О том, как Николай Петрович Галю закапывал

Утро выдалось погожим. Солнце плавно поднялось над горизонтом и окинуло лучами все спящую Москву. Подул теплый ветер. Птицы и зверье пробуждалось ото сна, почки открывались, а ромашки начинали цвести. Слышалось, как запускается старый Жигуль. Мотор греется, бензин впрыскивается в двигатель и выбивает комки выхлопа из труб. Где-то пролетела чайка. Небесное светило уже поднялось над горизонтом и небо стало менять окраску: из темно синего в нежно-голубой. Цветы полностью пробудились, птицы пошли искать еду, а дворовые собаки лаять на кошек. Только старый Жигуль все еще пытался проснуться. Проревел жесткий мат. Потом удар, и мягкое падение. -Ну Коль, чего ты так бьешь эту машину?! Будто она после этого начнет ехать?! Ругалась женщина в возрасте. Она была крупной, полной, а на голове имела странного вида прическу, словно кто-то обрил жопу овцы. В ответ полился мат. -Закрой хавло дура! Не видишь, я пытаюсь ее завести?! Если бы не ты, я бы уже заметил подвеску и амортизатор, и она бы давно начала летать! Вот что делать с тобой, а?! Что делать?! А теперь как мы поедем к твоим этим… Ивановым! Как, а?! Отвечал ей старик. Выглядел злым и угрюмым. Лысый череп, нос будто клюв орла и хищный взгляд узких темных глаз. В нем читалось что-то чужое. Не местное. Словно в одном человеке смешалась кровь русского, казаха, ингуша и жлоба. Одевался он плохо, обувь была такой же грязной, как и его штаны, а рот то и дело выплескивал потоки бранных фраз. Николая Петровича бомбило. -Коля, ну давай поедем на автобусе! Галина Ивановна махнула рукой. -Вон там остановка есть! Я пакет возьму и просто сядем на девятку. Проблемы то какие? Чего ты так завелся? Это просто ведро с гайками! -Ведро с гайками?! Старик оскалился. -Это ведро с гайками жить мне спасало много раз! Помогало мне! А теперь ты хочешь просто так плюнуть и все?! Уйти?! Его глаза налились кровью, а жила на лбу стала яростно пульсировать. -Нет! Не бывать этому! Если мы не поедем к Ивановым на моей ласточке, то не поедем вообще! Галина Ивановна свела брови. Закатила глаза. Ткнула мужу в плечо, а после процедила: -Да тебе твоя машина важнее всего! Важнее даже твоих детей! -Да! Важнее! - признался Борис Клюев. -Она важнее тебе даже меня! -Конечно! А ты думаешь, так просто терпеть тебя и твои выходки, а?! Николай Петрович нахмурился. -Да если бы не она, я бы тебя давно уже прибил! -Ах так?! Да?! -Вот так! -Тогда пусть тебе твоя машина и готовит! И вообще, спи теперь с ней! Она будет твоей женой! Николай Петрович ехидно улыбнулся. Подмигнул жене. Не глазом. -Знаешь, Галочка, а это легко устроить. Неожиданно, послышался хруст, а после треск ширинки. Затрещала молния на его штанах. Старик плавно спустил их, прямо на парковке в своем родном подъезде, и просто бросил на капот. За этим последовали трусы. -Коля! Что ты делаешь?! – лицо Гали побагровело, - а ну живо перестань! -Нет! Отпусти меня к моей дорогой! Ласточка! Николай Петрович снял трусы, а тогда резко присел, и опустился на колени. Был на уровне выхлопной трубы. Оттуда плавно шел дымок и вытекала смазка. Он улыбнулся. -Даже она больше течет от меня чем ты, Галя. Людей пока что не было на улице, так что никто не видел эту картину. Галина Ивановна начала закрывать глаза. Ее тело обуял стыд, а руки тряслись. Николай Петрович же был доволен. Он взял в руки свое старое полувялое чресла и с размаха вставил в выхлопную трубу. А тогда заорал. Горячая смазка капля за каплей начала окутывать его орган, и тот плавно поднимался. Обе руки старик положил на капот. Отодвинул таз, а после начал свое постыдное дело. Галя закричала. -Нет! Ирод! Отойти от машины! -Ну что Ивановы! Раз мы моя Ласточка не едет к вам, я заставлю ее поехать! Галина Ивановна выхватила сумку и начала бить своего мужа. Тот лишь ехидно ухмылялся, двигая дряблым тазом и засаживал свой орган в выхлопную трубу. Жигули казалось подмигивала ему даже, но это было не более чем фантазия. Плавно появлялись первые прохожие. Кто-то спешил на работу, а кто-то в школу. Представьте, какого было бы, если бы вы отводили в садик своего ребенка, и увидели бы трахающего свою машину старпера? Это