Их прокляли

— Ну что, слово главному герою, — сказал Том. — Мистер Поттер, прошу. Гарри взял книгу. — Это так странно, читать про самого себя. Глава пятнадцатая, запретный лес. — Что вы там делали? — одновременно спросили Лили и Нарцисса. МакГонагалл прикрыла глаза, если бы она знала... Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло. Филч прямиком повел их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слезы. — Я всерьёз боялась, что нас исключат. Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей. — В таких случаях надо говорить правду, — посоветовал Том. Похоже, они влипли в серьезную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдет на крыше мантию, то Гарри и Гермионе придется паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было. Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла. — Он-то чего там забыл?! — громко спросил Сириус. — Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра... Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился. Джинни незаметно прыснула. — Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь. В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол. — Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. — Вообще нет, профессор, — тихо шепнул Гарри. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Долгопупс? — Мне в голову не пришло, что это правда. Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный и оскорбленный. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его. — Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось! — Да ладно! — не согласились с ней Джеймс, Сириус, Ремус и ... Северус. — Не считая вас, — согласилась декан Гриффиндора. Альбус и Скорпиус переглянулись. Видимо, профессор ещё ничего не знает о них и Джеймсе. Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Долгопупс, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков. — Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу. — Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались. — Это вы круто, конечно, — неожиданно вступился Снейп. — Профессор, пожалуйста... — взмолилась Гермиона — Вы не можете... — подхватил Гарри. — Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор! Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было. — Было бы из-за чего переживать,-хмыкнул Фред. Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали. Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? — Меня чуть не побили, — вспомнил Драко, — И это только за двадцать очков. — У тебя же Крэбб и Гойл есть! — удивился Рон. — Вот поэтому и чуть. Но уже через час после подъема все выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и еще двое глупых первоклашек. Гарри, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. — Но от этого не менее популярного, — заметил Люциус. Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили свое отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошел, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Никому из мародёров такого обращения к сыну одного из них не понравилось. Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!» Поддерживал его только Рон. — Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри. — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их все равно все любят. — Не говоря уж про нас, — Джеймс, как мог, поддерживал сына. — Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? — грустно спросил Гарри. — Ну, в общем, нет, — признался Рон. — Вообще был случай когда мы на четверых набрали двести очков, — сказал Ремус. — Сто восемьдесят пять, Лунатик, сто восемьдесят пять, — поправил Сириус. — Это потому, что меня пожалели. Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри все равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. — Давно пора. Гарри было так стыдно за свой проступок что он даже пошел к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию. — Наиглупейшее решение, — сухо прокомментировал Том. — Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки? Но даже квиддич потерял для Гарри свою привлекательность. На тренировках с ним никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл его просто ловцом. Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и с Гарри, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем ему, потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания. Гарри был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Лили слабо улыбнулась. Гарри, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроем и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов. Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Гарри не вмешиваться ни во что его не касающееся подверглась серьезному испытанию. Как-то днем, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, он услышал подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, он услышал из-за двери голос Квиррелла. — Нет-нет... пожалуйста, не начинайте снова. Волдеморт в который раз мысленно проклинал себя за то, что связался с этим недоумком. Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу. Гарри огляделся и бесшумно приблизился вплотную к двери. — Хорошо, хорошо. — В голосе Квиррелла звучали слезы. В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своем намерении не лезть в чужие дела. Он стал свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило его. Он готов был поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь. — Поттер, ваш долг передо мной стремительно увеличивается, — хмыкнул зельевар, — Ваша метла, десяток философских камней... А судя по тому что Гарри успел услышать, Снейп своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали. Гарри развернулся и пошел обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла познания Рона в астрономии. — Значит, Снейп все из него вытянул! — заключил Рон, когда Гарри рассказал об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Темных сил... — Да, но остается Пушок, — напомнила Гермиона. — Возможно, Снейп сам узнал, как пройти мимо него, и ему уже не нужно выведывать это у Хагрида, — предположил Рон, обводя взглядом окружавшие их тысячи книг. — Я уверен, что в одном из этих томов написано, как приструнить гигантского трехголового пса. Так что мы будем делать, Гарри? У Рона заблестели глаза — похоже, ему снова захотелось приключений. — На свою пятую точку, — вставила Маккошка. Но не успел Гарри открыть рта, чтобы ему ответить, как в разговор встряла Гермиона — Мы пойдем к Дамблдору, — категорично заявила она. — Отличное решение! — одобрили Минерва, Римус и Лили. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадемся, и тогда нас точно выгонят из школы. — И испортите великому интригану всю игру. — И именно поэтому вы не будете исключены. Он вам просто не даст. — Но у нас нет доказательств! — возразил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы подтвердить нашу версию. А Снеггу достаточно просто сказать, что он не знает, как в Хэллоуин тролль попал в замок, и что он даже близко не подходил к третьему этажу. И кому, как вы думаете, поверят? Ему или нам? К тому же ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. И Дамблдор решит, что мы все это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч никогда нам не поможет — даже если он обо всем догадывается. Филч слишком дружен со Снейпом, да к тому же я уверен, что Филч только обрадуется, если нас отчислят из школы. И не забывайте — мы ничего не знаем о философском камне и Пушке. Если выяснится, что мы знаем, то нам слишком многое придется объяснять. Гермиона согласно кивнула, но у Рона было свое мнение. — Если мы проведем небольшое расследование... — начал он. — Нет, — тихо, но весомо произнес Гарри. — Хватит с нас расследований. Он притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун. — Я вас не узнаю, Поттер, вы впервые за год взялись за ум! — эмоционально всплеснул руками зельевар. — Что за крики, что за шум – это мы взялись за ум, — пропел кто-то из котов.

