Раз шериф, два шериф...

      Его Величество король Англии, находясь за тридевять земель от собственного королевства, сидел на большом камне и рвал на себе волосы от досады. Камень был здорово горячим от жары, но куда больше его жгла мысль о короне, исчезнувшей среди ночи в неизвестном направлении. Армия воинов-крестоносцев переворачивала окрестности вверх дном до последней песчинки.       Раскрасневшийся Картер опрашивал уже восьмого часового. Шутка ли — ночью у него из-под носа увели достояние королевства! Как после такого на глаза королю показываться?       — Как в воду канул! — заметил кто-то растерянным голосом.       — Да ты что, идиот? — чьи-то пальцы звучно постучали костяшками по лбу. — Здесь же песок кругом!       — Как думаешь, что теперь будет с короной? — прошелестел чей-то едва различимый шёпот.       — А пёс его знает, — густо пробасили в ответ. — Расплавят, перекуют на доспехи... В море вышвырнут, сиренам на потеху. Да хоть продадут сарацинам...       — Да тихо ты! - звук подзатыльника оборвал череду версий, и всё стихло.       Привязанный к столбу верблюд, лениво фыркая, жевал верблюжью колючку. Единственный свидетель, который наверняка застал всё гнусное преступление от начала и до конца — и тому язык не развяжешь.       — Ваше Величество! — послышался совсем рядом оживившийся голос Картера. Ричард Львиное Сердце поднял голову. Картер понял, что в глазах короля ему сейчас нечего тягаться даже с верблюдом.       — Часовые вчера заметили что-то неладное. Один говорит, что после обеда с западной стороны кто-то кричал, но разглядеть его не удалось. Другой уверяет, что никто, кроме двух ослов, с запада не появлялся.       — Как же, не появлялся! — хмыкнул старый оруженосец Джойс, круглый, как винная бочка. — Двое сарацинов вчера с той стороны на ослах ехали. Один весь мелкий какой-то, как воробей, а другой здоровенный, как бык. Я подумал ещё, на кой чёрт он на осла взгромоздился? Скрючился весь, ноги по земле волочатся…       — И что? Что дальше-то? — нетерпеливо перебил его Картер.       — Да ничего, ехали они по бархану, а потом исчезли. Пока я отвернулся, глоток воды сделал, а их уже след простыл. Может, и не было никаких сарацинов? В таком пекле чего только не привидится…       — Погоди, как ты сказал? — снова перебил его Картер. — Маленький и здоровенный?       Джойс кивнул.       — Я ещё грешным делом подумал, уж не наши ли чего удумали… Сарацины так верхом не ездят. И одёжа у них по земле не волочится. Они чем простыни свои белые будут пачкать, лучше на коня сядут или пешком пойдут. А этот весь в чёрном был… И другой, кажись, тоже.       — Весь в чёрном! Чёрные рыцари! — вскричал Картер, возбуждённо хлопнув себя по лбу. — Джойс, старина, где ты раньше был? Всё яснее ясного!       — А я что? Я ничего, — пожал плечами Джойс. — Кабы спрашивал меня кто, так я бы сразу и ответил.       — Нет уж, Джойс, отвечать теперь буду я...       Пока Ричард Львиное Сердце пытался понять, что происходит, Картер успел понять всё, что нужно. Рухнув на колени перед королём, он горячо заговорил:       — Ваше Величество! Не сочтите за дезертирство, но позвольте мне отбыть в порт прямо сегодня!       Король с недоумением поморщился.       — Перегрелся ты, что ли?       Картер отчаянно замотал головой.       — Ни минуты терять нельзя! Корона сейчас в руках у Чёрных рыцарей!       — Что?       Львиное сердце короля Ричарда так и ухнуло в пятки.       — Это шериф Ноттингемский, сир. И Гизборн, его военачальник. Тот самый, который однажды уже пытался...       Король схватился за меч, но Картер резким жестом остановил его.       — Ваше Величество! Я ведь слышал ночью, как кто-то ходил по лагерю... У палаток не было никого, кроме трёх ослов, один из которых — ваш покорный слуга. Это я упустил воров, сир. И в вашей воле сейчас решать, что делать со мной: отрубить мне голову или дать шанс отыскать преступников.       Договорив, Картер покорно склонил голову, ожидая приговора. Ричард Львиное Сердце задумчиво пожевал верхнюю губу и с силой опустил руку на его плечо. Воин даже не дрогнул, но напрягся всем телом.       — Хороший ты парень, Картер! Нравится мне твоя прямота. Ты ведь мог соврать, что никого не видел, и никто бы не доказал обратного. Мог бы, а не побоялся сказать правду. Такая честная душа вместе с горячей головой и храбрым сердцем, как у тебя, дорогого стоит.       Картер поднял склонённую голову, чувствуя, как по лбу текут струйки холодного пота.       — Поезжай сегодня же в порт и постарайся как можно скорее добраться до Ноттингема. Я лично снаряжу тебя всем необходимым. И прихвати с собой Ларднера — дашь знать, что прибыл и жив-здоров. А там уж... Сам знаешь, кто сможет нам помочь.