будет настоящая травма. Галина Ивановна куда-то ушла. Николай Петрович кряхтел. Двигал тазом на рефлексах, а тогда сжал ладони. Его пальцы побелели. Он ощутил, как скоро выплеснет свой ихор в таз автошлюхи, и прикрыл глаза. Застонал. Закатил голову, а тогда крикнул: -Я люблю тебя, ласточка! Неожиданно, послышался удар. Коля открыл глаза. Выругался. В самый пик его оргазма, Галя притащила кувалду и начала бить ею по машине. С трудом, но старуха поднимала инструмент и наносила жесточайшие удары по стеклу, превращая его в дребезги. -Нет! Не бывать этому! Никогда ты не будешь трахать свою машину! Коля зарычал. Он встал, нацепил быстро трусы, а тогда бросился к гаражу. Он давно припас для подобных дел эту штуку и теперь понимал, что настало время ее использовать. -Ирод! Маньяк! Извращенец! Вот тебе! Вот! Галина Ивановна все также ударяла кувалдой по капоту, и видать, не заметила своего мужа. Тот подошел сзади. Тронул ее плечо. Когда женщина развернулась, то в ее лицо прыснула струя из перцового баллончика. Женщина закричала. Прозвучал вопль, а после она выронила кувалда и упала на колени. Схватилась за глаза. Ничего не успела сделать Галина Ивановна, как ее муж смеясь достал топор с затупленным лезвием, и улыбнулся. Таким обычно отрезают головы свиньям. Он ухмыльнулся, а после занес свое орудие убийства и со всей силы врезал в висок жене. Та упала. Кровь брызнула на капот, а после посыпались обломки костей. Николай Петрович наносил удары с умением опытного мясника и превращал голову жену в кровавую кашу. Бил он не по шее. Бил по черепу. Бил до тех пор, пока мозг не стал вперемешку с глазами и не забрызгал асфальт, а после ради кульминации, вонзил топор в ее спину. Тело замерло. -Вот что будет с теми, кто помешает мне и моей любви к Ласточке! Он погладил машину. Синяя краска соблазнительно блестела под солнцем, а легкий ветерок колыхал ее зеркала. Ощущался запах смазки и бензина. Николай Петрович шлепнул ее по капоту, а тогда принялся избавляться от Гали. Нужно куда то деть труп. Недолго думая он набрал телефон и сделал один легкий звонок. -Леня, ало, не занят? -Привет пап, - ответил удивленный сын. Отец ему звонил крайне редко и то по личным причинам, - что-то случилось? -Да нет сынок, просто соскучился. Слушай, вопрос такой. Я вот смотрел сериал и в нем решили закопать одну старую тетку. Вернее, избавиться от трупа. Как это лучше сделать? Леня опешил. -Чего пап? Ты о чем? -Да просто я хочу узнать, возможно это или нет, или это просто вымысел режиссера. Говорил он четко, взвешенными словами. Так Воронин старший не общался никогда. Вел себя мягко говоря подозрительно, и тело в этот момент все также лежало на асфальте, а из машинной трубы все также текла сперма. -Папа… А что с мамой? -О чем ты сынок? Леня нахмурился. -Дай мне пожалуйста ее трубку. Воронин выругался. Резко бросил телефон и сунул его в карман. -Зараза! Подонка я воспитал! Нужно было его придушить в коляске еще, чтобы вопросы не задавал. Николай Петрович решил затащить тело в машину. Так как Галя весила не два килограмма, он притарабанил домкрат, и плавно начал поднимать этого мамонта. Через полчаса он смог оторвать ее от земли, а еще через полчаса с трудом сунул в багажник. Перед этим он обмотал все тело брезентом. Кровь перестала течь, мозги не капали, и единственным следом от преступления остались пятна Галиных мозгов на асфальте. Довольный, он хлопнул в ладоши и надел штаны. -А может поехать на рыбалку? К черту эти Ивановы. Удочка есть, пиво куплю, корм для рыбок уже появился… Он глянул на свою квартиру. Увидел балкон. Увидел Галино белье, которое предстояло выбросить. -Как вернусь, приглашу жить со мной Лиду. Ох Лидочка, мой соловей… Николай Петрович улыбнулся и сделал свой фирменный знак пальцем. Был доволен. Он понял, что идет по правильному пути, но мешало только одно- тело. Но как только Борис Клюев сел за машину, как только коснулся педали, то увидел то, чего так боялся. Из-за угла дома вышел Леня. В руках у него был пистолет. Толстый кабак хитро улыбался и подходил к машине, ощущая скорую расправу над отцом. Коля замер. А тогда закрыл глаза. -Пора ехать, Ласточка. И он газанул.