Северный Волк

       Лёгкий морской бриз обдувал лицо девушки приятной свежестью. Она стояла, опершись руками на борт такого, казалось бы, маленького, но чрезвычайно манёвренного судёнышка: специально для нужд курьерской службы рыболовецкий баркас был модернизирован в пользу ходовых качеств, ведь скорость в этом деле ценилась превыше всего.        И вот в столь удачную ясную погоду, являвшуюся редкостью для северных морей, наша героиня наслаждалась моментом, когда свежий ветер заботливо играл её огненными волосами. Что вообще могло бы сейчас испортить сей великолепный морской пейзаж, посреди которого она оказалась? Однако стоило ей только оторваться от плеска сияющих в солнечном свете волн и слегка сместить свой взгляд вправо, как её лицо резко помрачнело: на носу судна, выставив своё колено чуть вперёд и уперев руки в пояс, в горделивой позе победителя застыл юноша. Он словно давал океану понять, чтобы тот вёл себя подобающе в присутствии такого звёздного рыцаря, каким молодой человек себя преподносил.         — Агх… — презрительно заметила девушка. — Оруо, ты опять всё испортил! Что ты вообще забыл здесь?!         — Никак не можешь на меня насмотреться, Петра? — ответил он ей. — Понимаю. Я бы на твоём месте тоже не сводил с меня взгляда.         — Какой же ты всё-таки… Ты так будешь всю дорогу стоять?         — Если то будет нужно для нашей победы, то я согласен, — подтвердил юноша.         — Да как это вообще нам поможет?! — справедливо возмутилась его собеседница.        В этот момент к молодым людям подошли остальные члены отряда, кроме Гюнтера, который сидел сейчас на руле.         — Ну что, — начал разговор Эрд. — Надеюсь, все помнят сценарий наших действий? Мы высадимся в укромной бухте севернее Хеленстада. Дальше пойдём по суше.        Затем он обратился к бывшему послушнику:         — Конни, ты присоединишься к отряду недоброжелателей Елены. Они уже давно мечтают свести с ней счёты и разграбить Хеленстад. Эта шайка оттянет на себя часть гарнизона, а твоя задача — координировать их действия, как и было условлено: главное не взять Хеленстад приступом — вряд ли такое им по зубам — но как можно дольше отвлекать стражу и нанести им максимальный ущерб.         — Понял, сэр! — отрапортовал Конни. — Саша, надеюсь, что после успеха мы с тобой отпразднуем!         — А то! — подтвердила девушка. — Несомненно, у них там есть, что поесть!         — Минуточку! — возмутился вдруг Оруо. — Мы что же это, через чёрный ход что ли пойдём?         — Конечно, — ответил Эрд. — Так и будем действовать.        Оруо сделал невозмутимое лицо и заговорил опять своим таинственным голосом:         — Хм! Ну, раз вы предпочитаете более долгий путь, то… Так уж и быть, я не буду вас останавливать.         — А ты предлагаешь причалить сразу к городской пристани, у всех на виду, чтобы нас тут же встретили сталью?! — упрекнула его Петра.         — Хм! — и юноша посмотрел прямо в её рыжие глаза. — Ты же знаешь, что всё будет не так.         — А КАК ЕЩЁ? — теряя терпенье, спросила она, делая паузу после каждого слова.         — Хм! — и Оруо снова принял свою гордую победную стойку. — Эти язычники все сразу сдадутся, только услышав моё имя. Ты ведь и сама это знаешь, Петра.        Если бы не присутствие других людей, то девушка бы стукнула его по голове чем-нибудь тяжёлым — так сильно её раздражала эта манера речи, не говоря уже о содержании…         — Оруо, мы действуем по инструкции, которую нам оставили граф Аккерман и герцог Смит, помни об этом.        С этими словами Эрд удалился, а за ним потянулись Конни и Саша.         — Тчч! — раздражённо бросил юноша им вслед. — Подумаешь, инструкции.        Петра и Оруо вновь остались вдвоём. И молодой человек невольно заметил, как девушка сосредоточенно рассматривала какой-то листок пергамента.         — Что, Петра, — спросил он. — Пишешь любовное письмо с признанием для меня?        Покраснев от столь неожиданной фразы, она обрушилась с ругательствами в адрес своего собеседника:         — Вот же ты придурок, а! Чтобы я ещё такому признавалась — да ни за что на свете! Лучше всю жизнь буду одна!..        Выговорившись и слегка остыв, Петра продолжила:         — И вообще, я думаю над подарком для нашего графа…         — Подарком? — удивился Оруо.         — Да, подарком, — подтвердила она. — Я подумала, что раз мы будем в Скандинавии, то привезём ему оттуда что-нибудь… Так сказать, сделаем приятный сюрприз… А что бы ты, например, подарил Леви, а?         — Это же очевидно! — воскликнул юноша. — Подари ему хорошую тряпку, он оценит этот весьма практичный подарок. Каждый день будет ей пыль со стола смахивать и вспоминать…         — Ты совсем дурак что ли, Оруо?! — возмутилась собеседница. — Да кто же в качестве подарка преподносит тряпку?!         — Лучше меня никто не знает нашего графа, и поверь мне, хорошая тряпка будет ему самым лучшим подарком! — вдруг Оруо изменился в лице, и вновь из его уст зазвучал низкий таинственный голос. — Между прочим… Ты уже взрослая девушка, и если к своим 24-м годам ты до сих пор не разбираешься в тряпках, то… Как ты сможешь тогда стать хорошей женой, а, Петра? Хм!         — ТЫ… ПРОСТО!.. АГХМ! — она уже не знала, как можно было бы оказать воздействие на этого молодого человека. — ДА ЛУЧШЕ БЫ ТЫ СЕЙЧАС ВЫВАЛИЛСЯ ЗА БОРТ И УТОНУЛ!        И пока таким вот образом молодые люди выясняли отношения, судно под полным парусом несло их в сторону северной земли, где жизнь тоже продолжала течь своим чередом…

