Последняя хорошая вещь в этом городе

— Не так я планировала провести эту ночь, — бормочет Вероника, как только за ними закрывается дверь. Музыка с вечеринки все еще доносится через дверь, и Вероника не удивлена, как соседи еще не вызвали полицию. — У тебя был план? — спрашивает Арчи. Свет от экрана его телефона освещает их лица, и Веронике он кажется чертовски милым в неоновом сиянии его заставки. — Я имею в виду, это ты позвала меня на танцы. — Если память мне не изменяет, Бетти позвала тебя на танцы, — говорит Вероника, пытаясь перевести взгляд на что-нибудь, кроме Арчи. — Я просто оказалась в нужном месте, в нужное время. — Ты не похожа на девушку, которая ввязывается в то, чего она не хочет, — отвечает Арчи. Она приподнимает брови и не может удержаться от довольной ухмылки. — Ты обращал внимание на новенькую, Арчи Эндрюс? — спрашивает она тихо и сладко. Вероника смотрит на него сквозь ресницы и кусает нижнюю губу. — Что-то в этом роде, — бормочет он, прикасаясь пальцами к её руке. Она знает, что это плохая идея, но когда он наклоняется, она чуть склоняется в ответ. — Тебя трудно игнорировать. — Я восприму это как комплимент, Арчикинс, — бормочет Вероника, скользя ладонями по его груди и опираясь на его плечи. — Это определенно один из них, — отвечает он и с этими словами прижимается к ее губам. Где-то в её голове тихий голос говорит ей остановиться, говорит ей, что это плохая идея, что так бы поступила старая Вероника, и разве Ривердейл не должен был стать её новым началом? Твердое прикосновение губ Арчи к ее губам заставляет голос замолчать. Поцелуй хорош. Один из лучших поцелуев в ее жизни, если быть честной. Но это неправильно. Неправильно скользить руками по его волосам. Неправильно позволять ему поднять ее за задницу, обхватив его талию ногами, пока он прижимает ее к двери. Все, что происходит в этом шкафу, является неправильным, и кто-то стучит в дверь. Конечно, Бетти нет, когда они выходят в общую комнату. Конечно, именно Реджи Мантла замечает размазанную помаду на лице Арчи. Конечно, Шерил стоит, скрестив руки, и улыбается, как кошка, съевшая канарейку. — Куда она делась? — спрашивает Арчи, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Говори, Шерил! — Успокойся, — говорит Шерил, закатывая глаза. Она хватает бутылку шампанского и слегка пожимает плечами. — Мы оба знаем, насколько мнительна Бетти. Как только вы двое заперлись в своем маленьком любовном гнездышке, она зарыдала и убежала. — Ты спланировала это, не так ли? — шипит Арчи, делая шаг к Шерил. К ее чести, Шерил не вздрагивает, но Вероника хватает Арчи за плечо, чтобы удержать его. — Почему ты всегда такая сука, Шерил? — Извини? — она сужает глаза и слегка наклоняет голову. — Ты забыл, кто я? Я Шерил Блоссом. Я делаю, что хочу и когда хочу. Если у тебя проблемы с этим, Арчибальд, тогда ты можешь уйти. Арчи не нужно повторять дважды, он качает головой и выходит из гостиной. Он даже не оглядывается на Веронику, прежде чем хлопнуть входной дверью. Вероника хочет пойти за ним, найти Бетти и объяснить все или хотя бы попытаться объяснить. Так бы поступила новая Вероника. Так бы поступил любой хороший человек. — Так, теперь, когда мокрые штанишки официально покинули вечеринку, — со вздохом говорит Шерил. Она протягивает бутылку шампанского Веронике и приподнимает бровь. — Выпьешь? Вероника смотрит на бутылку. Смотрит в сторону двери. Смотрит на вечеринку за плечом Шерил. Толпа самых популярных детишек, что пытаются утопить свои восемнадцать в выпивке, сексе и громкой музыке. То же дерьмо, от которого Вероника пыталась сбежать, когда они покидали Нью-Йорк. То же дерьмо, в котором Вероника чувствует себя лучшей. Вероника видит перед собой два пути: пойти за Бетти и быть хорошим другом, которым она никогда не была в Нью-Йорке. Отойти в сторону, и Арчи с Бетти смогут найти конец для своей сказки. Вероника берет бутылку и делает большой глоток, не обращая внимания на то, как ее желудок сжимается от чувства удовлетворения на лице Шерил. Люди не меняются. Люди не могут измениться. Это то, кем она является, и она не собирается пытаться скрыть это. *** — Итак, мы должны провести опрос во время обеденного перерыва, — говорит Шерил несколько недель спустя, вырывая Веронику от её первоначальной идеи с диаграммой питания всей команде поддержки. — Мы начали еще осенью. Это для ежегодника. Вероника пытается симулировать интерес к традициям маленького городка. Шерил продолжает читать лекции, не обращая внимания на пустые взгляды обеденного стола. Джози толкает Веронику в бок, когда Шерил задает ей вопрос: — Что? — Боже, Вероника, — шипит Шерил, хищно улыбаясь. — Ты прослушала вопрос? — Извини, — говорит она, вообще ей все равно, но Вероника не испытывает желания вступить в борьбу. Она моргает и поворачивается к Блоссом. — Так о чем ты говорила? Шерил не любит повторять, но все равно делает это: — Опрос на обед. «Ты выигрываешь в лотерею 50 миллионов долларов. Но есть одно «но». В день, когда ты получаешь деньги, инопланетяне приземляются на нашу планету и говорят, что у землян есть два дня, прежде чем они уничтожат наш мир. Чем ты займешься?» — Серьезно, Шерил? — спрашивает Джози, приподнимая бровь. Она кладет подбородок на сложенные руки и слегка ухмыляется. — Ты не думаешь, что это слишком открытый конец? — Твоя точка зрения? — спрашивает Шерил сквозь зубы. Вероника только недавно в Ривердейле, но знает, что рыжая ненавидит чужое мнение. — Это всего лишь небольшой опрос, Шерил. Будь проще. Это всего лишь ежегодник. Нам не нужно, чтобы все это стало слишком экзистенциальным. — Извини, что хочу поговорить о чем-то другом, кроме твоей любимой пиццы, — надувается рыжая. — Я просто хочу немного психически простимулировать народ перед большой вечеринкой Джей-Джея в эти выходные. — И ты решила это сделать так? — спрашивает Джози. Она поворачивается к Веронике и приподнимает обе брови. — Поддержи меня. Даже в Нью-Йорке ежегодные опросы должны быть более убедительны. — А какова природа ежегодников? — говорит Вероника, еще раз рассматривая кафетерий. — История учебного года, которую мы можем запечатлеть и притвориться, будто это не кошмар наяву. — Ух ты, Вероника, — говорит Шерил, насмешливо наклоняя голову. — Не слишком ли мрачно? — Я просто честна, — пожимает плечами Лодж. Она тянется к ожерелью, играя с жемчугом. Плохая привычка, от которой у неё нет шанса избавиться. — Зачем вообще нужна психическая стимуляция перед вечеринкой? Разве весь смысл вечеринки не в отсутствии умственной стимуляции? — Ты никогда не была на одной из вечеринок Джейсона, — вздыхает Джози. — Начинается все с какого-нибудь необычного вина и сыра, пока кто-нибудь не достанет кока-колу, и Джейсон не откроет в винный шкаф своего отца. — Спасибо, Джози, за это отличное описание, — говорит Шерил сквозь зубы. — Не то чтобы кто-то спрашивал твое мнение о способностях Джейсона устраивать вечеринки. Джози выпрямляется, но не извиняется. Вероника до сих пор не полностью разобралась, как работает их динамика. Две королевы совершенно разными способами правят из