Bring me to life (Верни меня к жизни) Часть I: Шеви

Ами уже две минуты 45 секунд мерила шагами дорожку у сгоревшего дома, протаптывая тропинку и бросая обеспокоенные взгляды на пепелище, когда оттуда послышался грохот, звук выстрела достиг Ами уже на пути к Импале, где она лихорадочно пыталась найти оружие, но багажник был закрыт, а в салоне оружия не было. На глаза начали наворачиваться слезы безысходности, она чувствовала, что в доме пошло что-то не по плану, а помочь ничем не могла, она уже хотела было рвануть в дом без оружия, рассчитывая только на свои кулаки, как взгляд упал на сверток картины, который Сэм забросил на заднее сидение машины. Ами не стала задаваться вопросом, зачем Винчестеры таскают с собой проклятую картину, но руки сами потянулись к рулону, и стоило Ами дотронуться до веревки, связывающей данный рулон, как она сама соскользнула на снег, давая картине развернуться, и Ами вскрикнула. Мальчик плакал, слезы катились по щекам, плечи вздрагивали, а в глазах отражался огонь. Ами не могла оторваться от этого взгляда, он ловил в ловушку, и даже ощущение, что твое тело охватывает сначала жар, потом огонь, не могло заставить девушку отвернуться. Держа на вытянутых руках картину и смотря в глаза ребенка, Ами понимала, что это конец, она сгорит, тем более, что она начала ощущать тот же жар, что и в доме, когда бежала за детьми. И тут из дома раздался детский крик, где-то в близ лежавших домах включился свет. Ами вздрогнула и разжала пальцы, ранняя картину на снег. И замечая, как под колесами Импалы исчезают уже начавшие появляться языки пламени. Ами передернуло и она с отвращением, переходящим в надежду, посмотрела на картину, вот самое, что ни на есть настоящее оружие. Ами схватила картину в охапку, стараясь не смотреть ребенку в глаза бросилась в сгоревший дом, по пути крикнув не в меру любопытному жильцу, чтобы вызывал полицию. Ами не затормозила ни на шаг, вбегая в комнату и разворачивая полотно картины. Она только заметила, что Дин весит по шею в полу, силясь дотянуться до пистолета. Дальше для девушки все смешалось. Она чувствовала жар от картины, которую держала к руках, видела как ей под ноги капают огненные слезы, зажигая уже сгоревшее дерево, как капли превращались под ее ногами в огненные ручьи и тянулись вперед, слышала, как закричал отец Томми и только после этого выглянула из-за картины. Она увидела, как обгорелые лохмотья мужчины снова начинают тлеть, и как тот в ужасе мечется по комнате, кидаясь на стены. Ами бросила картину на пол и подбежала к Джимми, вместе со стулом оттаскивая к дальней стене, подальше от обезумевшего мужчины, не в силах перестать смотреть, как его тело охватывает огонь и он в судорогах сдирает с себя кожу, которая и так с того пожара уже начала отслаиваться. Как волдыри на теле набухают и лопаются. В воздухе появился запах жженого мяса, а мужчина все еще орал. Ами закрыла уши Джимми, но не была уверена, что это уменьшит звук этого крика. А картина все еще продолжала плакать, оплетая огненными лентами пол и стены, подбираясь к каждому предмету, не зная пощады и жалости. - Дин! – вскрикнула Ами, в спешке развязав веревки на Джимми и оставив его за своей спиной, бросилась к обрыву, на котором висел Дин. - Сэм, - прохрипел Дин и Ами поняла, что не видит Сэма в комнате. Стараясь не задумываться об этом, девушка начала помогать Дину вылезти из дыры, глянув вниз, она увидела на первом этаже лежащего на полу Сэма и еле сдержала крик. Когда Дин выбрался, она схватила его за рукав, не давая посмотреть вниз на Сэма, и потащила за собой. - Уходим, забираем Сэма и уходим. Дину не надо было повторять дважды, он уже несся по лестнице, не обращая внимание на опасное поскрипывание ступенек, следом за ним шли Ами и Джимми, который мертвой хваткой вцепился в руку девушки. Когда они спустились на первый этаж, из боковой двери уже выходил Дин и опирающийся о брата Сэм. Палами, увидев живого Сэма в сознании, издала победный возглас и все вчетвером они вышли на улицу, где их уже встречал кортеж из полицейских, пожарных машин и скорой. Как