* * *

       С момента тех событий, когда после городского гуляния случилось нападение на Имир, и в результате Райнер оказался за решёткой, прошло несколько дней, и всё стало по-прежнему… Если не считать перемену места жительства Северного Волка, разумеется.        Драккар «Хелена» был готов со дня на день отправиться в очередной разбойный поход на Британские острова. Состав команды корабля претерпел изменения: Елена официально объявила, что не отпустит Райнера, поэтому впервые за долгое время её законному супругу Зику предстояло самому отыскать богатую добычу и доказать всему Хеленстаду, что он не просто так носит титул конунга. Также от него отмежевался Бертольд, который теперь сам был командиром собственного драккара «Раск». Хоть это небольшое судно и требовало вполовину меньше экипажа для управления, но новоиспечённый капитан решил не спешить и подойти к набору своей команды основательно. К тому же в нём теплилась надежда… Надежда на то, что Елена выпустит Райнера, и тот непременно пойдёт к нему на «Раск» старшим помощником.        Габи, надо сказать, тоже на это надеялась: она продолжала уговаривать Бертольда взять её в первое плавание, если Райнер пойдёт с ними. А к последнему она бегала каждый день в тюрьму пообщаться: очевидно, что девчонка делала это назло Королеве, с которой планировала за все обиды расквитаться рано или поздно.

