Bring me to life (Верни меня к жизни) Часть I: Шеви

Когда Сэм, нагруженный кипами бумаги, зашел в охотничий домик, то замер на пороге, не решаясь проходить дальше, потому что казалось, что это довольно опасно для жизни. Прожженный ковер, смятый гармошкой, валялся у стены, крюк для камина был воткнут в стену и на нем висела чья-то клетчатая рубашка, показавшаяся Сэму смутно знакомой. Смутно, потому что, когда он ее оставлял на стуле, на ней не было следов кетчупа и чего-то подозрительно желтого. Гардина висела на одном креплении, а сами шторы, отдельно от гардины, были заброшены на люстру в виде оленьих рогов, и свисали оттуда как флаги. По всей комнате были разбросаны листы бумаги и старых газет, на которых были отпечатаны собачьи следы, на полу в нескольких местах была разлита вода и рассыпана соль, по середине этого хаоса валялся основательно обмусляканный ботинок. И в довершение всей этой картины на столе, окруженном кругом из соли, в позе лотоса с ноутбуком на коленях и в одном ботинке восседал Дин, рядом с ним стояла полупустая пластиковая бутылка со святой водой и мешок соли. Возле стола, весело виляя хвостиком, с мокрой шерсткой сидел Динни и, периодически нюхая круг из соли, звонко чихал. Дин что-то остервенело печатал в ноутбуке. - Надеюсь, ты сейчас пишешь завещание, потому что оно тебе понадобится, когда Ами увидит, что ты сделал с ее собакой и этим домом. Дин медленно оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на брата. - Это не я, это оно, - выговаривая каждое слово, Дин указал пальцем на невинно моргающего глазками-бусинками щенка. - Ну да, - младший Винчестер скептически оглядел это мокрое лохматое… чудо. - Не купись на его мордашку, - предостерег Дин. – Он нечисть. Смотри, он за солевые полоски не заходит. Сэм на это только улыбнулся и, подойдя к щенку, потрепал того по голове. - Давай, герой, слезай, я кое-что нашел по нашей картине, - сказал Сэм, кивнув на стоящий в углу комнаты аккуратно свернутый рулон, кажется, разбуянившиеся Дин и Динни все же старались обходить его стороной. - Я тоже нашел, - сказал Дин, слезая со стола и передавая ноутбук Сэму, чтобы тот посмотрел накопанную в мировой сети информацию, и в одном ботинке попрыгал ко второму. - Где Ами? – спросил Дин, осознавая, что еще пока жив, а значит кара, в лице его Малышки, пока не дома. - Осталась в больнице, мальчик Джимми очнулся, но у его матери от волнений начались роды, отец с женой, вот Ами и вызвалась посидеть с ребенком. Дин кивнул, показывая, что услышал, а сам в это время двумя пальцами за шнурок поднимал безбожно испорченный ботинок, с которого липкой струей стекала собачья слюна. С горьким вздохом охотника, этот ботинок метким броском был заброшен в мусорное ведро, куда вскоре последовал и второй. Через час после заметания следов преступлений, Сэм и Дин сидели в окружении принесенных младшим Винчестером распечаток, погруженные в статьи британских газет. - Я тут порылся в сети, пока был пленен этим... - под укоризненным взглядом брата Дин замялся, - этим чудом-юдом, - закончил Дин, и пока Сэм задумался, что либо это странное название - синоним "чуда", либо название очередного монстра, и пора снова отчитывать брата за несправедливое отношение к четвероногим друзьям, продолжил, - так вот я нашел информацию о том, что этот художник вообще-то умер в 1981 году своей довольно естественной смертью в 70 лет. - Тогда я ничего уже в этой истории не понимаю, - сокрушенно вздохнул младший Винчестер, перелистывая принесенные с собой листы. - Я в электронных библиотеках нашел номера той газеты, которая первой напечатала о "Плачущем мальчике» и пожарах, это британская газета The Sun, первая статья была в сентябре 1985 года, потом начался ажиотаж, который газета только подогревала, так как ей надо было спасаться от банкротства, а проклятая картина была просто золотой жилой для привлечения читателей, в тот период у них была целая серия статей о «Плачущем мальчике». Они даже устроили сбор этих репродукций, а потом их ритуальное сожжение. Истории о том, что картина приносит несчастья и пожары все приходили и приходили, но вот что интересно, смотри, это фотография плачущего мальчика в статье от 7 сентября 1985 года, эта была в статье 18 января 1986 года, а эта за 17 август 1986 года. Редакторы сами забывали про какую картину писали. Это была простая газетная утка, чтобы привлечь читателей. - Но наш "Плачущий мальчик" уж совсем не утка, ты сам видел, что он не сгорел в камине. - Но может здесь что-то иное, нежели проклятая картина. - А может и нет. Смотри, я читаю биографию Джованни Браголини, и тут ни слова о картине "Плачущий мальчик", но есть серия из 27 картин «Цыганские дети», где изображены угрюмые и печальные дети, и позировали для этой серии сироты войны из одного детского приюта. - Ты сказал сиротский приют? – оживился Сэм, зарылся в листы, и