Последняя хорошая вещь в этом городе

— Как долго по-вашему нам придется страдать, изображая траур по этой святой троице? — спрашивает Вероника, садясь за их обычный столик. Арчи приподнимает брови, а Джагхед фыркает и крадет картофель фри с ее тарелки. Бетти отсутствует. Опять. — Я имею в виду, вся прошлая неделя была посвящена Шерил, а теперь ещё Реджи и Лось. Давайте поговорим о самоубийстве подростков. Давайте! Но я, например, не верю всем этим плакальщицам. — Думаю, это нормально, — пожимает плечами Арчи. Его взгляд мечется к дверям столовой в поисках Бетти. — Я имею в виду, разве это так плохо, что люди становятся добрее друг к другу? — Но разве они стали добрее? — спрашивает Вероника, поднимая бровь. — Конечно, меньше людей сейчас запихивают в шкафчики, но это не значит, что все издевательства, которые преследовали Ривердейл-Хай, прекратились. — Может быть Дилтона и перестали принижать физически, — говорит Джагхед с полным ртом фри. Вероника хмурится, он замечает ее тёмный взгляд и назло открывает рот ещё шире. Она просто закатывает глаза и качает головой. — Но поверь мне, эмоционально на него все так же давят. — И это не новость, — фыркает Бетти, присоединяясь к ним. Все они подпрыгивают от неожиданности и смотрят на нее широко раскрытыми глазами. Купер появляется на обеде впервые за пару недель. Она выглядит хорошо, глаза горят, а хвостик все так же идеально покачивается за спиной, но что-то в ее внезапном появлении заставляет живот Вероники сжиматься. — Странная и совершенно неестественная, но не новость. — Беттс, — выдыхает Арчи. Его рука дергается, и Вероника уверена, что он хочет потянуться и взять Бетти за руку, хочет проверить есть ли на ее ладони лунки от ногтей. — Где ты была? — Работала над кое-чем в Сине-золотой, — отвечает она слишком легко. Она не смотрит на него, Вероника не уверена, замечает ли это Арчи. — Но я наконец закончила! — Есть новая тема, которой ты хочешь поделиться с нами? — спрашивает Джагхед, переводя взгляд между Арчи и Бетти. Он поднимает брови, глядя на Веронику, но она просто пожимает плечами. Она так же ничего не понимает, как и он. — Ты все увидишь, когда выйдет статья, — с ухмылкой отвечает Бетти. Она кусает яблоко и многозначительно приподнимает брови. -Не хочу, чтобы ее кто-то видел, пока она не будет полностью закончена. — Хорошо, тогда храни свои секретики, — бормочет Джонс, качая головой. Он выглядит, будто подозревает Купер в чем-то. Вероника может видеть это по тому, как он сужает глаза, когда его взгляд падает на Бетти. По крайней мере, Вероника не одинока в этом. — Итак, что ты думаешь об общей доброте деток в Ривердейл-Хай? — Как я уже сказала: странно и неестественно. — Но разве ты не этого хотела? — спрашивает Арчи. Его щеки становятся ярко-красными, и Вероника задается вопросом, хотел ли он говорить это вслух. — Избавить мир от придурков ради лучшей вселенной? — Дело не в лучшем мире, Арчи, — говорит Бетти, рассматривая свои ногти. — Речь идет о справедливости. Я имею в виду, я думаю, что лучшая вселенная — это бонус, но что насчёт того, что происходит здесь и сейчас? Эта людская доброта не будет долговечной. Средним школам нужны эти альфа-придурки, чтобы нормально функционировать. Детки не смогут быть добренькими вечно. — Это довольно пессимистично, Беттс, — рыжий приглаживает вихры на затылке. Он смотрит на Веронику в поисках поддержки, но та молчит. — Я имею в виду, ты всегда говорила о том, как сделать мир лучше. — Ну, может быть, мне пора было проснуться, — огрызается Бетти. Наконец она поднимает взгляд прямо на Арчи, глаза у нее холодные и злые. — Мир — это дерьмовое место, и, да, кто-то более оптимистичный попытается сделать его лучше, но сейчас я больше сосредоточена на том, чтобы просто пережить остаток года. Мы слишком молоды, чтобы вносить настолько радикальные изменения, не так ли? — Ты уверена, что ты в порядке, Бетти? — спрашивает Арчи, наклоняясь вперед. Он осторожно кладет руку на её ладонь. Джагхед и Вероника одновременно резко выдыхают, ожидая, что произойдет. Бетти долго смотрит на свою руку, прежде чем медленно освободиться от его хватки и сжать кулаки на коленях. — Мы все еще друзья, Бетти. Ты можешь поговорить со мной обо всем. — Я и говорю тебе, — медленно тянет Купер. — Я в порядке. — Я просто беспокоюсь о тебе, Бетти, — он продолжает не замечать холодность лица Бетти. Джагхед протягивает руку, чтобы прикоснуться к плечу Арчи, пытаясь предостеречь его, но Эндрюс просто игнорирует его. Вероника делает то же самое для Бетти, разжимая ее сжатую в кулак руку, переплетая их пальцы. — Ты ведёшь себя, будто это не ты. — Люди меняются, Арчи, — говорит Бетти. Она освобождает руку от хватки Вероники и поправляет хвостик. Все они видят красные полумесяцы на ладонях блондинки. — Я не могу быть все той же Бетти Купер, которая бегает за тобой со звездами в глазах вечно. — Что? — Арчи подается назад, широко раскрыв глаза. — О чем ты говоришь? — Это то, чего ты всегда хотел, не так ли? — спрашивает она, прищурившись. — Милая девушка по соседству, которая просто шла за тобою следом. Которая никогда не спорила и не имела собственного мнения? — Бетти, нет! — Хватит, Бетти, — бормочет Джагхед, пытаясь защитить своего друга. Слова застревают в горле, когда она переводит взгляд на него. — Извини, что у меня наконец-то появилось собственное мнение, — огрызается Бетти. — За то, что я наконец-то сделала что-то, что заставило меня чувствовать себя лучше. Безопаснее. Извини за то, что я наконец-то стала верна себе. — Скрыть убийство? А потом ещё и убить двоих людей? Это настоящая ты? Ты вообще в своём уме? — Арчи практически кричит. — Ты ничего не знаешь обо мне, Арчи, — шипит она. Лед в ее глазах трескается, и Вероника дергается от ярости, что видит в зеленых глазах Бетти Купер. — Хватит делать вид, что когда-либо знал. — Я знаю тебя всю свою жизнь, Бетти! — он огрызается достаточно громко, чтобы словить пару любопытных взглядов. Вероника видит, как Джози встает, склонившись над столом, чтобы получше разглядеть спорящую пару. — Не сбрасывай меня со счетов! — Я не та, кто сбросила, Арчи, — огрызается Бетти. Она тычет ему пальцем в грудь, слегка отталкивая от себя. — Это ты бросил меня, помнишь? Ты не справился со всем этим и убежал, как последний трус. — Я не сбежал! Я все еще здесь, Бетти, — настаивает Арчи, снова протягивая руку. Бетти пытается отодвинуться, но Арчи крепко сжимает её руку в своих. — Я все еще здесь, и я все еще люблю тебя. И никогда не переставал любить. — Отпусти меня, Арчи, — шипит блондинка, пытаясь высвободить руку. — Отпусти меня прямо сейчас! — Арч, — бормочет Джагхед, снова сжимая плечо Арчи. Эндрюс наконец отводит взгляд от Бетти, и она, пользуясь моментом высвобождается из его хватки. Купер встает и в слезах идёт прочь. — Давай же, друг. — Что? — спрашивает Арчи, сжимая губы в жесткую линию. — Что я должен сделать? Просто позволить ей утонуть во всем, что с ней происходит? Я не могу этого сделать, Джагхед. И не буду. — Если ты будешь на неё давить, это тоже никуда тебя не приведет, — говорит Джонс, качая головой. — Я согласен с тобой, что с ней что-то происходит, но ты не можешь вести себя так. — Я не могу принять это, — говорит он, качая головой, сбрасывает руку Джагхеда с плеча и поворачивается к Веронике. — И я уверен, что ты согласна со своим парнем? — У него есть точка зрения, Арчикинс, — тихо говорит Вероника. — Ты просто оттолкнешь ее ещё дальше. Арчи впивается взглядом в стол, и его руки сжимаются в кулаки. Он ничего не говорит, лишь отталкивает стул и выходит из столовой. Вероника вздыхает и прикладывает руку ко лбу: — Он сделает только хуже. — Он действует, как велит ему сердце, — бормочет Джагхед. Вероника смотрит на него и поднимает бровь, пока он не закатывает глаза. — Но да. Он сделает только хуже. — Спасибо, — отвечает она легким кивком. Они сидят в молчании несколько минут, прежде чем Лодж вздыхает. — Наверное, нам стоит пойти за ними, верно? Как их лучшие друзья? — Наверное, — соглашается он, но не движется с места. Вероника ждет, когда он встанет, и она точно знает, что он делает то же самое. — Ты собираешься пойти за ней? — Ты собираешься пойти за ним? — спрашивает она. Никто из них не двигается в течение долгой минуты, прежде чем они одновременно вздыхают и встают. — Работа лучшего друга никогда не заканчивается, да? — Не с этими двумя, — бормочет Джонс. Он обнимает ее за плечи, и они выходят из столовой. Она кладет голову ему на плечо и вздыхает. — Ты привыкнешь. — Это самая приятная вещь, что ты мне когда-либо говорил, — бормочет она. Ей не нужно смотреть на него, чтобы понять, что он закатывает глаза. — Что мы будем делать, Джагхед? — То же, что и всегда, — отвечает он, слегка