Среди звёзд и сновидений

      Два всадника, словно тени, несутся сквозь ночной туман, и капюшоны мягких походных плащей скрывают их лица. Копыта коней глухо стучат по мягкой, влажной земле, унося наездников всё дальше в лес. Быстрее, быстрее… Лишь бы успеть до первых лучей солнца, лишь бы скорее вернуться домой. Дымка уже начинает рассеиваться, когда двое наконец врываются в долину. Небо на востоке начинает светлеть, и вот, не замеченные никем, всадники спешиваются во внутреннем дворе эльфийского дворца. Капюшон соскальзывает с головы одного из них, и солнце мягко касается нежного девичьего лица. На губах играет безмятежная улыбка… Сигрид вдруг просыпается, всё ещё храня остатки этой улыбки, но не в силах вспомнить сновидение. Тёплый ветер раздувает невесомые занавеси, солнечные лучи пляшут на белых простынях кровати, увлекая за собой, и девочка радостно вздыхает полной грудью.       В Имладрисе дышится легко. Воздух здесь особенный — свежий, чуть сладковатый, нагретый солнцем. Вдыхать его приятно, будто вновь и вновь прикасаешься к чему-то неведомому, но такому родному, что безоговорочно доверяешь. И Сигрид училась доверять, следовать и ощущать. Элладан однажды сказал, что это Магия, и каждый, кто приходит в долину, может её почувствовать. Но девочка всё равно упрямо твердила, что так пахнут цветы, даже если понимала, что он прав, и эльф неизменно улыбался. Цветов в долине и правда было много, каждый аромат вплетался в общую симфонию, неповторимую и лёгкую. Утром всё больше пахло мхом да травой, мокрыми от росы. Мир в эти моменты только просыпался, и девочка очень любила наблюдать за ним. Сначала голос подавали птицы, чувствуя скорый восход, следом небо начинало светлеть, и солнце медленно поднималось из-за гор, озаряя всё золотым светом, а потом… Потом долина вздыхала, легко и счастливо, ласковый ветер проносился от водопадов вниз, бережно касаясь каждого цветочка, и скрывался где-то далеко-далеко, радуясь новому дню. После рассвета Сигрид покидала свои покои и отправлялась учиться — с началом осени лорд Элронд каждый день отдавал свою подопечную в руки мудрых эльфийских учителей. — Зачем ты обучаешь её? — спросил как-то Линдир своего Владыку. С балкона, увитого плющом, они наблюдали за девочкой, которая усердно вчитывалась в страницу книги. Её пальчик медленно скользил под строкой, которую она читала, а язык совсем не слушался, путая буквы и слова. — Она совсем невежественна, друг мой: всегда полагается на интуицию, но не понимает природы её, — Элронд с улыбкой ответил своему помощнику, — в Эсгароте образование — непозволительная роскошь, но здесь… Он снова перевёл взгляд на Сигрид, которая радостно перевела взгляд на эльфийку, обучающую её грамоте. Чтение давалось ей очень сложно даже на родном языке, не говоря уж об эльфийском. — Лучшие педагоги занимаются с ней, она должна быть благодарна. — Она благодарна, Линдир, — вдруг засмеялся Владыка, — просто не в её характере говорить об этом. — Чувствую, она ещё покажет нам всем, на что способна, — усмехнулся в ответ эльф, приподняв бровь. Веселье разлилось в воздухе, и девочка вдруг посмотрела прямо на них, встречаясь взглядом с глазами Элронда. Бледные щёки залились краской, когда она поняла, что покровитель следит за её обучением, и Сигрид снова уткнулась в книгу. — Но пока она будет прилежно учиться, а я постараюсь раскрыть её дар. — Целительство? — Он передался ей от матери, очевидно. Она будет искусной целительницей по человеческим меркам, а Магия ей поможет, — Элронд кивнул, увлекая собеседника внутрь дворца. — Неужели она сможет исцелять серьёзные раны? — Увидим, друг мой, увидим…

