Неожиданное утешение

Прошла целая неделя, прежде чем в городе снова произошло хоть что-то интересное, чему Эмма, если честно, была искренне удивлена. Потому что для такого тихого маленького городка, как Сторибрук, здесь постоянно что-то происходило. И очередным доказательством этому был звонок в участок с утра пораньше от мистера Кларка — хозяина местного универсального магазинчика, который сообщил ей, что его пытались ограбить. Приехав на место преступления, Эмма с удивлением увидела, что там стоит машина мадам мэра. «А она-то что здесь забыла?» — с раздражением подумала Эмма, выходя из машины. Толкнув входную дверь магазина, Эмма столкнулась с Генри, которого за плечо держала Реджина. — Генри? Что стряслось? — спросила Эмма. — Мисс Свон, напомнить вам, что гены роли не играют, что вы не его мать, я сама разберусь, — ехидно сказала Реджина. — Разбираться мне, как шерифу, — ответила на ехидство Реджины Эмма, подняв бровь. — Ах, да, вот и работайте, — поморщившись, словно от зубной боли, сказала мадам мэр и, обойдя Эмму и таща за собой Генри, пошла на выход, но не удержалась и напоследок бросила в спину повернувшейся к ней Эмме: — С правонарушителями. Эмма только закатила на это глаза. Услышав хлопок закрывшейся двери, она повернулась к стоящим перед ней детям и мистеру Кларку и спросила: — Родителям звонили? — Да нет, номер, что они дали, не отвечает, — ответил мистер Кларк, выразительно глянув на притихших детей. — Дали мистеру Кларку левый номер? — спросила их Эмма, на что те отрицательно покачали головами. — Тогда почему не отвечает? — За неуплату отключили, — ответила ей девочка, смотря на нее большими испуганными глазами. Эмма, глядя в эти глаза, почувствовала, как у нее разрывается сердце, и, повернувшись к кассе, посмотрела на то, что эти дети пытались украсть. Там были: сладости, зубная паста, шампунь и прочие предметы первой необходимости. Эмма снова взглянула на них. — Видно, с финансами совсем туго? — со вздохом спросила она у них. Девочка утвердительно кивнула и умоляюще сказала: — Пожалуйста, не забирайте нас, нашим родителям и так несладко. Но как бы Эмме ни было их жаль, она должна была сообщить их родителям, поэтому, попрощавшись с мистером Кларком, она повела детей к машине, по пути спрашивая у них адрес их дома. Приехав на место и заглушив мотор, Эмма посмотрела на дом и, слегка повернувшись к детям, спросила: — Здесь? — и, отстегнув ремень безопасности, уже начала выходить из машины, как вдруг девочка за ее спиной сказала: — Может, не надо? Родители узнают — сгорят со стыда. Эмма, смотря им в глаза, захлопнула дверцу служебной машины и, пониже наклонившись к детям, спросила: — Генри не говорил вам про мою сверхспособность? Переглянувшись с братом, девочка неуверенно сказала: — Н-нет, не говорил. — Я знаю, когда мне врут, а когда нет. «Ну, почти всегда», — уныло подумала Эмма, вспомнив о Голде, но тут же встряхнула головой и загнала мысли о ростовщике поглубже в свое сознание, как и почти успешно делала всю эту чертову неделю, прошедшую с того злополучного разговора в участке и спонтанного поцелуя, последовавшего за ним. Но сейчас было не время на это отвлекаться, и, вынырнув из своих мыслей, Эмма продолжила: — Давайте начистоту, не считая финансов, у вас все нормально дома? — Да, прекрасно, — торопливо сказала девочка, для утвердительности качнув головой. Эмма ей не поверила, но когда та спросила, могут ли они идти, отпустила их, и чтобы они видели, завела мотор и отъехала недалеко от них. Остановившись за деревом так, чтобы дети ее не увидели, Эмма вышла из машины и проследила, как они, решив, что она уехала, сбежали с крыльца и скрылись за домом; она последовала за ними. Увидев, как они забежали в какой-то полузаброшенный дом, Эмма обошла его и вошла с другого входа. — Ну, и зачем было врать? — спросила она спины замерших от ее голоса детишек. Вскрикнув от испуга, они обернулись. — Где ваши родители? — вкрадчиво спросила Эмма, смотря на них. Тут девочка, как и все предыдущие разы, ответила за двоих: — У нас их нет. Эмма, подозревавшая что-то подобное, растерянно замерла. Но быстро придя в себя, сказала им, чтобы они шли за ней, и пошла к машине.

