Поцелуи солнца

Прошло буквально несколько недель после моего появления в школе. В коллектив я влилась достаточно быстро и легко, хотя периодически и чувствовала себя лишней. Аня оказалась суперской девчонкой, быстро доказав, что сходство у нее с героиней фильма лишь наглядное. В классе было еще много достаточно хороших ребят, с которыми я уже не боялась вступать в контакт. Правда, оставались еще и некоторые личности, которые не оказались такими дружелюбными. Примером могла послужить главная королева класса — Элина Осипова. Такие бывают у всех, вот и мне повезло нарваться на ее немилость. Все из-за того, что я была рожденной со светло-русыми волосами, а она крашеная. Самый глупый, просто нелепый способ начать меня гнобить! Когда я рассказала это Максиму, он долго не мог успокоиться. — Вика, слушай! — Максим легко заезжает мне по ребрам локтем, заставляя вернуться в реальность. — Может у вас в Москве такого не бывает, а у нас каждый конец сентября такой, — он снова устремляет свой взгляд на девушку лет тридцати, которая читала десятым и одиннадцатым классам лекцию о вреде алкоголя и наркотиков. — Еще одно слово, и я уйду, — спокойно отвечаю я, подпирая щеку. Невероятно скучная штука для тех, кто этим даже заниматься не планирует. — Москвичка, — выдыхает Максим, а я молча встаю посреди всех этих старшеклассников. — Девушка, у вас все хорошо? — спрашивает лекторша, заставляя меня немного смутиться своей выходки. — Извините, — мямлю я. — Сядь, мышь, — шипит Максим, дергая меня за руку обратно. — Глупышка, — он качает головой. — Мир? — он протягивает мне свой мизинец. Я исподлобья смотрю на него, на нас сейчас смотрят все собравшиеся в актовом зале. — Мир, — соглашаюсь я, протягивая свой самый маленький палец. — Ты красная, как помидор, — шепчет мне Максим, усмехаясь. — Заткнись, Матвеев, а то уйду, — он издает смешок, но ничего больше не говорит. Так мы молча досиживаем до конца лекции, к концу которой я едва не уснула, если бы не Макс и его «на тебя все смотрят». В конце моих мучений появляется завуч, делая свое заявление о замене пары по информатике двумя физкультурами с одиннадцатым классом. — О, мышонок, вот и чудненько. Три урока физкультуры еще никому не вредили, — я падаю на его плечо, изображая на лице вселенскую муку. — Я не спортсменка, — ною я, за что получаю легкие поглаживания по волосам. — Это ты тут у нас претендент на «Золотой мяч», — Максим рядом смеется. — Чудо, я вообще-то вратарь, он им доставался лишь однажды, — он смеется, но потом вдруг замолкает. Я слышу посторонний голос, возле Максима оказывается Богдан, тот самый принц всея школы. — Привет, сухарь, — у него такой низкий, бархатный голос, немного с хрипотцой, сорвал небось недавно. Максим встает, что заставляет меня резко выпрямиться на стуле. — Что же ты так со своей девушкой обращаешься? — Богдан складывает руки на груди. Я делаю вид, что меня здесь и нет и говорят не про меня. Нас с Максом частенько принимали за пару даже родители, когда мы трепались по телефону каждый вечер. И мы даже попробовали быть парой, правда, на расстоянии, но мы быстро поняли, что это не наше и мы просто очень хорошие, близкие друзья. — Богдан, ты чего… — Максим немного мнется перед капитаном, а потом решается познакомить нас. — Мышь, вставай, — говорит он, заставляя меня появиться из-за его плеча. Я встречаюсь взглядом со стоящим напротив Богданом, который слегка ухмыляется, рассматривая меня. — Мышь, знакомься, это Богдан — капитан футбольной команды нашей школы, Богдан, это Вика, моя подруга детства. — Приятно, — киваю я. Беляев отвечает характерным жестом, ему наверняка не в первой вот так знакомится со всеми. Мне становится немного неудобно: среди них я выглядела лилипутом. — Я просто хотел сказать про тренировку, — запуская одну руку в волосы и теребя их, а вторую пряча в карман джинс, произносит капитан. — Сегодня проведем легкую, поскольку у нас завтра игра. — Игра? — тихо переспрашиваю я, снова приковывая к себе внимание двух парней. — Мышь, прости, забыл сказать, — хлопает себя по лбу Максим. — Но теперь знаешь, поэтому жду тебя на трибуне, — легко улыбаясь, произносит за него Богдан. — Я приду, и пусть только попробует пропустить хоть один мяч, — последнее я уже обращаю к Максиму, переставшему сокрушаться над собой. Он начинает меня щекотать, получая от меня по рукам. — Хватит, хватит, — в перерывах между смехом успеваю произносить я. — Хорош, сухарь. Видишь, девушка просит, — я немного удивляюсь такому исходу событий. Макс, естественно, тут же прекращает, но я все-равно еще нахожусь в недоумении. — Ладно, я пошел. Береги свою подругу, Макс, — Богдан разворачивается на пятках, засовывает руки в карманы джинс и в спешке покидает актовый зал. — Я и не знала, даже и не думала, что у вас такой капитан. Такой… — уже направляясь к раздевалкам, произношу я. — Какой? — интересуется Максим, ухмыляясь. — Такой… внимательный, — подбираю наконец нужное слово я. — На то он и капитан, — пожимает плечами друг. — До встречи на футбольном поле, — отсалютирует мне Матвеев, скрываясь за дверью раздевалки.

