Третья жизнь Норы Сартон

      – Как думаешь, он блефовал? – Нора покосилась на сосредоточенный профиль Валентайна.       Они вышли из квартирки Бинэ и спустились по круглой лестнице на один пролет. Остановились, прислонившись к перилам. За перилами, легко обдуваемый потоками циркулирующего воздуха, шуршал раскидистый клен. Нора протянула руку и коснулась листвы, наслаждаясь давно забытым ощущением.       – Не похоже, – Ник потер пальцами переносицу. – Хотя, кто его знает, может, этот Лайам хороший актер. Одно могу сказать – если бы я был на его месте, то ни за что не стал бы выполнять заказ на устранение нового директора после того, как узнал о его лояльности. А парень, судя по всему, далеко не дурак.       – Ну, значит, на его счет можно не волноваться. – Она нахмурилась, глядя на утомленный профиль Ника:       – Эй, ты как? Устал?       – Похоже на то, – тот криво усмехнулся. – И голова немного болит. Странное чувство. Наверное, я еще не привык верно рассчитывать силы.       – Или просто не до конца оправился после переноса. Так, дорогой, – она решительно развернулась и взяла его под руку, – пойдем-ка мы в отдел к Мэдисон. Уже слишком поздно.       – Ага, – буркнул Валентайн, не слишком, впрочем, сопротивляясь, – и детишкам пора спать.       – Не ёрничай. – Нора слегка ткнула его локтем. – Между прочим, если хорошо подумать, то ты мне тоже в какой-то степени… деточка. В тебе ведь теперь тоже есть моя ДНК, помнишь?       – Какой ужас, – скорбно покачал головой Ник, – то есть, получается, мой характер может в любой момент испортиться ?       – У меня замечательный характер! – Нора фыркнула и замолчала. Идти рядом с Ником и чувствовать тепло его руки было странно и в то же время умиротворяюще. Валентайн тоже молчал, и Нора отчего-то была уверена, что он чувствует себя очень похоже.       – А если серьезно, – сказал Ник, когда они уже подходили ко входу в высшие системы – то, как по мне, доводы в пользу главы робоконтроля в данный момент изрядно перевесили.       – Но мы же не можем заявиться к Джастину и ни с того, ни с сего начать предъявлять обвинения? – вздохнула Нора. – Жаль, у нас нет своего шпиона в БРК. Придется ждать подходящего повода. Если это вообще доктор Айо.       – Только не стоит делать этого в Институте. Слишком ненадежная ситуация – я ведь не могу постоянно быть рядом, пока меня то и дело дергают эти твои экспериментаторы.       – Мне всё же кажется, ты слишком утрируешь ситуацию.       – Лучше перестраховаться. К тому же, может пострадать и твой мальчик.       – Тьфу, не пугай меня! – Нора резко остановилась. – Хорошо, что ты предлагаешь?       – Устрой Шону экскурсию. В безопасное место. – Ник пожал плечами. – Ты же собиралась?       – Да. Собиралась… А еще… – она задумчиво покусала нижнюю губу, – слушай. Мне как раз нужно в Сэнкчуари. Вернее, нужно было сделать это давным-давно. Эр-Джей ведь до сих пор не знает… про мою беременность. К тому же, ничего так и не решилось насчет перевозки Вёрджила. Этот братец Кларка с винтокрылом давно уже должен был вернуться. Ник…       Она вскинула голову и умоляюще посмотрела ему в лицо:       – Пойдем со мной, а? Боюсь, одна я не справлюсь…       Валентайн снова замолчал и уставился куда-то в стену, чуть выше Нориной головы.       – Ник? – обеспокоенно спросила она, глядя, как поджимаются его губы.       – Хорошо, – наконец, произнес он, – я помогу тебе с Вёрджилом. Тем более, что, действительно, беременной женщине нечего делать в радиоактивном районе. Но, пожалуйста, не жди от меня, что буду нянькаться с тобой и Маккриди и как-то способствовать счастливому воссоединению семьи. Не хочу лезть в твои личные дела, прости.       Нора с трудом сглотнула вставший в горле ком и мысленно обругала себя круглой дурой.       – Это ты меня прости. Я… честно говоря, ляпнула, не подумав.       А потом выпалила, неожиданно и отчаянно:       – Наверное, это потому, что я просто очень не хочу с тобой расставаться.       