* * *

       Собственно говоря, Зик Йегер ждал того момента, пока поправится Порко Гальярд, чтобы вместе с ним сразу и выйти в море. А парень тем временем выздоравливал быстрее всяких ожиданий: уже через четыре дня после травмы он самостоятельно ходил, почти даже не хромая. Вероятно, это была заслуга Пик, которая сделала всё возможное, чтобы тот побыстрее встал на ноги.        И хотя сам Порко на людях всячески отрицал причастность девушки к его выздоровлению, в душе он понимал, что ему всё же стоит теперь завершить то, ради чего он неделю странствовал по северным фьордам. Недолго думая, он отправился во дворец Королевы Хеленстада.        Елена и сама ждала, когда же он заявится — причём не только для объяснений. И вот молодой человек стоял перед ней, нисколько не боясь и даже не проявляя раболепствующего уважения, которое ей оказывали многие, кто её побаивались. Но Порко был не из их числа: авторитет семьи Гальярд и личные заслуги перед Хеленстадом позволяли ему общаться с Королевой «на ты», чему она была даже рада.         — Здравствуй, Порко, — поприветствовала его Елена, продолжая восседать на своём дорогом и удобном кресле, которое, как уже упоминалось ранее, исполняло для неё роль трона. — Как твоя нога?         — Всё хорошо, я почти выздоровел, — ответил парень. — Я пришёл к тебе по делу.        И Порко достал из своего мешка четыре больших бивня, которые он добыл с моржей, лично убитых им во время своего путешествия.         — Хо-о! — глаза Елены засверкали при виде такого подношения. — Весьма недурно! Так вот чем ты занимался всё это время. Ну, и что же ты за них хочешь?        Парень, слегка сконфузившись и глядя куда-то в сторону, буквально выдавил из себя:         — Хочу обменять на бутылку отличного французского вина из королевского погреба… Красного полусухого…        Когда он вновь обратил внимание на Елену, то увидел на её лице впечатлённый взгляд: она даже приложила ладонь к губам от удивления.         — Порко, а случаем, уж не к мастеру Пиксису ты собрался???         — НЕТ! — акцентировано и раздражённо ответил парень, размахивая рукой в разные стороны.         — Как жаль!.. — и Королева постаралась изобразить на лице как можно большее разочарование. — А я подумала, что ты хочешь колечко заказать… для неё!.. Я бы тебе и размер подсказала…        Заливаясь краской от смущения, Порко никак не мог придумать, что на это ответить, и таким образом выдал себя. Елена встала со своего кресла и направилась в его сторону. Подойдя сзади, она положила руки ему на плечи и тихонько заговорила на ушко:         — И нечего тебе стесняться того, что все и так знают!.. Я очень рада, и благословляю вас обоих!.. Ты один из лучших моих воинов — и ты доказал, что достоин моей лучшей подруги!.. Поэтому позаботься о ней…        С этими словами она взяла бивни, и через некоторое время вернулась с двумя бутылками вина, которые положила в мешок парня. А также она дала ему в руки тряпичный кошель с монетами.         — Скажешь Пиксису, что от меня, — объясняла Елена. — Он сделает работу за пару дней, ещё до твоего отбытия.         — Да я не… — попытался что-то сказать начавший приходить в себя Порко, но уже было поздно.        Королева потрепала его за щёку и, приложив ладонь к краю своих губ, прошептала на ушко:         — Запомни, семь и три четверти линии*. Удачи тебе, Порко! Держу за тебя кулачки!..        И таким образом наш герой окончательно опомнился лишь тогда, когда уже был на улице…       * Приблизительно 16,4 мм.

* * *

       В свободное от работы время Криста навещала заключённого, с которым теперь наладила, как ей думалось, крепкую и доверительную связь. Райнер, каким он был для неё во время первой их встречи в церкви — страшным и жестоким убийцей — теперь уступил место другому человеку, который казался ей надёжным, немного загадочным и уж слишком простым, местами даже глуповатым, над которым она и не прочь была иногда от души посмеяться.        Криста искренне верила, что, несмотря на все прошлые грехи, Райнер способен был исправиться: она видела, что у него были не только звериные, но и человеческие стороны. И почему-то девушка решила, что именно она изменит его раз и навсегда… Или он сам изменится… Изменится ради неё!..        Временами Криста задумывалась над тем, что же в конечном итоге она хочет от Райнера. И когда ответ вдруг сам собой всплывал у неё в голове, она непроизвольно начинала размахивать ладонью в воздухе, словно отгоняя насекомых, и восклицала при этом:         — Да не, не, не! Что за глупости! Разве можно сейчас о таком думать?        И подобное случалось очень часто. Например, когда, расположившись на принесённом стуле, она составляла компанию Райнеру и наблюдала за тем, как он старательно вырезал ножиком что-то из куска дерева, который она ещё в первый день заключения передала ему в камеру.         — Э-э? Ты о чём? — прерывая свою работу, спрашивал девушку заключённый.         — Да, это… Не обращай внимания! — отмахивалась она.        Или когда Криста, отрываясь от чтения Библии, украдкой бросала взгляд на мужчину, который, кстати, был очень рад тому, что девушка приходила ему почитать, пока он занимался своим ремеслом.         — Что, в Библии так и написано про глупости? — в недоумении спрашивал Райнер.         — Да нет, это я о своём! — оправдывалась она, пряча от него за раскрытой книгой смущённое лицо.        Надо сказать, что Райнер не только внимательно слушал то, что она ему читала, но и задавал вопросы о Боге, о Христе и даже о смыслах жизни. Поэтому они частенько дискутировали на подобные темы, а Криста постепенно приходила к пониманию того, что в будущем этот человек способен будет даже раскаяться в своих грехах и уверовать в истинного Создателя этого мира.        По распоряжению Елены пару раз Райнера отпускали на помывку — в сопровождении охраны, разумеется. В общем, условия содержания его в заключении в целом не были суровыми, скорее даже мягкими.        Никому ничего не сказав, Криста и вовсе совершила своё «маленькое преступление»: при посещении дворца Королевы, куда её всегда пропускали без лишних слов, она в отсутствие хозяйки пробралась в королевские покои и выяснила, где хранились ключи от камеры. Как оказалось, Елена их повесила практически на самое видное место. Зачем вообще ей нужно было это знать? Девушка сама толком не думала над этим… Но была уверена в одном: в случае чего она не позволит Райнеру умереть за решёткой и непременно его выпустит.

