Трудно быть командиром

***

Марина призналась сразу — стоило Пригову сказать, что ему всё известно, и посмотреть на неё так, что она сжалась в уголке дивана. — Зачем? — тихо спросил Пригов. — Мало того, что ты Белова подставила... Он друг твоего отца, он тебе помог, а ты... Но ведь люди погибнут — это ты понимаешь? Не военные даже. Дети, старики, девчонки молодые вроде тебя — самые обычные люди. Погибнут потому, что ты выдала террористам наши планы. — Я не знала, — всхлипнула Марина. — Он мне сказал, что там нет ничего такого... что там просто бизнес. — Торговля оружием — да, это бизнес, — Пригов заговорил жёстко. — И в результате этого бизнеса взрывают автобусы с пассажирами, расстреливают людей... Из-за того, что одна малолетняя дурочка захотела много денег и красивой жизни. Марина покачала головой: — Нет... Я просто... Просто он обещал заплатить столько, что как раз Иринке, сестре, хватило бы на операцию в Германии и на хороший протез... Мне для себя ничего не надо, я для неё... Пригов сел на диван, помолчал, что-то прикинул. Потом сказал: — Марина, послушай меня. То, что ты сделала, — это преступление. И срок тебе грозит серьёзный. Если ты сейчас нам поможешь — я постараюсь помочь тебе. И обещаю, что помогу твоей сестре. — Правда? Ты ей поможешь? — спросила Марина с такой надеждой в голосе, что у Пригова перехватило дыхание. Он кивнул: — Слово офицера. — Что я должна сделать? — Передать информацию, которую мы подготовили. И вспомни, пожалуйста, всё о человеке, который с тобой встречался. Всё — любую мелочь. Как выглядел, во что был одет, как представился, что говорил... Какие-то особые приметы — родинки, шрамы, татуировки... Вспомни и подробно запиши. Завтра я приеду в штаб, привезу документ, который ты должна будешь передать. — Хорошо. А Леонид Андреевич... Он знает, что я... — Да, Марина. Белов знает. Я скажу ему, что ты согласилась нам помогать. А сейчас я вызову тебе такси, поезжай домой. Она кивнула, встала и пошла в коридор. Пригов вызвал такси, и тут в дверь позвонили...

***

Пригов открыл. — Рита? Багира увидела Марину и, уверенно отодвинув Пригова, подошла: — А тебе что здесь надо? Запомни, деточка: тебя здесь быть не должно. Поняла? Марина испуганно посмотрела на генерала: — Вова, это твоя жена? Ты же говорил, что не женат... Пригов промолчал. А Багира — нет: — Какой он тебе Вова?! Пошла вон отсюда! Захлопнув за Мариной дверь, она повернулась к Пригову: — Ты бы ещё школьницу себе нашёл! — Рита, прекрати. — Ах, извини, я её выгнала! Сегодня тебе некого трахнуть, Пригов. — Рита! — А может, со мной попробуешь? Я уж точно не хуже этой девчонки! Багира подошла вплотную к Пригову и попыталась его поцеловать. Он отстранился. — Что, ты так не хочешь? Ну, давай так... — она опустилась на колени и взялась за резинку его штанов. Пригов рывком поднял её, затащил в ванную комнату, открыл холодную воду, нагнул Багиру над ванной и подставил её голову под струю. Она попыталась вырваться, но хватка у Пригова была стальная. — Хватит! Пусти! — Успокоилась? — Да. Ну, пусти... Пригов закрыл воду, отпустил Риту и вышел. Вернулся, положил на стиральную машину полотенце, футболку и длинный махровый халат: — Переоденься. Ушёл в спальню и плюхнулся на кровать — выдохся он за этот день.

***

Притихшая Рита вошла и осторожно легла рядом. Пригов почувствовал, что ему уже всё равно — пусть хоть насилует его. Рита виновато сказала: — Володя, прости. Пригов неопределённо шевельнул плечом. Она робко придвинулась ближе: — Не знаю, что на меня нашло... Ты мне нравишься. Очень. Ты замечаешь всё — когда надо подбодрить Физика, похвалить Уму, быть построже с Котом. Ты знаешь, что Бизону нельзя поддаваться в шахматы, а Муре можно, и что она любит клубнику. Что Батя предпочитает чай с мятой, а Борька терпеть не может чай с жасмином. Что Саша Петров должен пойти в отпуск в октябре, потому что у его мамы юбилей. Что ребята давно вычислили, кто подкладывает в Умкин шкафчик «Мишек на севере», и всё равно продолжаешь это делать, потому что Леся однажды сказала, что в детдоме мечтала об этих конфетах... Пригов, ты внимательный, заботливый, добрый. Но почему ты в упор не замечаешь, как я к тебе отношусь? — Я замечаю, Рита. И ценю твоё отношение. Но очень не хочу испортить нашу дружбу. Мы с тобой хорошие друзья, и для меня это важно. Не так уж много их у меня — хороших друзей. Ты, Батя, Бизон, Иваныч... Так получилось, что я мало кому доверяю — в силу и профессии, и некоторых жизненных обстоятельств. Вот вам — доверяю. — Подожди, ну, с нами ты со времён «Тайфуна» дружишь, с Иванычем — с Афгана. А раньше — в детстве? Неужели у тебя в школе друзей не было? — В школе был. — Расскажешь? — Да.

