Неожиданное утешение

Прогулка по утреннему Сторибруку немного помогла Эмме проветрить голову и уменьшила ее головную боль, зато ее желудок, когда она наконец подошла к двери квартиры, начал яростно требовать завтрака, и, тихо открыв дверь, она зашла, надеясь, что Мэри Маргарет еще не проснулась. К несчастью для нее, Мэри Маргарет была ранней пташкой, потому что, едва Эмма зашла в квартиру, у нее за спиной раздался голос: — Эмма? Где ты была? Ты не пришла домой вчера вечером. Я слышала о Грэме… — стремительно начала засыпать ее вопросами стоящая около стойки Мэри Маргарет. — Оу, оу… И тебе привет. Я думала, ты все еще спишь, — немного испугавшись такого напора, ответила Эмма, садясь за стол. — Извини, я просто так волновалась за тебя, — смущенно сказала Мэри Маргарет. Она не хотела расстраивать Эмму, но все же ее желание убедиться, что она в порядке, было сильнее ее. — Ну, вроде как да… В общем, мне лучше, чем вчера вечером. Я действительно думаю, что это был просто шок. Я имею в виду, ведь он умер у меня на руках. Я не хочу показаться грубой или холодной, но я даже не знала его настолько хорошо. Я не знаю, почему это так сильно повлияло на меня, — объяснила Эмма. — Ну, я думала, что ты заботилась о нем, — сказала Мэри Маргарет. — Да, конечно, он был хорошим парнем, и он мне нравился, но я всего лишь пару раз поцеловала его, да и знала-то его всего несколько месяцев. — Возможно, ты и права, конечно, но… Ты точно в порядке? — еще раз спросила все еще не успокоенная Мэри Маргарет. — Я не хочу совать нос не в свое дело. Я просто беспокоюсь о тебе, Эмма. Ты же мой друг. Я забочусь о тебе. Я хочу убедиться, что ты в порядке. — Ладно, хорошо, я не совсем в порядке… Я как бы… Знаю, что это не самый лучший способ справляться с проблемами, но, короче, я вчера выпила. Просто чтобы прояснить голову, понимаешь, ну и немного переборщила, и… — Эмма, это ненормально. Ты не можешь утопить свое горе в алкоголе, — перебив, упрекнула ее Мэри Маргарет, ставя на плиту чайник. Она говорила как мать, или по крайней мере так, как матери, возможно, должны были бы действовать в такой ситуации. Эмма не была в этом экспертом из-за отсутствия какого-либо опыта в таких случаях. — Знаю, знаю, мамуля, — саркастично сказала Эмма. — Но это еще не самая большая моя проблема, как я уже сказала, я вчера после всего этого хотела немного расслабиться, поехала в закусочную и немного перебрала, и… — Ииии?.. — спросила уже всерьез разволновавшаяся Мэри Маргарет. — И… вроде как… переспала с… с Голдом, — едва слышно сказала Эмма, обхватив себя руками. — Что? Ты… Что? Переспала… с Голдом? — воскликнула, широко распахнув глаза, Мэри Маргарет. При этом едва не уронив чашки, которые как раз доставала из шкафа. — Пожалуйста, не заставляй меня повторять это снова, — простонала Эмма. — Ладно, — сказала все еще шокированная Мэри Маргарет, поставив несчастные чашки на стол. — Ну, и… как? — Что? — прикинувшись дурочкой, сказала Эмма, прекрасно зная, о чем та спрашивает. — Ну… ты и… Голд … и?.. — снова спросила Мэри Маргарет, чьи зеленые глаза все еще были широко раскрыты от такой неожиданной новости. Эмма закрыла лицо руками и пожала плечами. — Я почти ничего не помню, что было… ночью, а едва проснувшись и увидев, где я и с кем, я быстро оделась и ушла, пока он не проснулся. Вот и все. Тут в животе Эммы снова заурчало от голода. Мэри Маргарет поняв намек, принялась делать той бутерброд. — Эмма, сколько же ты выпила вчера вечером? — спросила Мэри Маргарет, положив перед Эммой готовый сэндвич. Эмма снова попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Сколько же она и вправду выпила, что утром оказалась там, где оказалась? — Черт, я вообще не могу ничего вспомнить после того, как зашла в закусочную и выпила первый стакан, а потом вроде был второй… и третий, и четвертый, и еще пару… — уже раздраженно сказала Эмма, откусив кусок бутерброда. Мэри Маргарет приподняла бровь, но промолчала. Хотя надолго ее не хватило. — Нда, и вот ты здесь, — произнесла