* * *

       И вот однажды, оторвавшись от чтения Библии, Криста обратила внимание, как Райнер начал кусочком чёрного угля раскрашивать свою поделку. Встав со стула, она подошла к решётке и решила посмотреть, что же изготовил из дерева заключённый… Последовавший за этим разговор изменил всё, что было до этого…        Мужчина держал в руке вырезанный на дереве портрет девушки: он старательно подкрашивал углём волосы и подводил брови.         — Райнер… — с волнением обратилась она к нему, не в силах сдержать неожиданно подступившие слёзы. — А кто эта девушка? Вы были знакомы?..        Криста отчётливо ассоциировала получившийся портрет только лишь с одним человеком — очень дорогим и близким для неё.         — Да… — печально произнёс Райнер и показал девушке бронзовый крестик, который она подарила ему и наказала носить вместо отрезанных ушей. — Когда ты отдала его мне, я вспомнил о своей сестре, у которой был такой же… Поэтому и решил вот по памяти вырезать её портрет. Как мне кажется, получилось очень похоже…        И мужчина передал ей в руки завершённую работу. Слёзы потекли по щекам Кристы: без сомнения, этот кусок дерева стараниями воина превратился в образ того человека, с которым девушка была дружна с самого детства.         — Райнер, а как звали твою сестру?.. — спросила она.         — Фрида… — ответил узник и обратил внимание, как его собеседница, оказывается, плачет. — Что с тобой, Криста? Всё в порядке?..         — Я… Я понимаю, что может быть, это не моё дело!.. Может быть, ты не хочешь… — сквозь слёзы говорила Криста. — Но умоляю тебя, Райнер, расскажи о своей семье!.. Ведь Фрида и моя сестра тоже!        Криста сжимала в руках вырезанный на дереве портрет и, опустив глаза, ждала, что же воин ответит на её просьбу. Понимая, что ему ничего теперь не остаётся, ведь их судьбы оказались уже связаны, Северный Волк раскрыл, наконец, девушке тайну своего происхождения…