одного и того же круга. Они делят обеденный стол как один из комитетов конгресса, но пока у Джози есть Кошечки, а у Шерил — Лисички, до открытого противостояния не доходит. Если бы Вероника оказалась в такой же ситуации в Нью-Йорке, она бы без малейшего усилия выиграла бы в их маленькой борьбе. Кого волнует то, что петь как соловей или быть капитаном команды — слишком тяжелая работа? Вероника должна быть вершиной пирамиды и не терпеть людей, пытающихся узурпировать ее. — Я просто имею в виду, Шерил, что ты должна убедить Джейсона заказать Кошечек на вечеринку, — говорит Джози с милой улыбкой. Шерил закатывает глаза и проводит длинными ногтями по волосам. — Давай! Ты знаешь, что мы зажжем эту вечеринку. — Зачем ждать вечеринку Джейсона? — прерывает их Вероника. — В эти выходные мои родители уезжают из города. Мы могли бы устроить что-нибудь в Пембруке. Вид с балкона просто потрясающий, а тайник отца с шампанским Кристалл не так безопасен, как ему хотелось бы думать. Шерил громко выдыхает через нос и слегка наклоняется к Веронике: — Разве твой отец не в тюрьме за растрату? Откуда у него тайник в Пембруке, если он в тюрьме в северной части штата? Джози едва удается сдержать смех, прижимая руку ко рту. Вероника не винит ее. Известие о недолгой тюремной работе ее отца должно было достичь даже самых маленьких городов. Вероника не говорила Шерил, что его освободили еще до того, как они покинули Нью-Йорк. Она знает, что это не имеет значения. Она просто выпрямляет спину и слегка ухмыляется: — Ты звучишь напуганной, Шерил. Почему? Разве Торнхилл не хорошо защищен? На этот раз Джози не пытается скрыть свой смех. На самом деле, она даже давится соком, и Вероника спокойно хлопает ее по спине. Шерил встает, беря свою папку, и выжидающе поднимает бровь, глядя на Веронику. Лодж закатывает глаза и встает. — Время опроса? — Джозефина. Как всегда отлично поболтали, — улыбается Шерил сквозь зубы. — Ага, — говорит Джози, глядя на них двоих. Она улыбается. — Повеселитесь. Вероника следует за Блоссом, Джози посылает ей воздушный поцелуй, прежде чем вернуться к своему телефону. Шерил уже подходит к столику Реджи и остальных спортсменов. — Ронни, Шерил. Чему мы обязаны такому удовольствию? — спрашивает Реджи, откидываясь на спинку стула. Он смотрит на нее сверху вниз, и Вероника старается не закатывать глаза. — Не то, чтобы мы возражали против представления или чего-то еще. — Не будь свиньей, Реджинальд, — говорит Шерил с достаточно приятной улыбкой. Реджи закатывает глаза, но не отворачивается от Вероники. — Опрос в обеденный перерыв. — Не могли бы вы пропустить нас в этот раз? — спрашивает Лось со стоном. — Опросы всегда такие тупые. — Не в этот раз, Мармадьюк, — тянет Шерил, доставая ручку и протягивая ее Веронике, чтобы она записала ответ каждого. — Слушай внимательно, я не буду повторять. Ты выигрываешь в лотерею 50 миллионов долларов. Но есть одно «но». В день, когда ты получаешь деньги, инопланетяне приземляются на нашу планету и говорят, что у землян есть два дня, прежде чем они уничтожат наш мир. Чем ты займешься? — Хм, — Мидж привлекает к себе внимание со своего места рядом с Лосем. — Не быть грубой не так уж сложно, Шерил. — Не быть болельщицей тоже не сложно, но я стараюсь держать это при себе, ведь так? — огрызается Шерил. Мидж моргает своими большими, делающую её похожей на сову, глазами. — Не думай об этом слишком усердно, Мидж. Просто ответь на вопрос. Мидж жует ее нижнюю губу, пока они ждут ее ответа: — Я бы, наверное, отдала все на благотворительность. Попытаться помочь тем, кого общество всегда обижало, понимаешь? Дать им шанс умереть с достоинством. — Скука! — кричит Реджи, бросая картошку в Мидж. Лось смеется и сует этот кусок в рот. После того, как вытаскивает его из волос Мидж, разумеется. — Я бы устроил самую большую вечеринку, которую когда-либо видел Ривердейл. Я бы сидел с пивом в руке и девушкой на коленях — красивой девушкой. Которая просто мечтает лишиться девственности. — Ты отвратителен, Мантла, — говорит Вероника. — Я не буду записывать это. — Это дискриминация, — говорит Реджи, приподнимая бровь. — Ты оставишь это просто так, Черри? — Не называй меня так, — говорит Шерил через злобную улыбку. Она долго смотрит на Веронику, а потом закатывает глаза. — Запиши оба этих достойных ответа, и давай двигаться дальше. Вероника фыркает, качая головой, и делает заметки. Она игнорирует детали, а лишь подчеркивает основной смысл ответа Реджи. Шерил уже переходит к следующему столу, и так продолжается до тех пор, пока Вероника не заполняет ответами три страницы, и остается только стол Бетти Купер. Вероника не разговаривала с блондинкой с вечеринки Шерил. На самом деле, она активно избегала Бетти с той ночи. Это было достаточно легко, так как Купер быстро покинула лисичек в пользу газеты, а Арчи покинул бульдогов в пользу создания своей собственной музыкальной группы. Она могла избегать Бетти, но это не значит, что она не заметила, сколько времени они вдвоем начали проводить вместе. Сегодня они сидят близко друг к другу, вероятно касаясь бедрами под столом. Это слишком близко для просто лучших друзей детства, но Вероника не слышала ни одного шепотка о зарождающемся романе между ними. — Кузина Купер, — говорит Шерил с довольной улыбкой, глядя на то, как Бетти напрягается. Вероника смотрит, как Арчи опускает руку под стол, и может только предполагать, что он разжимает ее сжатый кулак. — Рыжий мечтатель. Бродяга. Вероника отводит взгляд от Бетти и Арчи, чтобы посмотреть на третьего человека за их столом. Он сидит спиной к ней, но Вероника уверена, что если бы она знала его, то точно бы запомнила. Она не может представить, что забудет такую безобразную шапку. Он оглядывается на них через плечо, и она мельком видит голубые глаза. Красивый цвет, яркий, контрастирующий с темнотой его волос, что подчеркивает острые углы его лица. — Уходи, Шерил, — говорит он скучающим и раздраженным голосом. — Никто здесь в тебе не заинтересован. — Джагхед прав, — соглашается Арчи, глядя на них из-под густых бровей. — Мы не заинтересованы в том, что вы хотите предложить. — Ты потеряла голос, кузина Купер? — спрашивает Шерил, игнорируя мальчиков. — Не говори мне, что ты внезапно потеряла интерес к опросу во время обеденного перерыва. В конце концов, это была твоя идея. Челюсти Бетти сжимаются, и она одаривает Шерил натянутой улыбкой. Она смотрит на Арчи, и напряженность на ее лице немного уменьшается. Вероника на мгновение думает, что мельница сплетен подвела ее. Может быть, между ними все же что-то происходит? — Спрашивай, Шерил, — вздыхает Бетти. В ее голосе нет ни теплоты, ни энтузиазма, а лишь усталая обреченность, из-за которой у Вероники тянет живот. Не остается незамеченным, что Бетти ни разу не посмотрела на нее с тех пор, как они подошли к её столу. Шерил декламирует вопрос, и Вероника отключается, рисуя в углу своего блокнота. Она так много раз слышала этот вопрос во время обеденного перерыва, что ей уже откровенно надоело. Она записывает развернутый ответ Бетти: вечеринка для всех ее близких