Пересечение: Три-Ни-Сетте

— САВАДА! Какого черта ты сейчас сделал?! Тсуна задержал дыхание и поспешил укрыться за поворотом, прячась. Тсуна всего лишь сломал две коробочки Хибари-сана, не привыкнув сразу к тому, как взаимодействуют его обновленные перчатки и кольцо, переборщив с запиткой Пламенем. Лар, наблюдавшая за попыткой сражения Тсуны со взрослым Хибари, очень остро отреагировала. Хотя, наверно, дело не только в сломанных коробочках. Когда Хибари пришел вместе с ними в убежище, а Ямамото и Гокудера почти оправились после полученных в битве с Гаммой ранений, Реборн оставил Тсуну тренироваться с самым жутким его Хранителем. И первым, что сделал Хибари, была попытка запереть его в герметичной колючей сфере из коробочки ежика. Пробить стены Пламенем не получалось, воздух стал заканчиваться, и Тсуна абсолютно забил на сохранение «секрета» своей родословной. Он принял ночную форму, и, используя Страх, разбил сферу. Потому что жить он хотел, а ёкаем, пусть и Нурарихеном, в родословной вряд ли можно удивить мафию. Вон, Реборн и бровью не повел, когда узнал всю правду. Дальше Хибари, довольно оскалившись, перешел в активное наступление, заставляя Тсуну вперемешку использовать Пламя и Страх, ускользать с помощью растворения и иллюзий, атаковать сдвоенной силой — и все равно, Хибари будто знал, что можно ожидать от Тсуны. Впрочем, за десять лет узнать эту сторону Тсуны он мог преспокойно. Учитывая то, что даже сейчас, в школе, он периодически пытается подраться с Тсуной. Однако…знакомого Хибари Саваду не тренировал Властелин Духов, и не гонял в хвост и гриву маленький отряд дементоров по приказу некоторых личностей. Мотивацию, когда не только твой страх, но и страх окружающих, играет на руку не тебе, полукровке ёкаю, а непонятной твари, которая может воспользоваться секундной слабостью чтобы попытаться выпить твою душу… это ничто не заменит. Поэтому, защищаясь от очередной атаки тонфа, Тсуна инстинктивно использовал прорыв точки нуля, замораживая Пламя Хибари, в ту же секунду используя воздействие Страхом, чтобы это сработало. — Прямо сейчас, ты подражал дементорам? — с легким любопытством спросил Реборн, пока Хибари разрешил небольшой перерыв — тонфа были сломаны. — А, нет. Это случайно получилось. Я подумал, что лучшим выходом будет использовать прорыв точки нуля адаптированный, но Хибари очень сильный, и напрямую это против него могло не сработать. Поэтому я использовал уроки Рикуо — сам видишь, сейчас я могу использовать Пламя в этой форме. И подумал, что, если это так, то почему бы не использовать все особенности своей крови? К слову, а что это Облако хотело, когда запирало меня в ту герметичную клетку? — Скажу, когда все сработает, — упрямо ответил Реборн. — Хм, ты действительно выглядишь увереннее и нахальнее, когда находишься в этом виде. У Рикуо так же меняется характер? — Хэй, я не стал нахальнее, я всего лишь чуть проще отношусь ко всему. Рику…да, но предупреждаю, что у братца в этом плане вообще все тормоза сносит — я по сравнению с ним даже сейчас просто ангел. Реборн хмыкнул, ничего не ответив на это заявление. А потом, прикинув что-то, попросил Хибари подождать какое-то время. — Тсуна, идем. Ты сильнее, чем ожидали Лар Милч и Хибари, но этого тебе может не хватить для того, чтобы победить в борьбе с Мельфиоре. Поэтому, — Реборн открыл дверь темной комнаты, — ты пройдешь ускоренную тренировку со мной. При включении света комната оказалась просторным залом с искусственными заграждениями, ловушками на полу и зоной для наблюдения. Там же обнаружился Ямамото, которого Реборн попросил выйти из опасной зоны: — Прости, твоя тренировка ненадолго откладывается. Тсуне она сейчас нужна больше. Ямамото удивился, но послушно отложил бамбуковый меч в сторону и отошел к стене Реборн достал пистолеты. И, показав настоящие пули, которыми заполнил магазин, предупредил: — Начинаю. В этот момент Тсуна осознал, насколько мягкими на самом деле были тренировки Реборна до этого. По крайней мере, он впервые по-настоящему ощутил на себе лично дыхание Смерти, которое до этого он чувствовал лишь рядом с Гарри или Шарлоттой. Но те и были жнецами, и для них это не было чем-то ненормальным. А вот оказаться убитым во время тренировки казалось Тсуне чем-то неправильным, странным, и он не верил в намерения репетитора, пока не пропустил пулю в свой бок. Следующие десять минут он выживал как мог, обнаружив, что даже будучи ребенком, киллер остается киллером. К иллюзиям Тсуны Реборн начал привыкать, когда дом наводнили не совсем люди, от атак Тсунаеши он спокойно уклонялся. Все атаки Тсуны были ему известны. Все возможные тактики, которые появлялись в голове Тсуны, репетитор предвидел — Реборн не зря носил имя его учителя, почти два года прожив с ним. В конце концов он начал выдыхаться и…пропустил третью пулю, которая заставила его остановиться. — Кха! — Тсуна сплюнул кровь, обнаружив, что все выстрелы пришлись на органы. — Пока ты не пройдешь испытание, я не подпущу к тебе никого для оказания медицинской помощи. Тсуна почувствовал, как начинают неметь руки и ноги, леденея. Он не мог позволить себе проиграть. Он не может позволить себе умереть. Но эти холодные руки, мягко обнимающие его, кажутся такими знакомыми и родными. Как будто сквозь толщу воды он чувствовал ниточку связи. Ямамото. Он волнуется и злится, он хочет помочь, он боится, но не может прорваться к нему из-за Реборна. Тсуне нельзя умирать, он должен защитить. Он должен подняться, или прижечь свои раны — сделать что угодно, что не даст ему уйти к смерти раньше, чем он вернет всех назад в прошлое, в их время. Хель, та богиня, о которой рассказывал Гарри. Тсуна слышал, как она поет простую колыбельную, осторожно проводя костлявыми пальцами по его растрепанным волосам. А потом он услышал тихий вздох богини, за которым последовали кровавые картины прошлого. Кольцо показывало ему все кровавые грехи Вонголы. Месть. Засады. Уничтожение. Вонгола шла по красной дорожке, усыпанной трупами, чтобы достичь своего нынешнего величия. Тсуна не хотел принимать этого, он отказывался слушать или соглашаться на слова предыдущих боссов. Принять прошлое Вонголы, все ее грехи, пойти по тому же пути, лишь ради силы? Ни за что. И решимость Тсуны уничтожить Вонголу приняли. Безоговорочно, одарив его напоследок улучшенными перчатками. Когда все закончилось, он почувствовал прилив энергии, и то, как его раны начинают заживать. Но дыхание Хель все еще щекотало его макушку. Будто услышав его мысли, богиня легко рассмеялась. — Глупый, глупый мой ребенок. Ты такой же, как Шарлотта и Гарри. И теперь я тебя не оставлю до тех пор, пока ты не отправишься на встречу со мной уже на той стороне. Потом, обнаружив себя целым и здоровым, Тсуна не удивился, когда Реборн, бегло оглянув его и хмыкнув появившемуся рядом с Тсуной легкому холоду, кинул его на тренировку с Хибари. И Тсуна честно не рассчитывал на такое возрастание своей силы, из-за чего сломал обе коробочки с ежами, уничтожив их своим Пламенем. Лар Милч действительно бурно отреагировала на Тсуну. Так что теперь он старательно прятался от бывшей Аркобалено, не понимая сути ее намерений и претензий. Случайно он забрел в коридор, куда на перерыв вышел Ямамото. — Тсуна! Ты в порядке, — с улыбкой произнес мечник, заглядывая Тсуне за спину с интересом. — А? Ой, хахах, мне почему-то показалось, что позади тебя… — Лотта или наше Облачко? — Хах, да, ты угадал. Так ты теперь тоже жнец? Здорово!