напрягаясь и притягивая ее чуть ближе. — Что еще мы можем сделать? — Этого недостаточно, Джагхед, — говорит Вероника. Они останавливаются около ее шкафчика, поворачиваясь, чтобы посмотреть друг на друга. Арчи, наверное, сейчас в комнате музыки, а Бетти — в офисе газеты. — Мне не нравится смотреть, как они оба тонут под всем этим, и я не могу ничего для них сделать. — Я не думаю, что Бетти так на самом деле думает, — бормочет Джагхед с горечью. — Уверен, это защитная реакция от того, что ее бросили. — Не будь таким дураком, Джонс, тебе не идёт, — отвечает Вероника, закатывая глаза. — Да, Арчи, расстался с ней и это фигово, но она не в себе с тех пор, как побывала на той вечеринке Шерил. — Мне придется довериться тебе в этом, — говорит Джагхед. Он убирает волосы с ее лица и протягивает руку, чтобы поправить шапочку, которую он уже не носит из-за дурацкого дресс-кода Уэзерби. — Обед скоро закончится. Нам лучше найти их. — Я люблю тебя, — тихо говорит Вероника, откидывая голову назад для поцелуя. Губы Джагхеда дергаются в улыбке — вот и весь ответ, который ей нужен, прежде чем он целует ее. Она отстраняется, прежде чем кто-то из них может увлечься, мягко поглаживая его по щеке. — Дай мне знать, как идут дела с Арчи. — А ты дай мне знать, как идут дела с Бетти, — отвечает он, прежде чем поцеловать ее в лоб и уйти. Она наблюдает, как Джагхед уходит с легкой улыбкой на лице, затем разворачивается на каблуках и чуть не сталкивается с Кевином. — Господи, Кевин, — говорит Вероника, кладя руку себе на грудь. Она нервно смеется и закатывает глаза. — Ты хочешь, чтобы у меня случился сердечный приступ? — Знаешь, — говорит Кевин, оглядываясь через плечо на удаляющуюся фигуру Джагхеда. — Я не могу сказать, что предсказал, что Джероника случится, но я не могу не сказать, что вы двое — захватывающее зрелище. — Джероника? — переспрашивает Вероника, приподнимая бровь. — Ты бы предпочла Вагхед? — Кевин пожимает плечами. — Мне нужно было яркое название для моей колонки сплетен, и я выбрал меньшее из двух зол. — Вот как, — хмурится Вероника. Ей не нравится идея быть в колонке сплетен. Она уже хлебнула этого, пока жила в Нью-Йорке. — Но я чувствую, что ты не об этом хочешь поговорить? — Угадала! — говорит Кевин, его глаза проясняются, и на лице растекается хитрая ухмылка. Вероника не может не ответить тем же. Она уверена, что сейчас разорвется бомба, и даже если она пытается стать лучше, она не совсем невосприимчива к хорошим сплетням. — Есть еще одно имя, которое нужно добавить в список самоубийц. -Что? — переспрашивает Вероника, останавливаясь. Злое предвкушение хорошей сплетни быстро исчезает. Она уверена, что бледнеет и возможно дрожит, но не может контролировать свое тело в данный момент. — Ты серьезно? — Как сердечный приступ, — кивает Кевин. Либо он не заметил ее реакцию, либо ему все равно. — Этель пыталась утопиться в лучших традициях Вирджинии Вульф в Свитуотер прошлой ночью. — Этель? — шепчет Вероника. Она знает Этель. Они не близки. Но Вероника сидела рядом с ней во время истории, слышала, как та читала поддельную записку самоубийства Шерил с грустью в голосе. — Оказалось, что она тайно влюблена в Лося с детского сада и не может жить в мире без него, — говорит Кевин, кивая. Он берет Веронику под руку и тащит ее по коридору к офису Сине-золотой. — Я как раз шёл в офис, чтобы написать некролог. — Но ты сказал, что это была лишь попытка, — бормочет Вероника сквозь дымку. Она не борется с Кевином, слепо следует за ним. Ей кажется, что она спит, все вокруг как в тумане. — Пыталась не значит умерла, ведь так? — Ну, — вздыхает Кевин. — Это же Этель. Она не светоч разума. — Что это вообще значит? — огрызается Вероника, когда они заходят в офис газеты. Бетти отрывает взгляд от компьютера, она нервная и раздражительная, словно ее поймали за чем-то плохим. Но Вероника сейчас не до этого. — Что случилось с Этель, Кевин? — Этель? — переспрашивает Бетти, поднимая брови. Она мгновенно успокаивается, и Вероника это подмечает. — Она пыталась утопиться, но решила сделать это во время тренировки команды по плаванию. Она в порядке. Может быть подхватит пневмонию, но здесь не о чем беспокоиться. -Ты украла мой триумф, Беттс, — бормочет Кевин, отпуская руку Вероники. — Я почти дошел до этой части. — Ты слишком долго к ней шел, Кевин, — вздыхает Вероника, падая на пустой стул. Она смотрит на Бетти, задаваясь вопросом, чувствует ли она то же чувство вины, что и Вероника. Она сомневается. Бетти не чувствует ни капли вины от всего этого. С другой стороны, Этель невинна. Столь невинна. — Я не могу поверить, что она пыталась покончить с собой. Из-за Лося! — Ну что ещё ожидать от грустных тихонь? — Кевин пожимает плечами. Он странно бездушен ко всему этому, когда достает свой ноутбук из сумки. Вероника приподнимает бровь, молча ожидая дальнейших объяснений. Кевин просто закатывает глаза и улыбается ей. — Я не говорю, что это не грустно. Конечно так и есть… Но знаешь, что? Крутые ребята установили тенденцию, и можно ожидать, что у них появятся последователи. — Это уже слишком, Кевин, — говорит Вероника, качая головой. Опять же, она смотрит на Бетти, но ее внимание вновь поглощено экраном ноутбука. — Даже для тебя. — Вероника. Ронни. Ронникинс, — напевает Кевин с той же улыбкой. Он показывает на свой ноутбук, и Вероника закатывает глаза. — Некоторым из нас пора поработать. Тебе не пора на урок? — Пошёл ты, Келлер, — говорит Вероника, подражая его улыбке. Он посылает ей воздушный поцелуй и надевает наушники, намекая, что разговор окончен. Вероника поворачивается, чтобы посмотреть на Бетти. — Беттикинс? Есть мысли о нашей последней жертве? — Нашей жертве? — переспрашивает Купер, не поднимая глаз. — Этель и ее попытка поэтического утопления? — уточняет Вероника, хотя не считает, что это нужно: Бетти и так понимает о чем речь. — Есть предложения? Напишем захватывающую статью, чтобы еще больше рассказать всем об опасности фальшивых самоубийств? — Я думаю, что мы все немного устали от всей этой статистики самоубийств среди подростков, — говорит блондинка, качая головой. Она закрывает ноутбук и пожимает плечами, глядя на свою подругу. — Я не думаю, что мы сможем сделать из истории Этель что-то особенное. Если только написать часы работы больницы, да и то вряд ли кто-то захочет её навестить. — Это ужасно грубо с твоей стороны, Би, — медленно тянет Вероника. Она знает, что Бетти уже давно не цветы и солнечный свет, но Вероника не привыкла к тому, насколько откровенной стервой та стала. — Мы могли бы навестить ее. Я уверена, что она оценит компанию. — Ты хочешь навестить Этель? — спрашивает она недоверчиво. — Ты когда-нибудь разговаривала с Этель? — Ну, не совсем, — пожимает плечами Вероника. Ей не нравится, что Бетти пристально рассматривает ее. Так она на неё смотрела после той злосчастной вечеринки в начале года. — Но разве не в этом смысл этой газеты? Множество внешкольных мероприятий? Делать мир добрее? — Не будь наивной, Вероника, — говорит Бетти, закатывая глаза. Она забирает свой ноутбук и перебрасывает рюкзак за спину. — Мы обе знаем, что ничего не изменилось в залах Ривердейл-Хай. Все по-прежнему такие же подлые и ненавистные, какими были, когда Шерил все еще была здесь. По крайней мере, тогда хоть кто-то управлял этим хаосом! — Вау, Би, похоже, ты много думала об этом всем, — говорит Вероника, поднимая брови. — Не хочешь поделиться с классом? — На самом деле у меня нет времени, Ви, — говорит она, впервые называю Вероника так. Звучит ужасно. — Мне нужно встретиться с Джози по проекту, над которым мы работаем. — Я могу прогуляться с тобой, у меня полно свободного времени. — Я могу справиться сама, — смеется Бетти. — Может тебе хотя бы попытаться попасть на урок? — Сейчас физика, Бетти, — с гримасой отвращения отвечает Вероника. — Позже попрошу конспекты у Дилтона. Позвольте мне прогуляться с вами, мисс Купер. Вероника не дожидается ответа, а просто берет Бетти под руку и тащит её к выходу из комнаты. Та со вздохом направляется в сторону класса музыки, но не отстраняется от своей подруги. Вместо этого она расслабляться в её руках. Вероника почти уверена, что впервые за несколько дней Бетти полностью расслабилась. — Как ты держишься, мисс Купер? — тихо спрашивает Вероника. Они одни в коридоре, но нет никакой гарантии, что их не услышат. — С Арчи, а теперь и с Этель? — Я в порядке, Вероника, — отвечает она. Вероника ни капельки ей не верит, и Бетти тоже это понимает. — Я имею в виду я скучаю по Арчи. Так сильно. Но кроме этого, я в порядке. Вероника не покупается. Она прикусывает щеки и кладет голову Бетти на плечо. — А Этель? — А что Этель? — переспрашивает она, немного напрягаясь и отстраняясь от подруги. Вероника усиливает хватку и не