Наполовину Торстон

      Худой светловолосый парень вбежал по каменным ступеням, ведущим к Большому Залу. Уже вечерело, и дневная жара наконец спала. Уставшее солнце приблизилось к горизонту и собралось нырнуть в океан, но напоследок решило подсветить дома и деревья на острове мягким рыжеватым светом.       Молодой человек ловко посторонился, пропустив в дверях гогочущую компанию довольных викингов. Щурясь от слепящих лучей, грозные, но сытые воины с наслаждением вдыхали теплый вечерний воздух. Еще бы: духота на улице казалась приятной прохладой в сравнении с жарой Большого Зала во время общей вечерней трапезы племени Хулиганов.       Нырнув в душный хор гомона и гвалта, молодой человек зашагал по центральному проходу. Он с вежливой полуулыбкой кивал заметившим его викингам, одновременно пытаясь без ущерба для здоровья проложить себе путь в нестройной толпе. Его неяркие, голубовато-серые глаза скользнули по дальним столам в глубине Зала. За ними, недалеко от главного стола, обычно сидели семьи членов Совета и приближенных к Вождю, а значит и его семья, друзья и родственники.       Так получилось, что все они, дети легендарных «драконьих всадников» — он, честно говоря, до сих пор не решил, как относиться к этим рассказам из детства, — тесно общались, став друг другу хорошими друзьями. А как иначе, если вы едва ли не с младенчества проводите время вместе, пока родители заняты очередными важными делами и собраниями? Для них, юных наследников, эти знатные и уважаемые викинги в первую очередь были просто мамами и папами, которые относились с одинаковой заботой к собственным детям и детям своих друзей. Поэтому он, Уг, или как его называл дядя — Угги, будучи старшим наследником рода Ингерман, мог рассчитывать на радушную встречу и семейную теплоту за любым из стоящих в глубине Зала почетных столов.       Угги остановился у очереди к большому котлу, но не прекратил осматриваться. Странно, но ни отца, ни младших сестер и брата на ужине не было. Он заметил за одним из столов дядю Сморкалу с дочерью Астрой, за другим — хихикающих и шепчущихся двоюродных сестер Тиру и Тору Торстон. Но глаза Уга зацепились за дальний стол — тот, где в полном одиночестве сидела стройная воительница с темно-рыжими косами, небесного цвета глазами и россыпью мелких веснушек, ставших особенно яркими в это солнечное лето.       В другой день он не стал бы мешать ей — если она сидит одна, значит, на то есть причина. Но сейчас… Или это сегодняшний разговор с Наффинком и дурацкое происшествие на тренировке, или же плавящая сознание жара настойчиво упрашивали всегда спокойного и тактичного Угги Ингермана сделать то, что он никогда бы себе не позволил.       Он нерешительно помедлил, за что получил недовольный упрек от стоящего позади соплеменника, взял тарелку супа, пару пирожков и затем все-таки направился к дальнему столу.       — Привет.       Воительница вздрогнула и подняла глаза.       — К тебе можно? — спросил Угги, мягко улыбнувшись.       — Зачем ты спрашиваешь? — Она тоже изобразила улыбку, хоть и не сразу вынырнула из своих мыслей. Угги протянул ей пирожок, и она невольно взяла его. — Я, правда, уже все…       — Так ты ничего не съела! — он удивленно кивнул на ее почти полную тарелку.       — Да, — она качнула головой, задумчиво рассматривая угощение в руках, а затем положила пирожок около его тарелки и виновато улыбнулась. — Я что-то совсем не хочу есть.       — Зря, твои любимые, с картошкой. — Угги призывно помахал откусанным пирожком, но воительница только рассмеялась и покачала головой. Почти сразу смех ее стих, взгляд затуманился, а на губах застыла отстраненная и какая-то усталая улыбка.       Угги отложил ложку. Была не была.       — Зефа, что случилось?       — Что? — Она моргнула.       — А то, что Зефа Карасик, которую я знаю, обычно съест всю тарелку супа и еще добавки попросит, — пошутил Угги, и в ответ получил очередную вымученную улыбку. Он вздохнул.       — Зефа, — он проницательно взглянул на нее. — Я знаю тебя сто лет. Прости, что лезу вот так, но… У тебя все в порядке?       Дочь Вождя закусила губу и как-то виновато поглядела на него.       — Я… я просто немного устала, — призналась она, а затем поставила локти на стол и с тяжелым выдохом опустила голову на ладони.       Угги внимательно наблюдал на подругой. Этот жест много о чем говорил, но только не о «немного устала».       — Боги, Уг, уже почти лето прошло… Я и забыла, когда мы последний раз с тобой вот так говорили… Или собирались с ребятами…       — Да, на день рождения Нафа последний раз, — кивнул Угги. От него не ускользнуло, как она попыталась сменила тему. — И то, ты не пришла.       Зефа отвела глаза — опять виноватая улыбка!       — Угги… Я сейчас целыми днями с папой… Ты же знаешь...       Да, он знал. Последние несколько… даже не лун — лет — они с ребятами проводили все меньше времени вместе. Встречались, если повезет, за столом во время обеда или ужина, урывками болтая между тарелками, чтобы потом вновь разбежаться по делам. Пора веселых игр прошла, и родители стали привлекать своих взрослых детей к полезной и нужной для острова работе.       Отец Угги, Рыбьеног, обучал детей Нового Олуха чтению и письму — весьма бесполезному, по мнению многих викингов, делу. Угги довольно часто помогал ему, хоть эта помощь в основном заключалась в поимке юных викингов и попытках усадить непосед хотя бы на некоторое время. Астра тоже много времени проводила с отцом: семья Йоргенсонов всегда была правой рукой Вождя, и поэтому во многие дипломатические поездки Сморкала брал дочь с собой. Да и Наффинку уже давно приходилось делать всю работу одному: старый Плевака, по словам Нафа, часто уставал и иногда засыпал в Кузне прямо посреди дня.       Когда тут найти время для посиделок? С началом летних сборов свободного времени не осталось совсем. К обычным делам добавились почти каждодневные тренировки по стрельбе из лука, метанию топора, рукопашному бою и сражению на мечах. Радовало хотя бы то, что Угги, Наффинк, Тира и Тора были примерно одного возраста и поэтому посещали занятия вместе.       