***

— Реборн, ты видел своего ученика?! — Ага. Он стал сильнее, верно, Лар? — усмехнулся Реборн, вспоминая бесконечную пустоту вместо глаз и безумную улыбку у Тсуны в первые секунды после «воскрешения». — Хибари, теперь он стал больше походить на того Десятого Босса Вонголы, который был в этом времени? Хранитель Облака задумчиво уставился на проделанные «зверьком» разрушения усиленно-защищенного тренировочного зала. — Он другой. Савада Тсунаеши которого я знаю, не умел так контролировать свою немертвую часть, и старался не использовать ее в бою. К тому же, от него никогда не исходило ощущение близкой смерти. Десятый использовал совершенно иные приемы в бою и мыслил по-другому. — Хибари пожал плечами, подводя итог, — нельзя сказать, что теперь этот Савада больше похож на Десятого этого времени. Однако он очень близко подобрался к той же силе. — Ты продолжишь его тренировку? — уточнил Реборн, удовлетворившись полученным ответом. — Разумеется, — хмыкнул Хибари. — Он интересный. — Реборн, объясни. Почему твой ученик — немертвый? В полукровках не может циркулировать Пламя, ты сам это знаешь, — нахмурено произнесла Лар Милч, оглядывая учиненные разрушения.  — Кто знает, почему у Тсуны есть Пламя, — спокойно отозвался Реборн, мысленно усмехаясь реакции Лар, вспоминая собственные мучения с учеником, — полагаю, на этот вопрос даже могут дать ответ… — Кто? — тут же среагировала Лар, внимательно вглядываясь в лицо киллера. — Другие любимцы смерти, коим является, как выяснилось, и сам Тсуна. — Реборн, только не говори, что веришь в эту чушь. Шинигами, жнецы, некроманты, маги… во все это может поверить только безумец. — Твое дело, — с довольной улыбкой ответил Реборн. «Все равно, учитывая подход Лар, у нее есть все шансы потерять память при встрече с одним из этих «невозможных», — подсчитал Реборн, вспоминая характер Певереллов и Рокудо, — так что беспокоиться не о чем. Ну, а если не потеряет, тоже не беда, Саваде Тсунаеши из этой параллели не будет чужд такой подход». Лар раздраженно цыкнула, разворачиваясь к выходу. — Я все равно узнаю, в чем дело, — бросила Лар Милч напоследок. Хибари и Реборн одновременно хмыкнули. Савада Тсунаеши, совмещающий в себе зов крови одного из сильнейших ёкаев Японии и чистейшее Пламя Неба — чудо, а не невозможный феномен, это неоспоримый факт.