друзей и семьи, полное согласие Арчи с её ответом. Это скучно и предсказуемо, и Вероника снова задается вопросом, что Шерил надеялась получить на такой вопрос. — Джонс? — спрашивает Блоссом, как только Бетти закрывает рот. — Твой ответ? — Мы действительно будем притворяться, что тебе не все равно? — фыркает он. — Можешь хоть раз в своей жалкой жизни просто подыграть? — спрашивает Шерил, закатывая глаза. — Никто не в настроении для твоего одинокого позерства. — Чем раньше ты дашь ей ответ, тем скорее они уйдут, Джагги, — бормочет Бетти, сжимая его руку. Его плечи расслабляются, и Вероника добавляет его в свой растущий список мысленных заметок, касающихся романтических увлечений Бетти Купер. — Шведский стол в Попс. Мой ноутбук и берег Свитуотер, когда садится солнце, — говорит Джагхед, не задумываясь. Это простой, скучный и самый честный ответ, который она слышала за этот обед. — И позволь мне угадать. Ты и только ты? Скучно. Джагхед смотрит на Бетти и Арчи долю секунды, прежде чем перевести взгляд на Веронику. Сердце начинает биться быстрее, а во рту пересыхает. Он облизывает губы, а она копирует его жест, наблюдая, как его глаза отслеживают это её движение. Шерил раздраженно откашливается, но Джагхед не отводит взгляда от Вероники, когда отвечает: — Какая разница? Ты получила свой ответ. — Как скажешь, — говорит Шерил. Она смотрит на Веронику. — Ты все записала? Вероника до сих пор не отводит взгляд от Джагхеда — не может оторваться от его голубых глаз: — Естественно. — Естественно, — повторяет он, хотя Блоссом обращалась не к нему. Шерил переводит взгляд между ними, прежде чем схватить Веронику за локоть. — Если ты закончила играть в гляделки с самым странным фриком Ривердейл-Хай, — шипит Шерил, таща Веронику за собой. — Серьезно, Вероника. Влюбленность в рыжего музыканта — это одно, по крайней мере, он был в футбольной команде, но Джагхед Джонс? В самом деле? — Я ничего не делала, — бормочет Вероника, освобождая руку. — Ты та, кто протащила меня по всей чертовой столовой. Шерил тащит Веронику из кафетерия в пустой коридор, перебрасывая волосы через плечо. Она скрещивает руки и осматривает Веронику с ног до головы. Она уверена, что такой взгляд кого угодно бы привел в ужас. Она сама часто так смотрела на людей и чувствовала удовлетворение, когда они пресмыкались перед ней. — Я уверена, что ты думаешь, что ты тут самая крутая. На самом деле, я знаю, что ты так считаешь. Нью-йоркская ледяная принцесса с папочкой-преступником. Но здесь, в Ривердейл-Хай, я — королева школы. Ты проявила себя на моей вечеринке, но не смей позорить меня, увлекшись неудачником, носящим шапочку. Я уже рассказала Джейсону о тебе, и ты желанная гостья на его вечеринке. Не заставляй меня пожалеть об этом приглашении, дорогая Ронни. Звенит звонок, не давая ей ничего ответить. Шерил бросает на нее еще один взгляд, прежде чем развернуться на каблуках и направиться в класс. Вероника смотрит, как она уходит, и единственная мысль, что бьется в её голове: «Какая же сука!» *** Вероника пьет сок из пластикового стаканчика, в то время как Чак Клейтон, бывшая футбольная звезда, приехавшая в город из универа, насилует её уши. Вероника перестала слушать десять минут назад, но он до сих пор не понял намека. Каждый раз, когда она уходит, Чак просто следует за ней, обнимая ее за талию Шерил исчезла еще несколько часов назад, увлекшись захватывающим разговором о водном поло или чем-то в этом роде. Она едва ли отходит от Джейсона всю ночь, и Вероника не в первый раз задается вопросом, насколько близки братья и сестры на самом деле. — В любом случае, чем ты увлекаешься? — спрашивает Чак, наконец, понимая, что Веронике действительно есть, что сказать. Прежде чем она может ответить или, наконец, отшить его, он добавляет. — Я имею в виду, ты же старшеклассница, а я привык к девочкам из колледжа, что болтают лишь о лекциях. И я так устал от этого. Я определенно ищу кого попроще, намного проще, ты понимаешь? — Хорошо, — фыркает Вероника, пихая пустой стаканчик в грудь Чака. — Я официально заканчиваю этот разговор. Если это вообще можно назвать разговором. — В смысле? — Послушай, Чак, принеси мне еще один стакан, а затем найди такую же слабоумную старшеклассницу, как ты, — она делает паузу и смотрит на него с усмешкой. — Удачи в поисках. Чак смотрит на пустой стакан, а затем переводит взгляд на Веронику. Он приподнимает обе брови, прежде чем неловко рассмеяться. Вероника ухмыляется и скрещивает руки, показывая Чаку поторопиться к миске с пуншем. Мгновение спустя он уходит, целенаправленно избегая стола и бросая ее пустой стакан через плечо. Вероника закатывает глаза и вздыхает. Она оглядывается на вечеринку, прежде чем отправиться в ванную. Конечно, никто не замечает ее исчезновения. Как только она остается одна, Вероника проверяет ее макияж и прическу. Все отлично: макияж не размазался, а её платье, заимствованное у Шерил, обтягивающее и чёрного цвета, одновременно в её и не в её стиле. В общем, она - мечта каждого парня. Вероника Лодж. Та, что создана разбивать сердца. Она набирает в руки немного воды и берет в рот, смотрит на свое отражение чуть дольше, а потом с отвращением плюет водой в зеркало. Когда она выходит из ванной, выражение лица Шерил предвещает убийство: — Какого черта ты делаешь? — Я писала, если тебе интересно, — отвечает Вероника. Она полностью исчерпала терпение или милость несколько часов назад. — А что? — Скажи мне, почему чертов Чак Клейтон, только что обсудил тебя с каждым встречным парнем? — шипит Шерил. Вероника пожимает плечами и движется, чтобы пройти мимо нее, но когти с красными ногтями сжимают ее предплечье, как тиски. — Ты пытаешься смутить меня, или на самом деле не в состоянии держать свое дерьмо при себе? — О, пожалуйста, Шерил, — говорит Вероника, закатывая глаза. — Я покончила с этой игрой, в которую ты настаиваешь играть. Она ничего не объясняет, прежде чем освободить руку и медленно спуститься вниз. Вероника слышит стук каблуков Шерил, но она не оборачивается. Она выхватывает сумочку из-за горшка с растением, где она спрятала ее до начала вечеринки, и вытаскивает телефон, чтобы позвонить Смитерсу. С тех пор, как она пошла в ванную, вечеринка почему-то стала совершенно дикой. Музыка громче, и гораздо меньше тихих разговоров и куда больше смеха и криков. Вероника видит, что характеристика Джози была на удивление точной. Она тянется к ручке входной двери, когда она распахивается перед ней, и за ней оказываются Бетти и Арчи. Вероника моргает и делает шаг назад: — Бетти? — Вероника? — удивленно говорит Бетти, хотя удивляться тут нечему. Вероника уверена, что Шерил рассказала всем и каждому, что на этой вечеринке её, наконец, представят Джей-Джею. — Что… ты уходишь? — Планировала, — бормочет Вероника, пытаясь обойти золотую пару, стоящую перед ней. — А что вы двое здесь делаете? — Забираем мою сестру, — говорит Бетти с раздраженным вздохом. Вероника смотрит на Арчи, и щеки Бетти становятся чуть-чуть розовыми. — Арчи настоял на том, чтобы сопровождать меня. — О, посмотрите-ка, золотой дуэт