позволяет Бетти полностью освободить руку. — Отпусти меня, Ви. — Нет, пока ты не поговоришь со мной, Би, — Вероника качает головой. Она тащит Бетти в пустой класс и закрывает за собой дверь, отрезая Купер пути отхода. Бетти тянется к дверной ручке, но Вероника хватает ее за запястье. — Поговори. Со мной. — Тут не о чем говорить, — цедит блондинка сквозь зубы. Она не пытается вырвать руку, но не смотрит подруге в глаза. — Что ты хочешь, чтобы я сказала, Вероника? — Я не знаю, Бетти, — говорит Вероника с недоверчивым смехом. — Что-нибудь. — Мне нечего тебе сказать! — огрызается Купер и вырывает руку. — Ничего не изменилось, и теперь Этель пыталась покончить с собой. Ну и что? Я должна чувствовать себя плохо из-за этого? То, что она пыталась убить себя и потерпела неудачу, это моя вина? Это то, что ты хочешь услышать? Вероника отшатывается от подруги, широко раскрыв глаза. Лицо Бетти краснеет, глаза широко раскрыты от гнева. Вероника знала, что внутри Бетти пороховая бочка, но она так долго прятала её в себе, что Вероника успела о ней позабыть. Она колеблется в течение секунды, прежде чем выпрямить спину и разгладить складки на юбке, восстанавливая хотя бы видимость спокойствия. — Ты не можешь вести себя так, будто мы не имеем к этому никакого отношения, Беттс, — огрызается Вероника. — Она пыталась убить себя, потому что мы убили Лося. — О, пожалуйста, — Бетти закатывает глаза. — Этель — ходячее пособие по самоубийству. Ей просто нужен был повод. Мы просто ускорили процесс. — Господи, Бетти, — шипит Вероника, сжимая переносицу и резко выдыхая. — Ты серьезно сейчас? -А ты? — Купер делает шаг назад. Она смотрит на Веронику, сжимая руки в кулаки. Брюнетка усмехается. — Ты была там со мной, прошла со мной через все это, и теперь что? У тебя появилось чувство вины? — А у тебя нет? — спрашивает Вероника, уже зная ответ. — Нет! — легко отвечает Бетти, качая головой. — Они заслужили то, что получили, Вероника. Они были животными. Все они, и мы усыпили их, прежде чем они могли причинить ещё больший вред. — А как насчет вреда, который причинили мы? — спрашивает Вероника. — А как насчет людей, которых мы обидели нашими действиями? — С каких это пор тебя волнует? С каких это пор тебе не наплевать на всех, кто ходит в эту школу? Тебе! Школьные королевы бывшими не бывают! Кто ты такая, чтобы судить меня? — Я не осуждаю тебя, Бетти! — отвечает Вероника, шагая к подруге и протягивая к ней руки. Бетти вздрагивает и выставляет руку вперёд в защитном жесте. — Я просто хочу убедиться, что ты в порядке. Я просто пытаюсь быть твоим другом. Это все, что я когда-либо хотела. — Ты такая же, как и все остальные, — говорит Бетти, качая головой. — Я думала, что ты другая, но ошибалась. Ты такая же плохая, как и все остальные. — Бетти, пожалуйста, — продолжает Вероника. Она не отступит. Не тогда, когда она может видеть, как её лучшая подруга идет по спирали прямо вниз. — Ты. Арчи. Джагхед, — тянет Бетти, качая головой. — Я думала, что вы трое понимаете. Я думала, что могу рассчитывать на вас, пока все не закончится, но я ошиблась. — Что не закончится? — спрашивает Вероника. У нее в животе все скручивается. Это чувство настолько знакомо, что пора бы ей уже к нему привыкнуть. Но вряд ли она когда-нибудь привыкнет. — Что еще ты хочешь сделать, Бетти? Монстры. Самые большие и страшные. Они уже мертвы, Бетти. Все закончилось. — Все закончится, когда я скажу, — шипит Бетти, прежде чем подойти к двери. Вероника все еще стоит на ее пути, но она просто проходит мимо. — Двигайся, Вероника. — Скажи мне, что происходит, Би, — умоляет она, пытаясь в последний раз. — Пожалуйста. — Полная темнота, без звезд, Ви, — медленно произносит Бетти. — Ты же этого хотела, помнишь? — Конечно, помню, — говорит Лодж. Она снова пытается дотронуться до Бетти, пытается обернуть пальцы вокруг ее запястья, но та вздрагивает. — Бетти, мне страшно. Ты пугаешь меня. Кажется, эти слова прорываются сквозь шторм в голове Бетти. Гнев и предательство, что читались у нее на лице, немного угасают, и Вероника снова узнает свою подругу. Ее подруга, что так же напугана, как и сама Вероника. — Прости, Ви, — медленно тянет блондинка, слова идут из неё с трудом. — Я… Я не могу. Вероника больше ничего не говорит, и Бетти проходит мимо нее, растворяясь в школьных коридорах. *** Вероника подкарауливает Джози после нескольких дней молчания Бетти, она стоит у дверей класса музыки, ожидая, когда закончится репетиция Кошечек. Валери и Мелоди удивлённо смотрят на Веронику, но ничего не говорят, лишь переплетают свои пальцы. Они уходят, пару раз оглядываясь через плечо, но они достаточно умны, чтобы не вмешиваться. — Джози? — зовет Вероника, заходя в класс. Она все еще сидит за пианино, глаза её закрыты глаза, когда она легко жмёт на клавиши. Вероника снова зовёт её по имени, но Джози лишь поднимает руку, стараясь отыскать ту самую нужную ноту. — Что тебе нужно, Вероника? — спрашивает Джози раздраженным голосом, прежде чем у Вероники появляется возможность хоть что-нибудь сказать. — Ты прерываешь мою репетицию. — Я думала, что репетиция закончилась, — пожимает плечами Лодж. — Мелоди и Валери только что ушли. — То, что они ушли, не значит, что я закончила, — говорит Джози, закатывая глаза. Она закрывает крышку пианино и поднимает брови. — Ну что тебе? — Над чем ты работаешь с Бетти? — Почему бы тебе не спросить свою подружку? Я точно не собираюсь влезать в вашу недодружбу. — Я просто хочу знать, что у неё на уме. Это достаточно простой вопрос. — Если все так просто, то почему ты беспокоишь меня? — она возвращается к своим нотам, и Вероника начинает злиться. — Как я уже сказала, я не встану между вами. Что-то не хочется попасть в чёрный список Бетти. — И что? Теперь ты боишься Бетти? — усмехается Вероника. Когда Джози ничего не отвечает, Лодж теряет терпение. Она вырывает из рук МакКой ноты. — Просто скажи мне то, что я хочу знать, и я оставлю тебя в покое. — В чем твоя проблема, Лодж? Ты не королева, чтобы ты там себе не думала, и у тебя больше нет Шерил, которая тебя поддержит. Я не собираюсь что-то делать только потому, что ты этого хочешь. — Почему ты прикрываешь ее? — все это не имеет никакого смысла. Джози и Бетти не друзья. Насколько известно Веронике, они никогда не были друзьями. — Что ты получишь, храня секреты Бетти? — Мы заключили сделку, и я планирую придерживаться ее, — цедит Джози сквозь зубы. — Это же так просто, Лодж. У некоторых из нас есть моральный кодекс. Мы не можем быть двуликими сучками. — Нет, ты предпочитаешь быть просто сукой. — По крайней мере, у меня хватает мужества не врать самой себе, — говорит Джози, пожав плечами. — Вот почему я никогда не была под каблуком Шерил в отличие от некоторых. Не скажу, что удивлена, что ты нашла следующую подружку, чтобы скрыться в её тени, даже если это и тень Бетти Купер. — Боже, тебе не надоедает быть такой злой? — Разве это не правда? — спрашивает Джози, широко раскрыв глаза и изображая ложную невинность. — Шерил умерла. Она умерла, и вся эта злость и подлость должна была умереть вместе с ней. Тебе не нужно носить ее мантию. — Ты, кажется, забыла, что это старшая школа и что так оно все здесь строится, — говорит Джози, качая головой. Видно, что ей жаль, но это никак не влияет на настроение Вероники. Последнее, чего она хочет — жалость Джози МакКой. — Шерил носила корону. Теперь я ношу корону. Мир продолжает вращаться. — Спасибо за ликбез, Джози, — отвечает Вероника. Она ждет секунду, надеясь, что, возможно, что-то в Джози смягчится, но все, что она получает — это саркастический взмах руки. Она облизывает губы и глубоко вздыхает. Она знает, что все, что Бетти планирует, ни к чему хорошему не приведет. Самое меньшее, что она может сделать, это предупредить Джози. Даже если она знает, что предупреждение не будет услышано. — Послушай, Джози, насчет Бетти… — Боже, — стонет Джози, закатывая глаза. — Вы двое — настоящий кошмар, знаешь? Она ищет нужную в куче бумаг, разбросанных по роялю, а затем толкает пару листов Веронике. Вероника непонимающе смотрит на них. — Ты собираешься подписать эту чертову петицию или нет? — Петиция? — спрашивает Вероника, выходя из оцепенения. Она с опаской смотрит на листы перед ней. В верхней части страницы нет ничего — пустое пространство, но Вероника видит, что большинство студентов Ривердейл-Хай оставили свои подписи. — Что-то над чем работает Бетти, — раздраженно пожимает плечами Джози. — Она не вдавалась в подробности. Просто сказала, что если я смогу заставить весь студенческий состав подписать это, она сделает кое-что для меня. — А что она собирается сделать для тебя? — спрашивает Вероника. Она замечает отсутствие подписей Арчи и Джагхеда. — Ее тетя работает в музыкальной консерватории