***

...Как говорил, перефразируя цитату из какой-то книжки, его одноклассник Славка Саблин, «вечно тебе, Пригов, приключения духа интереснее приключений тела». Точнее, он сказал это, уже будучи курсантом военно-морского училища, когда, случайно встретившись на улице, они расспрашивали друг друга в том числе и о личной жизни. Славка пообещал познакомить Пригова со своей невестой: «У неё есть две лучшие подружки, пока без парней обе. А то ты, Володя, никогда не женишься — вечно для тебя приключения духа интереснее приключений тела». Пригов тогда засмеялся, потому что Славка невольно попал в точку: не до девушек было студенту юрфака отличнику Пригову — впереди маячила разведшкола... Сам-то Славка ещё в пятом классе пользовался у девочек успехом. Маленький щуплый Пригов тогда немножко ему завидовал: Саблин был не намного выше его, но крепче, открытее и гораздо увереннее в себе. Из-за чего они однажды сцепились, Пригов забыл. Договорились встретиться после уроков за школой. Мальчишеские законы чести тогда, в 70-х, ещё соблюдались: драться один на один, до первой крови, лежачего не бить. Собственно, драки не получилось — Славка сразу расквасил Пригову нос, и их тут же растащили. Даже сейчас Пригов помнил, как ему, десятилетнему, тогда было больно и обидно. Неожиданно Славка подошёл, зачерпнул из сугроба горсть чистого снега: — На, приложи. Подождал, пока Вовка сотрёт кровь, и протянул руку: — Мир? Непонятно, почему они подружились — были очень разными. Володя нередко упрекал Славку за то, что тот разбрасывается, учится не в полную силу, повыпендриваться любит... Саблин смеялся в ответ: — Вовка, да не будь занудой! Что ты такой серьёзный, будто тебе сто лет? Давай с немецкого свалим? Погуляем, смотри, какая погода! Именно Славка в шестом классе отвёл Пригова в секцию бокса. Подошёл к тренеру: — Андрей Николаевич, это Володя, я Вам про него говорил. Уже когда Пригов учился на первом курсе, Николаич рассказал: — Привёл тебя тогда Саблин, смотрю — и не знаю, то ли смеяться, то ли плакать: стоит хилый пацанёнок, руки-ноги как макароны... Ну, думаю, пусть занимается, а там видно будет, может, походит и бросит. Но ты упёртый оказался. ...Первый тренировочный спарринг Вовка позорно слил: наглухо закрылся перчатками и даже не сделал попытки ударить. По груше на тренировках бил, по лапам, а на ринге не мог заставить себя провести удар. По корпусу ещё ладно, но по лицу... Спарринг-партнёр Лёшка обрадовался — победил! — Хуже подготовленного, более слабого победить — на это доблести не надо, — усмехнулся тогда Андрей Николаевич. — Ты победи того, кто сильнее. А расстроенного Вовку потрепал по макушке: — Есть, Володя, очень правильная фраза: «Неважно, сколько раз тебя уронили. Важно, сколько раз ты поднялся». Пригов вспомнил про своего первого тренера с благодарностью: очень многому у него научился. Далеко не только боксу. И про Саблина несколько лет назад узнал от Николаича. О Славке Пригов время от времени думал: где, мол, сейчас бороздит морские просторы подводник Вячеслав Саблин? Или в отставку вышел? Заехал проведать старенького уже тренера и спросил: — Николаич, к тебе Славка в последнее время не заходил? Давно я его не видел. Знаю, что лет семь назад он дослужился до капитана второго ранга... — Так ты не в курсе? Погиб Слава. Как раз семь лет назад и погиб. С лодкой их что-то случилось в походе. Почти весь экипаж сумели спасти, а нескольких человек — нет.

***

— Саблин... Знакомая фамилия, — сказала Рита. — Как раз «Тайфун» тогда и спасал экипаж лодки. Мы всех смогли живыми вытащить, кроме одного отсека. Они раньше погибли: там пробоина возникла, они задраились, чтобы дальше вода не пошла... — Ну вот, а вечером я пришёл от Николаича домой, включил радио, а там Розенбаум поёт: «...Друг мой, ты был прав: я всё время жил неправильно. Но если в наш отсек прорывается вода, чтоб друзей спасти, мы себя задраим намертво — это знают все, кто глубинам клятву дал». Как будто попрощался со мной Славка через эту песню. ...Рита тихонько, сонным уже голосом спросила: — Можно тебя обнять? Просто обнять. — Как плюшевого мишку? — усмехнулся Пригов, позволяя Рите лечь головой к нему на плечо. — Как бегемотика. — Намекаешь, что я толстый? — Никакой ты не толстый... Я занималась фигурным катанием и в шесть лет выиграла какой-то малышовый турнир. И мне дали приз — большого плюшевого бегемотика. Как многие дети, я тогда боялась и темноты, и шорохов непонятных, и ещё чего-то. А если обнимала бегемотика и с ним засыпала — мне так спокойно было... У него, кстати, на ярлычке было написано: «Бегемотик Вова». Пригов заулыбался: — Вот бегемотиком меня ещё никто не называл.