Но Угги понимал, что больше всех дел и забот было у Зефы. Ей предстояло стать Вождем Племени Хулиганов, первым Вождем, рожденным на Новом Олухе. И вот это никак не укладывалось в голове: казалось, они с ребятами только вчера во главе с бойкой рыжеволосой девочкой проверяли скорость полета сырых куриных яиц напротив двери дома старого Ведрона. А тут, через каких-то пару лет или, кто знает, лун, Зефа Карасик станет главой их родного племени.       — …а у вас еще эти тренировки почти каждый день, — ее голос вырвал Угри из мыслей. — Как, кстати, сегодня прошла? — Зефа участливо на него посмотрела.       Нет, все-таки что-то с ней не так.       — Забавно, — невесело усмехнулся Угги. — Близнецы подговорили Булочку выкрасть с Арены оружие, она спряталась во время тренировки за одной из мишеней, а я чуть не метнул туда топор, — Зефа прижала ладонь ко рту. — Да нет, все закончилось хорошо, — быстро успокоил он и принялся размешивать суп. — Наф ее заметил, и папа забрал Булочку с Арены, — он слишком резко дернул ложкой и выплеснул немного бульона на стол.       Заметив это, Зефа нахмурилась:       — Вы опять поругались?       Угги вздохнул и отвернулся. Она знала его так же хорошо, как он ее.       — Угги, — мягко позвала Зефа. Она потянулась через стол и сжала его руку, лежащую на столе. Он опустил глаза на девичью ладонь. — Не ругайтесь, пожалуйста. — Зефа пыталась поймать его взгляд, но Угги старательно не смотрел в небесного цвета глаза.       Потому что не многие знали Зефу Карасик такой. Дочь Вождя для всех — шумная, боевая, энергичная девушка; ужасная хулиганка в детстве, а сейчас гордая и вспыльчивая молодая воительница. Но Угги был одним из немногих, кто был знаком с другой Зефой.       В первый раз это случилось пять лет назад. Он не помнил, кто из взрослых подошел к нему той тихой тревожной ночью, кто участливо сжимал плечо и какие слова говорил. Тогда он услышал смысл. Он вырвался и убежал из дома прямо в морозную снежную ночь, не обращая внимания на зовущие его голоса. Сам не понял, как оказался под тесной крышей старого курятника. Наверное, он просто пытался спрятаться, навсегда укрыться от страшной правды, ужасного мира, треклятых Богов, обещавших сделать их семью больше и счастливее, а на деле забравших его самого близкого и родного человека. Его маму.       Там, на старом покосившемся чердаке, его нашла Зефа. Именно она когда-то показала озорной компании маленьких викингов скрытое и уединенное место, обещавшее сберечь их тайные планы, хулиганские замыслы и секреты. Именно она поняла, что найдет его там, в их старом, холодном, почти забытом уголке детства.       Они еле поместились вдвоем под сводом промерзших деревянных балок. Зефа — всегда живая и резкая — тихо села рядом и мягко его обняла. Кажется, она шептала ему что-то, поглаживая по волосам, Угги не помнил. У него не было ни сил, ни желания удивляться необычному и непривычному поведению подруги. Потому что ее тонкие руки дарили ему заботу и спокойствие, которые, как ему казалось, он потерял навсегда.       Наверное, тогда он и заметил, что ее аккуратные ладони больше не были ладошками маленькой девочки. Зефе только недавно исполнилось шестнадцать, и в ее движениях и чертах еще больше проявились мягкость и юная женственность. Угги же на тот момент было всего тринадцать, но он никогда не чувствовал себя на свой возраст. С детства он выглядел и ощущал себя старше, заслужив тем самым уважение у сверстников и старших детей. Впрочем, той холодной и темной ночью все это было абсолютно не важно. Потому что только у нее на руках он позволил себе заплакать. Заплакать страшно и горько, прощаясь с слишком внезапно закончившимся детством.       Зефа гладила и утешала его, а потом расплакалась сама. Ее слезы привели Угги в чувства: никто никогда не видел Зефу Карасик плачущей. Он тогда обнял ее в ответ, и уже было непонятно, кто кого утешал той тяжелой и темной ночью.       Угги заставил себя уйти с чердака только когда понял, что она продрогла. Он знал, что никогда не сможет в полной мере отблагодарить ее за те утешения и объятья. После они никогда не обсуждали эту страшную ночь. За это он тоже был благодарен. Вот только… Их детская дружба вместе с его детством, кажется, так и остались на том чердаке под маленькой крышей старого покосившегося домика.       Постепенно они стали меньше общаться. Зефа направила свою неуемную энергию в помощь отцу и матери и уделяла большую часть времени делам острова. Угги посвятил себя заботам о младших сестрах и брате — неуправляемым близнецам Игрид и Зигрид и самой младшей Брунгильде, или Булочке, ласково названной так с легкой руки отца за ее круглые пухлые щечки.       Угги самому было сложно сказать себе, как и почему после смерти мамы появились странные конфликты с отцом. Оба миролюбивые и вежливые, они не могли найти общий язык. Отец с сыном цеплялись к друг другу и ругались по поводу и без. Тихо, без крика — они же Ингерманы. Рыбьеног то относился к сыну как к ребенку, хотя Угги таковым себя давно не считал, то вдруг самоустранялся после очередной выходки близнецов, оставляя старшего сына разбираться с последствиями. Угги понимал, что отцу до сих пор тяжело. Но ему тоже непросто. И положиться, в отличие от отца, было не на кого.       В тот момент его спасло то, что неожиданно для себя он крепко подружился с Наффинком. Обладая спокойным нравом, чуждым для большинства викингов, парни легко нашли общий язык. Только спустя несколько лет Угги понял, что, возможно, Зефа специально «устроила» их с Наффинком дружбу, подсылая брата отвлечь друга от забот и ссор. Но он не был за это на нее в обиде. В лице Нафа Угги нашел лучшего друга, который своей непосредственностью, наивностью и иногда неожиданно просыпающимся духом бунтарства напоминал ему, что они — молодые викинги, которые могут ночь напролет играть в «Булавы и Когти», болтая ни о чем, или со смехом укатить под покровом ночи небольшой бочонок браги, чтобы отметить Сноглтог как подобает «настоящим взрослым воинам».       С Зефой же Угги виделся и общался все реже. Нет, все они, дети драконьих всадников, как и прежде оставались хорошими друзьями. Веселились и танцевали на праздниках, участвовали в соревнованиях, болтали и дурачились за обедом в Большом Зале. Просто ежедневные дела и заботы начали преобладать над играми и отдыхом.       Зефа по-прежнему оставалась близка со своей подругой Астрой, хотя в последнее время отдалилась и от нее, целиком отдавая себя делам преемницы Вождя. Хотя этим летом Угги стало казаться, что у Зефы, возможно, есть еще что-то, чему она может посвящать свое свободное время.       