Рассказ Райнера о своей семье

        — На самом деле я не из скандинавов… Я родился и вырос в местечке под названием Любек. Во времена моего детства так называлась деревня в северной Германии, на побережье Балтийского моря. Однако я слышал, что совсем недавно указом Императора Любеку присвоен статус «вольного города». Говорят, теперь там обосновались купцы Ганзейской Лиги, и он стремительно развивается. Но сам я не был там уже давно… И вряд ли уже когда смогу вернуться на Родину… Моя мать дала своей дочери от законного супруга имя Фрида… Фрида Браун. У нас с ней родственная связь только по матери. Как видишь, у меня светлые волосы, а у неё тёмные. Это потому, что у нас разные отцы. Её отец, муж моей матери, был темноволосый… А мой…         — Расскажи мне… — попросила Криста. — Расскажи, Райнер, прошу!..        И воин продолжил своё повествование.         — До моего рождения и после него Любек подвергался нападению викингов много раз. Мне рассказывали, как в один день их банда ограбила наш дом: отца и братьев Фриды убили, а мать изнасиловали прямо у неё на глазах… И после этого родился я… Полукровка… Ублюдок… И следствие того, как мой отец разрушил судьбу моей матери и не только… И это Фрида попросила маму не убивать младенца и дать ему шанс на жизнь. Но это было ошибкой: посмотри на меня — я ничтожество…        Криста подняла свои заплаканные глаза и увидела, что Райнер сидит в углу камеры, уже далеко от неё, закрывая своё лицо ладонями и, видимо, не желая больше вообще ничего от этой жизни. Ведь она казалась ему теперь абсолютно пустой и бессмысленной: незаконнорожденный сын насильника и убийцы, сейчас он сам обладал репутацией не лучшей, чем у своего отца, которого он так ненавидел.         — Я просто хочу умереть!.. — отчаянно вскрикнул Райнер. — Лучше бы мать убила меня при рождении! Мне всё равно незачем жить…        Неожиданно уже такие знакомые ему нежные, хрупкие ручки вдруг обвили его сзади, и Райнер почувствовал у себя на шее тёплое дыхание. Пряди золотистых волос пали сверху ему на плечи: Криста стояла за его спиной и держала сидевшего на полу воина в своих объятьях.         — Это не так… — тихонько сказала она. — Твоя жизнь не бессмысленна!..         — Но… Как же?.. — и обернувшись, Райнер увидел, что камера была открыта, а в дверной скважине торчал ключ…        Какое-то время они сидели так вдвоём. Но потом девушка, обнимая и прижимаясь ухом к его широкой спине, решила продолжить разговор.         — Твоя история раскрыла мне глаза. У моих родителей тоже были светлые волосы, как и у меня. Но у Фриды, моей сестры, они тёмные… Значит, она не моя кровная сестра. Она была приёмным ребёнком в нашей семье, и мои родители, видимо, решили мне об этом не говорить. Фрида была так добра ко мне, она учила меня читать и писать… И это её крестик я подарила тебе! Так что она для нас обоих была сестрой, хоть и не родной… Но теперь расскажи мне, как это случилось? Что было после?..        И Райнер рассказывал дальше.         — Когда мне было 10 лет, моя семья пережила ещё один набег викингов. В этот раз мать была убита налётчиками, а Фриду они забрали с собой… Я пытался их остановить, но был избит до полусмерти. С тех пор я её больше не видел…        Криста подхватила его повествованье:         — Фрида появилась в моей семье, когда мне было как раз года четыре… Хотя родители и говорили мне, что она до этого жила у других родственников, а после переехала к нам, я понимаю сейчас, что они лукавили… Видимо, ей удалось сбежать из плена, а мой папа, как сердобольный человек и порядочный христианин, приютил её и решил усыновить. Вот такая она, история жизни Фриды…         — Её ведь уже нет в живых, да? — с грустью спросил Райнер.         — Да, — подтвердила Криста. — У меня из семьи тоже не осталось в живых больше никого…        Как и в тот раз, мужчина положил свою ладонь на руку девушки, которая его обнимала, и улыбнулся от вновь пришедшего осознания этой разницы между ним, таким большим и крепким, и ей, такой маленькой и хрупкой.         — Откуда у тебя ключ? — наконец задал он закономерный вопрос.         — Мастер Пиксис сделал мне копию за то, что я каждый день играла с ним в шахматы, — ответила девушка, которая сейчас была бы не прочь даже вздремнуть, головой прислонившись к его спине.        Сколько бы ещё они так сидели, один лишь Создатель знает… Но вдруг открылась внешняя дверь, и послышались шаги по лестнице. Но никто из них даже не шелохнулся — настолько было уже всё равно, кто бы там ни был.         — Ха-а! — и у Порко отвисла челюсть, когда перед ним предстала эта картина: открытая камера и сидящий в дальнем углу Райнер, на котором повисла задремавшая Криста.         — Привет, Порко! — и узник помахал ему рукой. — Зачем пришёл?        Сделав серьёзное лицо, парень ответил:         — Я просто искал Кристу… Хотел попросить её кое о чём… Вот…         — Порко, — и Райнер заискивающе посмотрел в сторону товарища.         — Да, Порко, — точно так же вторила Криста, глядя на неожиданного гостя, не отрывая щеки от своей «подушки».         — Да понял я, понял! — поспешил согласиться парень. — Никому я не буду говорить, это ваше дело. Мне просто нужна небольшая помощь… Ты ведь поможешь, Криста?         — Смотря, что нужно сделать, — слегка лениво, чуть ли не зевая, ответила та.         — Ну, в общем… Ты можешь помочь мне написать письмо? Просто у меня почерк ужасный, да и ошибок много делаю… Я подумал, что выйдет красивее, если ты напишешь за меня пару строк…         — Любовное? — с хитрой ухмылкой спросил Райнер.         — Точно любовное! — уверенно сказала Криста.         — Для Пик, поди, — догадался Райнер.         — Ну, а для кого же ещё! — улыбнулась Криста.        Глядя, как эти двое сейчас с интересом смотрели в его сторону, Порко молча стоял и краснел от стыда как рак.         — Ну, в таком случае ты должна ему помочь! — заключил, наконец, Райнер.         — А я совсем и не против!        С этими словами Криста снова заперла камеру и, одарив узника на прощание своей улыбкой, вместе с Порко поднялась наверх.        На следующий день, ещё до рассвета, драккар «Хелена» покинул воды Хеленстада. Проснувшись, Пик обнаружила у себя на столе золотое кольцо с изящным орнаментом и записку, которая гласила:

«Когда я вернусь, выходи за меня».