Мэри Маргарет, изо всех сил стараясь подавить смешок. Последнее, чего она ожидала после вчерашнего, так это того, что Эмма проведет ночь с мистером Голдом. По иронии судьбы это было даже забавно. — Вернулась растрепанная, встретив это утро в постели с мистером Голдом, кхмм, — наконец Мэри Маргарет не выдержала и расхохоталась. — Мар! Это совсем не смешно! — воскликнула Эмма, вскочив со своего места и схватившись за край стола. Лицо Мэри Маргарет стало уже красным от смеха, а слезы неконтролируемым потоком текли по ее щекам. — Это же катастрофа! — продолжала бушевать блондинка. — Я… Я… Мне так жаль, Эмма, — выдохнула Мэри Маргарет, изо всех сил стараясь сдержать смех. — Мне не следовало смеяться. Ты права, это ужасная ситуация. Я имею в виду, кто бы мог подумать, что ты… переспишь с мистером Голдом? И снова она не смогла сдержать смешок, на что Эмма закатила глаза. «По крайней мере, один из нас может найти юмор в этой ситуации», — надувшись, подумала Эмма. — От тебя вообще никакой помощи, — сказала она, качая головой. Мэри Маргарет перестала смеяться и успокаивающе положила руку на руку Эммы. — Прости, я больше не буду, правда, — сказала она. Эмма заставила себя ей улыбнуться и уже было хотела снова откусить кусочек от своего недоеденного бутерброда, как раздался тихий стук в дверь. У нее было дурное предчувствие о личности человека, который стоял за этой дверью. Она быстро бросила на Мэри Маргарет серьезный взгляд, молча показывая, что, если что, ее нет. И убежала наверх в свою спальню. Возможно, она слишком остро реагирует, ну да и плевать. Эмма начала нервно мерить шагами свою спальню, нервно слушая, как подруга открывает дверь. Мэри Маргарет подавила приступ хихиканья, когда, открыв дверь, увидела мистера Голда, как всегда безукоризненно одетого в дорогущий деловой костюм, стоящего с легкой ухмылкой на лице. — О, гм… я могу вам чем-то помочь? — спросила Мэри Маргарет, надеясь, что ее голос не дрожит. Бедная Эмма, ей приходится иметь дело со столькими проблемами в последнее время, а теперь еще и с этим. Ухмылка мистера Голда стала чуть шире. — Привет, дорогуша. Вообще-то я пришел, чтобы забрать оплату за квартиру, так как вчера был день аренды, но я не смог зайти ввиду определенных… обстоятельств, — сказал он, растягивая слово «обстоятельств» для выразительности, будто зная, что Эмма все прекрасно слышит. «Не знаю, как, но он определенно специально это сделал, самодовольный ублюдок», — сердито подумала Эмма. Мэри Маргарет бросила быстрый взгляд наверх, где была спальня Эммы и откашлялась. — Оу.… конечно. Сейчас, одну минутку, — пробормотала она и быстро подошла к тумбочке, где лежал заранее приготовленный конверт с деньгами. — А где же ваша соседка, мисс Бланшар? — как бы невзначай спросил мистер Голд. Мэри Маргарет, которая уже снова подошла к нему с конвертом в руках, нервно забегала глазами по комнате, смотря куда угодно, кроме него, и заикаясь сказала: — Она… она уже ушла, да, ушла в… в закусочную. Мистер Голд внимательно посмотрел на нее, и учительнице показалось, что он видит ее насквозь. — Вы — плохая лгунья, мисс Бланшар, — мягко сказал он, складывая свои тонкие пальцы поверх трости. Мэри Маргарет покраснела: она никогда не умела хорошо лгать. — Нет. Эммы нет дома, так что, может быть, когда она вернется… — Тогда я уверен, что вы не будете возражать, если я подожду ее, — предложил мистер Голд, легко переступая порог и заставляя Мэри Маргарет неуклюже отступить назад. Именно тогда Эмма вышла из своей спальни, зная, что у нее нет другого выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу. Мистер Голд помахал ей рукой, а его темные глаза, при виде нее, весело блеснули. — Оу, вы уже вернулись, мисс Свон, неужели у бабушки появился новый рецепт блинчиков, от которого люди теперь способны летать, ведь иначе чем через окно вы вернуться явно не могли, — с иронией сказал Голд, увидев, как она спускается по лестнице. — Кстати, я не успел вам пожелать доброго утра. — Бывало и