чудес здесь, — фыркает Шерил, подходя к Веронике. Она опускает руку на плечо Лодж. — Вы двое знаете, что вечеринка только по приглашению и ни один из вас не был приглашен? — Я просто хочу забрать мою сестру, Шерил, — раздраженно отвечает Бетти. — Я здесь не из-за твоей глупой вечеринки. — Твоя сестра? — переспрашивает Шерил, приподнимая бровь. Она усмехается Веронике, ожидая, что она присоединится к веселью от издевательств над Бетти, но Вероника просто пожимает плечами и скрещивает руки. Блоссом никак на это не реагирует, но ее губы слегка дрожат, выражая неудовольствие. — Ну, извини, что должна расстроить тебя, кузина Купер, но Полли здесь нет. — Она написала мне. — Может, она перепутала? Мы обе знаем, насколько нестабильной может быть Полли, — говорит Шерил, каждое слово сочится сахарной сладостью, краски пропадают с лица Бетти, и Вероника видит, как ее руки сжимаются в кулаки. — Перестань быть такой стервой, Шерил, и просто дай нам забрать Полли, — вставляет Арчи, обхватив пальцами руку Бетти. Он смотрит на Шерил из-под густых бровей. — Это чертовски простая просьба. — Я вижу, что для тебя ничего не изменилось, Бетти, — говорит Шерил, игнорируя взрыв Арчи. — Приходить на помощь своей сестре без всякого намека на благодарность. Всегда другие люди сражаются за тебя. Разве ты не устала быть кроткой маленькой никем? — Хватит, Шерил, — повышает голос Арчи, слегка притягивая Бетти к себе. Вероника смотрит на лицо Бетти с широко раскрытыми глазами, наблюдает, как ее зеленые глаза медленно наполняются слезами, и она опускает взгляд на свои кроссовки. Ее костяшки пальцев побелели, а ладони ярко-красные. Вероника может почувствовать фантомную боль от ногтей, вонзающихся в ладони, просто посмотрев на руки Бетти. — Я просто говорю, что вижу, Арчибальд, — отвечает Шерил, закатывая глаза. — Я не виновата, что ни один из огней Блоссом не передался ее семье. Хотя, — она оглядывается на Бетти и прищуривается. — Можно было бы подумать, что ее мать-отребье с Южной стороны хотя бы передаст ей позвоночник. Рот Бетти открывается от шока, и те слезы, что плескались в ее зеленых глазах, наконец-то проливаются. Что-то в Веронике ломается, и она поворачивается к Шерил с ядом в глазах: — Хватит! Господи Боже, Шерил, хватит! — Извини меня? — Шерил практически шипит, поворачиваясь к Веронике. — Кто-нибудь дал тебе разрешение говорить? — Я так устала от этой рутины, — говорит Лодж, делая вид, что ей очень скучно. — Ты лишь можешь запугивать. Это единственный способ удержать людей в твоей жизни, не так ли? Потому что иначе ты уверена, никто не захочет проводить с тобой время. Я имею в виду, почему бы им этого хотеть? Не похоже, что у тебя есть хоть что-то, кроме семейных денег, верно, Черри? — Блоссом открывает рот, чтобы ответить, но Вероника поднимает руку. — Это был риторический вопрос. — Вероника, — говорит Арчи с предупреждением в голосе. Она бросает на него короткий взгляд, но не отворачивается от Шерил. Она видит все эти предупреждающие знаки, но ей так надоела тирания рыжей. — Без той привилегии и прав, которые ты носишь на своей голове, будто проклятую корону, ты была бы такой же, как все. Смущенная и потерянная в общем кошмаре старшей школы, — говорит Вероника, оглядывая Шерил с ног до головы. Она смеется, горько и зло, и даже немного грустно. — Ты ничем не отличаешься от нас, Шерил, и если ты не поймешь это, ты в конечном итоге, как и любая другая клишированная королева подростков застрянешь здесь в своем родном городе, плача над днями своей славы, пока остальные из нас продолжат жить своей настоящей жизнью. Она не ждет ответа от Шерил, и просто поворачивается к Бетти: — Пойдем и найдем твою сестру. Она протягивает руку, чтобы схватить Бетти за руку, игнорируя протесты Арчи, и тащит ее в дом. Шерил ничего не говорит, когда они исчезают в толпе вечеринки, а Вероника не оглядывается. Медленно, она скользит рукой вниз и раскрывает сжатый кулак Бетти, переплетая их пальцы. Она чувствует, что Бетти пытается отстраниться, но Вероника просто сжимает крепче: — Вместе мы найдем ее в кратчайшие сроки. — Почему тебя это волнует? — спрашивает Бетти, и недоверие ясно слышится в ее голосе. Но она не отпускает руку Вероники, поэтому она воспринимает это как победу. — Мы не друзья или что-то в этом роде. — Но мы могли бы быть друзьями, — говорит Вероника, застенчиво улыбаясь, когда они проходят мимо игры в пивной пинг-понг. — Мы могли бы стать лучшими подругами, если бы я не была такой трусихой. — Не думаю, что кто-то мог бы описать Веронику Лодж как трусиху, — тихо говорит Бетти, застенчиво улыбаясь в ответ. Это похоже на новое начало, за которое Вероника хочет ухватиться обеими руками. — Особенно учитывая, что ты просто порвала с Шерил Блоссом ради двух человек, которые даже не твои друзья. — Вот о чем я и говорю. Мы могли бы стать друзьями, — говорит Вероника, таща Бетти в тихий уголок. Глаза Бетти продолжают осматривать толпу в поисках своей сестры, но Вероника не готова оставить эту тему без внимания. — Мы могли бы стать лучшими подругами, если хочешь. Глаза Бетти широко распахиваются, и Вероника уверена, что на любом другом лице это будет выглядеть смешно. На Бетти, однако, это заставляет её сильнее походить на идеальную девушку по соседству. Хорошая настолько, насколько Вероника плохая и настолько далекая от лиги Вероники, что ей становится смешно. Бетти открывает рот, чтобы высказать вслух, что не хочет этого (Вероника почти уверена в её ответе), когда две бледные руки обвивают плечи Бетти, а лицо, похожее на лицо Бетти прижимается к её шее: — Я знала, что ты придешь за мной. Бетти раздраженно вздыхает, а потом оборачивается: — Полли, где ты была? Я просила встретить меня на дороге. — Джей-Джей хотел поговорить о чем-то, — бормочет Полли, хватая Бетти за щеку. — Но я знала, что ты найдешь меня. Ты лучшая маленькая сестренка на планете. — Боже, сколько ты выпила? — спрашивает блондинка. — Ты знаешь, что мама и папа дома? Как ты собираешься пройти через них в таком состоянии? — Я умею лазить, — бормочет Полли, слегка надувая щеки. — Я буду тихой обезьянкой и залезу в твое окно, как это делает Арчи. — Полли! — практически кричит Бетти, закрывая ей рот обеими руками. — Это наш маленький секрет, помнишь? Полли смотрит на Веронику через плечо Бетти, пьяные глаза слегка сужаются. Она отрывает руки Бетти ото рта и кладет подбородок на плечо сестры: — А ты не ее подруга? Разве ты не знаешь о ее нелегальных отношениях с мальчиком по соседству? Вероника просто приподнимает брови. По крайней мере, это её подозрение подтверждается. — Мы не так близки, — шипит Бетти. — Серьезно, Полли, сколько ты выпила? — Почти ничего, — говорит Полли, преувеличенно закатывая глаза. — Шерил смешала мне один напиток, и затем комната стала крутиться, но сейчас я в полном порядке. Слово скаута. Она пытается поднять руку в обычном скаутском приветствие, но не может этого сделать. Она дуется, как маленький ребенок. Вероника изо всех сил старается замаскировать свой смех кашлем. Бетти смотрит на Полли с терпением, которое заставляет