***

      В Ноттингеме творилось что-то непонятное. Уже который месяц никто из жителей города не видел ни шерифа, ни его помощника. Ноттингемский замок охранялся втрое пуще прежнего. Вооружённые до зубов стражи намертво стояли у стен замка, подозрительно косясь на всякую мышь, норовящую прошмыгнуть мимо. А во главе всех дел теперь стоял сэр Джаспер, обмануть которого было гораздо труднее, чем прежнюю власть.       В замок не пускали никого постороннего. По городу, а вскоре и по всему графству быстро разлетелась новость, что шерифа Ноттингемского подкосила неизвестная доселе хворь сарацинского происхождения. Во избежание смертельного поветрия больных увезли в какую-то едва живую деревеньку и не велели пускать к ним никого, кроме лекаря да кое-какой прислуги — во всяком случае, именно такая легенда гуляла среди народа. Народ, в большинстве своём наивный, тёмный и необразованный, в этой легенде верил каждому слову. Робин Гуд, он же бывший граф Роберт Хантингтон — ни единому. Да и весь лесной лагерь, разумеется, тоже.       — Очередной заговор против короля и Англии сочинили, — сокрушался Робин, то и дело взъерошивая давно не стриженые волосы.       — Не знаю, что они там сочинили, но последнюю сарацинскую заразу я видел у этого бездельника, — Мач шутливо ткнул Алана локтем в бок.       — Опять начинается... — простонал Алан, устало закатив глаза. — Чуть что, так сразу Алан! По гроб жизни будете меня в шпионстве подозревать, что ли?       — Так это ж не просто шпионство, а ради благого дела! — не переставал веселиться Мач. — Если бы ты и вправду на шерифа какой-то дрянью начихал, народ бы тебя за это героем сделал!       — Угу, — скептически фыркнул Алан, — посмертно. Думаешь, я бы сам с такой дрянью долго протянул?       — Хватит зазря языками молоть, — оборвал их Маленький Джон. — Лучше думайте, что нам делать теперь.       — А что делать? — искренне не понял Мач. — С шерифом?       — С Робином!       — А что с ним делать? Он что, по-твоему, тоже заразный?       — Хуже, — Маленький Джон метнул на Робина сердитый взгляд. — Он в замок хочет пробраться. Ты уже забыл, чем это обычно кончается?       — А ты предлагаешь что-то получше? — взвился Робин. — Сидеть и ждать, пока Вейзи с Гизборном успеют мотнуться на Святую Землю и обратно?       Робин Гуд даже не подозревал, как он был близок к истине! Тем не менее, в замок так никто и не полез. Уж больно несговорчивый и непредсказуемый вид был у сэра Джаспера. В отличие от Вейзи, игру в догонялки он не жаловал, да и вообще редко являлся пред очи народа.       Спустя неделю куда-то исчез Алан. Исчез на целые сутки, без предупреждения и всяких видимых причин. Поиски по городу результатов не дали.       — Загулял, — пришёл к выводу Маленький Джон, поглядывая в сторону любимой Алановой таверны.       — А то как же! — хохотнул невесть откуда взявшийся Алан, хлопнув друга по плечу.       Маленький Джон от неожиданности аж вздрогнул.       — Ты где был, шельмец?       — В разведке! - с гордостью сообщил Алан, сияя, как начищенная дамасская сталь. — Ну, чего вы на меня уставились? В замке я был. Вот ты, Мач, всё ругаешься, а у кого ещё из вас есть одежда караульного?       — Вот жлоб! — возмущённо присвистнул Мач. — Нет чтобы на всех одежды раздобыть, так ты сам...       — Нет, вы видели такую чёрную неблагодарность? — опешил Алан. — Стараешься тут для них... Уж извини, чем богат, тем и рад! А ты не хочешь спросить, что я за эту ночь узнал?       — Что у Гизборна на кухне очередная хорошенькая кухарка, — проворчал Мач, но тут же получил хорошего тычка от Джона и затих.       — Что в замке ни шерифа, ни Гизборна действительно нет!       