***

— Знаешь их? Из вашей школы? — шепотом спросила Эмма у Мэри Маргарет. Дети сидели за кухонным столом и ели. Эмма смотрела на Мэри Маргарет, которая бросала на них обеспокоенные взгляды, и ждала, пока та ей ответит. — Видела их, но я не знала, впрочем, как и все, — растерянно сказала ее соседка. — Эйва и Николас Зиммер. Говорят, их мать звали Дора Зиммер, она умерла пару лет назад, причем ее никто не помнит, — сказала Эмма нахмурившейся Мэри Маргарет. — А отец? — спросила та. — Нет, о нем ничего неизвестно, — ответила Эмма. — А что говорят в социальной службе? Эмма только странно посмотрела на Мэри Маргарет, но ничего не ответила. Однако Мэри Маргарет все равно все поняла. — Ты не сообщила? — Если сообщу, им уже не поможешь, попадут в систему, — сказала Эмма, даже не пытаясь оправдываться. — Система призвана помогать, — сказала Мэри Маргарет. — Нет, — твердо сказала Эмма. — Поверь той, кто в ней крутилась. Сказать, как все будет? Их усыновят ради льгот и пособий, и только… За приемных детей ведь платят. А когда они станут обузой, их вышвырнут вон. — Не все ведь такие, — не желая верить в ее слова, сказала Мэри Маргарет. — Все, у кого я была, — горько сказала Эмма. — И что?.. Предлагаешь взять их себе? — Хочу отыскать их отца, может, он есть и даже не знает про них, — желая помочь этим детям, сказала Эмма. Но Мэри Маргарет не была так оптимистична и сказала об этом Эмме. — Ты думаешь, он обрадуется? — Не знаю, — честно ответила Эмма. — Но я точно знаю, что достаточно трудно найти приемных родителей для одного ребенка, тем более для двух. Но, а если не выгорит, то… — …нас с братом разлучат? — перебила их Эйва, внезапно оказавшаяся за спиной Эммы, дрожащим от волнения голосом, ее глаза были полны непролитых слез. — Нет, — поклялась Эмма, в основном обращаясь к Эйве, но отчасти и к себе самой. — Этого не случится, — добавила она. — Пожалуйста, только чтобы вместе, — взмолилась Эйва. И посмотрела на брата, который все еще сидел за столом, а потом снова посмотрела на Эмму. Эмма, не выдержав этого взгляда, обернулась и посмотрела на Мэри Маргарет своими грустными зелеными глазами, и та знала, что ничто из того, что она может сказать или сделать, не остановит Эмму от ее поисков, чтобы помочь этим детям найти их отца.

