Трудно быть командиром

***

В информцентр заглянул Бизон: — Рита, привет! Обедала уже? Я зверски голодный после тренировки. Котяра загонял, как салагу какого... Зверюга, а не Кот! Я и то так «юннатов» не мучил! — Привет, Боречка! Нет, ещё не обедала. Пойдём? И уж мне-то не рассказывай, что ты ребят не мучил! Тот же Вася приползал после тренировок и стонал: Бизон нам продохнуть не даёт... — Ага, и теперь этот хвостатый мне мстит, всё понятно. В кафе Борис, смолотив борщ и двойную порцию плова, удивлённо глянул на Риту, едва притронувшуюся к своему сырному супу: — А ты чего не ешь? — Аппетита нет, — вздохнула Багира. — Хочешь супчика? — Ну... Ладно, давай. Ты чего такая? С Приговым с утра успела поцапаться? — Да я его сегодня и не видела, он в штаб уехал. — Ревнуешь его к этой... как её... Марине? — Не в этом дело. Вот скажи, Борь, почему иногда как накатит что-то — и ведёшь себя так, что потом провалиться сквозь землю хочется? — Нашла у кого спросить, — хмыкнул Бизон. — Я, как ты помнишь, недавно успел в этом смысле отличиться. Ну-ка признавайся, сестрёнка — что натворила? Рита вздохнула: — Бизончик, даже рассказать не могу — так мне стыдно. — Не пугай меня. Убила ты её, что ли? Надо помочь труп спрятать? — Да ну тебя, Борька! Ладно, пора идти. А то бедный Петров и так с утра без меня справлялся. — Рит... — Бизон посерьёзнел. — Ну что случилось, а? Ты же знаешь — со мной можешь обо всём поговорить. — Знаю, брат Бизон. Давай потом. Сейчас правда надо идти.

***

Пригов вернулся в КТЦ, сказал Бате, что будет у себя, засел в кабинете и начал просчитывать, что мог задумать Глок. Быстро понял, что это бесполезно: можно было ожидать чего угодно, а везде соломки подстелить не получится. Белов пообещал, что все силовые структуры будут в состоянии повышенной готовности. Почему-то Пригова это не успокаивало. Глока надо было выманивать и брать. И чем быстрее, тем лучше. Но он, несмотря на свою дерзость, чертовски осторожен, и с «выманивать» не всё так просто. Пригов уже прокрутил в голове десятки вариантов... Он работал, напрочь забыв и про обед, и про время. Взмок от напряжения, снял пиджак, ослабил узел галстука. Вскоре и галстук полетел на диван вслед за пиджаком. Пригов вычерчивал на бумаге одну схему за другой, зачёркивал, брал новые листы... Голова гудела. Отложив изгрызенный карандаш, он откинулся в кресле, закинул руки за голову и завис. Оставался только один вариант — и этот вариант Пригова категорически не устраивал.

***

Рита вышла за кофе, посмотрела через жалюзи на Пригова. Он, закатав рукава рубашки, грыз карандаш, что-то бормотал, раскладывал на столе, на диване и даже на полу исчерченные стрелками, кружочками и ещё какими-то знаками листы бумаги, смотрел на них, менял местами, тёр затылок... Зайти поздороваться Рита бы сейчас не рискнула: мог и рявкнуть — мол, не мешай, уйди! Но как же она любила его такого... она поискала подходящее слово... такого вдохновенного. Забыв про кофе, Рита вернулась в информцентр. Подойти к Пригову рано или поздно всё равно придётся: ключи отдать хотя бы. Да и вообще — поговорить. Он ведь вчера на её «прости» так и не ответил ничего. Вроде бы ровно потом разговаривал, про друга детства рассказал, не стал своё плечо убирать, когда она голову на него положила, обнять себя позволил. Но Рита понимала, что это всё так... снисходительно-взрослое отношение к её капризам. И что Пригов здорово на неё рассердился. Ну в самом деле — ворвалась, девчонку обидела, которая, между прочим, ни в чём не виновата... А уж всё остальное! Про это не то что Борьке не расскажешь — самой вспоминать невыносимо. Почему ей вообще в голову пришло, что с Володей так можно? И как теперь мириться?