только охотники и Джимми вышли из дома, из одной из машин выбежал мистер Адерс и бросился к сыну, следом за ним подошла детектив Морис. - Вы просто ангел-хранитель Джимми, - сказала женщина, когда счастливый отец не уставая все повторял «Спасибо». Ами на это смущенно улыбнулась и, потрепав мальчишку, прижавшегося к отцу, по волосам, пошла к машине скорой помощи, куда Дин уже помогал посадить Сэма. - Сэм, как ты? – спросила девушка. - Жить буду, - усмехнулся Сэм. – Вообще не понимаю зачем в больницу, я и в номере отлежусь. - Никаких в номере отлежусь,- возмутился Дин. Ами посмотрела на своего парня и отметила, что сейчас с ним по поводу здоровья Сэма лучше не спорить, кажется старший Винчестер не на шутку перепугался за младшего брата. - Сэм, пусть лучше проверят, чтобы потом проблем не было, - сказала Ами. - Мы поедем следом, - сказал Дин, когда закрывали дверь машины скорой помощи, на что Сэм как всегда закатил глаза, но в душе радовался, что брат рядом. Когда Ами и Дин садились в Импалу, то увидели, как из уже потушенного дома выносили завернутое в черный полиэтилен тело, а в руках у детектива Морис был рулон картины. Дин и Ами обеспокоено переглянулись. У Сэма были ушибы, синяки и сотрясение головы, на что Дин не смог промолчать, и когда доктор зачитывал диагноз, улыбаясь сообщил. - Вы не переживайте, доктор, это не сотрясение мозга, это обычное состояние его мозгов. На что Сэм наградил брата уничтожающим взглядом, и его рука потянулась к подушке на которой он лежал. Дин, заметив это движение, встал за спину доктора, и Сэм, подумав, что кидаться подушкой в человека, который тебя лечит, было по меньшей мере не вежливо, а по большому подтверждало слова Дина про сотрясение, отложил месть подушкой до более удобного случая. Доктор же на слова Дина никак не отреагировал и продолжал делать какие-то пометки в бумагах. - Мы задержим вас до вечера, но не беспокойтесь, к Рождественскому ужину успеете. А пока отдыхайте, герои, - улыбнулся доктор и вышел. Дин тут же присел к кровати Сэма и они начали обсуждать план, как забрать из полицейского участка картину, пока она не спалила еще одно здание и никто, кроме Ами, не обратил внимание на слова про Рождественский ужин. Девушка тихо выскользнула из палаты и бросилась к Импале, где на заднем сидении лежал всеми забытый «мешок Санта Клауса». Ами нырнула на заднее сидение Импалы и со счастливой улыбкой достала пакет, в котором были упакованы подарки и украшения и начала их перебирать, теперь можно было подумать и о Рождестве, тем более, что проходя мимо палаты Джимми и Томми, она видела, как ребята играли в принесенные, теперь уже их родителями, игрушки и смеялись. А Томми на глазах поправлялся, после того как через час после смерти своего биологического отца пришел в сознание. Палами задумалась, как устроит праздник, как украсит дом, как приготовит вкуснейший ужин, и поэтому, когда открылась водительская дверь машины, и в Импалу сел Дин, Ами вздрогнула и быстро спрятала пакет, но Дин даже не обратил внимание на резкое движение Ами, но только бросил взгляд в зеркало заднего вида и сказал. - Встретил Адерса, он пригласил завтра к ним, сегодня вечером Джимми и Томми выписывают, мне кажется, в этой больнице никто не хочет работать в праздники, всех поголовно выписывают, - усмехнулся охотник, заводя машину. - Мы пойдем? - Если хочешь, - кивнул Дин, зная, что Ами просто горела желанием провести хоть еще один день с Джимми, с которым сдружилась. - Спасибо. А сейчас мы куда? - Ты домой, а я ближе к вечеру наведаюсь в участок, надо забрать картину. - Один? – Возмутилась Ами, такой беспечности. - Нет, заберу Сэма из больницы и мы вместе. - Но тогда сразу надо будет уезжать. - Не надо будет, - улыбнулся Дин. – Детектив Морис сделала нам просто Рождественский подарок. Сэм слышал, что она не сдала пока картину в камеру вещдоков. А на праздники она улетает, так что несколько дней картины не хватятся, и мы спокойно завтра уедем вместе с картиной. - Хорошо. Только один в участок не суйся. - Есть, капитан. * * * Как только за Дином закрылась