы, — произнёс он, аккуратно кладя Лура на скалу. — Мы осторожнее сов. Летаем выше и не попадаем в такие аномалии, — спокойно ответил Мельвин. — У нас не существует понятия «высота», как видишь, — подметил Страж Врат. — Ладно, отойдите все, мне надо сконцентрироваться. Здесь всё было по-другому: вместо звёздного неба — редкие фиолетовые клубы того же дыма, кажущегося непроглядным издалека, но прозрачным вблизи; вместо звуков ветра — высокое пищание Врат и периодические раскаты грома из них же, больше здесь не было ни единого звука; даже воздух тут был другим. Здесь не было никаких потоков — мёртвый воздух, будто они в жутких каньонах Сант-Эголиус. Казалось, что здесь просто нет жизни, а за пеленой дыма их ждёт всё тот же тёмно-фиолетовый туман. Количество вопросов, возникающих в голове Нельмы невозможно было сосчитать. Они мешали сосредоточиться, мешали рационально мыслить, как и завещал Лин. Нельма, опустив Альта на скалу, судорожно осматривалась вокруг, пытаясь разглядеть какую-нибудь землю за завесой дыма. Мельвин с Леоном соблюдали хладнокровие. Леон уже был здесь и уже испытал тот шок, да и его внимание сейчас приковывал Арфей, собирающийся что-то сделать с Луром. А Мельвин не испытывал любопытства, ему скорее было страшно: в детстве ему не раз рассказывали сказки о призрачном пантеоне, в который попадают души умерших птиц. И детские сказки повествовали как раз о том месте, в котором они находились. Казалось бы, это обычная детская сказка о том, что даже после смерти жизнь не кончается, и бояться здесь нечего. Но Мельвину её преподнесли совершенно в другом ключе… Между тем Арфей колебался, широко расправив крылья так, что белые полосы под крыльями, отличающие Стража Врат от его сородичей стала видна всем. Эти полосы то начинали светиться, то плавно угасали, сливаясь с фиолетовым оперением. Арфей не знал, правильный ли выбор он делает. Ведь если он сейчас начнёт обряд, то на это потребуется очень много энергии и Врата почувствуют это. И если это произойдёт, то Арфею придётся до конца своих дней нести вахту здесь, без надежды вернуться к супруге и совсем юным детям. А если этих сов дома тоже ждут дети? Если у умирающего Лура там осталась супруга с совятами? Арфей не простит себя, если они не смогут вернуться. «Вахта Стража Врат может и не быть вечной!» — с этой мыслью он взмахнул крыльями, и вокруг Лура начали появляться ярко-фиолетовые прозрачные полосы, похожие цветом на очертания старейшин. С каждой секундой этих полос становилось всё больше. Они вились вокруг сипухи, словно змеи в своём смертельном танце. Глаза Арфея светились ярким оранжевым пламенем, напомнившим Леону и Лину фингрот. Это было жуткое зрелище: Лура полностью окутали эти ленты, казалось, что сейчас они замотают его, постепенно сжимаясь, и вскоре от сипухи не останется и следа. Это продолжалось ещё минуту. Было видно, что Арфей пытается пробудить Лура: тот даже сделал несколько глубоких вдохов, словно пытаясь что-то сказать, но вновь проваливался в сон. И вот, наконец, Арфей сложил крылья, еле устояв на ногах. Все эти полосы тут же начали возвращаться к нему, кружась вокруг и исчезая. — Я… я сделал всё, что мог. Он будет жить, это я вам гарантирую, но что-то не даёт ему очнуться. Это что-то сильнее меня во много раз, — сделав паузу, чтобы ещё немного отдышаться, он сказал: — Летите отсюда, я поддержу переход. Все без слов приготовились к продолжению полёта. Они надолго запомнят увиденное здесь. Фиолетовая сова, этот дым, всё это слишком ненормально для тех миров, в которых они жили. Когда Мельвин уже поставил лапу на Лура, Нельма взлетела вверх вместе с Альтом, а Лин расправил крылья, Арфей вдруг сказал ослабшим голосом: — Прошу вас, пообещайте мне, что сюда никто больше не вернётся. В ответ Лин только кивнул и от этого лицо Арфея сделалось ещё мрачнее. Сделав несколько взмахов, Лин вдруг вспомнил свои слова «Мы летим домой, Альт». «Да, мы летим домой», — подтвердил Лин, пытаясь сложить кусочки происходящего в голове. Он всё делал так, словно кто-то управлял им. Вот правое крыло оказалось не в том положении, как обычно. Да и взмахи совсем не те! «Что происходит? Почему всё кажется таким быстрым? Почему я так лечу?» — в страхе нанизывал Лин один вопрос на другой. Оказавшись у Врат, филин оглянулся, надеясь попрощаться с Арфеем, но увидел только два мерцающих глаза…