***

Физрук, увидев такую ораву старшеклассников, не на шутку перепугался. Не каждый день на уроке физкультуры присутствуют около сорока человек. Он разрешил нам заниматься всем, кроме нарушения техники безопасности и покидания футбольного поля. Я не была фанатом командных игр. Вообще, считала игры с мячом не своим. Я могла хорошо судить, наблюдать, болеть, но не играть. Поэтому я тихонько забралась на самый верх трибуны, наблюдая за всеми со стороны. — Что это ты там делаешь? — крикнул Николай Петрович, махая мне журналом. — Спускайся на третий ряд, чтобы я тебя видел! — я молча следую его указаниям, но препод не дожидается их исполнения. Я успеваю насладиться последними теплыми лучами сентябрьского солнца. На море в этом году я не была, поэтому нужно было восполнить баланс солнечных ванн. В моем сознании играет моя последняя прослушанная песня Grenade — Bruno Mars. Я постукиваю в такт музыке, представляя себя героиней недавно просмотренного фильма о двух лучших друзьях. Вот мы с Максимом дурачимся на траве, вот он учит меня играть в баскетбол. Все прекрасно, и у меня получается не так уж плохо. — Чего сидишь? — спрашивает непонятно как появившийся на ряду впереди меня Богдан. Я открываю глаза, встречаясь с ним взглядом. Мы находимся на одном уровне, так что мне не приходится задирать голову вверх. — Да так, физкультура не мое, — пожимая плечами, отвечаю я, меняя позу на сиденье. — Но я все равно могу попросить тебя о помощи? — спрашивает он, я улыбаюсь. — Конечно, — киваю я. — Потренируй-ка Сухаря, — Беляев устремляет свой взгляд на вратаря, который старательно разминался перед воротами. — А что? Больше некому? — Почему? Есть кому, но пусть сначала попытается взять что-то легкое, — он подмигивает мне, вставая со своего места, но на последней ступеньке трибун останавливается. — Поможешь? — Куда же Сухарь без меня? — Богдан согласно кивает и направляется к команде, которая собралась у центрального круга для разминки. Я провожаю его накаченную, высокую, но пропорционально сложенную фигуру взглядом и отправляюсь к своему «Сухарю». — Привет, спортсменка, — слышу от него, как только приближаюсь ближе. — Что? Получила указание от капитана? — Макс садится на траве по-турецки, смотря на меня снизу. — Вот так всегда, тренируйся на ударах девчонки, — он хлопает по земле и поднимается с неё. — Да ладно тебе, что ноешь, — говорю я, кивая в сторону мяча. — Спорим, я ни одного мяча в твои ворота не забью? — Максим недовольно хмыкает. — Тогда ты не будешь стараться, Мышь. Давай лучше до десяти, а потом поменяемся. А я потом выпрошу у Петровича для тебя пятерку за помощь гордости школы. — Звезда, — протягиваю я, еле ловля мяча от вратаря. — Ты ярче, — смеется он, надевая перчатки и занимая место на линии. — Ты только правила смотри не нарушай, халтурщик, — добавляю я, опуская мяч на траву в районе одиннадцатиметровой отметки. Я делаю удар, который Макс забирает без особых усилий. Так повторяется несколько раз: один раз я даже подала выше ворот и пришлось идти за мячом на трибуны, в другой — мяч угодил в кусты. Я знала, что это не мое, но я не переставала стараться. — Не густо, мышонок, — комментирует Макс, отдавая мне мяч для последней, десятой попытки. — Ничего-ничего, — тихо говорю я, прикладываясь по мячу со всей силы, но тот летит ровно в Макса, который отбивает его прямо перед собой и снаряд угождает мне прямо… Я падаю на траву, хватаясь за нос. — Вика! — кричит Макс, срываясь с места и снимая свои перчатки. — Ты как? — он убирает мои руки с носа, смотря на мой покрасневший участок лица. — Я не хотел, прости, — шепчет друг, прижимая меня к себе в объятья. — Прости-прости, — я обнимаю друга, спешно пытаясь втянуть в себя слезы неожиданности. Я не ждала такого поворота событий. — Все нормально, — говорю я, отстраняясь от друга, который протягивает мне руки, чтобы