       Подпись внизу была сделана другим, более корявым, но уж очень знакомым ей почерком — «Порко Гальярд».

* * *

       Неисповедимы пути Господни! Думала ли об этом девушка, когда решила вдруг подсесть за один столик к Бертольду.        Дело в том, что после отбытия Зика из Хеленстада, новый командир драккара «Раск» уже почти собрал всех, кто изъявил желание пойти в поход под его началом. Однако пару вакантных мест ещё оставалось. И вот, сидя за столиком единственной городской таверны, где у любого гостя была возможность хорошенько поесть и выпить за умеренную плату, Бертольд составлял список своего экипажа. Посетители заведения знали, что это сидит новоиспечённый командир корабля, поэтому временами можно было заметить, как кто-то подходил к нему, чтобы поинтересоваться о нюансах будущего предприятия, а возможно даже и наняться к нему в команду. Собственно говоря, именно таким вот образом Бертольд и завербовал к себе почти всех матросов.        И тут неожиданно кто-то подсел за столик, прямо напротив него. Подняв глаза, юноша замешкался: перед ним сидела Имир, смотря на него до боли узнаваемым, таким хитрым взглядом.         — Чт-то ты здесь делаешь? — судорожно спросил он. — И з-зачем ты вообще села сюда?!         — А разве не очевидно? — с некоторым ехидством ответила девушка. — Я пришла наняться к тебе в команду, Бертольд! Ты ведь не против, да?        Молодой человек прекрасно помнил обо всех своих недавних конфликтах с Имир, о том, как она постоянно задевала его и даже расстреливала с башни из лука. Именно из-за неё его друга лишили свободы! И то, что сейчас она пришла и заявила, что хочет к нему в команду, было не больше, чем продолжением политики издёвок в отношении него. По крайней мере, Бертольд именно так это увидел.         — Опять ты издеваешься надо мной?! — вдруг резко выпалил он. — Просто оставь меня в покое, слышишь!        С этими словами юноша подорвался из-за стола и поспешил выйти на улицу.        «Проклятье!» — думал он про себя. — «Ненавижу её!»

