История принцессы

В жизни Елены Мортиновой было не таку уж и много радостей: деньги, власть, деньги, золото и мысли о троне. В людях она давно разочаровалась и использовала их лишь в своих целях. Семья ей была не нужна, впрочем, как и любимый человек, последнего из которых она собственноручно убила. Зато с момента злосчастного дня рождения Василисы у наместницы появилось много новых проблем. Помимо самой принцессы и ее таинственного исчезновения из страны теперь пропал ещё и Марк. — Есть новости от поисковых отрядов? — Никак нет, ваша светлость — она махнула рукой и прогнала уже пятого стражника за утро. Ещё и Астрагор начал вмешиваться: трон ему подавай, отстаивай права страны… Елене было плевать на благополучие Эфлары, но позволять править полуразвалившемуся королю враждебной Осталы она тоже не могла. Решение следовало найти незамедлительно. Она подумала немного и вызвала к себе Миракла. — Ты всегда был благосклонен ко мне, моему правлению и прочим действиям. Ты всегда давал только самые нужные советы, Миракл. Мне, да и всей стране, нужна помощь. И ты прекрасно понимаешь, почему. Завтра утром приедет Астрагор, а я совершенно не понимаю, каким образом его можно отговорить от нападения. — Думаю, решение уже рядом, но к сожалению, в этот раз я не знаю, что вам посоветовать. Елена ещё больше нахмурилась, задумчиво сняла диадему — не корона, но почти — повертела ее в руках. — У меня есть мысли как одновременно избавиться от угрозы Астрагора и Василисы, но для этого сама девчонка должна быть в замке во время прибытия короля Осталы. — Думаю, Эфларус будет благосклонен к вашим мольбам — Елена фыркнула. Никогда она не верила в высшие силы, никогда не молилась и не просила. Может быть стоило начать? Она покачала головой. Все всегда складывалось в её пользу. Неужели она растратила потенциал удачи?

***

«Эфларус, за что?» — билось у неё в голове на протяжении долгих бессонных ночей с перевязками, лихорадкой и перманентной тревогой. — Слушай, может его отвезти в замок? Я верю в чудеса, но это уже страшно. — Василиса уже по кругу обгрызала пальцы, на которых уже не осталось кожи вокруг ногтей. — Отправишься с повинной к Мортиновой? Удачи. — Если это ему поможет… — Глупости это все. — Диана с грустью смотрела на Огневу. Впервые за последний месяц она начала ломаться. Тихо совсем, но было видно, что её выдержка летит к чертям. Захи сидела рядом, на подлокотнике. Фэш опирался на стол, скрестив руки на груди. — Нужно что-то делать. — Лис, тебе нужно поспать. Огнева хотела возмутиться, вскочить на ноги, кричать, что есть силы, биться и сражаться. Доктор был непреклонен. Оставалось только ждать. —Мы выступаем послезавтра. Ночью. На замок. — Но Марк… — Он уже достаточно помог — Драгоций даже немного тепло улыбнулся. — Я готова её убить. — Лиса, спать. —Иду. План был прост. Восстание, под контролем нескольких человек в основных городах страны —отвлечение внимания. Те, кто мог сражаться наступают на замок. Окружить, проникнуть внутрь, захватить Елену. Или убить, решить по ситуации. Если вся армия будет в городах, а на стороне повстанцев сыграет эффект неожиданности, план можно считать успешным. Если не вмешаются третьи лица, если Елена купится на уловку, если отряд Фэша будет чертовски удачлив. Наверняка судить не приходилось.

***

Свет лампы уже давно погас, когда Ляхтич разлепил глаза, вглядываясь в полумрак комнаты. Определить время было невозможно. По странной привычке в Штабе не терпели часов, кроме одних больших в главном зале до секунды сверенных с часами на башне Ратуши. Парень приподнялся на локтях, пытаясь узнать силуэт человека рядом. По длинным, слегка волнистым волосам Маркус решил, что это Василиса. Ну не придет же караулить его пробуждение Захарра? Девушка полусидела на низком стуле, головой и руками опираясь на кровать. При взгляде на эту картину у парня невольно защемило сердце. Она была такая маленькая, хрупкая, совсем юная. И пусть сам Маркус был немногим ее старше, принцессу хотелось защищать. Парень постарался прогнать от себя столь необычные и страшные мысли. Последними, кого ему хотелось защищать, была его семья, но то время давно прошло. И что, это получается корка на его сердце треснула и впустила тепло? С каждой секундой он сомневался все больше. По своей сути все они были детьми. И Фэш, и Захи, и Диана еще пару лет назад играли в куклы, не думая о том, что им придется вершить революцию. На мысли о Фэшиаре с солдатиками в руках, с серьезным видом уверенно направляющего воинов на смертный бой Марк невольно улыбнулся. Талант наверняка был заметен с рождения. — Кто, если не мы? — сказал однажды Фэшиар, и все согласились. Он перенял повадки военного от отца — Диамана. Тот сражался на последней войне с Нортоном и был тяжело ранен, ушел в отставку, решив посвятить себя семье и детям. Ранение не давало покоя, и три года назад от инфекции долгой холодной зимой. Фэшиару на тот момент было четырнадцать, Захарре — двенадцать. Первое время они справлялись, помогая матери по-возможности. Прошлой осенью ее казнили за кражу. Именно тогда Захарра набрела на табор, а Елена начала наводить свои порядки в стране. Диана была сиротой. Она выросла в монастыре. Когда он развалился, а монахи разошлись в другие скиты, девочка попала на улицу, пока не пошла работать служанкой на кухню к одному из торговцев. Тогда ей было тринадцать. Ну, а говорить, что в смерти родителей Марка непосредственно виновата Елена было не нужно — это и так все знали, но мило закрывали глаза, чтобы не получить наказание от наместницы лично. Все они были детьми, но у каждого находились свои причины ненавидеть Мортинову. И все равно, по мнению Марка, они плохо понимали, куда шли. Какой бы хороший план они не придумали, Елена не такая уж и дура, рас сумела удержаться рядом с престолом так долго. На этой мысли Ляхтич понял, что уж слишком много сил потратил для одного раза. Он еще раз оглянул спящую рядом принцессу грустным взглядом и провалился в блаженное небытие.