Веронику прикинуть, сколько раз она уже это делала. Она говорит Веронике, приглаживая волосы Полли: — Что мне делать? Я уверена, что Шерил что-то подмешала ей. Нельзя так опьянеть из-за одного стакана. — Вы можете поехать ко мне, — предлагает Вероника, не задумываясь. Полли и Бетти поворачиваются к Веронике с одинаковыми зелеными глазами. — Мои родители в отъезде. Пембрук совершенно пуст. Идеальное место для Полли, чтобы протрезветь. — Вероника, мы не можем навязываться, — говорит Бетти, качая головой. — Я уверена, что мы можем просто переночевать у Арчи. — Потому что мистер Эндрюс не будет задавать вопросов, верно? — спрашивает Вероника. — Мы можем заехать в Попс, купить еды и провести ночь, смотря фильмы ужасов на нетфликс. Пожалуйста, Бетти? Это меньшее, что я могу сделать. — Даааааааааааа! — кричит Полли, привлекая к себе нежелательное внимание. — Я бы убила за двойной чизбургер с беконом. — Звучит, как да, — говорит Вероника с довольной улыбкой на лице. Бетти смотрит на них, прежде чем кивнуть в знак согласия. Вероника расцветает и вытаскивает свой телефон, чтобы написать Смитерсу забрать их от Попс. — Кто что хочет? Надо найти Арчи и спросить у него тоже. — Бетти знает вкусы Арчи наизусть, — говорит Полли с хитрой улыбкой. Она дергает Бетти за хвостик. — Она знает их с третьего класса. — Прекрати, Полли, — шепчет Бетти, хватая сестру за руку и направляясь в сторону выхода. Вероника просто следует за ними с безразличным пожатием плеч. — Нам следует спросить Арчи, хочет ли он пойти с нами или предпочел бы пойти домой. — Как будто Арчи хотел бы провести ночь пятницы с кем-то еще, — продолжает Полли, разворачиваясь и проскальзывая под рукой Бетти. Она безмятежно улыбается, покачиваясь под какую-то песню в своей голове, которая совершенно не соответствует стучащим басам, что наполняют дом. Когда они подходят к входной двери, Вероника замечает Шерил и Арчи, сплетенных в тесных объятиях. Она не знает, замечает ли Бетти, учитывая, насколько она озабочена Полли. Если бы это был кто-то другой, Вероника подумала бы, что Шерил плачет, а Арчи утешает ее, но Шерил поднимает голову, когда Полли издает громкий смех, и ее лицо совершенно сухое. Ее кроваво-красные губы кривятся в мстительной улыбке, прежде чем она целует Арчи в губы. У Вероники едва хватает времени, чтобы среагировать, прежде чем Бетти бросается вперед и дергает Арчи назад. Вероника тянется к Бетти, но рука блондинки уже соприкасается с бледной щекой Шерил, стирая самодовольную ухмылку с лица. Звук пощечины эхом раздается в фойе, и Вероника прикладывает руку ко рту в полном шоке. — Ты сука! — кричит Шерил, уставившись на Бетти широко раскрытыми от ярости глазами. — Я сука? Я? — Бетти отскакивает назад, руки сжимаются в кулаки. Вероника может поклясться, что видит кровь. — Ты дала наркотики моей сестре, кидала мне оскорбления в лицо и целовала моего парня, а сука в итоге я? Из нас двоих сучка ты! Ты всегда была сукой, Шерил! — О, пожалуйста, — усмехается Шерил. Половина ее лица — ярко-красная, на щеке наливается синяк в форме отпечатка руки, портящий ее идеальный цвет лица. — Мы обе знаем, что я не дала Полли ничего, о чем она меня не просила. Мы обе знаем, насколько дикой может быть твоя сестра, ведь так? И даже не хочу говорить о том, как Арчи, наверное, скучно с твоей ванильной задницей. Воздух сгущается, и Бетти издает гортанный крик, она тянется к Шерил окровавленными руками, пальцами обхватывая ее нежное горло. Арчи приходит в себя раньше всех, обнимая Бетти за талию, и тащит ее в сторону, пинающуюся и кричащую. Вероника оглядывается через плечо и замечает небольшую толпу, которая начала собираться под крики Бетти. Прежде чем у Шерил появится возможность начать кричать, или у кого-то появится мысль вызвать полицию, Вероника хватает Полли и направляется к двери. Арчи тащит Бетти с собой. — В понедельник утром вы трое будете мертвы! — кричит Шерил им в спину. — Вы слышите меня, гребанные придурки? Мертвы! *** — О боже мой, — говорит Полли с триумфальным смехом, когда они медленно прогуливаются по Мейн-стрит. — Бетти, это было что-то. Я не думаю, что когда-нибудь видела тебя такой. А я знаю тебя с рождения. Бетти ничего не говорит. Она тяжело дышит и опирается на Арчи, прижавшись лицом к его плечу. Арчи что-то шепчет ей в волосы, обхватив рукой за талию и крепко прижимая к себе. Вероника долго не думает, прежде чем занять пустое место на другой стороне Бетти. Она берет блондинку под руку и разжимает сжатый кулак свободной рукой. Идти так неудобно, но слабая улыбка Бетти стоит того. Полли танцует по улице, пока они не оказываются на неоновой стоянке у Попс. Они молча соглашаются, что Полли и Бетти должны остаться снаружи. Они обе слишком странно выглядят, чтобы находиться внутри, где их могут увидеть другие люди. Вероника быстро записывает заказы Арчи и Бетти, прежде чем войти внутрь. Внутри Попс очень тихо и пусто после пульсирующего шума вечеринки Шерил. В конце концов, почти три часа утра. Веронике глубоко вдыхает запах гамбургеров и картофеля фри, который наверное уже въелся в стены. Поп улыбается ей из-за стойки: — Здравствуйте, мисс Лодж. Хотите что-нибудь заказать? — Я уверена, что просила называть меня Вероникой, — говорит она с легкой теплой улыбкой. — Мисс Лодж слишком формально, и Вы это знаете. Я не могу себе представить, чтобы Вы когда-нибудь звали мою маму мисс Гомес, когда она была в моем возрасте. — Ну, с тех пор я приобрел некоторые манеры, — говорит Поп с небольшим смешком. — Немного поздновато? — Вечеринки нуждаются в жирной пище, чтобы закончить ночь, — пожимает плечами Вероника. Это едва ли ответ, но она сомневается, что Поп Тейт попросит дальнейших подробностей. — Тихая ночь? — Лишь обычные ночные совы, — говорит Поп, кивая в дальний угол. Взгляд Вероники следует за его взглядом, и она видит Джагхеда Джонса, наблюдающего за ней поверх своего ноутбука. — Чем могу Вам помочь, мисс Вероника? Вероника быстро перечисляет количество еды. Она снова смотрит на Джагхеда, но теперь он сосредоточен на своем ноутбуке. Она кусает губу, прежде чем добавить: — И еще порцию всего того, что ест Джагхед. Попс поднимает брови, прежде чем перевести взгляд с неё на него. Она терпеливо ждет, пока неверие исчезнет с лица Попа — он кивает и направляется на кухню. Вероника медленно подходит к столу Джагхеда, без слов садясь за его столик напротив него. Он продолжает печатать на своем компьютере, даже не удосужившись взглянуть на нее, и говорит: — Знаешь, если Шерил увидит, что ты сидишь здесь, она выгонит тебя из своего кружка. — Я уверена, что меня выгнали из её крутого детского кружка час назад, когда я разорвала ее на кусочки из-за того, что она заставила плакать Бетти Купер, — отвечает Вероника. Этого достаточно, чтобы он приподнял брови в удивление. — Кроме того, прежде чем я приглашу тебя присоединиться к нам, чтобы ты знал — Бетти напала на Шерил с кулаками и немного расстроена из-за этого. И Полли не в себе. Плюс с нами Арчи. — Звучит как насыщенная ночь, — медленно говорит Джагхед. Он действительно не реагирует