* * *

       Придя к себе домой, Бертольд присел поразмыслить о том, что слишком сильно беспокоило его в последнее время. И чем больше он предавался этим мыслям, тем более тупиковой видел ситуацию.         — Чёрт! Зачем? Зачем я так поступил?!.. Надо было послушать Райнера… Не надо было их брать с собой… Не надо было!..        Схватившись за голову, он сидел и совсем не заметил, что на пороге его дома, распахнув дверь, стояла Имир. Когда же он поднял глаза, его душа ушла в пятки. Юноша про себя запаниковал: «Неужели, она слышала? Вот теперь это уже точно выше моих сил!»         — Я к тебе, Бертольд, — весьма напряжённо произнесла с порога Имир. — Нужно поговорить.         — Вряд ли… — ответил он. — Вряд ли нам вообще стоит говорить.         — ЕЩЁ КАК СТОИТ, БОЛВАН!        Её резкая грубость заставила парня взять себя в руки.         — Давай поговорим, Бертольд, ведь без ответа я отсюда не выйду.        С этими словами Имир закрыла дверь на засов, чтобы никто снаружи не смог внезапно им помешать. Подойдя к молодому человеку, она поставила табурет напротив лавки, на которой сидел он, и уселась строго напротив него буквально на расстоянии вполовину вытянутой руки.        Девушка смотрела ему прямо в лицо. Бертольд же никак не решался снова поднять свой взгляд, чтобы ответно посмотреть ей в глаза, но всё же потом сделал это, поймав себя на шальной мысли о том, что рассматривал её ноги, когда она сидела перед ним так близко.         — Чего ты хочешь от меня узнать? — спросил Бертольд.         — Правду, — последовал ответ девушки. — Давай, чтобы всё было по-честному, я тоже отвечу на любой твой вопрос?         — Ладно… — неуверенно согласился юноша.        Имир сняла свои ножны с длинным кинжалом и, держа их в руке перед Бертольдом, сказала:         — Давай и ты тоже.        Её собеседник достал своё оружие, меч и топорик, и положил его на пол, немного в стороне. Девушка также положила свой кинжал на пол, намеренно прижав его к мечу воина, который это заметил.         — Только отвечаем честно! — затребовала она.         — Да, честно, — подтвердил молодой человек, глядя на то, в каком положении лежит их оружие.        Непродолжительное время они смотрели друг на друга в тишине.         — Бертольд, — наконец заговорила Имир. — Ты изначально рассчитывал, что Елена наградит тебя за наше спасение? Ответь честно!        С ответом собеседник решил не тянуть.         — Нет. Я даже не думал об этом… Даже не представлял, что для неё это будет хоть что-нибудь значить.        «Я пропал!» — незримая паника внутри него продолжалась. — «Она ведь слышала! Слышала!»        Однако решительно собрав в кулак всё своё мужество, Бертольд задал смелый вопрос:         — Имир, я уверен… Уверен, что тогда, в церкви, вы могли бы и не идти с нами. Ты солгала Кристе, что у вас не было выбора! Вы могли бы пойти в соседние селения и спастись там. Да и скотину в вашем хлеву мы перебили не всю… Тогда почему, ответь, почему ты попросила нас взять тебя и Кристу с собой на корабль? Ответь мне честно!..        Имир отдавала себе отчёт и понимала, что когда-нибудь ей придётся ответить на этот вопрос… Но именно сейчас она готова была ответить — и ответить именно ему.         — Я попросила тебя взять нас с собой на корабль по той же причине, по которой и ты хотел нас взять, — почувствовав невероятное облегчение на душе, девушка добавила. — Или вернее, ты хотел взять лишь меня, я права?        Бертольд даже не успел в уме всё сложить, как рука девушки уже касалась его щеки…        Казалось бы, ещё немного, и он сошёл бы с ума, продолжая винить себя в том, что зря взял её, что мысли о ней теперь добьют его рассудок окончательно, когда он будет встречать её на улице, на пирах или ещё где-нибудь… И как же сильно в душе он страдал от того, что она над ним издевалась, но никогда не подавал виду и держал всё в себе!.. И вот Имир сама пришла к нему и во всём призналась.         — Ты знала об этом? — спросил он, крепко сжимая и целуя её руку.         — Я догадывалась, конечно же.        После этих слов Бертольд потянул Имир за руку, и она оказалась на его коленях лицом к нему. Крепко обнимая, он прижал девушку к себе, а она обвилась руками вокруг его шеи и утонула в этих чёрных взъерошенных волосах. Дышали тяжело, но с таким облегчением, какого оба ещё не испытывали, видимо, никогда.         — Ты поэтому специально закрыла дверь? Знала, что всё будет именно так? — прошептал Бертольд, прижимаясь к её груди.         — Скажем, я на это сильно надеялась. Надеялась, что ты поймёшь, если я положу свой кинжал с твоим мечом в обнимку, — бормотала Имир, зарываясь глубже в его волосы.         — И почему ты так вела себя в последнее время? — не переставал удивляться юноша. — Ты заставляла меня мучиться над загадками твоего сложного поведения, это было жестоко, Имир!         — Уж прости! — с лёгким упрёком ответила девушка. — Я такая, какая есть.         — А мне другой и не надо…        Некоторое время они сидели и наслаждались столь долгожданным моментом. А потом Имир зашептала ему на ушко:         — Подумать только… Неужели всё было лишь ради этого: мы водили за нос своих друзей и товарищей, чтобы в итоге оказаться тут вдвоём.         — Этого того стоило, — ответил Бертольд, целуя её шею.         — Давай никому не будем говорить, что это началось в церкви, а?         — Ты о чём, Имир? Мы с тобой только что познакомились.         — Люблю, когда человеку не нужно долго объяснять! — обрадовалась она.         — А может быть, ты ещё что-нибудь любишь? — спросил Бертольд, посмотрев в её хитрые-прехитрые лисьи глаза.         — А ещё я люблю вот это…        С этими словами, страстно целуя его губы, Имир повалила парня с лавки прямо на деревянный пол, даже не выпустив из своих объятий…        Они оба ведь так долго этого ждали…

=== * * * ===