в городе, — говорит Джози, и картинка становится кристально чистой. — Я помогаю ей, а она замолвит за меня словечко. — А как насчет остальных кошечек? — спрашивает Вероника, приподнимая бровь. — Они знают, что ты думаешь начать сольную карьеру? — Я не планирую! — быстро говорит Джози. На самом деле она выглядит удивленной, что Вероника даже предположила что-то подобное. — У Мелоди и Валери уже есть музыкальные стипендии. Я просто стараюсь получить свою. И они об этом знают. — Ты так в этом уверена? — спрашивает Вероника. Что-то мелькает на лице Джози, прежде чем она решительно кивает. Вероника не покупается на это. — Давай так. Ты отдаешь мне эти листки, а я держу рот на замке о твоих маленьких стремлениях. — Мне нужно передать этот список Бетти, — говорит Джози, пытаясь выхватить бумагу. Вероника не позволяет ей. — Это мое будущее, Лодж. Отдай! — Ты получишь рекомендации от тети Бетти. Я позабочусь об этом. Доверься мне. — Ты шантажируешь меня и хочешь, чтобы я тебе доверяла? — Как одна королева школы другой королеве. Я обещаю, ты получишь то, что тебе обещали. — Я ловлю тебя на слове, Лодж, — огрызается Джози. Вероника смотрит как она выходит из класса, прежде чем вытащить телефон из сумки. Она набирает номер Джагхеда и шепчет проклятия, когда он не отвечает. Она знает, что эта петиция является чем-то важным, но она не понимает, чем это может быть. Ей нужна помощь, чтобы разобраться в этом, помощь от кого-то, кто знает Бетти лучше, чем она. Она пробует позвонить Джагхеду еще раз, прежде чем сдаться и позвонить Арчи. Он отвечает после второго гудка. — Арчикинс, — приветствует его Вероника. — Возможно код красный, и мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас. — Сейчас не лучшее время, Ронни, — бормочет он. Лодж закатывает глаза. — Я могу перезвонить тебе позже? — А как насчет красного кода? Бетти что-то планирует, и мы должны выяснить что, пока не стало слишком поздно. — Я не могу сейчас, Вероника, — настаивает Арчи, медленно цедя каждое слово. — Я немного занят. — Что важнее, чем пытаться предотвратить самоуничтожение Бетти? — огрызается Вероника. Листы прожигают дыру в ее сумке, и ее грудь сжимается от злости. Ей нужно выплеснуть это, иначе она взорвется. — Или наше взаимное уничтожение? — Ронни! — Арчи практически кричит в трубку. Она замолкает и сжимает челюсти. — Бетти сказала моему отцу, что я планирую покончить жизнь самоубийством. Сейчас он обыскивает мою комнату. Я не могу говорить, понятно? У нее нет возможности сказать что-то еще, прежде чем Арчи вешает трубку. Вероника смотрит на черный экран, не зная, что делать. Если Бетти пошла к мистеру Эндрюсу, то она, вероятно, пошла и к мистеру Джонсу. Она конечно не уверена на сто процентов, но это объясняет, почему Джагхед не берет трубку. — Черт, — шипит Вероника, прежде чем развернуться на каблуках и направиться в сторону дома. Ей срочно нужно в душ, попробовать на одну ночь стать обычным подростком и сделать домашнее задание, например. Она уверена, что сможет справиться с этим самостоятельно, но мысль о том, чтобы пройти через это без Арчи и Джагхеда ужасна. Всю прогулку до дома она старается не волноваться, пытается отвлечь себя от многих сценариев, которые, по ее мнению, Бетти могла запланировать. Ни один из них не имеет никакой связи со стопкой листов в ее сумке. Она не идет к лифту, используя черный вход, чтобы войти в здание. Последнее, чего она хочет, это наткнуться на родителей. Вероника просто хочет тишины и уединения своей спальни. Она застигнута врасплох блондинистым хвостиком, склонившимся над её столом: — Бетти? Бетти оборачивается с яркой улыбкой на лице, которая не достигает ее глаз: — Вероника! Мне было интересно, когда ты вернешься домой. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Вероника, бросая сумку на кровать. Она пытается говорить небрежно, но не уверена, что у нее получается. — Мне нужно было поговорить с тобой, — медленно произносит Бетти, прикусываю нижнюю губу и вздыхает, отводя взгляд от Вероники. — Я хотела извиниться за то, как поступила на днях. Ты просто пыталась быть хорошим другом, а я оттолкнула тебя. Вероника моргает и медленно поднимает взгляд на Бетти. Она определенно не ожидала извинений. — Я знаю, что ты приехала сюда из хорошей школы, — продолжает Бетти, когда Вероника не отвечает. — И я знаю, что о многом просила тебя последние несколько месяцев. Все это должно было оказать влияние на тебя. Как и на Арчи с Джагхедом. Бетти выжидающе смотрит на Веронику, но Вероника не знает, что сказать в этой ситуации. Хотя Бетти похоже не нужно, чтобы Вероника что-то говорила, поскольку она продолжает: — Вот почему я должна это сделать, Ви. Я должна защитить вас, ребята, от того, что грядет. Я не могу втянуть вас в еще один беспорядок, что я создала. — Что ты сделала, Бетти? — спрашивает Вероника, прищурившись. Бетти не отвечает, но слезы наполняют её прекрасные зеленые глаза. Вероника не думает, прежде чем пойти к ней. Ее внутренняя реакция на плач Бетти Купер перевешивает любые другие мысли в голове. — Би? Бетти обнимает Веронику и прижимает мокрое от слез лицо к её шее, делая глубокий вдох, прежде чем отстраниться. Вероника протягивает руку, чтобы вытереть слезы с лица Бетти, нахмурившись и ожидая каких-либо объяснений о том, что, черт возьми, происходит. Бетти на секунду прижимается щекой к её ладони, а затем закрывает глаза и кричит: — Миссис Лодж, она здесь! — Бетти, что ты делаешь? — спрашивает Вероника, отдергивая руку, будто обжегшись. В спальню взрываются её родители, с одинаковыми обеспокоенными выражениями лица. — В чем дело? — Вероника, — вздыхает мать, положив руку ей на грудь. Она коротко смотрит на отца Вероники, будто ища в нем поддержку. — Мы беспокоились о тебе. — Беспокоились обо мне? Почему? — с легким смехом говорит Вероника. Это больше похоже на истерику. — Твоя подруга Бетти, рассказала нам все, — говорит ее отец, сунув руки в карманы и нахмурившись. — Она показала нам твой дневник. — Мой что? — спрашивает Вероника, глядя на Бетти. Ее глаза широко раскрыты и в них плещется вина, и все встает на свои места. — Бетти. Ты же этого не сделала. Пожалуйста. Скажи мне, что ты не поступила так со мной. Бетти не отвечает, а просто встает рядом с родителями Вероники. Ее отец достает из кармана небольшой блокнот и протягивает ее Веронике. Она берет его дрожащими руками и видит слова, написанные её почерком, которые она совершенно точно не писала. Интересно, когда Бетти научилась подделывать почерк? — Папа, это не я, — бормочет Вероника, качая головой. — Я этого не писала. Пожалуйста. Я ничего такого не писала. — Вероника, все хорошо, — говорит мать, подходя к ней. Она осторожно забирает у неё дневник, бросая его на кровать, прежде чем обнять свою дочь. Вероника смотрит на Бетти через плечо матери широко раскрытыми глазами. Бетти не смотрит на нее, она разговаривает с отцом Вероники. Рука Хирама Лоджа лежит на плече Бетти Купер, и похоже он благодарит ее. — Я знаю, как тяжело быть подростком. Я знаю, дочка, но станет лучше. Я обещаю, что так и будет. Вероника отталкивает руки матери и хмурится: — Ты понятия не имеешь, на что похожа моя жизнь. Ты не представляешь, через что я прошла. — Мы все были там, дочка, — говорит Гермиона с терпеливой улыбкой. Она заправляет прядь волос за ухо Вероники, и ей нужно собрать все свои силы, чтобы не вздрогнуть. Все кажется слишком наигранным, слишком фальшивым — её мать никогда не обращалась с ней так. Мы все изо всех сил пытались найти свое место, когда были молоды. Но мы оба, твой отец и я, нашли его, и ты тоже сможешь. — Мама, тебя никогда нет рядом, — огрызается Вероника, потому что ничего не может поделать. То, что Гермиона изображает любящую мать кажется таким неправильным, и Вероника уверена, что все это ради Бетти. Еще один спектакль. — Никого из вас. Так как ты можешь думать, что знаешь, через что я прохожу? — Вероника, — ее отец берет слово. — Мы здесь только для того, чтобы помочь. — Помочь с чем? — спрашивает Вероника, оглядываясь через плечо матери. — Что именно ты думаешь со мной не так? — Мы читали твой дневник, Вероника, — говорит Хирам. — Возможно, нас не было рядом, но это не значит, что мы просто будем игнорировать знаки, в которые нас тычут носом! — Но это не мое! Вы собираетесь верить Бетти? Вы видите её в первый раз в жизни! — Дочка, пожалуйста, — бормочет Гермиона. Она обхватывает лицо Вероники, и в глазах ее матери появляются настоящие слезы. Вероника не думает, что когда-нибудь видела, чтобы ее мать плакала. — Мы все здесь, потому что заботимся о тебе. — Тогда послушай меня, — медленно говорит Вероника. — Все это не то, кажется. Клянусь, я не писала в этом дневнике! — Мы вызвали помощь, — прерывает её