ни на что, что она сказала. Вероника не уверена, нравится ей это или нет. — Но я не уверен, почему я включен в этот список. — Ты дружишь с Бетти и Арчи, — говорит Вероника, будто ее рассуждения кристально ясны. — У них была паршивая ночь, и только друзья могут им помочь. — Ты включаешь себя в эту группу друзей? — спрашивает Джагхед после долгой паузы. Но Вероника не тушуется — она только что столкнулась лицом к лицу с королевой демонов школы Ривердейл, она не будет колебаться перед парнем-одиночкой, даже если цвет его глаз скоро станет ее любимым оттенком синего. — Почему ты в этом сомневаешься? — Может быть, я не бегаю с помпонами, но это не значит, что я невосприимчив к сплетням старшей школы, — говорит он, наконец, закрывая свой ноутбук и отодвигая его в сторону. Вероника в ответ наклоняется вперед. — Я знаю, что произошло на последней вечеринке с участием вас троих. — Это было тогда, — говорит Вероника, не обращая внимания на то, как ее желудок сжимается от воспоминаний. — А что изменилось? Вероника раздраженно фыркает: — Ты всегда допрашиваешь людей, которые пытаются быть с тобой милыми? — Если у них нет повода, чтобы быть хорошими, то да, я всегда так делаю, — отвечает он, его голос такой же спокойный, будто они обсуждают погоду. И он звучит будто ему так же скучно. — Может быть, я пытаюсь измениться. Стать хорошим человеком, которым я хотела быть, когда только переехала сюда, — говорит она, выбирая честность. Он выглядит как человек, что ценит честность. Он скрещивает руки и откидывается на спинку диванчика. — Ты выглядишь так, будто не веришь мне. — Ничто в тебе не говорит «пытаюсь быть хорошим человеком», — бормочет Джагхед. — Без обид. — Нет уж, с обидами, — говорит Вероника, подражая его позе. — Ты не знаешь меня, Джагхед Джонс. Ты даже не пытаешься узнать меня. — Немного трудно познакомиться с кем-то, когда вы принадлежите разным социальным кругам, — отвечает он. — Ты тоже не можешь сказать, что знаешь меня. — Я, возможно, не знаю всех тонкостей твоей жизни, Джагхед Джонс, — говорит Вероника с усмешкой. Разговор идет не так, как она планировала, но его спокойствие бесит ее. — Но я более чем способна сделать обоснованное предположение. — Хотел бы я это услышать, — отвечает он, ухмыляясь. Вероника готовится выдать целую речь, когда ее имя выкрикивают со стойки. Он фыркает от смеха. — Спасена. Она выскальзывает со стола и направляется к Попу Тейту, чтобы забрать свою еду и оплатить счет. За те несколько минут, что она занята, Джагхед уже утыкается в свой ноутбук и, кажется, полностью забывает об их разговоре. Вероника закатывает глаза и кричит: — Ты идешь, Торомболо? — Куда? — Туда, где есть еда, твои друзья и ужастики по нетфликс, — говорит Вероника, поднимая один из пакетов с едой. Джагхед все еще выглядит скептически и не предпринимает никаких действий, чтобы встать из стола. Вероника вздыхает и оставляет пакеты с едой на прилавке, чтобы вновь подойти к его столику. Она наклоняется над ноутбуком Джагхеда и чуть-чуть понижает голос. — Ты был прав. Быть хорошим человеком — не моя сильная сторона. И никогда не было моей сильной стороной, но сейчас Бетти нужны друзья. Разве ради неё не стоит отложить свое недоверие и предрассудки на одну ночь? Звучит слабенько, но Вероника заметила, что единственные люди, с которыми он разговаривает, это Бетти и Арчи. Она вспоминает тот момент, когда они говорили об опросе во время обеденного перерыва и как его взгляд переместился с Бетти на Арчи, когда они говорили о том, с кем бы провести свои последние минуты. Джагхед пристально смотрит на нее в течение долгой минуты, вглядываясь в ее глаза, будто пытаясь разглядеть ее душу. Вероника не знает, что делать с этим чувством. — Хорошо. Но только потому у тебя бесплатная еда, — бормочет он, закрывая ноутбук и, наконец, отводя от неё взгляд. Вероника выдыхает, только сейчас замечая, что все это время задерживала дыхание, и на её лице расплывается торжествующая улыбка. — Не думай, что это значит, что мы друзья, Лодж. — Ни за что бы не подумала, — говорит Вероника, закатывая глаза. Она отправляет Смитерсу смску, чтобы он забрал их у Попс, и берет пакеты обеими руками. Джагхед достаточно хорош, чтобы придержать перед ней дверь, но Полли, Бетти и Арчи нет на стоянке. — Вот черт. — Я думал, ты сказала, что мы тусуемся с Бетти и Арчи, — говорит он, засунув руки в карманы куртки. — Но я никого здесь не вижу. — Они были здесь, когда я входила внутрь, — говорит Вероника, слегка дуя губы. — Может, они все-таки решили отвезти Полли домой? — Ну, в таком случае, я возвращаюсь внутрь. — Серьезно? — огрызается Вероника. Она смотрит на Джагхеда и поднимает обе руки с пакетами вверх. — Ты позволишь мне потратить не только деньги, но и выкинуть всю эту еду? И провести остаток ночи в одиночестве? Джагхед впивается взглядом в пакеты, полные гамбургеров, картошки фри и луковых колец. Вероника может не знать его хорошо, но его аппетит легендарен в Ривердейл-Хай. Он стонет и закатывает глаза, когда машина останавливается у входа в закусочную. Джагхед открывает ей заднее сиденье, прежде чем Смитерс успевает выйти. Она просто смотрит на него с приподнятой бровью, прежде чем сесть в машину так элегантно, насколько это вообще возможно с двумя пакетами еды в руках. Джагхед следует за ней без каких-либо слов, хотя она может увидеть, как они скапливаются за его ухмыляющимися губами. — Я уверена, что у тебя есть подходящий комментарий, — говорит Вероника, и Джагхед усмехается. Его ухмылка теряет часть своей остроты, и она добавляет его искреннюю улыбку в список того, что ей нравится в нем. Рядом с цветом его глаз и комментариями, которых она боится настолько же сильно, насколько они ей нравится. — И почему ты так в этом уверена? — спрашивает Джагхед, пристально глядя в окно. Его руки все еще засунуты в карманы куртки, и Вероника задается вопросом, согревает ли его искусственная шерсть на воротнике. — Ты не такой таинственный, как ты думаешь, — отвечает она, пожимая плечами. — Вот как? У тебя есть обоснованное предположение о том, какой я человек? — сарказм покрывает каждое слово, что покидает его рот. — Ну, в этот раз никто не спасет тебя. Хочешь поделиться с классом? — Ты думаешь, что отличаешься от остальных. Что твои подержанные джинсы, потертая шапка и ироничное наслаждение от Лавкрафта делают тебя лучше. Особенно, когда все, о чем ты слышишь — это свидания в пятницу вечером, митинги группы поддержки и кто кого трахал на последней вечеринке, — говорит Вероника, рассматривая его профиль. Она откидывает голову назад и продолжает смотреть на него сквозь ресницы. Он напряжен, плечи приподняты, а руки стягивают куртку на груди. — Ты думаешь, что ты одинок, потому что твои безвкусные сверстники принуждают тебя к этой роли. Но это не так, не с идеальной девушкой по соседству, и экс-капитаном футбольной команды, что превратился в автора песен, в роли твоих лучших друзей. Нет. Ты сам выбираешь одиночество, потому что ты думаешь, что это делает тебя лучше, чем остальная мелочность средней школы, — продолжает Вероника, хотя