Уггги перестал видеть ее в деревне одну — только вместе с отцом. Ее нельзя было больше встретить вечером в Большом Зале — наспех поев, Зефа тут же куда-то убегала. Конечно, это было не его дело, но… Наблюдая за другой своей подругой, Астрой, тоже ставшей скрытной в последнее время, Угги не мог не заметить определенного сходства в поведении молодых воительниц. А поскольку секрет Астры ему был известен, он с внезапным и непонятным отчаянием осознал, какой может быть настоящая причина загадочного поведения Зефы. И ощущая сейчас ее заботливое прикосновение, Угги пытался понять, в какой момент их несложившаяся взрослая дружба превратилась в его безнадежную влюбленность в подругу детства с небесного цвета глазами.       — Давай не будем об отце, хорошо? — ответил он, подняв на нее спокойный взгляд. Ее пальцы на его запястье заставляли в груди что-то сжаться, но убирать руку не хотелось.       — Но…       — Зефа. Пожалуйста.       Она со вздохом выпрямилась и убрала ладонь. Зато позволила ему собраться с мыслями.       Проще всего было спросить напрямик. Но это было совсем не в духе Угги Ингермана. Внезапная решительность, усадившая его за этот стол, пропала вместе с ее прикосновением, когда он попросту испугался услышать ответ.       — Ты Нафа не видел? — словно и не было неудобных вопросов, спросила Зефа, с торопливым беспокойством оглядывая Зал.       — Нет. А что? Последний раз на тренировке, потом он собирался в Кузню. Зеф, ты так и не сказала мне… — предпринял еще одну попытку Угги.       — Да, да, он там был… — пробормотала Зефа, вглядываясь в толпу и не слышала и половины его слов. Угги замолчал, поняв, что она его не слушает. Зефа удивительным образом в один момент могла быть полна сочувствия и внимания, а в другой — погрузиться в собственные заботы.       Через какое-то время дочь Вождя разочарованно отвела взгляд от толпы викингов возле стола с грязной посудой у входа на Кухню. Она задумчиво закусила губу и точно забыла, что рядом с ней кто-то сидит.       — Я не понял, ты ищешь Нафа или кого-то еще? — Угги оглянулся, проследив за ее взглядом.       — А?.. А, нет, нет, — пробормотала Зефа. — Я пойду, ладно? — неожиданно сказала она, прежде чем опять виновато улыбнуться. — Ты сможешь убрать мою тарелку заодно, когда свою понесешь? Я тут ногу, кажется, подвернула. Не хочу ковылять через весь Зал.       — Ногу подвернула? — обеспокоенно нахмурился Угги. — Может, сходить к Готти?       — Нет, ерунда, — отмахнулась Зефа. — Просто отдохну ближайшие дни на корабле.       — На корабле… Вы же скоро уезжаете на Собрание Вождей! — вспомнил Угги, глядя, как девушка аккуратно встает из-за стола.       — Ага, завтра.       — А когда вернетесь? — видимо, сегодня у него так и не получится с ней поговорить.       — До праздника Последнего дня лета точно должны, — пожала плечами Зефа. — О, вон папа, — она кивнула в сторону, и Угги увидел в глубине Зала Вождя, окруженного небольшой группой викингов. — Наверняка разговаривает по поводу отплытия. Надо тоже подойти, — пробормотала она больше для себя.       — Тебе помочь? — поспешно спросил он, видя, как она осторожно наступает на ногу. Зефа оглянулась и отмахнулась, послав ему задорную улыбку. Почувствовав, как внутри все перевернулось, Угги отвернулся и тяжело вздохнул.       Вот и поговорили.       Он вернулся к супу и повозил ложкой в бульоне. Аппетита при такой жаре не было, а теперь — тем более. Снова вздохнув, Угги поднялся со скамьи и, подхватив обе тарелки, направился к столу с грязной посудой.       В тот момент из Кухни как раз вышел кто-то из работников и принялся собирать на широкий поднос пустые кружки и миски. Угги немного неудачно подошел к нему сзади, и когда высокий широкоплечий викинг слишком резко повернулся, они едва не столкнулись. Угги успел увернуться, но часть супа выплеснулась из тарелки прямо на рукав работника. Тот сердито зашипел.       — Смотреть надо, — рявкнул оказавшийся молодым человеком викинг.       — Извини, — искренне сказал Угги, но парень только недовольно взглянул на него в ответ. Поправив закатанный рукав рубахи, он почти выхватил из его рук тарелки и бросил их на поднос.       — Надо брать столько еды, сколько можешь съесть, — сердито сказал он, резко кивнув на почти полные миски. Явно не собираясь слушать ответ, он поднял поднос и пошел дальше, специально или случайно задев Угги плечом.       Покачнувшись от несильного, но ощутимого толчка, Угги решил ничего не говорить в ответ. Что тут скажешь? У них полдеревни таких, каждому не ответишь. Тем более, перевес силы явно не на его стороне.       Угги скользнул глазами по Залу и понял, что так и не решил, куда податься дальше. Никаких дел на вечер он не планировал. Наффинка не было видно; Зефа все еще разговаривала с отцом и викингами. Дядя Сморкала с двумя кружками в руках усаживался на скамью напротив дочери — видимо, ходил за напитками. За соседним столом до сих пор шушукались Тира с Торой — с кузинами точно лучше не связываться, если не хочешь, чтобы голова распухла от новостей и сплетен.       Угги было повернул к выходу из Большого Зала, надеясь хотя бы у дверей перехватить Наффинка, когда услышал треск и грохот, потонувшие в разъяренном мужском вопле. Он крутанул головой: Сморкала Йоргенсон, выкрикивая проклятья, лежал на полу возле сломанной деревянной скамьи. Астра вскочила с места напротив, и Угги, не раздумывая, бросился к ним.       Подбегая к викингу, он мельком бросил взгляд на сломанную скамью. Так он и думал: ножки были аккуратно подпилены.       — Давайте помогу, — Угги подал руку викингу, но тот схватил его за ворот рубахи.       — Ты!.. — яростно выдохнул Сморкала, притягивая парня к раскрасневшемуся лицу. — Лучше тебе найти этих отродьев Локи раньше, чем до них доберусь я! — в гневе проревел он.       Рядом послышались негромкие смешки, а после и вспышки хохота: викинги в большом Зале, поняв, что произошло, во всю принялись веселиться.       — Папуль, о ком ты? — Астра, сама еле сдерживая смех, тянула отца за руку.       — О его малолетних брате и сестре, чтоб их, мелкие… — продолжая щедро сыпать ругательствами, Сморкала оттолкнул от себя парня и тяжело поднялся, опираясь на дочь.       