поднять меня с искусственного газона. — Я пойду посижу, если ты не против, — улыбаясь произношу я, на что Макс лишь качает головой. — Не переживай, все хорошо, я дышу, и у меня ничего не болит, — я целую его в щеку и отправляюсь на трибуны. Когда я занимаю свое место на третьем ряду, я замечаю стычку на поле. Макс покинул свою площадь у ворот, направляясь к остальной команде. Он сначала о чем-то говорит, яростно размахивая руками, а потом толкает капитана. Тот не выдерживает и завязывается настоящая драка. Остальные игроки пытаются их растащить по разные стороны, но те сцепились не на шутку. Слышу свисток физрука, который бегом направляется к парням и столпившейся группе зевак. Растащив драчунов в разные стороны, он обоих отправляет куда-то, указывая на здание школы. Макс проходит мимо меня, хмурясь, но, заметив мой взгляд сверху, пытается улыбнуться, что не очень получается из-за немного поврежденной, скорее всего, щеки. Когда же мимо проходит Богдан, он злобно и с ненавистью смотрит на меня, а, поравнявшись, злобно шипит: — Могла и сказать, что ты такая никудышная, никчемная и тупая, — он сплевывает в сторону и снова возвращается к моим глазам. — Я говорила… — тихо пытаюсь вставить, но Беляев лишь с презрением и ненавистью смотрит на меня, говоря напоследок. — Неповоротливая, безмозглая курица, — он проделывает тот же маршрут, что и Макс минутой ранее и покидает школьный стадион. Я сжимаюсь в маленький комок, обнимая коленки и прижимая их к груди. Я не хотела никого обидеть, а тем более подвести. Как же глупо, нелепо и вовсе не правильно получилось! Богдан прав, я правда неповоротливая курица. В сознании тут же всплывает грустная мелодия Photograph — Ed Sheeran. Если из-за этого поступка я кого-то подвела, будет ужасно! Вот зачем Максим полез в драку! Я же в полном порядке! «Никудышная, никчемная, тупая, неповоротливая, безмозглая, курица» — слова Богдана застревают в памяти, становясь на вечный повтор. Он прав, не надо было соглашаться! И на что я только рассчитывала? Фильмов смотреть меньше надо, Вика! Раздается звонок с урока, и я бегом направляюсь в здание школы, чтобы хоть кого-то найти и извиниться. И перед Максимом, и перед Богданом. В дверях я сталкиваюсь с Беляевым, который уже переодетый и с рюкзаком покидал школу. Он одарил меня таким ненавистным, злобным, прожигающим взглядом, что слова застряли в горле. Снова посмотрев на меня свысока, одиннадцатиклассник покидает школу. Хочется стукнуться обо что-то головой, и подубасить в первую очередь себя. Сжимаю руку в кулак и хмурюсь. Черт! Я захожу внутрь и отправляюсь на поиски Максима. Его я тоже нахожу не сразу, сделав два круга по школе, я, наконец, замечаю его у столовой, оперевшись о стену. Я тут же добегаю до него, прижимаясь к груди. — Пожалуйста, прости меня, — шепчу я, утыкаясь ему в рубашку носом, который еще немного болел после встречи с мячом, но я не обращала на это внимание. — Я такая глупая, такая неповоротливая, — едва не реву у него на груди, когда его рука прижимает меня к себе по привычке теребит волосы. — Ты реально глупышка, потому что извиняешься, хотя не виновата. Мышь, это я накосячил. Эмоции на футбольном поле лишнее. — Как и Виктория Власова… — Да, — смеется он, обнимая меня. — Спокойно. Ты как? Картошка твоя не болит? — я отрицательно мотаю головой. — Тогда супер! Предлагаю в честь практически полного здоровья обоих отправиться в кафе и пропустить стаканчик сока. Любой на твой выбор, — я улыбаюсь другу, радуюсь, что хоть с ним все хорошо. Надеюсь, что с Богданом все точно также. — Вы оба сможете играть завтра? — Мышонок, это ты еще настоящего махыча не видела. А это так. Повздорили чутка, — он изображает, что это шутка, а потом добавляет. — Все нормально и со мной, и с Богданом, — он вздыхает. — Я буду через пять минут, — радостно произношу я, целуя друга в щеку и удаляясь.