и знает, что, вероятно, заходит слишком далеко. Но это никогда не останавливало ее раньше, и даже если она в пьяном виде решила стать лучшим человеком, она не позволит этому остановить ее сейчас. — А ты испорченный ребенок, который не знает, как общаться с людьми, не разрушая их. Тебе никогда не приходилось работать, чтобы получить что-либо, поэтому ты не знаешь, как это ценить, — начинает Джагхед, как только она заканчивает говорить. Вероника пытается подавить улыбку, которая хочет расплыться по ее лицу, и тянет руку к его бедру. Она хочет, чтобы он посмотрел на нее, пока говорит все эти вещи, хочет видеть, какими становятся его глаза, когда он так злится. — Все эти слова о том, чтобы быть хорошим человеком не имеют с тобой ничего общего. Ты просто хочешь компенсировать все то дерьмо, что делала раньше — это очередной твой маленький проект, чтобы ты почувствовала себя лучше. В этом нет ничего альтруистического. Наконец, он смотрит на нее, и Вероника чувствует, как ее это волнует. Она облизывает губы, и глаза Джагхеда следят за движением её языка. Она медленно проводит рукой по его бедру. Мышцы сжимаются под ее пальцами, но Джагхед не делает ничего, чтобы помешать ей. Она шепчет: — Если бы ты был кем-то другим, я бы поцеловала тебя прямо сейчас. Его глаза комично расширяются, и он резко вдыхает воздух, когда они останавливаются перед Пембруком: — Но так как я — это я? — Думаю, я подожду, пока ты сам меня поцелуешь, — отвечает она. Она не ждет, когда он что-то скажет, просто выходит из машины. Смитерс берет оба пакета с едой и следует за ней через холл к лифту. Вероника не оглядывается назад, чтобы проверить идет ли Джагхед, но она слышит, как стучат его тяжелые ботинки по полу. Это звучит как победа. В лифте они едут молча. Джагхед рассматривает свои ботинки, а Вероника просматривает ленту в Твиттере. Шерил уже начала кампанию, чтобы наказать Веронику Лодж и ее «подданных». Вероника не удивлена. Ей приходят уведомления, когда студенты Ривердейла либо присоединяются к оскорблениям, либо пытаются дискредитировать Шерил. К тому времени, когда они достигают пентхауса, у Вероники есть четкое представление о том, кто с кем в этой битвы королев улья. — Ты можешь оставить еду на кухне, Смитерс, — со вздохом говорит Вероника, снимая каблуки. — И иди, поспи. Мы сможем о себе позаботиться. — Вы уверены, мисс Вероника? — спрашивает Смитерс, бросая взгляд на Джагхеда. Он заходит в гостиную, не снимая обуви, и осматривает ее обширную коллекцию дисков. — Я, не против побыть здесь, если Вам что-то понадобится. — Ты сделал более чем достаточно сегодня вечером, — отвечает Вероника. Она наклоняется и целует его в щеку. — Спасибо за вечер. Обещаю, что я не буду беспокоить тебя в два часа ночи снова в ближайшее время. — Если Вы уверены, мисс Вероника, — говорит он, взяв ее за руку. Смитерс снова хмурится при взгляде на Джагхеда. — Пожалуйста, напишите мне, если Вам что-то понадобится. Я в нескольких этажах, если Вам понадобится помощь. — Ты волнуешься больше, чем мама, Смитерс, — говорит Вероника, качая головой. Она нежно улыбается и слегка сжимает его пальцы. Они оба знают, насколько правдиво ее утверждение. — Иди домой. Смитерс бросает на нее еще один долгий взгляд, прежде чем, наконец, пойти на выход. Вероника трет затылок и идет на кухню, чтобы выложить еду. — Ты знаешь, что для бессмысленной светской львицы у тебя довольно впечатляющая коллекция фильмов, — говорит он, подходя на кухню. — Это комплимент? — спрашивает она, засунув в рот целое луковое кольцо. — Пусть будет так, — отвечает он, копируя ее жест, засунув в рот два луковых кольца. Он даже не удосуживается перестать жевать, прежде чем снова заговорить. — Если они твои, а не твоих родителей. — Будто Гермиона и Хирам Лодж имеют вкус, когда дело касается фильмов, — бормочет Вероника, закатывая глаза. Она вздыхает и смотрит на всю еду, которую она заказала. — Мы никак не сможем съесть это все. — Неверующая, — говорит Джугхед, прежде чем съесть половину бургера за два укуса. — Хотя отсутствие молочных коктейлей — роковой недостаток. Вероника поднимает палец — у нее есть класс, и она отказывается разговаривать с полным ртом еды. Она открывает холодильник и достает два пива, отдавая одно Джагхеду и открывая свое краем мраморной столешницы. Он приподнимает бровь от ее маленького трюка, и она машет рукой: — Если ты часто ходишь по вечеринкам, ты выучиваешь несколько трюков. — Ну, я не тусовщик, — говорит он, отдавая бутылку обратно. — Есть что-нибудь безалкогольное? — Ты не пьешь? — Семья Джонс имеет славу главных пьяниц города, — говорит Джагхед, заедая картофелем фри остатки своего бургера. — Я не планирую продолжать традицию. — Странно, что ты так легко говоришь об этом, — тянет Вероника — к такой искренности, она не привыкла. Лодж достает ему газированную воду. — Нет смысла прятаться в маленьком городке, — он заканчивает свой гамбургер и приступает к следующему. — Все обо всех знают. — Никогда не забывай, кто ты — ведь другие не забудут. Носи это как броню, и тогда они не смогут тебя ранить, — соглашается Вероника с мудрым кивком, потягивая пиво. Джагхед смотрит на нее широко раскрытыми глазами, не донеся гамбургер до рта. — Что? — Не могу поверить, что ты просто только что процитировала «Игру престолов», — говорит он с небольшим смешком. Она дуется и бросает в него луковое колечко. — Я имею в виду, я думал, что это я ботаник, но даже я не использую умные мысли вымышленных персонажей. — Если это достаточно хорошо для масс, то это достаточно хорошо для меня, — говорит Вероника, с легким взмахом руки. Она хватает луковые кольца и куриные наггетсы, чтобы отнести в гостиную. — Думаю, я обещала тебе Нетфликс? Джагхед копирует ее, собирая в руках как можно больше еды. Он даже достаточно внимателен, чтобы захватить ее пиво вместе со своей водой, прежде чем последовать за ней в гостиную. — Я чувствую, что твой дворецкий будет ругать нас за то, что мы едим в гостиной, как пара язычников. Вероника даже не удосуживается ответить, а просто садится на диван, Джагхед садится рядом, отбирая у неё пульт. Они смотрят вторую серию «Призраков дома на холме», когда он, наконец, нарушает их дружеское молчание: — Ты действительно думаешь, что я тебя поцелую? — Я бы не стала сбрасывать тебя со счетов, — бормочет она, прижимая к губам луковое колечко. Она в восторге от шоу и почти забывает свой маленький комментарий во время поездки на машине. — А что? — Ты же даже не знаешь меня, — говорит Джагхед. Она открывает рот, чтобы не согласиться, но он продолжает говорить, не глядя на нее. — Я имею в виду, сегодня вечером мы впервые поговорили. Вероника ставит сериал на паузу и кладет свою еду на кофейный столик, поворачиваясь всем телом к нему. Он все еще смотрит на телевизор хмурым взглядом. Вероника видит тревожную морщинку между его бровями и хочет протянуть руку, чтобы сгладить её пальцем. — Что ты вообще видишь во мне? Я имею в виду, я не совсем тот парень, с которым девушки мечтают поцеловаться. Особенно такие девушки, как ты. И с чего ты взяла, что я