***

— А это Ацелас, но у нас в городе его называли Королевским листом, — Сигрид сорвала цветок и показала Элладану. Конечно же эльф знал это растение, а также то, что оно активно используется в различных снадобьях. Но он с увлечением слушал свою маленькую подругу, когда она в очередной раз оторвала его от дел и потащила в самую чащу леса — гулять и исследовать долину, которую он, к слову, и так знал, как свои пять пальцев. — Знаешь, почему Королевский? — продолжила девочка, наивно вглядываясь в лицо Элладана, и он с улыбкой покачал головой, лишь бы дать ребёнку повод продолжить рассказ. — Его привезли в Средиземье короли Ну-ме-но-ра, — по слогам произнесла девочка, боясь ошибиться, — только они знали о его свойствах, и только в руках королей растение имело особую силу, — гордо завершила она, довольная, что запомнила такую важную информацию. Эльф кивнул, поощряя тягу к знаниям, и аккуратно взял из рук девочки растение. — Элланель говорит, что это всё сказки, и нужно лишь уметь раскрывать свойства Ацеласа, — с почтением произнесла Сигрид, а потом вдруг тихо хихикнула. — Элланель сказала что-то смешное, Сигрид? — спросил Элладан немного строго. — В Эсгароте Королевским листом кормят свиней, — щёки девочки залила краска, но она не переставала улыбаться, и эльф с пониманием усмехнулся. — Что ещё сказала тебе целительница? — Она сказала, что я хорошо знаю травы, — смущённо ответила она, вспомнив похвалу наставницы. С ней они начали заниматься чуть больше месяца назад, но девочка с такой жаждой изучала все неизвестные травы, что эльфийка уже думала переходить к приготовлению простых целебных составов со своей ученицей. — Отец будет доволен, — заметил Элладан, помогая девочке перебраться через ручей. — Лорд Элронд очень добр ко мне, — только и смогла ответить та, всё больше вглядываясь в растения, цветущие рядом с тропинкой. Теперь она узнавала почти все травы, что встречались на её пути, их полезные свойства и период цветения, лучшие дни сбора и правильного ухода. Девочке казалось, что она знала это всегда, а теперь лишь вспоминает, изучая высушенные листочки и точные рисунки в толстых старинных книгах. Она тщательно рассматривала каждую веточку, слушала тихий голос наставницы и коряво записывала свои наблюдения в альбом, выполняя задание, кажется, самое важное в её жизни.       Но при этом её не оставляла одна мысль, тихо отравлявшая существование в Имладрисе. Где-то на уровне грудной клетки медленно, но неотвратимо разгорался огонёк. Порой он вспыхивал так ярко, что захватывал всё сознание девочки, пугая и вызывая отвращение, но чем дальше, тем больше Сигрид привыкала к нему и прислушивалась. Каждый раз она думала о матери, каждый раз она желала отомстить за неё или умереть вместе с ней. — Элладан, — едва слышно позвала девочка друга, и эльф перевёл задумчивый взгляд на неё, ощущая, как вдруг поменялось настроение, — ты же хорошо владеешь оружием? — в конце голос звонко дрогнул и прервался, заставляя щёки бледно покраснеть. В голубых глазах явственно читался вызов. — Ты хочешь научиться? — с усмешкой ответил он, больше утверждая, чем спрашивая, но всё равно дождался кивка спутницы. Ещё детское личико стало вдруг серьёзным и строгим, и эльф тихо вздохнул — Сигрид снова выглядела, как в первые недели жизни в долине. Такой она становилась, вспоминая пережитые невзгоды, и он понимал мотивы её вопроса. — Садись, дитя, — молвил он, опускаясь на сочную траву, и девочка устроилась рядом. Изящная ладонь эльфа потянулась в сторону, срывая длинный колосок, и пальцы стали медленно отщипывать чешуйки. — Знаешь ли ты историю Келебриан, Сигрид? — Совсем немного… — Значит, ты знаешь, что она уплыла в Бессмертные земли? — спокойно спросил Элладан, и девочка снова кивнула. — Она была серьёзно ранена, так сказал лорд Элронд, — девочка нахмурилась, наблюдая за другом. Брови его медленно сползлись к переносице, а губы сжались в почти незаметную линию. Дрогнув, его рука резко отбросила веточку в сторону, и эльф внезапно вскочил, выхватывая клинок. Лезвие ярко вспыхнуло в лучах солнца, ослепляя и заставляя Сигрид отшатнуться назад… — На караван напали ночью, — изящный взмах, и эльфийская сталь замерла в полудюйме от ствола старого дуба, — и моя мать была там. Она была среди послов Элронда… Незаметный прыжок, и вот эльф уже за спиной человечьей девочки. Глаза его сияют яростью, а клинок по-прежнему уверенно лежит в сильной ладони. — Я не знала… — Лишь чудом мы успели нагнать их. Лишь чудом мы успели спасти. Но сколь многое мы потеряли в ту ночь. Она… Моя мать, она уже не была прежней с того момента. И единственным правильным решением было уйти навсегда, — эльф замолчал, так и оставшись в тени деревьев, медленно, слишком медленно, он убрал лезвие в ножны, а глубокие синие глаза снова испытующе смотрели на Сигрид. — Элладан, — единственное, что смогла прошептать она. — Я, именно я, как никто другой, понимаю твоё желание. И я знаю, что у тебя не меньше причин ненавидеть это отродье, — голос его вдруг потеплел, и эльф аккуратно опустился рядом с девочкой, будто и не было этой вспышки гнева, — но пойми, что ярость здесь не помощник. — Мне казалось, что ты сейчас был в ярости, — Сигрид так и смотрела на него, широко распахнув глаза, жадно следя за каждым движением. Наивный голос заставил эльфа улыбнуться, и он покачал головой. — Выдержка. Вот, что должно владеть тобой. Без неё ты не сможешь добиться ничего. И прежде, чем ты вновь попросишь меня о подобном, ты должна научиться мыслить трезво. — Ты не научишь меня? — разочарованно спросила девочка. — Я? Нет, — эльф на секунду замолчал, — но я поговорю от этом с отцом, и мы найдём тебе учителя. — Обещаешь? — по привычке спросила Сигрид, и её губы вдруг расплылись в широкой улыбке. — Обещаю. Но это будет немного позже, чем ты думаешь. Вот и первое твоё испытание терпения. Элладан поднялся на ноги, протянув подруге руку, и Сигрид крепко схватилась за ладонь и тут же вскочила. В её повадке вдруг появилась резкость и острота, сразу бросившиеся в глаза эльфу. Невольно он приоткрыл завесу, обнаружив в девочке стержень, твёрдость духа и характер, который доставит ещё много хлопот жителям эльфийского дворца. В синих глазах эльфа вдруг вспыхнул озорной огонёк, который не заметила девочка — теперь он точно знал, какой станет Сигрид в будущем.