***

На следующее утро за завтраком Гарри, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и то же: Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч. Проф. М. МакГонагалл — Клянусь, я не знала куда они пойдут, — оправдывалась Макгногалл под возмущёнными, а то и гневными взглядами родителей. А ведь это они ещё не знают, куда именно пойдут их дети... Гарри совсем забыл, что из-за набранных им штрафных очков ему придется отбывать наказание. Сириус был немного удивлён, что их наказали сразу двумя наказаниями. Обычно, такого не происходит. Он ждал, что Гермиона запричитает: мол, из-за этого они потеряют целую ночь занятий. Но она промолчала. Как и Гарри, она не сомневалась, что заслужила наказание. Снейп не поверил своим ушам. Гриффиндорцы, признающие, можно сказать, свою неправоту... Таким людям, как Снейп, сложно было в это поверить. В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном и спустились вниз. Филч был уже там вместе с Малфоем. Гарри даже забыл о том, что Малфой тоже наказан. — Идите за мной, — скомандовал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. А потом зло усмехнулся. — Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль... Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. — Так можно и запястье, а то и руку вывихнуть или же сломать, — со знанием дела не согласилась с Филчем Лили-младшая. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся... Ну все, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет. — Садист, — шепнула Лили. Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Гарри гадал, какое именно наказание их ждет. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался. - Филч всегда радуется, когда кого-то из учеников наказывают, - ответил ему Сириус. В небе светила яркая луна, но на нее все время наплывали облака и погружали землю во мрак. Вдруг впереди показались огоньки. Гарри понял, что они приближаются к хижине Хагрида. А потом послышался и голос великана. — Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать. У Гарри словно камень с души свалился. Если наказание заключалось в том, чтобы выполнить какую-то работу под руководством Хагрида, это было просто великолепно. Должно быть, испытанное им облегчение нарисовалось на его лице, потому что Филч издевательски произнес: — Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми... Лили медленно выпрямилась, бесшумно втягивая в себя воздух и при этом поднимая немного вверх голову, сев чуть-чуть сгорбившись. Взгляд был у неё не из добрых. — В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся. — Уже не водятся, - отмахнулся Ремус. Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух. — Ну вот, какой ты рассудительный стал. — В голосе Филча была радость. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать. Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами. — Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас? — Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание. —А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Все лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать. — Я вернусь к рассвету... и заберу то, что от них останется. Блэк фыркнул — сквиб умеет нагнетать обстановку. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой. Малфой, проводив его полным испуга взглядом, повернулся к Хагриду. — Я в лес не пойду, — заявил он, и Гарри обрадовался, услышав в его голосе страх. — Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это. — Но так нельзя наказывать... мы ведь не прислуга, мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы... — Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то что велят, — закончил за него Хагрид. — Я полностью согласен с Хагридом, — сказал Люциус. Драко внутри съёжился. — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь? Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза. — Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли. Хагрид подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок. — Вон смотрите... пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя. — Я понимаю, что вы были тогда не в лучшем состоянии, товарищ Реддл, — начал Том, — но заниматься такими вещами под носом у Дамблдора?! «Квирелл - идиот!» — мысленно выругался Реддл. — А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас. — Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, Римус вопросительно поднял бровь. Разве?.. — заверил Хагрид. — С тропинки не сходите — тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем... в разные стороны, потому как их тут... ну... куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то... а может, и с позавчерашней. — Хагрид сам себе противоречит, причем два раза. — Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки. — Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас... ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте... а сейчас пошли, пора нам. В лесу царили тьма и тишина. Они углубились в него, и вскоре тропа разделилась. Гарри, Гермиона и Хагрид пошли налево, а вторая группа двинулась направо. Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву. Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным. — Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри. — Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид.—Да и не по силам ему… ну... с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. — Это если с большим... А вот с детёнышем можно. Но нападение на него ой как чревато... Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил. Они прошли мимо поросшего мхом пня. Гарри услышал шум воды, должно быть, поблизости был ручей. На извилистой тропинке то здесь, то там виднелись пятна крови. — Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдем мы его скоро... не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА! Хагрид схватил в охапку Гарри и Гермиону и, сойдя с тропинки и сделав несколько шагов в сторону, поставил их под высоченный дуб. А сам выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука, готовясь выстрелить. Вокруг стояла полная тишина, но постепенно Гарри начал различать какие-то звуки. Похоже, кто-то крался к ним по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию. Хагрид пристально смотрел туда, откуда доносился звук, но через какое-то время звук исчез. — Так я и знал, — прошептал Хагрид. — Бродит тут кое-кто, кому здесь делать нечего. — Волк-оборотень? — спросил Гарри. — Поттер, я пошутил, а ты повторяешь... «Да конечно!...» — Не, не он... и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Ладно, пошли за мной, и поосторожнее. Давайте. Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь тишину. И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке. — Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду! Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. — Кентавру оружием в морду лучше не тыкать, — сказал Уран. — Если, конечно, его использовать не собираешься, — добавил Том. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты. — А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то? Хагрид подошел к кентавру и пожал ему руку. — Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить? — Да нет... я ж не знал, что это ты, а сейчас... ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук. — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем... это Гарри Поттер, а это Гермиона Грейнджер. Школьники наши, из Хогвартса. А это Ронан. Он кентавр. — Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона. — Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе? Гарри дернул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнет хвастаться. — Я тогда говорить с трудом могла. Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвел на нее слишком сильное впечатление. — Немножко, — робко ответила Гермиона. — Немножко. Что ж, это уже кое-что. — Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий. — Кентавры и небо — вечная история. — Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев вверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего? Ронан медлил с ответом. Какое-то время он не мигая смотрел в небо, а потом снова вздохнул. — Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас. — Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то? — Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий. — Да, но я-то не про Марс, а про кое-что поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел? И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот. — Лес скрывает много тайн. — Да… когда ты на нервах, не дай Бог встретить такого собеседника, — слегка улыбнулась Лили-Луна. Звук, донесшийся из чащи, заставил Хагрида снова вскинуть лук, но это оказался второй кентавр, с черными волосами и черным телом. Вид у него был более дикий, чем у Ронана. — Привет, Бэйн, — поприветствовал его Хагрид. — Все в порядке? — Добрый вечер, Хагрид. Надеюсь, что и у тебя все хорошо, — вежливо ответил кентавр. — Хорошо, хорошо. — Хагрид пытался скрыть нетерпение, но это у него плохо получалось. — Слушай, я вот тут Ронана спрашиваю не видел ли он... э-э... чего странного в последнее время? Тут единорог раненый бродит. Ты... ну… может, слышал об этом чего? Бэйн подошел к Ронану и тоже поднял глаза к небу — Марс сегодня очень яркий, — заметил он. — Да слышали мы уже про Марс-то, — сердито проворчал Хагрид. — Ладно, если чего, мне сообщите. Ну все, пошли мы. — Вряд ли они что-то сообщат, — покачал головой Джеймс. Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавров, пока тех не загородили деревья. — Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочеты проклятые! Если что поближе луны находится, это им неинтересно уже. — А их тут много? — поинтересовалась Гермиона. — Да хватает, — неопределенно ответил Хагрид — Они в основном друг дружки держатся, но... э-э... если мне надо чего, появляются сразу, как чувствуют. Умные они, кентавры... и знают много всего... вот только не рассказывают. — Так ты думаешь, что тот звук, который мы слышали, прежде чем встретить Ронана, что это тоже был кентавр? — спросил Гарри. — Разве похоже было, что копыта по земле стучат? — ответил Хагрид вопросом на вопрос. — Не, я тебе так скажу: это тот был, кто единорогов убивает. Я в лесу раньше таких звуков не слышал — так что он это. Они шли сквозь почти сплошную черную стену деревьев. Гарри не переставал нервно оглядываться. У него было неприятное ощущение, что за ними следят. И он был очень рад тому, что рядом с ними Хагрид, а у Хагрида есть лук. Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку. — Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности! — Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро! Снейп уже предвкушал как Поттер влипнет в неприятности. Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их. — Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона — Если так Малфоя мне не жалко, а вот Невилл... Белобрысый высокомерно, с долей презрения посмотрел на него. Гарри запнулся, чувствуя свою вину. — Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой... Из-за меня... Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и почему так долго не возвращается Хагрид? Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать. Невилл запаниковал и выхватил палочку. — Драко! — Нарцисса была потрясена выходкой сына. — Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так, по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери клыка и этого идиота. Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему. — Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет... ну... чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь? Так что Гарри пошел с Клыком и Малфоем. Они уходили все глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну. — Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли. Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины. Лили печально опустила брови. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива. Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Напряжение, царившее в зале, можно было потрогать. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И... начал пить кровь. — Довели человека, — сказал Том. — А-А-А-А-А! Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, Рон фыркнул, посмотрев на Малфоя как на ничтожество. Ответ последовал незамедлительно. а вслед за ним устремился трусливый Клык. Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь. Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться. Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем. Лили не на шутку перепугалась. Полуослепший от боли, Гарри попятился назад. Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне. Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась. Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах. — Флоренц, — тихо произнёс Гарри. — С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги. — Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было? Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах. — Вы — сын Поттеров. — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним. — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц. Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. Этому удивились даже коты. И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота. — Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь? — Для кентавра это предел оскорбления, — заметила Макгногалл. — Впрочем, Флоренц всегда отличался необычным для кентавров человеколюбием. — Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него. — Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время? Ронан нервно рыл копытом землю. — Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он. — Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей! Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем. — Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним. Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит. — Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати... от кого вы меня спасли? Флоренц перешел на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился. — Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога? — Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста. — Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти... Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят. — Мне к проклятьям не привыкать. Гарри ждал, что Флоренц повернется к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра. — Но кто же решился на такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда? — Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным... Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе? — Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри. — И Вы, Поттер, так просто рассказали тайну? — Макгонагалл была в шоке. — Он же меня спросил, по нему было видно, что он знает об этом, — не согласился с шоком декана парень. — А то, что он мог специально вас об этом спросить, чтобы узнать, вы об этом не думали? — продолжала негодовать Минерва. Гарри сомкнул губы, слегка наклонив голову вперёд. — Ах да, конечно, он ведь не только превращает все в золото, он еще и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому... — Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?.. Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть». — Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан... — Гарри! Гарри, ты в порядке? К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид. — Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчета в том, что именно говорит. — Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса. — Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности. Гарри соскользнул с его спины. — Удачи вам, Гарри Поттер, — произнес кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех. Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед. «Конечно. Кентавры редко с кем разговаривают. Да и к тому же, такие новости…» — рассуждал Скорпиус. Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы и Гарри. Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Его по-прежнему бил озноб. — Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Морта. А Волан-де-Морт ждет в лесу... А все это время мы Думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым... А Волан-де-Морт... — Не произноси это имя! — испуганным шепотом попросил Рон. Казалось, он боится, что Волан-де-Морт может их услышать. Реддл усмехнулся. Порой, а точнее часто, ему нравилось, как люди боятся произносить даже его имя. Это доставляло ему наслаждение. Страх, тряска до нервоза при упоминании о нём, о всём, связанном с ним, это... это доставляет непередаваемое удовольствие. Гарри проигнорировал просьбу. — Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать... Бэйн был в ярости... Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты... Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта... Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть. — Да перестань же ты произносить это имя! - прошипел Рон. — Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдет камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня... — Ага, прямо в руки к Дамблдору, Ордену и мракоборцам, чтоб они меня там и прикончили, — сарказму в словах Волан-де-Морта не было предела. Думаю, Бэйн будет счастлив. — Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор. Том не выдержал и дико засмеялся. Ну это надо же! — боится Дамблдора! Этого старого маразматика?! — Видно было, что Гермиона страшно напугана, но она все же нашла для Гарри слова утешения. — Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придет сюда и тебя не тронет. Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звезд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная наука. Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не закончились. Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова: На всякий случай. Джеймс облегчённо вздохнул.