Детство Оскара фон Ужасающего или Граф стал мамой.

      Оскару вновь не спалось и он решил походить по пустынным коридорам спящего замка. Забравшись на широкий каменный подоконник с которого хорошо видно восходящее солнце, но при этом из-за расположения не опасны разъедающие плоть лучи заманчивого небесного светила, Оскар принялся наблюдать рассвет. — Что ты здесь делаешь? — неожиданно прозвучал вопрос прямо над головой.       Оскар быстро поднял голову и источнику звука. — Здравствуй, дядя. Ничего. Вы ещё не спите? — вздрогнув, спросил маленький вампир. — У меня много работы. Почему ты не спишь? И как посмотрю, яро пытаешься превратиться в пепел?       Оскар хихикнул. — Просто не могу уснуть. А тут лучи солнца меня не достанут — окна расположены удачно, — пожал плечами мальчик. — А ну слезай, — приказал Алрих.       Племянник подчинился, спрыгивая с холодного камня на пол. — Идём, у меня есть средство от твоей бессонницы.       

***

      Придя на кухню, Оскар тут же забрался на столешницу, чем вызвал тихое фырканье Графа. — Когда мы с твоей мамой не спали днём, наша мать — твоя бабушка — постоянно поила нас какао. Элиза не смогла проделать это с тобой. Что ж, похоже это буду делать я, — сказал Граф, доставая чашки. — Какой была мама? — вопрос огорошил вампира, как кол в спину, — он не готов к этом совсем. — Удивительной, — сказал он после непродолжительного молчания, — доброй, и до жути упрямой. Впрочем, это наша общая фамильная черта, — ответил Ужасающий, не поворачиваясь к племяннику. — А где она? Почему я никогда её не видел? — Её убили, — голос графа звучал глухо, это последнее, что он хотел бы сказать Оскару, но сказал. — Человеческое отродье, охотник на вампиров… это монстры, которые считают себя вершителями судеб, избранными их богом для избавления зла, — мужчина с каждым словом злился всё больше, не замечая, что сжимает чушку всё сильнее, пока та не раскололась в его руке, обжигая руки горячим молоком. — Дядя? — Ерунда, — отмахнулся он, — есть ещё чашки. — Дядя, а почему у тебя красные глаза? — мальчик был уже достаточно умён, чтобы понимать когда переводить тему. — А это… просто я, как ты, любил смотреть на солнце, и однажды оно сожгло мне сетчатку на глазах, — притворно страшным голосом сказал Алрих, подавая племяннику одну из чашек.       Оскар засмеялся. — А если правду? — спросил он, состроив самую очаровательную мордашку из всех, что мог. — Пей и топай спать, мне ещё работать, а я тут с тобой, — сказал граф, потрепав Оскара по волосам.