добрее, — сложив руки на груди, сказала Эмма, остановившись у подножья лестницы. Голд без труда расслышал обвинение в ее приветствии. — Ой, мне уже на работу пора, отдашь это, хорошо? — засуетившись сказала Мэри Маргарет и, схватив сумочку, сунула Эмме конверт, после чего стремительно выскочила из квартиры. «Предательница!» — подумала Эмма, смотря на закрывшуюся дверь. — И вправду, бывало и добрее, — с усмешкой сказал Голд, тоже посмотрев на дверь, и продолжил, переведя взгляд обратно на нее: — Хотя ночь определенно была хороша, и оставшийся «сувенир» будет мне еще дооолго об этом напоминать. — «Сувенир»? — облизнув внезапно пересохшие губы, спросила Эмма. И тут он молча вытащил ее трусики из нагрудного кармана и помахал ими перед ней, держа их на указательном пальце. Черт! Я так и знала, что что-то забыла. — Отдай! — прорычала она и шагнула вперед, чтобы схватить их. Но Голд был готов к этому и быстро отдернул руку, и ее рука глупо повисла в воздухе, ни за что не хватаясь. — Ай-яй-яй, — сказал он, погрозив ей пальцем. — Теперь они мои. Ты их не получишь. И он засунул ее трусики обратно в нагрудный карман с выражением самодовольства на лице. Он говорил почти как капризный ребенок, который обманом заставил другого ребенка отдать ему свою игрушку. Она пристально посмотрела на него. — Серьезно, отдай их обратно. — Или что? — оперевшись на трость обеими руками, Голд слегка наклонился вперед. На что Эмма могла только молча открывать и закрывать рот, задыхаясь от злости. — Все имеет свою цену, дорогая. Считайте это моей платой. — Оплата? Я что, по-твоему, какая-то проститутка?! — В данном конкретном случае проституткой здесь был скорее я, к тому же мне бы хотелось верить, что то, что между нами произошло, не подходит под этот критерий. Я полагаю, что «сувенир» — это более подходящее слово, чем «оплата». Да, сувенир гораздо более уместен. И что это за сувенир, — ухмыльнулся он. — Ну ты и мудак, — качая головой, заявила она. — Да, я предполагаю, что именно поэтому вы вчера столь, прошу заметить, охотно желали попасть ко мне домой, мы оба знаем, зачем. — И что это должно значить? — Не оскорбляй меня, дорогуша. Я ведь не дурак. Не думай, что тебе что-то сошло с рук или ты обманом втянула меня в это. Я точно знал, что я делаю и что делаешь ты. Вам нужно было выпустить пар, и вы решили, что я из тех мужчин, которые не станут возражать против того, чтобы воспользоваться ситуацией с пьяной женщиной… — Я не была пьяна, — возразила она. Увидев, как он слегка приподнял бровь, она сказала: — Ладно, возможно, я и была пьяна, но ты не очень-то возражал. — И вы были бы совершенно правы. Меня нисколько это не беспокоило. Было ясно, что вы ищете… способ разрядки, который вам явно не дал выпитый вами алкоголь. И я был только счастлив помочь вам в этом… пару раз. — Подумаешь, ну и затащила я тебя в постель. Подай на меня в суд! — Так разве я жалуюсь? У меня нет никаких проблем с тем, что случилось прошлой ночью, и у вас тоже не должно быть. Вы — взрослая женщина и можете делать все, что вам заблагорассудится. Нет никаких причин стыдиться событий вчерашнего вечера… — Я не стыжусь, — снова возразила она. — Конечно, и именно поэтому спрятались от меня в спальне? Эмма промолчала. Голд легко рассмеялся и одарив ее улыбкой, сказал: — Уверяю вас, мисс Свон, мне было очень приятно, и судя по тому, как вы вчера себя вели, вам тоже. Так что можете больше не прятаться. — Прекрасно. Рада, что мы это выяснили. Кстати, свой «сувенир», так и быть, можешь оставить себе. Ты все равно больше никогда не увидишь моих трусиков, — сердито сказала Эмма и, опомнившись, отдала ему порядком помятый конверт с арендой. — И это не забудь, — сказала она таким тоном, который явно говорил: «Проваливай уже отсюда». Голд снова засмеялся и направился к двери, но, положив руку на ручку, слегка обернулся и произнес: — Ах, да, если вам снова понадобится… разрядка, не стесняйтесь, обращайтесь еще, мисс Свон. И, не дожидаясь ее ответа, молча вышел из квартиры.