Sun Sarkya Anna Ma En

*Sun Sarkyä Anna Mä En - "я не дам тебе сломаться" Вспышки света, щелчки фотоаппаратов, разноголосый хор любящих, в чьих глазах тонет ненависть вечно угнетенных и несогласных со всем, что происходило и происходит. На них не обращают внимания, возможно, следовало бы….. Следовало бы быть чуточку осторожней. Однако, я не решаюсь судить, мне и так неловко здесь. Чувствую себя на празднике, на который меня позвали лишь из вежливости, желания оправдаться перед совестью. А может у меня просто паранойя? Мы слишком мало друг друга знаем. Или наоборот – слишком много? Я не знаю. Я устала от вопросов, ответ на которые можешь дать только ты. А ты не спешишь. Тебе легче вот так: без заморочек, пояснений и втолковываний чего-то такого, что, как ты думаешь, мне знать не надо. И не надо! Я устала…. От себя и слепой веры в чудеса, которых не бывает. Ты находишь мои глаза в толпе, виновато улыбаешься и проводишь рукой по горлу. Я знаю, тебе тоже надоело. Мы оба ходим по кругу. Анетт строит всем глазки. Она милая и беззаботная, меня что-то все равно настораживает, но я молчу. Я не вправе говорить. Она кладет голову тебе на плечо, ты шепчешь ей что-то ободряющее. Конечно, она – Анетт! А я…. Всего лишь Йоханна, «одна из», наивная рыжая дурочка, отчаявшаяся тебя понять. И ради тебя же, кстати, перекрасившаяся в рыжий, перепалив волосы неудачной «химией». Ну и ладно. И не надо…. А рядом со мной стоят твои родители и стараются не смотреть в мою сторону. Великолепное вышло знакомство с родственниками – ничего не скажешь! Я не знаю, чего они боятся, я вижу только одно: они меня не очень-то рады видеть. Одну из многих. Все чего-то боятся. Боятся, что я отберу у них сына, что заморочу тебе мозги, испорчу жизнь, уж не знаю, наживусь на вашем имени? Вдова…. Я – вдова! Что мне еще терять? За что бороться? За стремление стать не одинокой? Моя родня отказалась сюда приезжать. У них мнение о ситуации такое же, только в противоположную сторону: рокеры, наркоманы, придурки и много чего еще не лестного. Да плевала я на всё! Плевала бы, если б ты меня поддержал. Я не могу вот так закрывать глаза и делать вид, что мне все равно! Потому что мне НЕ все равно, пойми же! Я поймала себя на мысли, что начинаю нервно размахивать руками без видимых на то причин. А причина одна – чудо – и следствие – чудес не бывает! Твоя мама поджимает губы, чтобы через секунду вновь мило улыбнуться. Твоему папе все равно, он вообще не понимает, из-за чего весь ажиотаж, которого не замечает никто, кроме женщин. А я никогда не решусь спросить - Кирсти, а за что вы меня так не любите? Не решусь….. не решусь. Я слишком мало вас знаю. Вас всех. А снаружи громыхнуло так, что заискрилась аппаратура. Концерт никто не прекратил, конечно же, а мне страшно. Мне всегда страшно за тебя. За вас всех! Хоть вы меня не знаете, и знать не хотите. Ты вновь ищешь меня в первом ряду, а я нервно обрываю кутикулы. Еще парочка песен, и сказке конец. И что потом? Грандиозный двухлетний тур закончится, начнется жизнь. А Анетт вновь заглядывает тебе в глаза, и ты шепчешь ей что-то ободряющее. Как ни странно - мне улыбнулся Марко и скорчил жуткую рожу, указав в твоем направлении. Хоть кто-то меня понимает. Я посылаю ему воздушный поцелуй, чтобы тут же наткнуться на осуждающий взгляд твоей матери и непонимающе удивленный – Мерви. Да…. Как говорят наши соседи по географии: «Не по Сеньке шапка». Не по Сеньке, девочка, не по Сеньке…. А по ком же? А у тебя в стареньком телефоне номер той, другой, Йонсу, и в тур они с вами ездили…. По Европе. Я никогда не