***

Для начала Эмма решила пойти в мэрию и попросить свидетельства о рождении для Эйвы и Ника. К несчастью для нее, заведующий этим отделом сообщил ей, что свидетельства о рождении детей были недавно изъяты. Эмма нисколько не удивилась, узнав, что это была мадам-мать-ее-мэр. Когда Эмма пришла к Реджине, чтобы взглянуть на свидетельства о рождении, Эмма узнала, что та уже позвонила в социальную службу и планировала отправить детей в приемные семьи… раздельно. Это была работа Эммы как шерифа — отвезти детей в Бостон. Несмотря на то, что сказала Реджина, Эмма все еще была полна решимости найти их отца, и она не собиралась останавливаться, пока не сделает это. Ей просто нужно было получить дополнительную информацию, чтобы копнуть немного глубже. Она всегда была хороша в поиске людей, и она во чтобы то ни стало собиралась найти их отца. Покинув мэрию, Эмма первым делом решила вернуться в участок и просмотреть старые бумаги Грэма: возможно, там будет какая-то зацепка. Как раз тогда, когда Эмма достала папки со старыми делами, к ней пришел Генри. — Ну как? — спросил он, входя в ее кабинет с книгой сказок под мышкой. — Никак, — угрюмо ответила она, на мгновение оторвав взгляд от бумаг. — Я знаю, кто они такие, — заявил Генри, шлепнув свою книгу на стол и открыв ее. — Брат и сестра, — продолжал он, — сироты, потеряшки. Гензель и Гретель, — закончил он. — А есть что-нибудь об их отце? — спросила она, потакая Генри в его очередной сказочной теории. — Только то, что он их бросил, — пожав плечами, ответил Генри. — Отлично, до боли знакомая история, — саркастически парировала она. — Откуда мы знаем, может быть, он где-нибудь в Лаосе, — добавила она, направляясь в приемную участка, чтобы порыться в картотеках. — Нет, он здесь, — уверенно сказал Генри, идя за ней. Эмма усмехнулась. — С чего такой вывод? — Потому что никто не покидает Сторибрук, никто не приезжает, никогда. Так было всегда. — А как же я? — вопросительно сказала Эмма. — Ты не такая, как все, до тебя чужих тут не было, ты первая, — напомнил он ей. — Да, конечно, — запинаясь, ответила она, вынимая папку из шкафа и направляясь к одному из столов. — Ну, если он где-то здесь, я найду его. Генри последовал за ней к столу и, запрыгнув на него, посмотрел ей в глаза. — Ты можешь мне рассказать о нем? — Я еще ничего не знаю, — ответила она. — Не про их отца… а про моего, — уточнил он. Эмма замерла на середине переворачивания страницы в папке и, подняв глаза, встретилась взглядом с Генри. Она не ожидала, что он задаст этот вопрос, и она не была готова ответить на него. Все это было частью ее прошлого, частью, о которой она больше не хотела думать. Кроме того, Генри не нужно было знать, каким был его отец, что он сделал с ней. Это только навредит ему. — Ты теперь про своих родителей знаешь и даже живешь с мамой, — умоляюще смотря на нее, сказал Генри. — Мэри Маргарет не… не… неважно, — отмахнулась она, решая все еще подыгрывать ему, чтобы сблизиться. Она не хотела все испортить. — Пожалуйста, — печально сказал он. Смирившись, Эмма откинулась на спинку стула и посмотрела на него. Она скажет ему, пусть даже если и ложь. Иногда ложь была лучше, чем правда, и в случае с отцом Генри это определенно было так. — Совсем… совсем еще девчонкой, — начала она. — Я только вышла из-под соц.опеки и устроилась работать в круглосуточное придорожное кафе. А твой отец был стажером-пожарным. Когда у него были ночные смены, он приходил, заказывал кофе и пирог, сидел за стойкой и всегда жаловался, что мы не продаем тыквенный пирог. Но он все равно всегда возвращался на следующий вечер. — Вы поженились? — пропищал он. Эмма снова усмехнулась. — Нет, до этого не дошло. Мы просто встречались иногда после работы. Жизнь — дело такое. Его обласкала, меня не очень, и я влипла в историю.… — И попала в тюрьму? — Да, — печально ответила она. — А до этого я узнала, что беременна тобой, — сказала она, улыбаясь ему, и он улыбнулся ей в ответ. — И я попыталась связаться с ним и узнала, что он погиб, спасая семью из горящего дома. Это не я — спасительница Генри, а он. Твой отец был настоящим героем. Эмма чувствовала себя ужасно за эту ложь, но это было намного лучше, чем правда. Малыш уже достаточно натерпелся за свою короткую жизнь, и она не хотела усугублять ситуацию. Она лениво подумала, что настанет день, когда ей все же придется сказать ему правду, но сегодня был не тот день. — У тебя есть что-нибудь… что-нибудь на память, какая-нибудь вещь? — печально спросил он. Эмма отвернулась от него, откинулась на спинку стула и задумалась. Этот вопрос подал ей идею… Вдруг у Ника и Эйвы могло бы быть что-то, что напомнило бы им об их отце, и может быть, только может быть, она могла бы использовать это, чтобы найти его. — Да нет, — ответила она. — Генри, прости, но мне надо бежать. Возможно, я знаю, как найти этого парня. Затем она встала из-за стола, собрала папки и, уложив их обратно в шкаф, направилась обратно в квартиру, чтобы поговорить с Эйвой и Ником.