Обретя равновесие, Уг оттащил сломанную скамью и приволок к столу целую, куда хихикающая Астра усадила отца.       — Ладно тебе, папуль, ладно, — красавица, улыбаясь, успокаивающе поглаживала насупившегося отца по плечу. Она поправила на нем одежду и стряхнула редкие капли. — И не надо срываться на Угги, он тут совершенно не причем. Постой, посиди с нами, — заметив, что Угги собирается отойти, Астра кивнула на скамью напротив.       — Я его не приглашал, — сердито пробубнил Сморкала, на что девушка невозмутимо отозвалась:       — Зато я его пригласила.       Угги махнул рукой:       — Ас, не хочу вам мешать…       — Садись, я сказала, — с легкой угрозой сказала Йоргенсон.       Улыбнувшись, Угги полубоком уселся на скамью напротив подруги и ее отца.       — Дядя Сморкала, я их найду, поговорю…       — Выпороть их надо хорошенько, а не беседы разводить, — викинг почти обиженно оттолкнул от себя тарелку. Ласка дочери его немного успокоила, но он все еще бросал на молодого человека недовольные взгляды.       Астра незаметно от отца весело ему подмигнула. Угги сам с трудом сдерживал улыбку — настроение после забавного, пусть и не для дяди Сморкалы, происшествия, заметно улучшилось.       — Вы завтра тоже отплываете на Собрание? — Угги решил отвлечь сердитого викинга разговором.       — Конечно, отплываем! Ты что думаешь, Иккинг без меня справится? Да на мне большая половина наших связей держится! Да его в зал собрания без меня не пустят!.. — разойдясь, Йоргенсон продолжал в том же духе.       Угги с серьезным лицом поддерживающе закивал, зная, что такая тактика самая верная в разговоре с дядей Сморкалой. Он старался не обращать внимание на смеющийся взгляд Астры. Пожалуй, Сморкала Йоргенсон был единственным викингом племени Хулиганов, кто мог говорить о Вожде в подобном ключе.       — Астра, ты тоже едешь? — еле дождавшись паузы, Угги решил отыграться за веселые взгляды и вежливо обратился к подруге.       — Конечно, едет! — ответил за дочь Сморкала, стукнув кулаком по столу, и повернулся к дочери. Астра за мгновение виртуозно сменила смешливую улыбку на послушное и кроткое выражение лица. — Когда девчонка Иккинга станет Вождем — убереги нас Тор! — Астра, принцесса моя, ты будешь единственной, кто не даст племени Хулиганов потерять своего величия, — обратился Сморкала к дочери, не скрывая гордости и обожания во взгляде.       — Кстати, насчет Собрания, папуль, — тоненько пропела Астра, поднимая на отца невероятные по красоте серые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами. — Можно я не поеду в этом году?       — Не поедешь? — изумился Сморкала.       Угги, с улыбкой переводя взгляд с викинга на его дочь, приготовился насладиться мастерством Астры Йоргенсен, в котором ей не было равных.       — Да. Я неважно чувствую себя в последнии дни, и несколько дней на корабле просто не перенесу, — выдохнула красавица, поведя плечиком.       Идеально: не слишком наигранно, но достаточно, чтобы дядя Сморкала обеспокоенно свел брови.       — Астра, мы сейчас же идем к Гот…       — Ой, да ничего такого, папуль! — поспешно отозвалась она, с очаровательной улыбкой сжимая локоть отца. — Я просто отдохну, а ты съезди без меня, — Астра со всей убедительностью посмотрела отцу в глаза.       Сморкала все еще хмурился.       — Но как же ярмарка? На Собрании всегда собирается много торговых судов... Ты же хотела купить там что-то?       — Я все тебе подробно расскажу, — уверила его Астра и тут же принялась зачитывать отцу огромный список, судя по всему, жизненно необходимых для девушки-викинга вещей, начиная с лент для волос и заканчивая набором маленьких ножей для метания.       Угги вежливо решил не слушать эту часть разговора — он не сомневался, что дядя Сморкала привезет дочери все из этого списка, еще и в двойном количестве. Поэтому пока Угги принялся осматривать укромные уголки Большого Зала: он был уверен, что где-то должна промелькнуть пара маленьких круглых голов со светлыми волосами. Его младшие брат и сестра явно прятались поблизости: едва ли близнецы лишили себя удовольствия наблюдать за воплощением собственной проделки.       —…разумеется, я все запомнил! — Угги повернул голову на решительный голос Сморкалы. — Но с тобой точно все в порядке, принцесса?       — Все нормально, не волнуйся, — Астра захлопала ресницами, ласково поглаживая отца руке.       Угги сдержал улыбку. Интересно, Астре хоть немного стыдно?       — Вот, попей комп… — заботливо начал Сморкала, но, оглядев стол, вдруг сердито стукнул кулаком по столу. — Где компот?!       — Папуль, он на полу, — терпеливо объяснила Астра. — Ты разлил его, когда упал со скамьи, — она не сдержала тихий смешок.       — Смеется она, — с притворной сердитостью проворчал Сморкала, поднимаясь из-за стола. — Сейчас еще принесу.       — Спасибо, — поблагодарила Астра. — Угги, ты будешь?       Угги отказался, улыбнувшись подруге, и Сморкала, уже встав со скамьи, с подозрением посмотрел на пару молодых викингов.       — Так, парень, давай-ка заканчивай строить глазки моей дочери! — не то в шутку, не то всерьез пригрозил он кулаком добродушно улыбающемуся Угги.       — Пап! — возмутилась Астра.       — Принцесса, род Ингерман меня не устраивает, так и знай!       — Ну папуль!       — Я сейчас вернусь! — крикнул Сморкала через плечо, направляясь к углу Зала, где стояли чаны с напитками.       Астра закатила глаза ему вслед, и Угги негромко рассмеялся.       — Боги, папа в своем репертуаре, — проворчала Астра, притягивая к себе тарелку с целой курицей.       Убедившись, что отец девушки отошел на достаточное расстояние, сам не зная, что на него нашло, Угги не устоял:       — То есть дядя Сморкала до сих пор не в курсе, что мне уже поздно строить тебе глазки?       Он едва успел отклониться в сторону: там, где секунду назад лежала его ладонь, в столешницу был воткнут нож.       — Еще одно слово, Ингерман, и я не промахнусь, — сверкнув стальными глазами, с тихой угрозой прорычала красавица, наклонившись к нему.       Угги не мог перестать улыбаться: вот оно, истинное лицо Астры Йоргенсон! От милой девушки не осталось и следа. Перед ним была валькирия во всей своей воинственной красе. Интересно, дядя Сморкала хоть раз видел свою «принцессу» такой? Эта мысль заставила Угги улыбнуться ещё шире.       — Ты же добрая девушка, Ас. Разве ты отрубишь пальцы своему хорошему другу? — мягко спросил он, выдергивая из столешницы нож и протягивая его девушке.       — Лучше не проверяй это, Угги, — с опасной улыбкой посоветовала Астра, принимая оружие и изящно откидывая за спину густую волну черных блестящих волос.       Угги, вопреки всему, невольно залюбовался. О чарующей красоте Астры ходили легенды даже на дальних островах. Да и среди викингов их племени в хмельных компаниях то и дело возникали споры: кто самая красивая девушка племени Хулиганов? Девица рода Йоргенсон или дочка самого Вождя? Угги не видел смысла участвовать в этих дебатах. Он знал подруг с детства и не представлял, как можно сравнивать Астру и Зефу. Они обе — сильные, решительные, по-своему красивые воительницы. Красота Астры была идеальной, красота Зефы — особенной. И хвала Богам, что девушки были подругами. Потому что в ином случае, по представлению Угги, противостояние этих молодых воительниц могло сровнять Новый Олух с землей.       Во всех Весенних играх, в которых участвовали Зефа и Астра, их соперничество было главным зрелищем для всего племени. Они с легкостью опережали остальных участников, не давая им шанса приблизиться к высоким результатам; посмотреть их сражение на мечах на Арену Нового Олуха приезжали гости из соседних племен и островов; и, может Вождь и Сморкала были не в курсе, но дядя Угги, Задирака, каждый раз сколачивал неплохое состояние, организуя ставки на их состязаниях.       Хотя как бы не кричали, спорили и болели зрители, дочь Вождя всегда — на дюйм, на мгновение, — была впереди подруги. Зефа не проиграла ни один общий зачет. Дядя Сморкала каждый раз в отчаянии ударял кулаком по судейскому столу, но не от разочарования в дочери, а от проигрыша Карасикам. Угги ни разу не видел, чтобы Сморкала хоть раз высказал претензии Астре. Наоборот, после каждого поражения он осыпал дочь все большим количеством подарков, стараясь не дать «своей принцессе» расстроиться из-за «несправедливого» проигрыша. Но Астра и не думала расстраиваться. Она с довольной улыбкой принимала от отца горы украшений, искусно выкованного оружия и сундуки богатых нарядов с таким видом, будто ни секунды не сомневалась: самая прекрасная и сильная воительница Мидгарда — это она.       Угги не мог представить, что должно было произойти, чтобы гордая Астра снизошла до кого-нибудь из своих поклонников, регулярно отгоняемых вооруженным дядей Сморкалой от крыльца их дома. Однако с недавнего времени он знал наверняка: это «что-то» все-таки произошло. И теперь главная красавица Архипелага тайком сбегает из дома на свидания к простому викингу-овчару. Действительно, может, Наффинк и прав: Хель поймет этих девчонок.       — Когда ты собираешься рассказать отцу о своем женихе? — увидев, что подруга находится в благодушном настроении — красавица с аппетитом поглощала целую курицу — Угги решил продолжить разговор.       — Он мне не жених! — грозно шикнула Астра, но затем неожиданно расцвела. — По крайней мере, пока, — по-секрету шепнула она, и Угги с улыбкой наблюдал, как щеки обычно надменной красавицы заливаются румянцем.       — Ас, я не могу настаивать, но когда-то же придется рассказать.       — Я расскажу. Папу просто… надо немного подготовить к этой новости, — уклончиво ответила Астра, с хрустом отрывая куриную ножку.       — Ага, дядя Сморкала уедет на Собрание, и вам с Йоном никто не будет мешать готовиться, — усмехнулся Угги.       Астра, не донеся до рта кусок курятины, бросила на друга убийственный взгляд:       — У тебя что, есть лишние пальцы, Ингерман?       — Нет-нет, все нужны, — рассмеялся Угги, подняв ладони. — Ас, я же просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Просто подумай, каково будет дяде Сморкале, если он узнает обо всем не от тебя?       — Он не узнает, если ему никто не расскажет, — невозмутимо отозвалась Астра, облизнув губки. — Обо мне с Йоном знают только ты и Зефа.       — Ты Зефе тоже рассказала?       — М-м… Скажем так, она нас как-то увидела, — ухмыльнулась Астра. — Ты точно никому не скажешь. Да и Зефа… — она слегка нахмурилась. — Хель, вот она может проболтаться.       — Она никогда не сделает этого специально, ты же знаешь, — в защиту дочери Вождя сказал Угги.       — Да, знаю. Но это же Зефа, — пробормотала Астра, словно это все объясняло. Она продолжила задумчиво жевать, и Угги невольно скользнул глазами по Залу, чтобы найти в толпе темно-рыжие косы.       Дочь Вождя в тот момент закончила разговор с викингами и отцом — рядом с ними задержался дядя Сморкала с кружками в руках. Задумавшись о чем-то, Зефа направилась к дверям Большого Зала. Она действительно немного прихрамывала, и Угги, заметив это, с досадой вздохнул. Надо было проводить…       — Может, уже позовешь ее погулять?       Замерев на мгновение, он не сразу повернул голову к сидящей напротив подруге. Астра невозмутимо разглядывала его, обсасывая куриную косточку. Угги молчал, потому что кричать «зачем» и «не понимаю, о чем ты» было бы просто глупо.       — Ас…       — Уг. Просто скажи ей, — пожала плечами красавица, кидая косточку на тарелку.       — Ты думаешь, это так просто?       — А в чем трудность?       Угги отвернулся. В чем трудность… В том, что если Зефа ему откажет, если для нее он всегда был и будет просто другом детства и приятелем Наффинка… Тогда это разрушит последние слабые остатки их дружбы, Угги был уверен. А им еще предстояло жить в одном племени, видеть друг друга почти каждый день, всю оставшуюся жизнь… А если ей нравится кто-то другой?..       — Дураки вы, мальчики, — невозмутимо заключила Астра, окинув взглядом задумавшегося друга.       — Ты со своим ухажером разберись сначала, — негромко огрызнулся Угги.       Красавица в изумлении вскинула брови.       — Боги Асгарда! Вы это слышали? — Астра картинно возвела руки к высоким сводам Большого Зала. — Угги Ингерман сказал грубость! Не это ли предвестие Рагнарёка? — продолжила громко увещевать она.       Угги, не сдержавшись, засмеялся и потянулся через стол к девушке в попытке опустить ее руки, пока на них не начали оборачиваться викинги в Зале.       — Ты делаешь успехи, Угги. Давай, следующий шаг — пригласить Зефу на празднование Последнего дня лета, — усмехнулась она.       — Астра, пожалуйста, — он мягко взглянул на нее. Красавица фыркнула.       — А, все, Рагнарек отменяется, — она недовольно посмотрела на спокойного друга. — Вот что с тобой не так, а?       — Ну-у, — рассудительно протянул Угги, будто всерьез задумавшись. — Я же наполовину Торстон.       — И?       — Этим можно объяснить все что угодно, — широко улыбнулся он, и Астра рассмеялась.       — По-моему, я ясно выразился, парень, — раздался над ними мужской голос, и Угги получил легкий, но весьма ощутимый подзатыльник.       — Папуль! — с возмущением воскликнула Астра, пока Сморкала ставил на стол кружки.       — Дядя Сморкала, я клятвенно обещаю ни за что не жениться на Астре, — морщась и потирая затылок, пообещал Угги.       — Так себе обещание, — фыркнул Сморкала и уселся на скамью. — Принцесса, я обо всем договорился, — он повернулся к дочери. — Я тоже не поеду на Собрание Вождей.       Астра с трудом сохранила лицо.       — Не… по… едешь? — еле выдавила она, уставившись на отца.       Угги поспешно сделал вид, что все еще трет затылок, чтобы скрыть смех.       — Да. Я не оставлю тебя в таком состоянии, — Сморкала заботливо пододвинул кружку к пытающейся совладать с эмоциями дочери.       — Но… они… они же не справятся без тебя… — Астра пыталась исправить ситуацию, но из-за растерянности голос ее звучал совсем неубедительно.       — Скорее всего, — самодовольно согласился Сморкала. — Зато поймут, как им без меня тяжело.       — Папуль… ты… ты уверен? — Угги слышал, как Астра старается убрать из голоса угрозу. — Возможно, тебе лучше стоит поех…       — Там Эрет, да? Пойду, скажу, чтобы наши вещи не грузили корабль, — Сморкала поднялся из-за стола. — Астра, как поешь, иди отдыхать домой. А ты, — он прищурился и тыкнул пальцем в улыбающегося Уга, — лучше найди своих дурных брата и сестру раньше меня. Я предупредил.       Сморкала сделал шаг, но затем, остановившись, окинул парня и девушку подозрительным взглядом.       — И не засиживайтесь тут! — буркнул он и направился в другую часть Зала.       Едва успев кивнуть в ответ, Угги повернулся к подруге. Мрачная Астра, казалось, была готова убить кого-нибудь своим стальным взглядом. Она угрюмо притянула к себе компот. Угги улыбнулся и кивнул на внушительную гору косточек на тарелке:       — Версия с плохим самочувствием изначально была слабовата. Ты, по-моему, одна только что съела целую курицу.       — Ой, заткнись.       Посмеиваясь, Угги вернулся к поискам близнецов, дав время сердитой подруге смириться с неслучившейся свободой. Он неожиданно увидел в толпе знакомую лохматую шевелюру — разговаривая с Астрой и Сморкалой, он не заметил пришедшего на ужин Наффинка. Устроившись за дальним столом, юноша, скорее всего, надеялся поесть в одиночестве, но ничего не вышло: к нему с двух сторон успели подсесть Тира с Торой. Весело хихикая, девушки чуть ли не лезели парню в тарелку, и по измученному лицу Наффинка было видно, что его пора спасать.       — Как дела у Нафа? — лениво поинтересовалась Астра, видимо, наблюдая эту же картину. — Кому-нибудь из близняшек удалось его совратить?       Угги поперхнулся и уставился на подругу, которая задумчиво разглядывающей ягоды в кружке.       — Ас…       — Что? — невинно ухмыльнулась красавица.       — Кажется, ты перепутала меня с Тирой и Торой, — покачал головой Угги. — Не втягивай меня, пожалуйста, в ваши сплетни… И мы, так-то, говорим о моих кузинах и моем друге.       — Я поэтому и спрашиваю у тебя, — подмигнула она пушистыми ресницами.       Угги не успел ответить, заметив, что Наффинк, сумев отбиться от близняшек, уже идет по проходу по направлению к выходу. Громко свистнув, Угги привстал, схватил со стола забытое яблоко и бросил его в оглянувшегося юношу. Тот едва успел поймать снаряд, заметив друга.       — Наф! Партия «Булавы и Когти», вечером у меня! — повысил голос Угги, перекрикивая шум Зала. — Никаких девчонок, только настоящие викинги, — пошутил он и улыбнулся, услышав рядом презрительное фырканье Астры.       Сын Вождя с сожалением качнул головой в ответ.       — У меня там еще пару дел осталось на сегодня, — прокричал он. По его лицу было видно, что он с удовольствием променял бы их на игру. — Давай в другой раз, а?       Угги пожал плечами и понимающе махнул рукой. Что тут скажешь? Дела так дела.       Наффинк посмотрел на яблоко и, вдруг хитро улыбнувшись, с силой метнул его обратно в друга. Угги, смеясь, поймал ответный снаряд, едва не сбив со стола несколько кружек под громкие возмущения Астры.       — Ас, привет! — весело прокричал Наффинк, увидев недовольно сморщенный носик красавицы.       — Иди куда шел, Карасик, — почти ласково огрызнулась Астра, не удосуживаясь отвести взгляд от кружки.       Улыбнувшись еще шире, Наффинк кивнул другу и легко побежал в сторону выхода.       — И что это у него за дела такие… теплым летним вечером? — протянула Астра, бросив выразительный взгляд на Угги.       — Во имя Тора, Ас! В Кузне может, или отцу помочь надо, — Угги прекратил попытки оправдать друга, заметив недоверчивую ухмылку девушки.       — Мне вот близняшки нашептали, что Нафа видели рядом с этой странной помощницей Готти, — не унималась Астра, принимаясь пальцами вылавливать из компота ягоды.       — Не в курсе, — кратко отозвался Угги, вглядываясь в дальний угол Большого Зала. Бросая Наффинку яблоко, он, кажется, случайно заметил то, что искал. — Слушай, я отойду на пару минут.       Он поспешно поднялся со скамьи и направился к дальним толстым колоннам вдоль противоположный стены Зала. Если он не ошибся, то только что за одной из них скрылась маленькая и очень знакомая светлая макушка. Угги подошел к узкому проходу, где стояли небольшие и обычно свободные столы, остановился у колонны и прислушался.       — …всемогущий Локи будет доволен, очень доволен вами, мои юные ученики! — услышав тягучий хрипловатый голос, Угги невольно улыбнулся и покачал головой. — Сколько скамеек всего?       — Целых четыре! — с гордостью отозвался мальчишеский голос.       — Но мы не успели подпилить ножки у кресла Вождя, — расстроено добавил другой, похожий, тоненький голосок.       — Ничего, у нас еще есть время…       — Значит, дядя Сморкала не единственная жертва Локи на сегодня?       Угги вышел из-за колонны и сложил руки на груди. Пискнув от неожиданности, круглолицая девочка схватилась за руку брата-близнеца. Сидящий на полу перед детьми длинноволосый викинг обернулся.       — Угги… — елейно протянул Задирака, расплываясь в улыбке. Он поднял руку и, не вставая с пола, поманил его к себе, позвякивая браслетами и кольцами на руке. — Иди сюда, поздоровайся с дядей.       — Ты опять подначиваешь близн…       — А-а! — Задирака прервал племянника, вскинув указательный палец. — Сначала, — викинг ткнул себя в лоб, — поздороваться.       — Это ребячество, дядя, мне не пять лет…       — Поздороваться!       Угги вздохнул, понимая, что выбора у него нет. Дядя даже слушать его не будет. То есть действительно заткнет пальцами уши и будет громко петь, пока племянник не поприветствует его должным образом.       Шагнув ближе, Угги наклонился и легонько стукнулся лбом о лоб длинноволосого викинга. Задирака одобрительно кивнул.       — Доволен? — Угги выпрямился и вновь сложил руки на груди.       — Не совсем, — Задирака дернул племянника за рукав, заставив того сесть на пол, затем закинул руку ему на плечи и участливо похлопал. — Так-то лучше. Ну, Угги, рассказывай дяде, как дела у самого «страшного» викинга Олуха?       Младшие брат и сестра, услышав его полное имя, прыснули, и Угги с усталой усмешкой запрокинув голову. Эту историю едва ли когда-нибудь забудут, особенно в их семье.       Никто точно не помнил, что послужило причиной того спора много лет назад. У всех были разные версии, но суть была одна: их мама, Забияка, будучи беременной первенцем, проспорила брату-близнецу возможность выбрать имя для ребенка. Раньше Угги всегда интересовал вопрос, почему в тот момент не сказал своего слова отец, но сейчас, понимая чуть больше, молодой человек пришёл к выводу: отца просто поставили перед фактом.       И вот в морозный день почти девятнадцать лет назад Задирака Торстон, придирчиво оглядев новорожденного младенца на руках у сестры, не долго думая, вынес судьбоносное решение: мальчик родился «какой-то страшненький», и потому «звать его будут Угги*».       Отец рассказывал, что маму удерживали в кровати сразу несколько женщин — так яростно она требовала принести ей оружие, чтобы «прибить идиота» брата-близнеца и «развеять его прах над океаном в угоду Локи». Но Задирака был тверд и непреклонен в выборе имени для племянника. Как не упрашивал его потом Рыбьеног, убеждал дядя Иккинг, угрожала тетя Астрид, и втолковывал дядя Сморкала.       «Торстон всегда держит свое слово» — в этом Задирака с Забиякой были согласны. Поэтому никто из них — хотя мама и не была Торстон к тому времени — от своего слова не отступил. На церемонии имянаречения Вождь — дядя Иккинг — подтвердил имя нового члена племени Хулиганов, и старшего ребенка рода Ингерман так и назвали — Угги. Забияка сократила имя сына до краткого Уг, но Задирака всегда называл племянника исключительно полным именем. К слову, другой вопрос, который всегда интересовал Угги, заключался в следующем: почему никто не вспомнил о существовании второй половины фразы, о которой ему как-то поведал сам дядя Задирака: «…если Торстон не забрал свое слово обратно».       Угги улыбнулся при виде веселящихся близнецов. Они напомнили ему, как в свое время хохотали маленькие Зефа и Астра, узнав его настоящее имя. С того момента подружки тоже начали называть друга Угги, когда им хотелось шутливо его поддразнить. И уже потом, совершенно нелогичным и непонятным образом, полное имя Угги стало для них, а затем и для взрослых, чем-то вроде ласкового обращения к умному и спокойному юному Ингерману.       Впрочем, в их большой семье все всегда происходило «нелогичным и непонятным образом». А что было ожидать от родства тихих Ингерманов и легких на безумство Торстонов? Угги всю жизнь балансировал между спокойным отцом и легкомысленной мамой с ее своеобразным братом-близнецом; пытался уследить за шкодливыми близнецами и заботится о чувствительной Булочке; даже в детстве он выступал в роли примирительной стороны для своих вспыльчивых подружек — Зефы и Астры. Вот только к какой стороне принадлежит он сам — молодой викинг рода Ингерман с именем в духе Торстонов — Угги так и не разобрался.       Перестав смеяться, светловолосая девочка прильнула к старшему брату и ласково обняла.       — Наш Угги совсем не страшный, а очень даже красивый, — протянула она, прижимаясь к брату щекой.       — Хорошая попытка Игги, — усмехнулся Угги и провел рукой по коротким, но уже отрастающим волосам сестры.       Пару лун назад Игрид захотела сделать себе прическу «как у Зигрида», в чем брат-близнец с удовольствием ей помог. Угги никогда не забудет лицо отца, когда брат с сестрой торжественно вручили шокированному Рыбьеногу отрезанные длинные светлые косы девочки. Зато теперь круглолицые близнецы были почти неотличимы.       — …но вы сейчас пойдете и уберете все подпиленные вами скамейки, — Угги отстранил сестру и серьезно посмотрел ей в глаза.       Девочка тут же отвела взгляд. Угги знал, к кому обращаться: если у близнецов и была совесть, то вся она находилась у Игрид.       — Зиг, ты меня понял?       Мальчишка сделал вид, что искренне удивлен словам брата.       — Дядя Задирака, о чем это говорит Угги?       — Понятия не имею, Зигги, — ответил ему в тон Задирака, пожимая плечами.       — Я слышал ваш разговор, не надо держать меня за дурака, — Угги по очереди строго взглянул на близнецов. — Вы очень рассердили дядя Сморкалу.       Игрид хихикнула в ладошку.       — Он так смешно упал!       — Ага, вот так! — и Зигрид, не теряя времени, улегся на пол и под хохот Игрид начал изображать ругающегося Сморкалу.       Задирака довольно улыбался, и Угги, сам еле сдерживая смех, понял, что нравоучительную беседу продолжать не имеет смысла. Счастливый и взъерошенный Зигрид порывисто сел:       — Дядя сказал, что Локи больше всего любит шутки с дядей Сморкалой.       — Дядя, значит, сказал, — протянул Угги, глянув на Задираку.       — Я всего лишь передаю волю Великого Локи, — тот вскинул ладони вверх, звякнув браслетами на запястьях.       — Дядя, а почему ты передаешь волю Локи только Игрид и Зигрид? — Угги усмехнулся, смотря на викинга, принявшего раскачиваться из стороны в сторону и, должно быть, получать новое послание от бога обмана и розыгрышей. — Передал бы его волю Тире с Торой.       Задирака фыркнул и открыл глаза.       — Нет дочерям Фрейи никакой веры. Женщины, Угги, опасные создания. Локи им не доверяет, — уверенно махнул он рукой.       — Но Боги же сделали так, чтобы у тебя родились дочери?       — Даже Великий Локи не смог уберечь меня от коварной шутки Фрейи.       Угги качнул головой, не силах понять беспощадную мудрость Торстонов. Зигрид же обеспокоенно нахмурился.       — Но, дядя… — в тревоге пробормотал мальчишка, — Игрид… она же тоже девочка.       — Что?! — Задирка уставился на племянника, а затем на начавшую хихикать племянницу. — Почему ты молчала, Игги?!       Близнецы прыснули, и Угги устало усмехнулся. С дядей Задиракой всегда было не понятно, когда он шутил, а когда говорил всерьез.       — Угги!       Он поднял голову, услышав встревоженный голос. Из-за колонны показалась взволнованная Астра, что само по себе было необычно. Она подошла к ним, держа за руку маленькую девочку лет пяти. У Угги сжалось в груди: пухленькое раскрасневшееся личико его младшей сестры были залито слезами.       — Она толком объяснить мне не может, что случилось! — не то сердито, не то обеспокоенно сказала Астра, поспешно подводя плачущую девочку к Угги и садясь рядом с ним на пол. — Брунгильда, почему ты плачешь?       — Булочка, что случилось? — Угги взял сестру за руку и быстро оглядел ее с ног до головы. Вроде, цела.       Близнецы притихли, и маленькая Брунгильда горько всхлипнула.       — П-п-п-те-рял-а-а, — захлебываясь слезами, протянула она и прижала ладошку к шее.       Угги невольно повторил жест девочки, тоже самое одновременно сделали близнецы. Они сразу поняли, что имела в виду младшая сестра.       Эта была очередная чудная идея дяди Задираки. Тогда, пять лет назад, он разорвал одно из украшений их мамы и одел на каждого из детей Ингерманов, включая новорожденную Булочку, сделанные им кулоны. Угги не хотел носить свой, но из-за уважения к дяди оставил. А потом привык, иногда даже забывая о скрытом под одеждой небольшом украшении.       Угги нащупал под рубахой тонкий кожаный шнурок и взглянул на близнецов. Затем мягко сжал ладошку младшей сестренки.       — Где ты сегодня была, кроме Арены?       — Мн-мн-го где, — заикалась от слез Брунгильда. — Игр-ли с реб-б-тами на площ-ди, см-трели на овеч-ек, к-куш-али…       — Хорошо, хорошо, я понял, — Угги поспешил остановить девочку, видя, что она расстраивается еще сильней.       — Мы найдем его! — неожиданно отозвалась Игрид, решительно сжав пальчики на своем кулоне. — Мы найдем его, да, Зиг? — она пнула сидящего на полу брата, и тот с готовностью вскочил.       — Да! Найдем! — подтвердил Зигрид.       — Пр-вда?       Близнецы, не ответив, рванули с места и побежали вдоль колонн по направлению к выходу.       — Поосторожнее с драконом! — заботливо крикнул им вдогонку Задирака.       Астра с удивлением взглянула на викинга.       — С драконом? — переспросила она, смотря на него, как на сумасшедшего.       — Да, — уверенно сказал Задирака. — Где-то луну назад тут в Зале прятался один такой, маленький, клыкастый. Я на всякий случай рассказал ребятам, как правильно приручить дракона. Кто, если не я, их этому научит, — важно закивал он, словно это его портрет с Ночной Фурией, а не дяди Иккинга, был вырезан на монументе Великого Вождя.       Услышав сказанное, Астра медленно кивнула и бросила на Угги долгий и выразительный взгляд. Он не стал отвечать — ему было не привыкать к чудным заявлением дяди. Он смотрел, как его младшая сестра, глядя вслед близнецам, все еще всхлипывает.       — А если… они… они не найдут, Угги? — Брунгильда перевела взгляд на старшего брата, кусая щечку изнутри.       Угги переглянулся с Астрой. Она тоже понимала: вероятность, что близнецы найдут небольшую бусину на ниточке в густых зарослях острова, — ничтожна.       Угги не думал и секунды.       — Вот, — он наклонил голову и стянул с шеи шнурок. — Носи мой, — он одел на девочку украшение и поправил ее короткие косички.       Брунгильда, схватив кулон, просияла, а затем и вовсе запрыгала на месте от радости. Угги улыбнулся, но девочка внезапно остановилась и с волнением посмотрела на брата:       — А ты?       — Потом, когда Игги и Зигги найдут твой, отдашь, — улыбнулся он сестре, потрепав ее по плечу.       Брунгильда вновь просияла.       — Я его ни за что не потеряю, — с жаром пообещала она, пряча кулон за ворот светлой туники. Девочка секунду постояла, снова покусывая щечку, а потом немного виновато протянула: — Там ребята пошли смотреть, как на корабли ставят большие ящики…       — Беги тоже смотреть, — ответил Угги, и девочка, радостно кивнув, тут же убежала.       Угги посмотрел вслед сестре, поняв, что забыл напомнил ей поужинать. Он задумчиво нахмурился, но тут неожиданно почувствовал на щеке мягкое прикосновение теплых губ. Он изумленно вскинул взгляд. Опираясь рукой на его плечо, Астра поднялась на ноги.       — С тобой точно что-то не так, Угги, — улыбнулась красавица и направилась к дальним столам. Пораженный, Угги проводил ее глазами.       — Ты так похож на нее.       Угги повернулся к сидящему рядом длинноволосому викингу. Он сразу понял, что Задирака говорит не об Астре. Такой взгляд редко бывал у дяди, и от него у Угги внутри всегда что-то неприятно сжималось.       — Да-да, — хмыкнул Угги, опуская глаза и отворачиваясь. Он ненавидел такие моменты. — Худобой и глазами.       Задирака хлопнул племянника по плечу и тоже поднялся на ноги       — Нет. Ты похож на нее гораздо больше, чем ты думаешь, — не дожидаясь ответа, викинг, ссутулившись, побрел в сторону главных дверей.       Угги в одиночестве остался сидеть на каменном полу в скрытом уголке Большого Зала.       Он никогда и не думал. Он думал обычно о младших сестрах и брате. Об отце. О кузинах. О Зефе, Наффинк и Астре. Об их племени и родном доме. Угги все время пытался осознать все нелогичные и непонятные поступки окружающих, чтобы как-то вписаться в эту странную жизнь самому. Может, он слишком много думает о других? Или в их мире нет ничего понятного и логичного? А может, Астра права, и с ним что-то не так?       Где-то в шуме Большого Зала раздался треск дерева, стон боли и последующий звучный гогот.       Вторая скамья. Осталось еще две.       Угги вздохнул и поднялся на ноги.       Наверное, дело в том, что он наполовину Торстон. А этим, как известно, можно объяснить все что угодно.