была нигде дальше Финляндии, но я не решусь попросить. Да никто и не послушает. И не надо оно мне. Зачем? Дома хорошо. Дома…. А где он? Я бы хотела….. Знаешь, даже озвучить боюсь: хотела бы спеть твою песню. Хоть немножечко, хоть пару строчек. Это для тебя нечто сокровенное, куда ты вряд ли откроешь для меня двери. А другая пела. Счастливица! Ты кидаешь в зал майку, и она летит прямо в мои руки. Со всех сторон слышатся завистливые вздохи, перешептывания. Скоро пальцем начнут тыкать. Я на секунду прижимаю к себе майку, загадочно улыбаюсь тебе и отдаю подарочек девочке, изо всех сил стремящейся хоть что-то рассмотреть за высоченными парнями. Твоя футболка с волком, мы вместе покупали, нашла себе новую хозяйку. А я продолжаю слушать красивую песню, в которой больше загадок, чем ясности. Ты играешь последний аккорд, в потолок рвутся фейерверки, Марко целует гитару, Анетт поочередно заключает в объятья каждого из вас, зал взрывается аплодисментами, и только я не могу сдержать слез, не могу перестать задавать себе один вопрос: - А где он, наш Meadow of Heaven? Ты ведь так и не ответишь, не послушаешь, отмахнешься от робких попыток начать разговор, как от красивой бабочки, которую жалко прихлопнуть. Тяжело быть аутсайдером, зная, что «сайд» никогда не наступит. А подруги сказали бы, что у меня паранойя и велели бы жить настоящим, например, шикарной ночью в гостинице, сказали бы, если бы они у меня были….. Если бы была гостиница…. Ты спускаешься в зал. Все окружают кольцом, сквозь которое мне уже не пробиться. Вы о чем-то договариваетесь, ребята – поклонники радостно вскидывают вверх «козу». До меня долетают обрывки разговора. - Так куда пойдем? - Да какая разница? Главное, чтоб выпивка была! – отмахивается от «куда» Эмппу. - Не, мужики, я устал уже, домой хочу, детей не видел, да и Мерви…. - Короче, ты - предатель? - патетично тычет пальцем Юкка. Марко пожимает плечами. - Курить хочу. И отсюда скорее, на что-то упасть. Нетт, ты с нами? - Ребят, может завтра? Я два часа по сцене скакала….. - Нетт, ну ты чего? А выпить? - А отметить как-то по-другому? Я пробиваюсь сквозь толпу и натыкаюсь на твой оценивающий взгляд. - А у нас вечеринка! С ребятами. - И ящик водки? – спрашиваю я, а звучит как констатация факта. - Йо, - как ты только не коверкал мое имя, на сей раз у нас кастрированная американская версия, - Я два года дома не был! - Разве тебе что-то мешает? – я скрещиваю руки на груди. - Так вот и пойдем….. - Тебе нельзя пить. - Кто сказал? – ты выпячиваешь грудь и оглядываешь присутствующих. - Твой внешний вид и внутреннее состояние. Пойдем домой? - Чувак, да кого ты слушаешь? – слышится из толпы. Я оглядываюсь на твоих родителей, но они, оказывается, отошли к самой стеночке. Что ж, передовая так передовая. - Туо…. Не надо…. - У нас вечеринка! Я еще ни разу от них не отказывался! - Можешь травить себя дальше! Я круто разворачиваюсь и бегу прочь из Хартвалла. - Йо, стой! Подожди! - Зачем? - Ну….. - Ты пойдешь к ним. Я тебя не задерживаю….. - Йоханна…. Небо обложило тучами, сверкнула молния, совсем как тот самый маятник, полоснула меня по сердцу. Разрубила неясное очертание «мы» на две тающие половины. Что-то высоко-высоко порвалось, что-то оборвалось. Я взяла билет на ближайший рейс до Лумийоки, и как была – с дамской сумочкой и бутылкой минералки – так и забралась в автобус, чтобы наблюдать за буйством непогоды, стирать пальцем с окна холодные капли октября и не заботиться о слезах, размазанной туши и раны от маятника. Чтобы ехать домой, чтобы понимать, что больше не связываю понятие и смысл…..