вытащил на стол распечатку страницы датируемую 1948 годом – «Страшный пожар унес жизни 26 сирот». Серия картин Браголини была закончена в этом же году. - Но картин 27, а не 26. - Двадцать седьмая – это портрет его погибшего сына, та, что сейчас у нас, - Сэм с опаской покосился на свернутую репродукцию, – и мне все больше и больше хочется от нее избавится. Давай побыстрее найдем оригиналы и закончим с этим проклятием. Дин кивнул и снова переключил свое внимание на поиск информации. - Твою идею воплотить в реальность будет довольно затруднительно, - сказал через какое-то время Дин. – В 1954 году в доме художника случился пожар, в котором сгорели все его картины серии «Цыганские дети» и его второй сын 12 лет, сам Браголини остался жив. Но в 1947, еще перед пожаром в сиротском приюте с картин напечатали репродукции. Вы что, издеваетесь?! – не удержал возгласа Дин. – Они сделали 50 тысяч экземпляров, и естественно, что какие-то из них переправились через океан. Мы снова в тупике, - констатировал факт Дин и захлопнул крышку ноутбука. Потягиваясь и разминая затекшие мышцы. - Нужен перерыв, - согласился Сэм. - Давно пора. Как долго я ждал это предложение, - обрадовался старший Винчестер, бросая взгляд на часы и вздрогнул. За выискиванием информации, сопоставлением фактов и поиском закономерностей ушло гораздо больше времени, нежели думал Дин, стрелки часов подбирались уже не к обеду, а к ужину. Дин, нахмурившись, оглядел комнату и обвинительно посмотрел на свой телефон, на котором не было ни одного пропущенного звонка. В душе закралось нехорошее подозрение. Сэм проследил за взглядом брата и озвучил его мысли. - Ами что-то долго не звонит, она должна была позвонить, когда за ней приехать. Дин уже набирал номер девушки, но абонент был недоступен. - Опять во что-то вляпалась, - обреченно сказал Дин и схватив телефон направился к выходу, Сэм вышел следом. Об отдыхе уже никто не вспомнил. Братья зашли в палату к ребятам. Джимми держал на коленях книгу, и если судить по скорости перелистывания листов, разглядывал картинки. - Привет, - поздоровался Дин. - Привет, - Джимми быстро захлопнул книгу и радостно посмотрел на зашедших к нему взрослых, видно было, что книжка ему уже порядком надоела и хотелось разнообразия. - Мы друзья Ами, она ведь была у тебя сегодня? – продолжил Дин и, увидев, как ребенок при имени Ами радостно заулыбался и закивал, улыбнулся в ответ. - И можем мы ее увидеть? Она здесь? Улыбка ребенка немного потускнела, и он неопределенно пожал плечами. - Она была здесь. Мы играли и вместе читали для Томми, - малыш посмотрел на соседнюю кровать, где лежал его друг, который казалось выглядел еще бледнее чем вчера, словно из него выкачивали жизнь, – а потом ее позвала медсестра, и Ами ушла. Я пытался почитать Томми, но это сложно и у меня не получается так смешно как у Ами, она это назвала «читать с выражением», - надулся Джимми. - Давно Ами ушла? – спросил Сэм, видя, что Дин уже начал паниковать. - Давно, у меня еще тогда сестренки не было, а теперь есть. А Ами еще про это не знает, я очень хочу ей об этом сказать. - Мы скажем ей, чтобы зашла, - быстро сказал Сэм и выбежал из палаты за Дином, который уже несся к регистратуре и не заботясь об очаровании милых медсестричек расспрашивал, кто и куда позвал Ами. Молоденькая миловидная девушка в медицинской форме опешила от такого напора вопросов и не могла понять, что от нее хотят, но к ним подошла более «старшая» как по возрасту, так скорей всего и по должности коллега и спросила: - Я могу чем-нибудь помочь? Молоденькая медсестра, воспользовавшись тем, что внимание с нее переключилось на что-то другое, скользнула в дверь ближайшей палаты. Дин еще раз повторил, что они хотели бы выяснить, а Сэм продублировал эту просьбу более лаконично и спокойно. - Вы про героиню, - улыбнулся медработник, обрадовавшись, что этот вопрос не составит труда урегулировать, – она весь день пробыла с мальчиками, а потом вместе с детективами уехала в полицейский участок давать показания по пожару. – Медсестра сказала это, не сомневаясь, что такое объяснение должно удовлетворить и успокоить парней, но вместо этого, тот, кто был более, как она думала, уравновешенным, торопливо попрощался и молодые люди разве что не побежали к выходу из больницы. Полицейские участки Винчестеры не любили и старались по возможности свести их посещение к минимуму. Конечно специфика их работы заставляла их общаться с копами, но братья быстро получали необходимую для расследования информацию и уходили, чтобы не привлекать внимания, они еще помнили то, как охотники стали теми, на кого охотились ФБР. И одно дело, когда приходишь в участок сам, а другое когда за тобой приезжают и увозят, как и получилось с Ами. В участок их пропустили, и даже не пришлось доставать фальшивые корочки, а внутри никто даже не интересовался новыми лицами. Сам участок