Она протянула руку, провела ладонью по щеке Валентайна и с удивлением почувствовала, как легко колется отросшая за день щетина. Ник накрыл ее руку своей, на мгновение прикрыл глаза и покачал головой:       – Это пройдет.       А потом сам подхватил ее под локоть и решительно повел к двери:       – Поговори с Мэдисон, чтобы завтра поутру нам не чинили препятствий. Да, вот еще что. Скорее всего, из-за моей новой физиономии будут проблемы. И если Кларк её ещё признает – ведь он довольно долго интересовался моей персоной, – то насчет доктора Вёрджила сомневаюсь. А уж объяснять, что надо мной основательно поработал Институт – только его пугать и настраивать против. Так что я бы не отказался от компании кого-то, кого этот ученый знает.       – Хэнкок, – отозвалась Нора. – Он ходил со мной, чтобы отдать сыворотку.       – Вот и прекрасно, – Ник коротко улыбнулся, и улыбка эта показалась ей слегка натянутой. – Значит, вы утром вместе с Шоном отправитесь в Сэнкчуари, а я – в Добрососедство, уламывать господина мэра.       – Ну уж, нет! – Нора сердито прищурилась, – не знаю, чего ты там себе навоображал, но одного я тебя к Хэнкоку не отпущу. Его может не оказаться в городе, тебя может признать кто-то из тамошних бандитов, да и мало ли, что может случиться? А если тебе снова станет нехорошо?       – Но-ра, – медленно произнес Валентайн, – угомонись. Добрую сотню лет я как-то умудрялся обходиться без мамочки, и теперешняя ситуация мало чего меняет. Мы с Джоном сами разберемся.       – Черт тебя побери, Ник, – Нора почувствовала, как краска негодования бросилась ей в лицо, – ну почему ты такой упрямый?       – Я тоже тебя люблю. Всё, пошли.       И он решительно раскрыл двери отдела.       – Миссис Сартон, – голос Мэдисон сочился ядом, и Нора на мгновение почувствовала себя девочкой-студенткой, которую отчитывает научный руководитель, – неужели вы и вправду полагаете, что мне доставит огромное удовольствие вторую ночь подряд провести на рабочем месте? Где вас, собственно, носило?       Нора с тоской посмотрела в коридор, в котором исчез Валентайн, коварно бросив ее на съедение дракону, и покаянно вздохнула:       – Простите, доктор Ли, но остались срочные дела, которые мы не успели завершить перед тем, как Ник… отключился. Это действительно было очень важно. Мы полагали, что уляжемся в срок покороче, но так уж вышло. Ему еще нужно проходить какие-то тесты?       – Ну, если вас в нем ничего не насторожило…       – Перед тем, как вернуться сюда, Ник жаловался на головную боль.       – Сильную?       – Кажется, нет. Но, честно говоря…       – Я его посмотрю. – Мэдисон кивнула. – В принципе, такое может быть, и если всё в пределах допустимого, тесты уже не понадобятся. Я так поняла, у вас были свои планы на этого синта?       – Совершенно верно. Он должен помочь мне наладить кое-какие связи на поверхности, которые могут пригодиться нашей организации. И, чем скорее, тем лучше.       – Хорошо, заодно совместим полезное с необходимым. Протестируете его в полевых условиях. Сможете составить отчет?       – Отчет? – Нора хлопнула ресницами.       – Ну, да. Наблюдение за физическими и психическими параметрами, в основном. Возможно, будет что-то новое с его социальным взаимодействием, это тоже отметите. Я передам на директорский терминал шаблон, чтобы вам было проще ориентироваться. "А не пошла бы ты!" – мысленно сказала Нора и тут же устыдилась неожиданной вспышки агрессии. Мэдисон, безусловно, была права и как ученый, и как куратор. Но Норе всё равно претил тот факт, что придется отчитываться о Валентайне, точно о новой модели какого-нибудь холодильника. Ладно, она согласится, чтобы не создавать лишних трудностей, а дальше – будет видно. В конце концов, с Шоном Нора поступала примерно так же.       – Хорошо, – покладисто улыбнулась она и, глубоко вздохнув, выпалила: – Мэдисон, у меня к вам еще одна просьба. Она, наверное, может показаться странной, но мне бы очень хотелось сводить на поверхность и Шона. Вы сами говорили, что мальчику становится тесно в вашем отделе, и новые впечатления, полагаю, ему не помешают.       