***

Наступил новый день. В общем зале царило оживление. Фэш с Дианой и ещё несколькими людьми раздавали поручения городским и тем, кто поедет передавать информацию в другие города. — Черт, как это мне нельзя? Ты действительно запретишь мне идти туда? Серьёзно? — Марк, ты слаб, только оправился от болезни. И к тому же — он потер глаза, уставшие от мелких схем и записок — ты уже достаточно нам помог. — Это не месть, а всего лишь шпионаж — возразил Ляхтич — я хочу увидеть, как она умрет! В разговор влезла Диана: — Никто никого убивать не будет. Максимум — изгнание. В идеале — доказать ее вину и посадить в тюрьму. — Это бесполезно. С ее связями и поддержкой нам поможет только смерть. Трое сверлили друг друга глазами, Маркус уже хотел даже сдаться, если не получится вразумить этих детей, но тут голос подала Василиса, до того смирно стоявшая рядом, чуть касаясь Ляхтича плечом. Она перебирала оборки свободной рубашки, отводила взгляд, но тут вдруг решила высказаться. — У меня есть тут голос, или я лишь образ? — Лиса выступила в центр круга. Фэш закатил глаза, хмурясь. Его бесило, что все резко решили влиять на то, что он уже тысячу раз обдумал. Он тяжело вздохнул и кивнул. — Конечно, принцесса — он будто бы специально не называл ее по имени, постоянно указывая на статус, что девушку нервировало еще сильнее, — у тебя есть голос — Василиса так и не поняла, с сарказмом он это сказал или серьезно. Появлялось ощущение, что голос ее все равно ничего не поменяет, но та отбросила сомнения и заговорила. Так по крайней мере ее совесть будет чиста. — Во-первых, я согласна с Фэшем. Тебе — она посмотрела на Ляхтича — нельзя никуда идти. Меня вы все равно не пустите, поэтому компания будет. Да и, честно сказать, не очень мне и хотелось соваться в гущу событий — Диана кивнула, девушка продолжила — Во-вторых, я согласна с Марком. На Елену нам управы нет, кроме ее смерти, ее нужно убить — но после короткой паузы. она поспешила добавить — это можно сделать после суда. Так у новой выборной власти будет авторитет. Нам ведь это важно, верно? Аргумент оказался весомым, но Фэш решил стоять на своем. Кто знает, что может произойти в гуще событий? На самом деле он тоже хотел убить властную наместницу, но смягчился перед Дианой. Минимум жестокости, максимум революции — так вроде она сказала в одну из долгих ночей над картами. Решение было принято незамедлительно. Выступать решили на следующий день вечером, после попытки восстания в городе. Марк пытался вразумить ребят до последнего: никто точно не знает, что происходит в замке, сколько там стражи, какие планы и прочее. В любой другой момент он мог сходить туда, узнать, принести информацию, как делал это последние полгода, но сейчас и ему там быть небезопасно. Елене наверняка будет интересно, где ее лучший слуга пропадал почти неделю, а если скроется его предательство, то коротать оставшиеся дни Ляхтич будет либо в тюрьме, либо на плахе. — Как ты? — Василиса, словно тень, бледная как призрак, только глаза искрились цветом моря, подошла и тронула его за плечо. Марк вздрогнул. Ему отчетливо вспомнился момент, когда она сидела подле него, расспрашивая обо всем на свете, только бы он не потерял сознание. От этого стало немного не по себе, а по телу разлилось тепло и благодарность. Хотя сама Огнева была виновата в его ранении. — Хотел спросить, зачем ты вышла в город, когда тебе ясно дали понять, что это делать не нужно? — она скривилась, будто съела горькую пилюлю, отошла на два шага и сложила руки на груди. — Я не знала, что так получится. Никто не знал. И да, я виновата. Прости — Марк покачал головой. — Лис, извинений мало. Я провел здесь больше положенного, меня наверняка ищут, а вся команда идет на верную смерть, не зная, что творится в замке. — Я думала об этом, и…— она на секунду замолчала, а после высказала — я могу пойти сама в замок, отвлечь Елену и остальных, по возможности передать информацию в штаб. Я правда могу. — Как только ты переступишь порог замка, тебя посадят под замок, или снова в темницу. — Можно придумать план, как через ту же Дейлу передать информацию. Допустим, я попаду туда. Дейла выйдет из замка и встретит тебя в кузнице. Тогда никому не будет грозить опасность. — Это опасно — он снова покачал головой, но отметил, что в словах Огневой есть логика. Пока они отсиживаются здесь, их друзья идут на смерть. — Но, согласись, это лучше, чем сидеть здесь сложа руки, молча гадая, что там происходит. Вдруг мысли Марка озарила великолепная мысль. Можно было разом решить несколько проблем, не привлекая третьих лиц. Он и Огневу в замок вернет, и свое расположение перед Еленой, а там дело за малым: разобраться в происходящем и рассказать обо всем Фэшу. — У меня есть идея, но для начала нужно рассказать ее Фэшиару. — Ты сошел с ума! Так мы потеряем все козыри, а принцессу убьют. — Во-первых, это чудо, что она набрела после побега на табор. Это чудо, что она все-таки попала сюда. — Марк улыбнулся — к тому же, если я сам ее отведу, у меня будет возможность повлиять на решение о ее судьбе. Ваш план остается неизменным. Если в одиннадцать утра я, или мой человек не будут на месте встречи, то вы можете выступать. Это значит, что и меня и Огневу либо убили, либо заперли. Но если план получится, вы можете избежать потерь. Послушай, у нас напряженные отношения с Осталой, Астрагор в любой момент может нагрянуть в замок с армией, желая крови и поединка. А тут вы своей веселой компашкой врываетесь в гущу сражения. Если допустить Астрагора до власти здесь, его будет вдвойне сложнее свергнуть, а политика его отвратительна. Фэш нахмурился, а после согласился. — Хорошо. Если в одиннадцать никого не будет в месте встречи, мы идем по прошлому плану. — Отлично — Маркус улыбнулся — тогда я сейчас же пойду в замок.