отец. — Специалиста, я имею в виду. Мы не пожалеем денег. — Мне не нужна помощь! — кричит Вероника. — У меня все нормально! Я клянусь, что у меня все хорошо! — Пожалуйста, Вероника, мы все любим тебя, — говорит Бетти сквозь слезы. Вероника не может поверить, что она все еще плачет. Как она стала такой убедительной актрисой за столь короткое время? Или может быть она всегда была отличной актрисой, а Вероника просто этого не видела. — Мы просто хотим для тебя самого лучшего. — Что для меня лучшее? — смеется Вероника. — Ты просто хочешь, чтобы меня убрали с дороги! — Вероника, пожалуйста, — хнычет Бетти. Она закрывает рот рукой, прежде чем повернуться к отцу Вероники. — Простите, мистер Лодж. Я только… Я не могу. — Конечно. Я попрошу Смитерса отвезти тебя домой, — говорит Хирам, бросая на Веронику еще один разочарованный взгляд. — Еще раз спасибо за то, что ты обратила на это наше внимание. — Папа, ты должен выслушать меня! — кричит Вероника, глядя на то, как её отец кладет руку на плечо Бетти и ведет её к выходу. Он игнорирует ее, и Вероника стонет, закатывая глаза. Она поворачивается к матери, но та смотрит лишь на блокнот, будто на ядовитую змею. — Мама, ты не можешь на это купиться! — Я не… Я не знаю, во что верить, Вероника, — бормочет Гермиона и кусает нижнюю губу. — Это твой почерк, дочка. Я точно это знаю. И ты была так отстранена от нас в последнее время, проводя все свое время с этим мальчиком и запираясь в своей комнате. — Тебя почти не было в городе! — кричит Вероника. Она вырывает дневник из рук матери и бросает его на пол. — Не обращай внимания на то, что в этом глупцом блокноте, а послушай меня! Выслушай меня хоть раз! — Я пытаюсь, Вероника, но ничего из того, что ты говоришь не имеет никакого смысла! — огрызается Гермиона. — Ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, но почему бы тебе не попробовать начать слушать меня? — Боже мой! — кричит Вероника. — Я не могу поверить, что ты пытаешься сделать это прямо сейчас. — Что «это»? — спрашивает Гермиона, показывая кавычки в воздухе. Вероника еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. — Ты превращаешь это в какое-то глупое подростковое восстание, хотя это не так. Бетти манипулирует тобой, но вместо того чтобы понять это, ты предпочитаешь разыграть карту, что я ужасная дочь! Гермиона делает вдох, и Вероника знает, что это значит. Она знает, что проиграла эту битву. Она хочет извиниться, свалить все на свой ужасный характер, но Гермиона проносится мимо нее к двери. Она поднимает руку, когда Вероника открывает рот: — Думаю тебе нужно немного времени, Вероника. Ты явно расстроена. Я принесу тебе что-нибудь поесть, когда ты успокоишься. Вероника больше не пытается говорить со своей матерью. Прямо сейчас ей нужно поговорить с парнями. Нужно поговорить с кем-то, кто знает, кто такая Бетти и на что она способна. Она знает, что Арчи переживает то же, что и она. Бетти сыграла в ту же игру с мистером Эндрюсом. Она уверена, что она сделала то же самое с семьей Джонс, но пока она не услышит это от Джагхеда, у нее остается хоть какая-то надежда. Она отправляет ему смс, кодовое слово «опасность», которое он точно не проигнорирует, и ждет. Проходят часы. Она уже собирается просто выскользнуть из своей комнаты и самой найти его, когда слышит, как скрипит дверь. Вероника вздыхает и встает из-за стола, поворачиваясь с улыбкой на лице: — Боже, Джагхед, а ты умеешь заставить девушку ждать! — Ох, Ви, Джагхед под домашним арестом, — говорит Бетти, качая головой. Ее хвост распущен, и на лице играет самодовольная ухмылка, которую Вероника ненавидит. — Я просто хотела проверить тебя, чтобы убедиться, что ты в порядке. — Бетти, — шипит Вероника. Она пересекает комнату и хватает ее за запястье, таща к выходу из спальни. — Ты скажешь моим родителям, что подделала мой почерк. Ты собираешься все исправить! — Я так не думаю, Ви, — Бетти выдергивает руку из её хватки. — Мне еще столько всего нужно сделать, и я не могу допустить, чтобы ты мне помешала. Это для твоего же блага, Ви. — Что ты хочешь, Бетти? — спрашивает Вероника. — Я знаю о списке подписей, которые Джози собирала для тебя. — Они у тебя? Мне было интересно, что же так задержало Джози. Как от последней королевы Ривердейл Хай, я ожидала от нее гораздо большей расторопности. — Зачем это, Бетти? — Для окончательного решения всех наших проблем, Вероника! — говорит Бетти с широкой улыбкой. — Я наконец поняла, как исправить все, что не так с Ривердейлом. Я хочу поблагодарить тебя за идею. Я бы никогда не додумалась без твоей помощи. — И что ты поняла? — спрашивает Вероника, склоняя голову. Она медленно приближается к своему телефону, лежащему на тумбочке, но Бетти замечает её движение и забирает его прежде, чем у Вероники появляется шанс. Она кладет телефон Вероники в задний карман и вздыхает. — Давай же, Бетти. Очевидно ты хочешь похвастаться. Так расскажи мне. — Могу ли я доверять тебе, Вероника? — спрашивает Бетти, прищурившись. — Могу ли я поверить, что ты не собираешься побежать к шерифу Келлеру или к директору Уэзерби? — Ты знаешь, что можешь мне доверять! — говорит Вероника, хотя и знает, что это неправда. И Бетти тоже это знает. — Думаю, я доказала тебе, что ты можешь мне доверять, разве нет? — Это другое, Ви. Ты нужна мне на все сто процентов. — Полная темнота, без звезд, — кивает Вероника. Это правильные слова, потому что она наконец видит, как блондинка расслабляется. — Я собираюсь положить этому конец, — медленно говорит Бетти, сжимая кулаки. Она хочет рассказать, понимает Вероника, будто хочет получить её одобрение. — Разорвать порочный круг. Я собираюсь покончить с этим, и я просто хотела убедиться, что вы в этот раз не будете замешаны. Ты, Джагхед и Арчи. Я хотел держать вас подальше. Чтобы защитить. — Защитить нас от чего? — медленно тянет Вероника. Она садится на кровать, поворачиваясь спиной к Бетти. Она не думает, что может продолжать видеть искреннюю заботу на лице Купер. Не тогда, когда она узнает, что Бетти, которую она знает, Бетти, которую она любит, распадается на миллион кусочков. — От того, что я должна сделать, — она обходит вокруг кровати и становится на колени перед Вероникой, взяв ее руки в свои. Она облизывает губы и улыбается искренней улыбкой, что освещает ее лицо. — Я должна защищать вас, ребята, чтобы компенсировать все остальное. Итак, просто позволь мне сделать это. — Просто скажи мне, что ты планируешь, Бетти, — настаивает Вероника, замечая, как сильно она сжимает руки Бетти. — Я могу помочь тебе. Что бы это не было. Я могу помочь. Бетти выглядит так, будто обдумывает её слова, и Вероника резко вдыхает, готовясь к тому, что она собирается сказать, но как только Бетти открывает рот, на телефон Вероники приходит смс. — Джагхед говорит, что вы вдвоем решите «проблему с Бетти», — медленно читает она и смеется. — Разве это не мило? Кто знал, что вы двое такой динамичный дуэт? — Мы просто беспокоимся о тебе, Би, — быстро говорит Вероника, пытаясь все исправить. Она переплетает их пальцы, пытаясь сохранить связь между ними. — Я здесь пытаюсь защитить тебя, когда ты настолько же плоха, как и все остальные, — говорит Бетти, качая головой. — Я должна была знать. Я так глупа, что влюбилась в твою идею стать лучше. — Это не игра, — говорит Вероника, качая головой. — Клянусь, наша дружба значит для меня все. Бетти снова смотрит на Веронику сквозь ресницы и кладет телефон обратно в карман и собирает волосы в хвост. Лицо Бетти спокойное и холодное, и это лицо будет преследовать Веронику в кошмарах. — Прости, Вероника. Я действительно хотела бы, чтобы мы могли пройти через это вместе. Мы могли бы стать легендарными. Я просто хочу, чтобы ты помнила, что ты сама виновата. — В чем я виновата? — Бетти лезет в карман своей куртки и достает шприц. — Бетти, тебе не обязательно это делать! Пожалуйста. — Все будет хорошо, Вероника, — медленно говорит Бетти. Она осторожно приближается к Веронике. — Это для твоей же защиты. — Защиты? Ты собираешься убить меня и называешь это защитой? — огрызается Вероника. Она пытается проскользнуть мимо Бетти к двери, но блондинка быстрее. — Бетти, пожалуйста, я не хочу умирать. — Перестань быть такой драматичной, — огрызается Бетти, втыкая шприц в шею Вероники. — Никто сегодня не умрет. — Бетти, пожалуйста, — бормочет Вероника, когда Бетти нажимает на поршень. Она чувствует мгновенную легкость. Вероника моргает, поскольку ее комната начинает расплываться. — Бетти? — Все будет сделано, когда ты проснешься, — шепчет Бетти ей на ухо. Она целует Веронику в щеку и опускает на кровать. — Я все еще люблю тебя, Ви, и завтра мир станет лучше. — Обещаю. Вероника пытается снова позвать Бетти, но тьма принимает её в свои ласковые объятия. *** — Вероника? — кто-то