***

— Ты выбрала? — спрашивает Максим, сложив руки на груди. — Да, — я поворачиваюсь к официанту, протягивая меню, — Можно, пожалуйста, два апельсиновых сока. — И в один побольше льда, — просит друг. Официант удаляется. Максим внимательно смотрит на меня, я понимаю, что его сейчас интересует мой нос. — Прости меня, что тебе так прилетело от меня, я не хотел, — я улыбаюсь. — Ты не виноват, это я тут согласилась непонятно зачем. Надо было бы Богдану сразу сказать, что я не дружу с мячом, — Макс ухмыляется, но выходит у него туго. Видно, по щеке ему приложились хорошо. — И я не досмотрел. Надо было развернуть тебя сразу, как только ты подошла, — он хмыкает, я улыбаюсь. — Ладно, давай подпишем мирный договор, — он протягивает мне руку, я пожимаю ее без доли сомнения. Нам приносят наши напитки. Матвеев сразу берет свой стакан и прислоняет его к больной щеке. Теперь понятно, почему он попросил побольше льда. — А говорил, что не болит, — он улыбается. Специально молчал, придурок. — А что с Богданом? — друг делает глоток и отвечает мне на вопрос. — Получил по шее несколько раз, не больше, — я смотрю на него ожидая продолжения. — Ему не в первой ввязываться в драки, — на выдохе произносит он, встречая с моим, небось, слишком удивленным взглядом требующим продолжения. — Правда? Я могла догадаться, что раз он капитан, а футбол — это эмоциональная игра, он часто доказывает свою точку зрения… Не просто вежливыми словами. Однако, со мной он вел себя намного мягче и тактичнее. — На прошлой игре, еще в том сезоне, ему дважды ломали нос. Не сидит он на одном месте, спокойствие — не его сильная сторона в футболе. — А какой он вообще ваш капитан? — Матвеев приподнимает бровь. — Для чего тебе эта информация? — я загадочно улыбаюсь. — Просто так, Максик, просто так, — он ничего не говорит на мои слова. Сам прекрасно знает, что я что-то уже придумала. Ну, если я хочу попросить у него прощения, мне нужно узнать о нем побольше. А тут у меня сидит вратарь, член этой школьной футбольной сборной, который уже очень хорошо знает своего лидера. — Что ты хочешь от меня услышать? Всю его подноготную? — я задумаюсь, а потом согласно киваю. Максим ухмыляется. — Меньше фильмов смотри, — я игнорирую его фразочку, вся обращаясь в слух. — Что тебе сказать… Богдан Беляев — это мой одноклассник, который хорошо разбирается в физике и в физкультуре. Идол девушек. Уверенный, грубый, целеустремленный, общительный, скрытный эгоист, — я настолько заслушалась Макса, что не заметила, как я допила свой сок и издавала не очень приятный звук. — Мышь, — смеется товарищ, привлекая мое внимание. — Черт! — ругаюсь я, опуская стакан, замечая, как на нас смотрят другие посетители кафе. Матвеев не перестает смеяться. — Ладно, пошли, пока ты со стыда не сгорела, — Максим кладет на стол сторублевую купюру и, взяв меня под руку и подняв со стула, отправляется в сторону моего дома.