***

Они шли по дороге, освещенной сиянием луны. Огромное светило нависло над замком, лесом вокруг и морем вдалеке. Все это делало мир иллюзорным. — Не думала, что моя жизнь когда-нибудь станет настолько странной. — Марк усмехнулся, поправил сумку на плече. Он специально не стал брать лошадь, оставленную у постоялого двора. Там постоянно ночевали или выпивали городские стражники, а он, как известно, в розыске. Правда, соваться в замок было действительно странным решением. Только сейчас он понял, что своими руками возвращает принцессу в ее личный ад, тот самый, из которого так же сам и вытащил. — Ты боишься? — он коротко взглянул на девушку. — Нет, не боюсь. Кажется, я разучилась это делать — она усмехнулась, повторяя выражение лица Ляхтича — я возмущена, рассержена, но настроена решительно. Я не боюсь, я злюсь. Готова эту химеру своими руками разорвать, вырвать ее сердце и съесть. — Похоже, общение с бывшими вояками пошло тебе на пользу. — Да, но раздражаюсь я на Фэша. В первое время мне казалось, что это просто защита такая. А теперь, когда я готова выступить в бой он намеренно ограничивает все, начиная от подвижности, заканчивая знаниями. Он будто бы боится, что я вырву его победу из рук и заберу себе. Марк улыбнулся, а после задумался. На самом деле для него всегда было очевидным, почему Фэш стал повстанцем. Семья, пострадавшая от власти Елены, отец-военный, научивший правильно контролировать людей. А что скрывалось под этим? Ведь Василиса действительно лишь чудом попала в Штаб, благодаря находчивости Захарры. Если бы она не нашла табор, если бы Захи проигнорировала ее и оставила самой разбираться, разве в этом случае стала бы Огнева символом сопротивления? Разве в этом случае Фэш отступился бы от идеи свергнуть наместницу? Нет, не отступился. Весь план заключался в подчинении большого количества людей и штурме, а что будет со всеми — дело десятое. Многие погибнут, а Фэшиар останется все равно победителем. Где гарантия, что после революции он сдержит слово и посадит на трон наследницу, а не займет его сам? Ответ висел воздухе, но Маркус не мог его распознать. Слишком много навалилось на него в один момент, слишком резко менялись положения фигур на доске жизни. Ценности трещали по швам, а внутри находились новые, более важные. Он молил всех известных богов, чтобы план оказался успешным. Он спрашивал Василису о страхе, когда сам терялся в нем без оглядки. Они подошли к главным воротам, Огнева замерла, Ляхтич взял ее за руку, успокаивая. — Кто идет? — из-за стены послышался громкий голос. — Маркус Ляхтич. Сообщите наместнице, что я привел принцессу домой. Дорога назад, в спокойный мир, обвалилась с громким хлопком. Фигуры снова поменяли положение, но парень был слеп и не видел настоящего положения вещей. Оставалось надеяться только на удачу.