кричит, встряхивая ее за плечи. Она старается отмахнуться, но этот кто-то ловит её руки. — Вероника, это я. Джагхед. Вероника чувствует, будто задыхается, она открывает и вздрагивает от яркого света лампы на её прикроватном столике. У нее бешено стучит сердце, а во рту сухо, и она все еще чувствует себя странно, все будто в тумане. Она еле может сфокусироваться на взволнованном лице Джагхеда перед собой. — Джагхед? — Привет, спящая красавица, — бормочет Джагхед, целуя ее в лоб. — Ты напугала меня до смерти. Где твой телефон? Вероника стонет и прижимает руку ко лбу. Она облизывает губы и пытается не заснуть вновь: — Бетти. Черт, моя голова просто раскалывается. — Бетти была здесь? — он садится на кровать и аккуратно прижимает Веронику к себе. Она кладет голову ему на плечо и вдыхает запах его дешевого лосьона после бритья. Яркость ощущений потихоньку прогоняет туман, но никак не влияет на головную боль. — Она сделала это с тобой? — Да. Мне нужна вода. — Да, конечно, — Джагхед кладет ее обратно на подушки, заправляя непокорную прядь волос за ухо. Она тянется к его руке, проводя пальцами по костяшкам. — Я скоро вернусь. Я обещаю. Вероника стонет, еле кивая. Она снова начинает проваливаться в сон, чувствуя, что то, что вколола ей Бетти еще бродит по её венам. Она почти засыпает, когда чувствует, что Джагхед садится на кровать рядом с ней. Он прижимает к ее рту прохладный бокал, и Вероника жадно пьет воду. Она выпивает половину стакана, прежде чем остановиться, чтобы отдышаться. — Что ты здесь делаешь? — бормочет Вероника, прежде чем вновь припасть к стакану. — Ты мне так и не ответила, — говорит Джагхед, пожимая плечами. — Я беспокоился о тебе. — Бетти добралась и до твоих родителей? — спрашивает она, её глаза продолжают закрываться, но она старается не засыпать. Вода помогает, но не до конца. — Она пыталась, — вздыхает он, притягивая ее ближе к себе. Вероника вздыхает, будто пропуская через себя его запах. Она осторожно ставит пустой стакан на прикроватный столик, облизывая губы: — Мы должны остановить ее. Она что-то планирует. Что-то, от чего хочет нас защитить. — Интересный способ пытаться нас защитить, — он закатывает глаза. — Но что еще она может выкинуть? — Она сказала, что наконец поняла, что нужно сделать. Она сказала, что нашла способ покончить со всем разом. — Ты думаешь, Бетти собирается покончить с собой? — спрашивает он, и Вероника сглатывает комок в горле. — Точно нет, — говорит она, качая головой. — Она хотела защитить нас, чтобы мы не пострадали. Бетти собирается убить себя? Тогда защищать нас не от чего. — Справедливо, — Джагхед вздыхает и откидывается на подушки, обхватив ее за талию. Вероника кладет голову ему на грудь и слушает, как стучит его сердце в груди. — Может быть, она нашла кого-то еще, кого нужно убить. Кого-то еще, кто, по ее мнению, заслуживает смерти. — Может быть. Прости, мне кажется я еще немного под кайфом. Мне нужно выспаться, — бормочет она, слегка улыбаясь. — Но я боюсь спать, когда у Бетти безумные планы на нас всех. — Я напишу Арчи, — говорит он, стягивая шапку, выключая лампу на тумбочке и натягивая на них одеяло. — Чтобы он присмотрел за Бетти сегодня вечером. Ты сказала, что все произойдет завтра? — Ага, — кивает Вероника. Она снова засыпает, позволяя остаткам отравы в её венах отвести ее обратно в темноту. Ей кажется, что она бормочет «я люблю тебя» Джагхеду, но все так размыто, что она не знает точно, не приснилось ли ей. Когда Вероника просыпается, из окна льется свет. Ей нужно срочно найти телефон Джагхеда, чтобы узнать не опоздали ли они в школу. Она обыскивает его карманы, пока не находит телефон. У нее стучит в висках, а во рту снова сухо, но ей не так плохо, как ночью. А это уже прогресс. — Джагхед, — бормочет Вероника, постоянно моргая — в глаза будто песка насыпали. Она трясет его за плечо. — Вставай. — Я не сплю, — отвечает Джагхед, но глаз не открывает. Вместо этого он обнимает ее за талию и снова притягивает к себе, прижимаясь носом к ее волосам и делая глубокий вдох. — Твои глаза все еще закрыты, — говорит она, стараясь не обмануться ласковым теплом его объятий и вновь не заснуть. Это ужасно тяжело. — Это не значит, что я не проснулся, — он открывает глаза и смотрит на нее. — Ты выглядишь ужасно. — А ты и в правду знаешь, что сказать девушке, — отвечает она, закатывая глаза. Вероника поправляет волосы и проверяет время на телефоне. У них достаточно времени, чтобы успеть в Попс до первого урока, но что более важно, Арчи ответил на его вчерашнее сообщение. — У тебя смс от Арчи. — Читай, — бормочет Джагхед и садится на постели. — Бетти не пришла домой прошлой ночью. Шериф Келлер заезжал к Куперам, наверное, его вызвала миссис Купер. Но с утра она уже была дома, потому что Арчи видел, как она собиралась в школу. — Почти ничего полезного, — он натягивает свою шапку и наклоняется, чтобы поцеловать ее. — Пошли в школу. Разберемся по ходу. — Боюсь, к тому времени будет уже слишком поздно, — вздыхает Вероника. Но она кивает в знак согласия и сползает с кровати, плетясь из своей спальни в ванную комнату в коридоре. Джагхед следует за ней, положив руку ей на бедро — Дочка? — зовет её Гермиона, Вероника резко останавливается. Ее мать опасно сужает глаза, глядя на незваного гостя, и скрещивает руки на груди. — Не представишь меня своему другу? — Мама. Это Джагхед Джонс Третий. Джаг, это моя мама. — Миссис Лодж, — говорит Джагхед, обойдя Веронику и протягивая руку. Гермиона просто смотрит на него сверху вниз. — Вероника, могу я поговорить с тобой наедине? — говорит Гермиона, глядя на нее через плечо её парня. Она холодно улыбается ему, и Вероника знает эту улыбку слишком хорошо. — Было очень приятно, мистер Джонс. Вероника идет вперед, проводя пальцами по линии челюсти Джагхеда, когда проходит мимо. Гермиона видит это движение, и её улыбка становится холоднее чем раньше. — Не хочешь объяснить, почему сегодня утром из твоей комнаты вышел мальчик? — спрашивает Гермиона, беря Веронику под руку и направляясь на кухню. — Особенно учитывая, что его там не было, когда мы закончили разговаривать прошлой ночью. — Он беспокоился за меня. Он мой друг. — Друг, которого я до этого не видела? — Гермиона приподнимает брови. — О котором ты никогда не упоминала? Которому комфортно пробираться в твою комнату ночью? — Нужно ли мне напомнить тебе о том, сколько раз ты ночевала дома с тех пор, как мы переехали в Ривердэйл? — спрашивает Вероника, подражая голосу матери. Гермионе нечего ответить, и Вероника не может не почувствовать сладкий вкус победы. — Теперь, если ты не возражаешь, мне нужно подготовиться к школе. — Сегодня ты не пойдешь в школу, — быстро говорит ее мать, качая головой. — Ты сегодня остаешься дома, пока специалист не составит для тебя план лечения. — План лечения? — спрашивает Вероника, чувствуя, как что-то у неё в животе переворачивается. — Ты не серьезно. — Мы очень серьезно отнеслись к твоим суицидальным порывам, Вероника, — говорит Гермиона, качая головой. Она звучит, будто пытается убедить в этом себя, а не свою дочь. Вероника стонет и прижимает прохладную руку ко лбу, раздражение, нарастающее в ней, затуманивает и без того неясный разум. Гермиона немного смягчается и протягивает руку, дотрагиваясь до щеки дочери. — Ты можешь просто отдохнуть сегодня, mija. Отдыхай и будь благодарной, что у тебя такие хорошие друзья. Лампочка зажигается в голове Вероники. Бетти. Все, что произошло за последние четырнадцать часов было делом рук Бетти. Она не хотела, чтобы Вероника помешала ее плану, хотела убрать ее с дороги. Что бы она ни планировала, что бы не было окончательной целью, местом действия будет школа! — Мне пора, — говорит Вероника, не обращая внимания на мать. Она сталкивается с Джагхедом в коридоре, игнорируя, что Гермиона зовет ее по имени. — Джагхед. Я знаю, что она замышляет. Или у меня хотя бы есть представление о том, где это произойдет. Но нам нужно позвонить Арчи. Срочно. — А как же твоя мама, — бормочет Джагхед, оглядываясь через плечо своей девушки. — Разве мы не должны попробовать выслушать её? — У нас нет времени, Форсайт! — она огрызается на него, залезая в карман его куртки, доставая телефон и набирая номер Арчи. — Возьми свои вещи. Мы уходим. Сейчас. — Вероника! — Гермиона кричит где-то позади них. — Ты не можешь просто уйти! — У меня нет времени на это, мама, — бросает Вероника через плечо, слушая гудки на линии. Джагхед пытается привлечь ее внимание, когда она тащит их обратно в свою спальню за обувью, но все это не имеет значения, потому что она знает, что все, что Бетти запланировала — это плохо. — Джаг? — наконец отвечает Арчи. — Слава богу, — выдыхает Вероника. Она закрывает дверь перед лицом своей матери и