входная дверь, Ами развила активную деятельность, вытряхивая из невзрачного пакета мишуру и яркие украшения, прыгая по табуреткам, привязывая и приклеивая «кусочки праздника» по комнате. И вскоре комната походила на калейдоскоп, пестрая, блестящая украшенная гирляндами и игрушками. А на маленькой кухне в это время журчали и скворчали сковородки и кастрюльки. Сервированный на троих кухонный стол был выставлен в комнату, и пока на пустых фарфоровых тарелках плясали блики от разноцветных гирлянд и огня в камине. Когда на улице уже стемнело, и братья вот-вот должны были подъехать, Ами вышла на улицу, украшая стоящую рядом с домом елку и протягивая к ней провод для гирлянды, которую она пока оставила не зажженной в надежде, что в темноте Винчестеры не увидят украшенную елку и не испортят сюрприз. Все было готово и Ами ходила из угла в угол, поправляя украшения и переставляя тарелки на столе, ожидая приезда своих мальчиков. Динни, все это время носившийся за Ами, улегся у камина, отогревая свои бока. В одиннадцатом часу у дома послышались шаги и тихое перешептывание. Ами встала у двери, готовясь встречать, но такого она не ожидала. Дверь в дом резко распахнулась и на пороге появился… Дин? Нет, это было нечто похожее на Дина, в одежде Дина, но на лице… красовалась длинная кудрявая белая борода, закрывающая все лицо, кроме лукаво смеющихся зеленых глаз, а на голове немного съехав в бок, красовался красный колпак. За Дином Клаусом, красовался, как Палами окрестила, Рудольф Винчестер - в зеленом колпаке из которого выглядывали небольшие рожки и красный набалдашник - нос. Когда Винчестеры с шумом и гамом, криками «Хо-хо» вбежали в дом, потрясая мешками, то от преобразования своего временного жилища замерли на пороге, Ами первая нарушила секундную тишину и со звонким смехом бросилась на шею самому лучшему Санта Клаусу, целуя куда-то в область мягкой, но щекочущей бороды. Так и не добравшись до губ парня и оставив это на потом, перепрыгнула к Сэму, смачно чмокая в поролоновый красный нос. После этого уже захохотали и охотники с присоединившимся Динни, который звонко тявкал, прыгая под ногами. Праздничный ужин удался на славу: на столе был и любимый Дином пирог и салаты для Сэма, которые он не уставая нахваливал, набивая рот очередной порцией зелени. «Настоящий олень», - прокомментировал эту картину Дин, получив в отместку от Сэма хлопок хлопушки над головой и приличную порцию розовых блесток в волосах. С этого и началось закидывание друг друга конфетти, серпантином, гудки дудок под ухом и щелканье вспышки новой фотокамеры Ами – подарка Сэма. Эта импровизированная бойня плавно перешла на улицу, где мишура была заменена снежками и даже не мешало то, что они выбежали на зимний мороз в одних свитерах со смешными оленями и снежинками, которые под угрозой хлопушки братьев все же заставила надеть Ами. Но было весело, было шумно и тепло, счастье переполняло каждого, вырываясь криком в звездное небо. Кульминацией стало зажигание елки и запуск в небо фейерверка, который устроил Сэм, чем заслужил долгий благодарный и счастливый взгляд Дина, не ожидавший такого сюрприза. Они смотрели на разноцветные звезды, взрывающиеся в небе, и были абсолютно по-детски счастливы. Когда они уже окончательно замерзли и собрались идти греться, Ами плюхнулась в снег, двигая вверх вниз руками, следом за ней в снег, поднимая рой снежинок, упали Дин и Сэм, повторяя движение девушки, и когда они уходили в дом, то на снегу осталось три снежных ангела. В доме было тихо, Сэм сидя на полу оперся спиной о кресло и смотрел на огонь, пока усталость и переизбыток эмоций не отправили его в мягкие лапы Морфея, который дарил ему спокойные и радостные сны. Так думал Дин, смотря на умиротворенное улыбающееся лицо брата. Ами накрыла Сэма пледом, не желая его будить. «Наверное, завтра от такой позы будет болеть шея», - подумал Дин, но пойти и прервать чудесный сон было жестоко. Ами присела рядом и, прижавшись к Дину, посмотрела на огонь. Охотник набросил на девушку один на двоих плед и обнял ее. Тихо потрескивали поленья в