Она напряглась, готовая получить яростный отпор, и уже просчитывала в голове варианты, как лучше уломать суровую доктора Ли, но та неожиданно мирно поинтересовалась:       – И на какое время?       – Если всё будет хорошо, и Шону будет комфортно – максимум на неделю. Если что-то пойдет не так, мы тотчас телепортируемся в Институт.       – Думаю, это интересная мысль. К тому же, он настолько к вам привязался, что разлучать вас сейчас – наносить мальчику моральную травму. А это, в свою очередь, может значительно помешать его развитию. Только, надеюсь, вы не забудете, что эта модель – собственность Института? Очень дорогая, между прочим, собственность и весьма хрупкая.       – Мэдисон, ну вы же не думаете, что я могу подвергнуть ребенка опасности? Там, куда мы пойдем, он будет под надежной защитой.       – Нет, не думаю, – доктор Ли коротко улыбнулась, – просто на всякий случай напоминаю. А сейчас, если позволите, я проверю нашего второго подопечного и, может быть, даже отправлюсь спать. Чего, собственно, и вам желаю.       – Да, спасибо. Доброй ночи.       И Нора поспешно вышла из кабинета Мэдисон.       Шон проснулся рано утром и прокрался к Норе в постель. Попытался не разбудить, устраиваясь под боком, но она всегда спала чутко. Они немного понежились под одеялом и поболтали о всяких пустяках, а потом Нора рассказала о своих планах на сегодня.       – А там как? Страшно? – Шон посмотрел на нее то ли с восторгом, то ли с испугом, то ли в предвкушении приключений. А, скорее, в его глазах было всё вместе.       – Ты что, боишься? – Нора потрепала его по всклокоченным со сна волосам.       – Нет. Наверное… Просто это немного неожиданно...       – Настоящие приключения всегда начинаются неожиданно, – подмигнула она. – Вот только лицо обязательно должно быть умытым, а зубы вычищенными.       Шон кивнул и, спрыгнув с кровати, унесся в ванную комнату. Нора с грустью посмотрела ему вслед. Кажется, она учит его совсем не тому, что помогло бы выжить десятилетнему мальчику в Содружестве.       Затем тоже поднялась, привела себя в порядок и, пройдя в гардеробную, натянула выстиранные джинсы и футболку. Когда стала собирать рюкзак, в кармашке наткнулась на кассету с записанной формулой Крупа. Нора вспомнила, что пробирка исчезла вместе со старой одеждой Валентайна и порадовалась что, в случае надобности, препарат всегда можно будет сделать заново. Хотя, даже если у Вёрджила получится создать нечто, позволяющее вызвать частичную гулификацию, Нора понятия не имела, на ком они станут это испытывать. Таких отмороженных типов, как Хэнкок, во всем Содружестве днем с огнем не найдешь, а задействовать кого-то в исследованиях против воли Нора была категорически не согласна. Даже покорных институтских андроидов.       Из раздумий ее вырвал негромкий стук, и, обернувшись, она увидела на пороге Валентайна.       – Привет, – кивнула она и, стараясь не обращать внимания на то, как предательски дрогнуло сердце, окинула Ника придирчивым взглядом:       – Эй, ты что, собрался в Добрососедство в таком виде?       – А что ты предлагаешь? – ворчливо отозвался тот, – у меня ведь больше ничего нет.       – Да, действительно, я как-то не подумала…       Нора озадаченно нахмурилась. Отпускать Ника в форме синта было категорически нельзя, да и другая институтская одежда вряд ли прибавила бы ему популярности.       – Погоди-ка… – она потянулась к самому нижнему ящику комода. Туда она в свое время положила оставшиеся от Шона вещи. Элли почему-то не позаботилась унести их из директорского отсека, очевидно, полагая, что мать сама должна разобраться с собственностью сына. И Нора однажды потратила целый вечер, грустно перебирая оставшиеся записи, книги и одежду.       – Держи. – Она выпрямилась и сунула в руки Нику аккуратно сложенные бежевые слаксы и светло-зеленый свитер. – Надеюсь, размер подойдет. Конечно, в этом ты тоже будешь выглядеть, как пижон, но, по крайней мере, не станешь светить эмблемой Института направо и налево.       Валентайн медленно, словно погладив, провел ладонью по свитеру:       – Это его?       – Да.       – И ты вот так, запросто, отдаешь мне его вещи?       Нора пожала плечами:       – Тебе нужнее.       – А тебе?       – Так! – Она скрестила руки на груди и хмуро уставилась на Ника: – Хватит спорить. Если уж ты отказываешься брать меня с собой, то не мешай помогать хотя бы в такой малости.       – Хорошо, спасибо. – Ник серьезно кивнул. – Я постараюсь вернуть всё в целости и сохранности.       – Себя верни, – буркнула Нора и, протиснувшись мимо него в дверь, оставила Валентайна переодеваться.       Шон уже возбужденно бродил по кабинету и чуть не подпрыгивал от нетерпения. Завидев ее, бросился навстречу:       – Мы пойдем на завтрак?       – Нет, думаю, лучше сразу перекусим в Сэнкчуари. Пища на поверхности, может, не столь полезная, но куда вкуснее здешней пасты. Обещаю, тебе понравится. У меня там как раз припасено кое-что на случай гостей.       – И кексы?       – И кексы. – Нора рассмеялась. – Да, еще у меня есть целая коллекция журналов, так что скучать тебе явно не придется.       – А можно я возьму с собой медведя?       – Думаю, мы найдем тебе еще немало игрушек. А эту лучше оставить здесь, чтобы не таскать лишние вещи.       – Ну… ладно, – с сомнением ответил Шон, морща нос, и Норе вдруг очень захотелось его обнять. В голове вдруг родилась странная мысль, что, может быть, этот Шон соотносится в такой же мере с ее настоящим сыном, как Ник со своим довоенным прототипом. Что вообще происходит с пересаженной личностью, и такая ли уж она копия, какой ее принято считать? А, вдруг, взрослый Шон знал куда больше, чем остальные, и таким образом подарил себе новую жизнь?       – Иди сюда, – сказала она дрогнувшим голосом, а когда мальчик подошел, обняла его одной рукой и нежно поцеловала в макушку:       – Я люблю тебя, малыш. Помни это и ничего не бойся.       – Я тоже, мам. О, здравствуйте, мистер.       Нора оглянулась и успела заметить, как по лицу вошедшего в комнату Ника промелькнуло какое-то странное выражение – светлое и грустное одновременно.       – Привет, Шон. Ну что, я готов. – И он протянул Норе рюкзак и плащ.       – Отлично. Кстати, а что сказала Мэдисон? – Она взяла вещи и последними вытащила из оружейного ящика свой ПП и дробовик Валентайна.       – Всё хорошо. Утром она еще раз провела диагно… тьфу, ты, осмотрела меня, в общем. Знаешь, по-моему, она была даже рада избавиться от такого вредного пациента.       – Да уж, – Нора хихикнула. – Ну, тогда, пойдемте, что ли.       И, пока они добирались до телепорта лифтами и коридорами, подробно инструктировала Ника, как вести себя с Вёрджилом и что ему говорить.       Наконец, они остановились у терминала возле отправной площадки, и Нора вздохнула:       – Может, всё-таки, сгонять с тобой до Капитолия?       Валентайн покачал головой:       – Слушай, ну Добрососедство – это вовсе не то место, куда стоит приводить приличного мальчишку. Не волнуйся за меня. Всё будет хорошо.       А потом он присел на корточки и заглянул Шону в глаза:       – Слушай, парень. Ты уже совсем большой, так что у меня к тебе будет личная просьба. Береги свою маму, хорошо? Она просто с виду такая… воинственная, а ведь всё равно женщина. А девчонок нужно беречь, правда?       – Правда, – серьезно кивнул Шон, внимательно его разглядывая.       – Ну вот и молоток.       Ник поднялся и, потянувшись, клюнул коротким поцелуем Нору в щеку:       – Всё, пока. Еще свидимся. Настраивай меня.       И, развернувшись, быстро вошел на круглую площадку телепорта.       – Ох, Ник… – прошептала растроганная Нора и, склонившись к клавишам, принялась вводить координаты Добрососедства. А когда его фигура растворилась в голубой вспышке, сердито смахнула с ресниц набежавшие слезы.       – Мам, – потянул ее за рукав Шон. – А ты чего такая печальная?       – Наверное мне просто грустно расставаться с другом, – Нора пожала плечами. Шон озадаченно хмыкнул:       – Да? А разве можно дружить с синтом?       – Ну, конечно, – улыбнулась она и с нежностью погладила его по голове. – Синта можно даже любить. Давай, беги в центр площадки, я сейчас введу координаты, и мы тоже прыгнем.       – Вау, – только сказал Шон и вприпрыжку унесся к телепорту.       А Нора, глубоко вздохнув, вновь наклонилась к компьютеру.       Сэнкчуари встретил мелким неприятным дождиком, и они, почти бегом миновав мост, поспешили укрыться в крайнем доме. Что, в общем-то вполне вписывалось в Норины планы спокойно позавтракать и дать Шону немного оглядеться. А уже после она пойдет и отыщет Эр-Джея.       Внутри снова было пусто. Нора подумала, что, может, поселенцы окончательно признали за ней право на этот домик? Мысль не понравилась – Нора и так не любила выделяться, полагая, что если ты каким-то образом превосходишь окружающих, то становишься для большинства из них невольным раздражителем. А уж теперь, когда она стала руководить Ужасным Институтом, опасность нажить на свою голову неприятелей увеличилась в разы. Возможно, стоит окончательно сюда перебраться, а довоенный дом Сартонов отдать какой-нибудь новой семье…       – Ух, ты, роботы! – вырвал ее из раздумий вопль Шона, и Нора, накинув плащ на вешалку у входа, прошла вглубь дома.       Мальчика она нашла в дальней комнате, застывшим в восторге у коллекции довоенных моделек, которые всё еще изредка можно было отыскать в ланчбоксах и на старых фабриках. Норе доставляло удовольствие подолгу крутить в руках всех этих "Протектронов" и "Робоглазов". Старинные статуэтки были тронуты ржавчиной, края их местами были сколоты, а тонкие детали погнуты, но эти модельки всегда оставались для нее частичками уютной довоенной жизни.       – Нравится? – Нора бросила сумку на стол и аккуратно положила свой ПП на комод.       – Еще бы! А… можно потрогать?       – Конечно, – она плюхнулась на диван и с улыбкой наблюдала, как Шон осторожно берет в руки круглого робоглаза на тонкой подставке. Забавно, но эта фигурка тоже нравилась Норе больше всех.       – Можешь даже с ними поиграть. И, вообще, если хочешь – забирай себе.       – А тебе точно не нужно? – Шон поднял на нее сияющий взгляд. Нора хихикнула:       – Точно. Я ведь уже большая. Только, давай, сразу договоримся, мои взрослые игрушки, – она кивнула на оружие, – не трогать. Это опасно.       – Ну да, я знаю.       Он сгреб в охапку коллекцию моделек и тоже устроился с ними на диване. Нора немного полюбовалась, как он сосредоточенно их разглядывает и пошла инспектировать стоящий на веранде холодильник. Нашла там пару кусков говядины (“браминятины”, фыркнув, мысленно поправила она себя) и разожгла костерок. А потом умиротворенно сидела и под шкворчание жарящегося мяса смотрела, как дождь наполняет лужи на раскуроченном асфальте с тут и там пробивающейся жесткой бурой травой. Пару раз мимо дома проходили поселенцы, кивками приветствуя Нору, и та, в конце концов решила, что весть о ее приходе, как пить дать, скоро дойдет до Эр-Джея. И мотаться ей по Сэнкчуари, в общем-то, уже не имело смысла.       – Шо-он! – наконец позвала она, когда мясо было готово, – залезь в кухонный шкаф и выбери всё, что тебе приглянется!       Тот согласно что-то промычал, и Нора принялась заполнять тарелки ароматными кусками. Когда она вернулась в дом, Шон уже водрузил на стол коробку с фаршированными яйцами и упаковку любимых кексов. Рядом лежал и так полюбившийся мальчику "Робоглаз". Сам же он стоял у шкафа и в раздумьях вертел в руках ярко-желтую бутылку с газировкой.       – Не сомневайся, – подмигнула ему Нора, – это очень вкусно. Гарантирую, что мы тебя потом за уши не оттащим от “Ядер-Колы”.       – Наверное, – Шон осторожно поставил бутылку на стол и задумчиво потер висок.       – Мам, – спросил он тихо, – а мы ведь тут когда-то жили, да? Почему же я все забыл? Вот про этот напиток, и про то, что он вкусный?       – Ох, малыш, – Нора почувствовала, как защемило в груди. Она потянулась и погладила его по голове, – ты просто был тогда очень маленький, потому и не помнишь. Садись, а то мясо остынет. И, давай, возьми нож. Научу тебя, как есть стейк так, чтобы не обжечься, и не запачкаться... наверное...       – Ага, – ответил он, все еще хмурясь, но, впрочем, быстро отошел, едва начав сражаться с мясом. Периодически ловя улетающие с тарелки куски, изрядно перемазавшись жиром и запивая все это безобразие газировкой, Шон и Нора под конец завтрака уже от души хохотали. Такими и застал их Маккриди, остановившись на пороге комнаты и удивленно подняв бровь.       – Тук-тук, – усмехнулся он. – У вас тут, смотрю, вовсю веселье.       – Привет, – Нора хихикнула, – не стой в дверях. Присоединяйся.       – Да я… в общем-то, сыт.       Он заинтересованно окинул взглядом Шона и вопросительно поднял бровь.       – Здравствуйте, – вежливо кивнул мальчик и утер запястьем измазанную щеку.       – Шон, знакомься это Эр-Джей. Мой близкий друг.       – Как Ник, да?       – Ну… почти.       Она поднялась из-за стола и, встав возле мальчика, положила руку ему на плечо: – Бобби, это Шон. Мой сын.       – Ни хрена не понимаю, – Эр-Джей помотал головой и, наконец, войдя в кухню, расслабленно уселся на свободный стул:       – Нора, что за игры?       – Шон, милый, – она наклонилась к мальчику, – сходи, пожалуйста, на веранду. Там есть скамейка, так ты немного посиди, хорошо? Заодно посмотришь, не погас ли костер. Мы сейчас быстренько переговорим о важных делах, а потом я нагрею воду, и мы станем пить чай. С кексами, как ты любишь.       – Ладно.       Бросив обеспокоенный взгляд на Маккриди, Шон взял со стола фигурку робота и удалился в коридор. Нора дождалась, пока затихнут шаги, и, повернувшись к Эр-Джею, пожала плечами:       – Ну вот. Как-то так получилось.       – Что именно?       – Послушай, – она вздохнула и села рядом, – мне нужно очень многое тебе рассказать. И… не только о Шоне. Понимаешь, мой сын решил, что так будет лучше и…       Нора покосилась на дверь и понизила голос до шёпота:       – В общем, он оставил мне частичку себя. Перенёс матрицу своей личности в абсолютно новую модель. Но даже это сейчас не так важно. Бобби, я должна тебе сказать, что…       – Погоди-ка! – он вскинул руку и сделал круглые глаза: – Я не ослышался?       – Бобби, прошу тебя, говори тише. Я не хочу, чтобы Шон услы…       – Да ты сдурела! Какой, нахрен, Шон? Нора, ты что, притащила сюда синта?!       – Маккриди, да заткнись ты, черт тебя дери! – прошипела она. Показалось, или в соседней комнате что-то негромко стукнуло? Она в панике замотала головой:       – Пожалуйста, помолчи!       – Да ты точно крышей поехала! Нора, очнись, твоего сына больше нет! А то, что ты принимаешь за действительность, только твоё воспалённое воображение. Слушай, малыш… – он протянул руку и положил ладонь ей на запястье, – я всё понимаю, но это пройдет. Нора, ты меня слышишь?       Но, движимая недобрым предчувствием, она почти не обращала внимания на его слова. Напряженно вслушивалась в другие звуки, за порогом кухни. Только вот в доме царила тишина, и от этого внезапно стало страшно. Нора встала и сделала шаг к двери, пытаясь вырвать руку у Маккриди.       – Малыш, да подожди ты, – он поднялся следом. – Слушай, давай уедем отсюда нахрен. Кажется, ты слишком заигралась с этим своим Институтом. Двинем в Столичную Пустошь, а? Сегодня вечером как раз уходит караван. Мы могли бы добраться до Банкер-Хилла, а потом…       – Отпусти меня, Эр-Джей. Отпусти сейчас же.       – Ладно, да ты чего?       Он с обескураженным видом вскинул руки, и Нора бросилась вон из кухни. Выбежала на веранду и с трудом сдержала испуганный вскрик: на полу, возле пустой скамейки валялась одинокая моделька робоглаза.