запирает ее, игнорируя стук кулаком по дереву. — Ты сегодня идешь в школу? — Вероника? Почему у тебя телефон Джагхеда? — Ответь на вопрос, Эндрюс. Ты под домашним арестом, ведь так? — Да, мой папа хочет, чтобы сегодня я остался дома. — И позволь мне угадать, — говорит она, жестом поторапливая Джагхеда. — Это была идея Бетти. — Да, так оно и есть, — Арчи замолкает на секунду, вероятно, приходя к тем же выводам, что и она. — Она что-то планирует, не так ли? — Да, что-то, где не будет нас троих. Сегодняшний митинг? — Там будет вся школа. Черт! — Она говорила о том, что решит все наши проблемы, — говорит Вероника. Она протягивает руку Джагхеду и тащит его к черному входу. — Она хотела, чтобы сегодня мы держались подальше от школы. Зачем еще она разбрасывала эти фальшивые предсмертные записки? — Она и к твоим родителям приходила? — спрашивает Арчи, его голос гораздо более обеспокоенный, чем был минуту назад. — И к папе Джагхеда, — подтверждает она его опасения. — Встретимся в спортзале. Попробуем разобраться на месте. Арчи прощается и вешает трубку, и Вероника протягивает телефон обратно Джагхеду. тот слегка фыркает: — Не хочешь поделиться с остальными? — Сегодня будет собрание по поводу всех этих самоубийств, — объясняет она ему. — Обязательное. — И что? — И это прекрасная возможность для Бетти осуществить свой план, — медленно тянет Вероника. Это должно быть очевидно. Она и Арчи догадались. Теперь очередь Джага. — Давай же, Джонс. Ты не можешь сказать мне, что не думал об этом. — Она не может отравить всю школу. Это тебе не Джонстаун. — Нет, но она может попытаться повторить трагедию в Уэйко, — она смотрит на Джагхеда через плечо, он больше не идет за ней, он сжимает руки в кулаки и не смеет поднять на неё взгляд. — Джагхед? — Это наша вина, — говорит он, и Вероника дергается, будто он дал ей пощечину. Его губы сжаты в тонкую линию. — Если бы мы сделали хоть что-то, сказали бы кому-нибудь, она бы не зашла так далеко. Это наша вина. — Нет, не наша, потому что мы остановим ее, — она качает головой, но Джагхед прав. Она знает, что он прав. Если бы они сказали хоть что-то после смерти Шерил, пошли к кому-то, а не прятались в кустах, то возможно все бы не обернулось таким адом. — Мы собираемся остановить ее, Джагхед, но ты мне нужен. — Я с тобой, Вероника, — она не верит ему. Не совсем. На его лице все еще смесь сомнения и вины. Она не знает, что он ослеплен этим. Вероника хватает его за руку, разжимая его пальцы, чтобы переплести их со своими. Он смотрит на их руки, но напряжение не уходит из его глаз. Она проводит большим пальцем по морщинке между его бровями, разглаживая ее каждым движением пальца. В конце концов Джагхед смотрит на нее широко раскрытыми отчаянными глазами. — Ты прав, — шепчет она ему. — Это наша вина. Мы позволили этому случиться. Но это не значит, что уже слишком поздно, Джагхед. Мы можем как начинать, так и заканчивать войны, понимаешь? — Я поклоняюсь тебе, — бормочет Джагхед. Ее сердце замирает в груди, и она не может удержаться, поэтому наклоняется и целомудренно целует его в губы. — Наша любовь предназначена звездами. — Так оно и есть, — она сжимает его руку и поворачивается обратно к выходу. — Готов? — Всегда готов, — бормочет он, и они выходят на солнечный свет. *** Арчи уже ждет их у дверей спортзала, нервно вышагивая взад и вперед. Вероника закатывает глаза насколько он не пытается быть незаметным, но, по крайней мере, он здесь. Джагхед бросается к нему и крепко обнимает рыжего, и Арчи крепко обнимает своего друга в ответ. Вероника не раздумывает и секунды, прежде чем обнимает их обоих. Боже, как же все сложно! — Кто-нибудь из вас видел Бетти? — спрашивает Арчи, отстраняясь. Он не отпускает ни одного из них, держа одну руку на плече Джагхеда, а одну на плече Вероники. — Я не видел ее с самого утра, и миссис Купер сказала мне, что Бетти ушла рано утром. — Мы ее не видели, — говорит Вероника, качая головой. — Она уже должна быть в школе. — Ты абсолютно уверена, что она что-то планирует? — спрашивает Арчи. Надежда и отчаяние на его лице разбивают сердце Вероники, но она не может сказать ему то, что он хочет услышать. — Я имею в виду, давайте, ребята, это же та же Бетти, с которой мы дружим. Бетти. Она не может. Она не стала бы причинять кому-то вред. Это не в её стиле. — Скажи это Реджи и Лосю, Арч, — бормочет Джагхед. — Она не в себе, чувак. — Но это все еще наша Бетти, — настаивает Арчи, качая головой. — Она все еще наш друг. Я… блин, я все еще люблю ее. — Мы все любим её, Арчи, — тихо говорит Вероника. — Но это не меняет того факта, что она попытается убить всех этих людей. — Так что же нам делать? — спрашивает рыжий. Он не смотрит ей в глаза, и она понимает, что он не полностью на их стороне. — Мы должны эвакуировать школу, — говорит Джагхед, глядя в сторону спортзала. Они видят, как школьники потихоньку стекаются к школе, слышат музыку, уже льющуюся из открытых дверей. — Но это только часть проблемы, — говорит Лодж, качая головой. — Мы до сих пор не знаем, что планирует Бетти. Все остальных она травила, но она никак не сможет отравить всю школу. Джагхед прикусывает нижнюю губу, вновь бросая взгляд на школу. — Может что-то в духе Колумбайна? — Ты можешь представить себе Бетти с винтовкой наперевес, Джагхед? — мгновенно огрызается Арчи. — Это уже слишком. Независимо от ее психического состояния, мы все должны согласиться, что это уже слишком. Это не Бетти. — Арчи прав, Джаг, — соглашается Вероника. — Это не Бетти. — Стрельба в коридорах не была первоначальным планом в Колумбайне, — говорит Джагхед, качая головой. — Первоначальный план — бомбы. Подорвать бомбы и добить выживших с помощью винтовок. — Мне стоит начать волноваться? — спрашивает Вероника, поднимая брови. Выражение лица Арчи соответствует ее собственному, но ни один из них не отходит от Джагхеда. — Отвали, Лодж, — бросает Джонс, закатывая глаза. — Я серьезно. Какой лучший способ убить как можно больше людей? Взрывчатка. Огромный урон, но ты можешь держаться на расстоянии. — Ну и где бы она сделала бомбу? — спрашивает Арчи. Все они смотрят на школу и резко выдыхают. Двери спортзала закрыты. Собрание началось. У них осталось не так много времени. — Что находится под спортзалом? — Котельная, — быстро отвечает Джагхед. Вероника снова смотрит на него, приподняв брови. Он бросает на неё выразительный взгляд, что заставляет ее улыбаться несмотря ни на что. — Вы двое идите за Бетти. Я эвакуирую школу. — Ты не хочешь пойти с нами? — спрашивает Арчи. — Нам понадобятся все силы. — Кто-то должен вывести всех учеников на всякий случай, а вы двое — слабость Бетти. Если кто-нибудь и сможет до нее достучаться, то это вы двое. — Мне не нравится идея разделиться, — бормочет Арчи. Он сжимает плечо Вероники чуть сильнее, чтобы скрыть дрожь в его руках. Она берет его ладонь в свою, а второй рукой сжимает ладонь Джагхеда. — Не думаю, что смогу сделать это без вас, ребята. — У тебя есть я, Арчи, — тихо говорит Вероника. Она проводит большим пальцем по пульсирующей жилке на его руке и крепче сжимает руку Джагхеда. — И Джагхед с нами. Ты не один, как и Бетти. — Мы с тобой, Арч, — говорит Джагхед. Он обнимает своего друга за шею и тянет его вперед, прижимаясь лбом к его лбу. — Полная темнота и никаких звезд, Арч. Мы закончим все это сегодня. Эндрюс смеется горько и тихо, но немного расслабляется и кивает: — Полная темнота и никаких звезд. Ради Бетти. — Ради Бетти, — вторит Вероника. Она отпускает его руку и целует Арчи в щеку, а затем поворачивается к Джагхеду, чтобы поцеловать его на прощание. — Выведи всех, а потом уходи сам. — Тебе так легко от меня не избавиться, Лодж, — бормочет он, качая головой. — Я выведу всех, а потом вернусь за тобой, поняла? — Джагхед… — Я не буду спорить, Вероника, — он хватает ее за талию, притягивая ближе, его вторая рука обхватывает ее подбородок. — Я вернусь за тобой. Поняла? — Поняла, — шепчет Вероника. Он кивает, прежде чем наклониться, чтобы снова её поцеловать. — Будь осторожен, Джонс. — Следуй собственному совету, Лодж, — он ухмыляется ей, а затем переводит взгляд на Арчи. — Ты тоже, Арч. Будь осторожен. Они больше ничего не говорят, прежде чем разойтись в разных направлениях. Арчи берет Веронику за руку, когда они спускаются по лестнице в подвал. Они слышат музыку из спортзала, чувствует стук ног, когда ребята поют гимн школы, притаптывая ногами в такт. — Что если ее здесь нет? — тихо спрашивает Арчи, когда они тихо подкрадываются к котельной. Здесь ужасно шумят трубы, но звуки из спортзала доносятся на удивление ясно. Здесь достаточно громко, чтобы Бетти не услышала, что они рядом. — Она будет здесь, — говорит Вероника с уверенностью, что-то в её груди подсказывает ей это. Они останавливаются