камине, на столе лежала гора подарков: навигатор и новая сумка для ноутбука для Сэма, набор для чистки оружия, рядом с которым уже лежал разобранный и почищенный пистолет, МР-3 с накаченными туда любимыми треками для Дина, фотоаппарат и серебряный кулон с выгравированными на нем с одной стороны символе любви и надписью «Ostendit tibi verum mundo»*, а с другой стороны символе защиты и надписью «Amor - per comparationem ad finem»** для Ами. Сама Ами прижималась к парню, теребя шерстку, устроившегося в ее ногах Динни. - Как вы забрали картину? Дин улыбнулся: - Если бы все дела проворачивались столь играючи. Мы с Сэмом пришли в участок, где нас задержавшиеся на работе копы встретили, чуть ли не с фанфарами, они заставили под дулом пистолета, ну ладно, - поправился Дин, видя брошенный на него скептический взгляд Ами, – мы сами были не против присоединится к празднованию. После очередного тоста нас все таки спросили, а что мы тут забыли и почему не отмечаем где-нибудь, ну Сэм включил юриста и как добропорядочный гражданин сказал, что мы ведь свидетели и должны дать какие-нибудь показания, расписаться там в бумажках. На что копы, испугавшись замаячившей на горизонте работы, только махнули рукой и стали в голос убеждать нас, что можно подождать с показаниями до окончания праздников, мальчишка спасен, а мы герои. А мы не очень-то и настаивали, а когда уходили с пакетом подарков, - Дин кивнул на батарею пустых и полных бутылок, стоящих на праздничном столе в компании недоеденных салатиков и крошек от пирога, – мы замешкались у стола детектива Морис и уходили из отдела уже с картиной. Палами хихикала в плечо Дина, стараясь не засмеяться в голос, разбудив Сэма. - А где картина? - В машине. Улыбка сползла с лица Ами. - А я не взорвусь? - забеспокоилась девушка. - Только от счастья, - Дин нагнулся и поцеловал свою малышку. – Не переживай, Сэм на скорую руку сделал мешок с защитными символами, и мы рулон положили туда, немного продержится, а Бобби уже готовит контейнер для картины, и скоро она надолго упокоится. Ами успокоилась и, улыбнувшись, продолжила медитировать под огонь в камине и наслаждаться временем счастья, пока Дин не прошептал: - К Адерсам пойдем к обеду, надо в подарок что-то купить, с пустыми руками как-то не очень приходить, да и мальчишкам что-то надо. Ами тяжело вздохнула и почесала Динни за ушком. - Мы отдадим им Динни, - печально прошептала Ами, словно желая, что Дин не услышит ее слова и тогда будет еще время переменить свое решение. - Что?! – не поверил услышанному охотник. – Но ты же хотела… Я не понимаю… - Вы вроде с Динни так и не смогли найти общий язык? А Джимми говорил, что он и Томми мечтали о щенке, я говорила с их родителями, они не против собаки в доме. - Ну, - Дин не знал, что сказать, Ами вроде права и надо было бы радоваться, что она приняла такое решение, но Дин уже и смерился с присутствием этого лохматого чудовища. - Понимаешь, ему нужна мягкая подстилка, вкусные кусочки со стола за завтраком, обедом и ужином, нужны выезды в парк, где он сможет бегать за летающей тарелкой, нужен двор с подстриженной травой, который он будет под крики хозяев перекапывать, пряча сахарные косточки и поднимать ночью всю улицу переливаясь с соседским псом. Вот такой должна быть жизнь этого щенка, а мы… а мы этого ему дать не можем. Дин молчал уткнувшись носом в макушку Ами, он понимал, собака - это синоним нормальной жизни в доме с белым заборчиком, которую они не могут дать этому щенку, а он не может дать своей любимой девушке жизнь, о которой она из-за своего необычного происхождения даже не мечтает. - Ами, я обещаю когда-нибудь у нас будет собака, - сказал Дин. Ами на какое-то время замерла, осмысливая сказанное, а потом улыбнулась. Дин пообещал ей не собаку, он пообещал жизнь, которая подразумевает наличие собаки, а если Дин Винчестер обещает - он это исполнит. И для Палами это обещание было лучшим подарком на Рождество. Ostendit tibi verum mundo * - Ты показала истину мира (Лат.) Amor - per comparationem ad finem** - Любить - значит перестать сравнивать (Лат.)