хочу поцеловать тебя? Что ты меня заинтересовала? Я мог бы быть геем. У меня уже могут быть отношения. У меня могут быть гребанные щупальца аниме, как в порно, черт возьми! Ты меня не знаешь! Вероника закатывает глаза и вытирает руки о юбку, прежде чем придвинуться ближе к нему. Она касается его челюсти, прикосновение легче перышка, и поворачивает его лицо к себе. Джагхед замолкает, широко раскрыв глаза, и смотрит на нее. Она движется медленно, будто он животное, которое она боится спугнуть, но он не пытается ее остановить. Она поглаживает уголки его рта большим пальцем и шепчет: — Ты хочешь, чтобы я остановилась? Он качает головой, крошечное движение, которое она едва чувствует. Вероника не может сдержать улыбку, которая распространяется по ее лицу. В её животе что-то сжимается, и она наклоняется вперед, грудь прижимается к его руке, и Вероника прижимается ртом к его губам. Джагхед дергается назад, будто её поцелуй жалит, но она следует за ним, снова прижимаясь губами к его губам, чуть сильнее, чем раньше. Этого достаточно, чтобы подтолкнуть его к действиям. Он обхватывает ее затылок, а Вероника скользит пальцами в его волосы. Она сбрасывает его отвратительную шапочку и кусает его за нижнюю губу. Он задыхается ей в рот, и Вероника использует шанс, чтобы загладить укус языком. Он слегка стонет и, наконец, поворачивается к ней, обхватывая ее талию свободной рукой. Вероника отстраняется, чтобы отдышаться, но Джагхед продолжает целовать ее шею, оставляя засос в месте чуть ниже ее уха. — Полагаю, ты не гей, — она задыхается, перебираясь на его колени. Она чувствует его твердость сквозь джинсы и не может удержаться от того, чтобы качнуться ему навстречу. Он стонет, отстраняясь от ее шеи, чтобы взглянуть на нее. И этот взгляд заставляет ее вновь заерзать на коленях. — Если я все правильно понимаю. — Ты всегда такая невыносимая, когда общаешься с людьми? — бормочет он. Он сжимает ее бедра обеими руками и вжимается в нее, заставляя ее дыхание сбиться. — Не похоже, что это лучший способ поднять настроение. — И все же, — говорит она, снимая рубашку и ухмыляясь, когда он впивается в неё пальцами. — Посмотри на нас. — Вот и мы, — повторяет он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее ключицу. Вероника вздыхает и зарывается руками в его волосы, завидуя тому, насколько они мягкие и густые. Она делает ставку, что он не сделал ничего, чтобы получить такие замечательные волосы. Джагхед скользит руками по ее бокам, пальцы пробираются к полоске ее лифчика. Когда он шепчет, его дыхание кажется прохладным на ее гладкой коже. — Я даже не собираюсь притворяться, что знаю, как это расстегнуть. Вероника смеется и протягивает руку, чтобы снять бюстгальтер, когда ее телефон начинает звонить. Она закатывает глаза и дует губы, прежде чем соскользнуть с его колен, чтобы найти ее телефон, запрятанный под подушки дивана. Она хмурится, когда видит, что звонит Шерил. Джагхед тянет Веронику за лодыжку, пока она не ложится на спину, и он оказывается между ее бедер. Она приподнимает бровь, когда он целует ее голень. — Я уверена, что пожалею об этом, — говорит она, Джагхед стонет ей в бедро, но она все равно отвечает. — Шерил? — О, слава Богу! — говорит человек на другом конце. Человек, который определенно точно не Шерил. — Она взяла трубку! — Скажи ей, чтобы она приехала сюда! — слышится еще один голос на заднем плане. Вероника садится, отталкивая Джагхеда. — Кто это? — спрашивает Вероника. Она думает, что узнает голоса, но вряд ли они бы позвонили ей с телефона Шерил. — Где Шерил? — Это Арчи, — в голосе парня паника. — Бетти сказала мне позвонить тебе. Ты можешь вернуться в Торнхилл? — Почему ты звонишь мне с телефона Шерил? Как вы вообще там оказались? — спрашивает Вероника, протягивая руку к рубашке. Джагхед хмурится и машет ей, пытаясь привлечь ее внимание. — Что случилось? — Просто приезжай сюда, хорошо? — быстро говорит Арчи, прежде чем положить трубку. Она минуту смотрит на пустой экран, затем качает головой и одевается. — Что это было? — спрашивает Джагхед, наблюдая за ней с дивана. — Не знаю, но что-то случилось в Торнхилле, — отвечает Вероника, идя на кухню. Там хранится запасной ключ от внедорожника, она отказывается вновь будить Смитерса. — Что-то, связанное с Арчи и Бетти. — Они в порядке? — спрашивает он, следуя за ней. Он поправляется член в штанах, и на секунду все мысли вылетают из её головы. Джагхед щелкает пальцами перед её носом, слегка ухмыляясь. — Вытащи голову из задницы, Лодж, что не так с нашими друзьями? Вероника пытается сдержать довольную улыбку, когда он называет их «нашими» друзьями, но, учитывая то, как Джагхед закатывает глаза, она знает, что у неё это не получается. Вероника достает ключи и бросает их парню: — Надеюсь, ты умеешь водить. — Теоретически, — бормочет он, едва ловя ключи. — Почему ты не умеешь водить? — Тот факт, что ты спрашиваешь, уже смешно, — говорит Вероника, снова скользя в каблуки и направляясь к входной двери. — Я выросла в Нью-Йорке. Ты искренне думаешь, что я хоть раз была за рулем? — Справедливо, — отвечает Джагхед, направляясь к лифту. Поездка вниз — тихая. Тихая и наполненная напряжением. Никто из них не уверен, чего ожидать, когда они доберутся до Торнхилла. Вероника смотрит на парня и думает, что благодарна ему, что ей не придется проходить через это в одиночку. Эта мысль едва приходит ей в голову, прежде чем Джагхед протягивает руку и сплетает их пальцы. Вероника смотрит вниз, на их руки, прежде чем посмотреть на него. Он смотрит на неё, но голубые глаза не читаемы. — Все будет хорошо. Я в этом уверен. Вероника медленно выдыхает и кивает в знак согласия. Он не отпускает ее руки, пока они не садятся в машину, и она за это благодарна. Поездка в Торнхилл наполнена пустыми разговорами, в основном рассуждениями о «Доме на холме». Вероника знает, что они просто говорят, лишь бы не думать с чем они могут столкнуться, когда доберутся до дома Шерил. Это может быть ничего страшного. Это может быть что угодно. В любом случае, ни один из них не хочет говорить об этом вслух. Все машины с вечеринки уже исчезли. Вероника старается не думать о количестве пьяных студентов, которые уехали с вечеринки своим ходом. Джагхед снова берет ее за руку, когда они направляются к входной двери. Арчи открывает его еще до звонка, карие глаза широко раскрыты от беспокойства. Он даже ничего не говорит о том, что Джагхед находится с ней, прежде чем затащить их обоих в дом и захлопнуть за ними дверь. — Арчи, чувак, что происходит? — спрашивает Джагхед, хватая Арчи за плечи. Вероника оглядывает фойе, замечая, что ни Бетти, ни Полли нет рядом с ним. — Где Бетти? — Где Шерил? — прерывает его Вероника. Арчи смотрит на нее через плечо Джагхеда испуганными глазами. — Арчи, что случилось? — О, хорошо, ты здесь, — говорит Бетти, спускаясь по главной лестнице. Ее волосы уже не собраны в хвост, похоже, что она плакала, но теперь уже успокоилась. Спокойнее, чем Арчи, по крайней мере. — Поднимитесь наверх. — Что наверху? — спрашивает Вероника, не делая ни шага вперед. — Тело Шерил.