прямо перед дверью в котельную и смотрят на друг друга с мрачными улыбками. Вероника кивает, и Арчи резко открывает дверь. Бетти там, возится с таймером на самодельной бомбе, что прикреплена к котлу. Она останавливается и медленно поворачивается к ним, качая головой и грустно улыбаясь. — Я должна была знать, что вы, ребята, не сможете остаться в стороне, — со вздохом говорит Купер. Она проводит рукой по волосам и жестом показывает на их переплетенные руки. — Не говори мне, что ты уже прыгнула к нему в постель, Ви. Джагги не оправдал твоих ожиданий? — Бетти, что ты делаешь? — медленно произносит Арчи. Он не отпускает руки Лодж, но делает шаг вперед, слегка закрывая Веронику от взгляда Бетти. — На что это похоже, Арчи? — спрашивает Бетти, показывая на бомбу. — Я знаю, что ты здесь не самый умный человек в комнате, но даже ты должен понять, что это такое. — Остановись, Бетти, — огрызается Вероника, отталкивая Арчи. Она не собирается прятаться за ним. Не от Бетти. — Просто остановись, чтобы ты не делала. Отключи эту штуку и пошли с нами. Пожалуйста. — Ты думаешь она здесь одна? — Бетти нервно смеется. — Даже если я отключу эту, что вы будете делать с теми, что под трибунами? — Для чего все это, Бетти? — спрашивает Арчи. Веронике не нужно оборачиваться, чтобы понять, что он плачет. Бетти тоже этого не нужно, потому что ее лицо смягчается. Это едва заметно, но Вероника может видеть это ясно как днем. — Зачем ты это делаешь? — Я должна, Арч, — шепчет Бетти. Её голос хрипл, и хотя в ее глазах нет слез, Вероника думает, что до них рукой подать. — Это единственный способ. — Единственный способ? Убить всех наших одноклассников — единственный способ? Ну же, Бетти. Ты знаешь, что это неправда. — А как еще это остановить? — блондинка срывается на крик. — Как еще вся эта боль уйдет? Как заставить их понять?! — А как это заставит их понять, Бетти? — спрашивает Вероника. — Как ты сможешь объяснить смерть стольких людей? — У меня есть их предсмертная записка, — говорит Бетти, переключая свое внимание на Веронику. — Ты уже видела её. Ее найдут, когда все будет конечно. Она вздыхает и закрывает глаза. Список подписей. Недостающий кусочек мозаики встает на свое место, и Вероника чувствует, как у нее сжимается живот. Может быть, Джагхед был прав, может быть Бетти уже невозможно спасти. — Бетти, это не ты, — шепчет Арчи. Он делает шаг к ней, отпуская руку Вероники. Бетти делает шаг назад и хватает детонатор, но он не останавливается. — Я знаю, что тебе больно, и что все сложно, но это не ты. Я знаю, что это не ты. — А откуда ты знаешь, Арчи? Откуда ты можешь знать? — она огрызается на него, слезы текут по ее лицу. — После всего, что я сделала — что ты помог мне сделать — как ты можешь это знать? — Потому что я помню Бетти Купер, которая не позволила мне бросить, когда я учился читать, — медленно произносит Арчи. Бетти закрывает глаза. — Я помню Бетти Купер, которая рисовала ромашки на моем гипсе, когда я сломал руку в пятом классе. Бетти Купер, что была моим первым поцелуем, когда нам было двенадцать, и я волновался из-за первых школьных танцев. Бетти Купер, которая всю ночь держала меня за руку, когда моя мама уехала. — Арчи, — хнычет Бетти, падая на колени. Арчи опускается на колени рядом с ней, притягивая ее к себе. — Мне так больно, Арчи. Так больно. — Я знаю, Бетти, — Арчи закрывается носом в светлые волосы. Она плачет на его груди, редкие всхлипы разбивают сердце. — Я знаю. Вероника опускается на колени рядом с ними и вырывает детонатор из рук блондинки, осторожно кладя его как можно дальше. Арчи все еще шепчет глупости в светлые волосы, пытаясь успокоить свою подругу. Вероника ничего не говорит, но обнимает Бетти с другой стороны, наблюдая как Джагхед останавливается в дверях. — Мне так жаль, — Бетти бессвязно бормочет в рубашку Арчи, качая головой. — Я только… Мне жаль. — Мы знаем, Беттс, — отвечает Арчи, сжимая ее крепче. — Мы знаем. — Арчи? Вероника? — зовет их Джагхед, входя в комнату. Он замирает, когда видит бомбу, страх на секунду окутывает его, но Вероника протягивает ему руку. Он колеблется, но становится на колени рядом с ними, крепко сжимая руку своей девушки. — Бетти? Ты в порядке? — Даже близко нет, — отвечает она голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Я когда-нибудь была в порядке? — Не говори так, Бетти, — шепчет Арчи. Он отстраняется от нее и берет ее лицо в свои широкие ладони, гладя большими пальцами ее щеки. — Все будет хорошо. Я обещаю. — Ты не можешь этого обещать, — она закрывает глаза, и слезы снова начинают течь по ее щекам. — Ты не можешь знать наверняка, Арч. — Ты права, — соглашается он. — Я не могу этого знать, но я все еще могу быть здесь для тебя. Я могу быть здесь сколько угодно, лишь бы ты была в порядке. Арчи смотрит на Джагхед и Веронику, слезы текут по его лицу. Он выглядит таким же потерянным, как и Вероника. Они не знают, как помочь своей подруге. — Я рассказал Уэзерби, — бормочет Джагхед. — Он позвонил Келлеру. — Джагхед, — шепчет Вероника, потрясенная тем, что Джагхед зашел так далеко. — Мы не можем… — Не можем что? Не можем получить помощь, в которой она так нуждается? Помощь, которую мы должны были оказать уже несколько месяцев назад? — Они запрут её в больнице, Джаг, — Арчи прижимается губами к волосам Бетти и смотрит на Джагхеда поверх её головы. — Ты этого хочешь? — Я хочу, чтобы она получила помощь! Я хочу спасти своего друга так же, как и вы, но мы не можем сделать это самостоятельно. Посмотрите, куда это нас привело! — Ты рассказал ему о Лосе и Реджи? О Шерил? — спрашивает Вероника, пытаясь проглотить комок в горле. Джагхед качает головой, и что-то внутри неё разжимается. Она касается светлых волос и пытается улыбнуться Арчи. — Давай, Арчи. Она получит помощь, в которой нуждается. Ты знаешь это. Она это знает. — Они правы, Арчи, — бормочет Бетти. Она отстраняется от Эндрюса и опускает взгляд в пол. Мы не можем продолжать бежать от этого… От этой тьмы внутри меня. Я только… Я не могу больше так жить. Я не хочу. — Джагхед? — кричит шериф Келлер из коридора, когда он заходит во внутрь с пистолетом в руке. Он видит, как они сгрудились на земле вокруг Бетти и бомбу на котле. Он глубоко вдыхает и качает головой. — Давайте, дети. Сюда идут саперы. Арчи и Вероника держат Бетти за руки, поддерживая ее, помогая ей встать. Джагхед лишь смотрит на Бетти, будто она собирается повернуться и в любую минуту активировать бомбу. Келлер кладет руку на плечо блондинки. Вероника знает, что будет, когда они выйдут из подвала. Они все знают. — Мы можем не надевать на нее наручники? — спрашивает Арчи, когда они выходят из подвала. Он расправляет плечи и смотрит Келлеру в глаза. — Пожалуйста. Келлер смотрит на пустые глаза Бетти, смотрит на толпу школьников, с направленными на них телефонами, и Вероника уверена, что этот инцидент уже повсюду. Только вопрос времени, когда родители начнут требовать ответы. — Просто держись поближе, — бормочет Келлер, снова кладя руку Бетти на плечо. Он ведет ее вперед, но Арчи не уходит и не отпускает руку своей подруги. Вероника думает, что если он отпустит, Бетти просто рухнет на месте. Все, что держало Бетти Купер вместе последние несколько месяцев исчезло, и у них осталась девушка, которую нужно собрать по частям. Люди вокруг кричат, когда они покидают школу. Шериф Келлер проталкивается мимо толпы, прикрывая Бетти с одной стороны, а Арчи — с другой. Вероника смотрит, как они уходят, смотрит, как Келлер сажает Бетти на заднее сиденье, смотрит, как Арчи спорит с ним. Джагхед обнимает ее, притягивая к себе. Она кладет голову ему на плечо и прикусывает нижнюю губу. Она знает, что это к лучшему, но её все равно тошнит. — С ней все будет хорошо, Вероника, — бормочет Джагхед в её волосы. — Келлер позаботится об этом, и Арчи тоже. — Все не так просто, — шепчет она. Когда полицейская машина отъезжает от школы, Вероника поворачивается к нему лицом. — У меня такое чувство, что мы ее предали. — Мы ее спасли. Её и всех остальных. Помни об этом. — Я пытаюсь, — отвечает она, протягивая руку, чтобы обхватить его лицо, и гладя его щеки. — Думаешь, мы сможем просто побыть нормальными подростками до конца года? — Нормальными подростками? — он слегка хмурится. — Не совсем уверен, какого это. — Ну… Вечерние свидания. Уроки. Куча фастфуда, — перечисляет Вероника. — Может быть танцы на выпускном, если ты будешь готов. Семнадцать лет. Нам только семнадцать. — Я думаю, что смогу справиться с этим, — кивает Джагхед. Она устало улыбается, и он целует ее. Вероника вздыхает в поцелуе, скользит руками по его волосам и поднимается на носочки, улыбаясь, когда он крепко обнимает ее за талию. Когда Джагхед Джонс обнимает ее, быть семнадцатилетней не так уж плохо.