И Алан обратил на друзей самый честный взгляд голубых глаз, на который только был способен.       — Уж лучше бы кухарка, — выдохнул Робин и нервно запустил пятерню в волосы. — А с чего ты это взял?       — Я всю ночь простоял в карауле у покоев шерифа. А наутро никто не заорал, как потерпевший, и не позвал Гизборна!       — А вот это уже серьёзно, — согласился Робин. — А что сам Гизборн?       — Он мне тоже за сутки так ни разу и не попался на глаза. Зато сэр Джаспер — трижды. Всё допытывался, новенький я или просто дурак.       — Почему?       — Потому что никто, кроме меня, не караулил покоев шерифа...       — А ты что же?       — А я вспомнил тебя, Робин, — ответил Алан всё с тем же невинным взглядом, — и сделал как ты, только наоборот. Слава шерифу Вейзи!       Алан вообще был чертовски везуч. Как ему удалось избежать праведного гнева Робина, для него самого так и осталось загадкой. Похоже, был помилован за бесценные сведения и подвиг с риском для жизни. Впрочем, главного так никто и не узнал: где же шериф?       — Так долго не может продолжаться, — не выдержал Робин на другой день. — Если Вейзи так и не объявится, сэр Джаспер разнесёт Ноттингем в пыль. И будет у нас вместо цветущей Англии вторая Акра под самым носом.       — Если бы он так думал, он бы давно уже это сделал, — лениво качая ногой, возразил Алан. — А так, по-моему, он просто уверен, что жив-здоров твой Вейзи и помирать не собирается.       — Или уже помер, — пожал плечами Мач, — без посторонней помощи. В этом их договоре что-то сказано про болезни?       — Держи карман шире, — хмыкнул Маленький Джон. — Вчера родился, что ли? Зараза к заразе не пристаёт...       Алан явно не был настроен спорить. Лениво пожёвывая травинку, он неотступно поглядывал на верхушки деревьев и изредка выдавал умные мысли.       — Но если шериф жив, он должен вернуться, — заметил он на сей раз.       — Вопрос только, когда, — снова пожал плечами Мач, — и что он уже успел натворить.       — А мы, сидя здесь, так ничего и не узнаем, — рассердился Робин и подскочил на ноги. — Мы должны перевернуть вверх дном весь замок, весь Ноттингем!       — А потом сэр Джаспер перевернёт вверх дном всех нас, — согласно кивнул Алан. — И повесит всех сушиться на солнышке.       — Нашли кого бояться! Сэр Джаспер — наместник принца Джона. А принц Джон — тот ещё трус...       — Ну, не скажи, — возразил Алан. — Мач — твой оруженосец, но он-то не сунет башку в петлю при каждом удобном случае, как ты.       Обстановка рисковала накалиться до предела. Маленький Джон такие вещи чуял нюхом, как медведь, поэтому сразу гаркнул, чтобы неповадно было ругаться.       — Если шерифа нет в замке, — добавил он, — рано или поздно он вернётся. Вот тогда мы его и поймаем.       — Да ты никак знаешь, с какой стороны его ждать! — саркастически ввернул Мач.       — В Ноттингемский замок можно попасть только с одной стороны, — заключил Джон. — Со стороны ворот. А незаметно — только ночью.       — Такого, как ты, Джон, — Алан, кажется, даже на миг повеселел, — и ночью заметят. А такого, как Вейзи, и днём со свечкой еле разглядишь, пока у него рот закрыт...       Желающих караулить ночью у Ноттингемских ворот оказалось совсем немного: только Маленький Джон и его дубинка. Ради такого дела он даже выпросил у Алана костюм стража.       — Смейтесь, смейтесь, — приговаривал он, с треском влезая в кольчугу с чужого плеча. — Ещё посмотрим, чья правда!       Две ночи Маленький Джон и вправду смотрел в оба. А на третью, привалившись спиной к шершавой каменной стене, звучно захрапел. Именно в эту ночь через ворота Ноттингема проехала телега, гружёная сеном. А из сена, едва поблёскивая в неясном лунном свете, торчали до боли знакомые чёрные сапоги.