был почти вымершим – это был один из предрождественских дней в маленьком городке. Где-то работала копировальная машина, уборщица мыла в коридоре, охранник читал газету, и только на одном рабочем столе горела лампа. К этому столу и направились охотники, тем более, что именно за этим столом с кружкой чая сидела Ами и разговаривала с женщиной полицейским. Детектив прервала беседу и перевела заинтересованный взгляд за спину своей собеседницы, девушка увидев это, развернулась и улыбнулась, увидев ребят. Она вскочила, бросившись Дину на шею, словно не виделись лет десять. - Это мой парень Дин, и его брат Сэм, - представила Палами охотников детективу, которая тоже встала поприветствовать новых людей. – А это детектив Морис, она расследует пожар. - Ваша девушка - герой нашего города, - сказала детектив, пожимая руку Дину и Сэму. – Такой пожар, да и еще в канун рождества - трагедия для нашего города, а если бы еще были и жертвы... Мы все благодарны Ами. - Да, она может, - улыбнулся Дин и бросил на свою девушку взгляд, предвещающий ей долгую расправу, Ами удивленно подняла брови не понимая, чем заслужила такой взгляд и в поисках ответа глянула через плечо Дина на Сэма, который вместо ответа показал ей свой сотовый. Ами ойкнула и осторожно достала свой телефон, который смотрел на нее совершено черным экраном и не подавал никаких признаков жизни. Детектив, заметив эту повисшую напряженность, нежно улыбнулась и попрощалась с Ами: - Если что-нибудь вспомните, позвоните и спасибо за помощь. - Прости, - пискнула Палами, когда они уже подходили к машине, но Дин, обнимая девушку за плечи и понимая, что ничего страшного не случилось, уже не злился и в ответ чмокнул свое неугомонное чудо в макушку. - А что говорила детектив, по поводу того, что жертв нет? – спросил Сэм, когда они уже ехали домой. – Ты ведь говорила, что в доме был труп? Ами горько вздохнула. - К сожалению, этот труп оказался не совсем трупом, если бы тогда знала, то добила бы его. Винчестеры переглянулись, такой злости в голосе Палами они еще не слышали. - Вот смотрите, - Ами передала Сэму папку, которую до этого прятала под пальто - Стащила из участка? – усмехнулся Дин. - Нет, сделала копию, когда Морис отлучилась за чаем. Ну, похвали же меня. - Хвалю, - согласился Дин и вытянул шею, стараясь заглянуть в листы, которые просматривал Сэм, но ему все равно ничего не было видно. – Что там? – спросил Дин, решив, что легче спросить. - После пожара родители Джимми, так как, с моих слов, считали, что отец Томми погиб, а матери у него нет, решили оформить на мальчика опекунство, чтобы следить за его лечением, а потом, когда поправится, забрать к себе. Отец Джимми уже вчера в больнице оформил все документы, а когда их начали рассматривать, это маленький городок - все делается быстро, то только тогда и узнали, что я видела в доме труп – пожарные ничего не нашли. Отправили на пепелище утром еще одну бригаду, но безрезультатно, даже обугленных костей нет. Вот меня и вызвали, чтобы я дала показание, что видела и как выбралась, мог ли отец Джимми выбраться. Но так как я всем говорила, что выбралась через черный вход, то все решили, что и мужчина выбрался так же. Что кстати вполне возможно, черный вход в доме и правда был. - И в чем же тогда трагедия? – еще не понимал Дин. – У мальчика отец жив, радоваться надо и искать его, у него, наверное, ожоги. - Лучше бы он сдох, - прорычал Сэм. Дин аж вздрогнул от такого голоса брата и молча ждал продолжения, но его не было, Сэм также продолжил листать папку, поэтому продолжила Ами. - Томми и его отец приехали в этот городок полгода назад, еще считаются новенькими, и за это время никто не заметил, что мужчина избивал ребенка. Джимми даже рассказал, что Томми пробирался к нему ночью и ночевал тайком у него, но сначала я думала, что это просто ребячество, а после того, что мне рассказала детектив, скорей всего это был шанс для Томми выжить, пока его отец напивался. - И как же его не лишили родительских прав? – удивился Дин. - Так же, как и нашего отца, - усмехнулся Сэм. - Эй! Наш отец и пальцем нас не трогал! – возмутился Дин. - Я этого и не говорю, - возмутился в ответ Сэм, что Дин решил, что он так думает об отце. – Но если бы социальные службы узнали, как мы жили, то нас бы у него забрали. А не забрали только потому, что за нами было не уследить, один месяц мы живем там, а на следующий уже переезжаем. - Отец Томми переезжал каждый год, - сказала Ами. – И поэтому никто не знал. А сейчас начали собирать материал по пожару и все это всплыло. Но процесс лишения родительских прав долгий и пока это чудовище все же является отцом Томми. Надо принимать решения по лечению мальчика, а без согласия родителей ничего сделать не могут. Вот родители Джимми и торопятся с опекунством, чтобы приступить к лечению малыша, - на этой нерадостной ноте Винчестеры и Ами подъехали к дому.