***
— Первое правило пребывания на этой планете. Если я замечу твою лапу в любом из скандалов, связанных с женским… да с любым полом, я тебя выковыривать из них не собираюсь. — Да фазон с вами, профессор, — хмыкнул Фан, поправляя шапку. — Чтобы добраться до любого из полов, нужно будет хорошенько попотеть, избавляясь от слоёв одежды. Мне прежде всего от моей же. — Фан, я тебя предупредила. И второе. Если я увижу твою руку в любой из урн в гробнице Хон-каарга, я… — Вы мне её отстрелите? — Я тебя там брошу, потому что урны сделаны из такого прочного льда, что нужен будет плазменный резак, чтобы тебя освободить. А освобождать придётся — примёрзнешь быстрее, чем скажешь: «Ой, тут что-то есть». — Вы лишаете эту экспедицию половины веселья, профессор. — Я пытаюсь избегать скандалов. — Профессор Креспо! Я вас всё же отыскал! За стол к учёным подсел улыбающийся и румяный от мороза Альберт Крамер. Мужчина был уже далеко не молод, однако он уже долгие годы обеспечивал Авроре и её вылазкам безопасность вместе со своим мини-отрядом. Поверх термокостюма он был обмотан шкурами и традиционными для урийцев тёплыми, но лёгкими шубами. Видимо, даже человеческие технологии не слишком спасали от холода, в стальные тиски захватившего расположенную близ Моря гробницу. — Ваши люди уже прибыли, — весело отрапортовал он, стряхивая с седеющих волос снег и швыряя шапку Фану. — Они с моими разбивают лагерь, отколупывают снег и иней от пещер и ворчат на вас, что вы — конченная стерва! Фан поперхнулся смехом, но под строгим взглядом Авроры деликатно отвернулся. — Я запретила людям идти на праздник только потому, что мы здесь не для развлечения, — холодно ответила Креспо и отпила из кружки дымящуюся жидкость фиолетового цвета, по вкусу отдалённо напоминающую крепкий ежевичный чай. — У нас исследовательская миссия. — Да вы это им объясните, мадам Крейсер. — Не собираюсь. Если бы моей команде требовалось объяснение таких элементарных вещей, этой команды вовсе не было. — Но нам-то можно задержаться, не так ли? — невинно спросил Фан. — Сегодня Ночь Зверя, разве это не интересно с точки зрения культурного феномена ксеноистории? Аврора открыла рот, чтобы возразить, но не неё упала тень. Женщина обернулась и невольно улыбнулась. — Даан! Рада встрече. Уриец кивнул тяжёлой волчьей головой и сел на свободное место. Рядом с рослым, покрытым белоснежным мехом Дааном даже Крамер казался мальчишкой. — Бургомистр шлёт вам свой самый пламенный привет, профессор Креспо. К сожалению, из-за праздника он не сумеет вас поприветствовать лично. — Встретимся в другой раз, не беда. Аврора кинула взгляд на полный зал ксеносов. Над огромным камином, в котором могла бы поместиться спасательная капсула, нависал символ праздника жизни: располовиненный череп, нижняя часть которого была ощерившейся волчьей пастью, верхняя же… непосредственно самим черепом. Кажется, это подчёркивало сам дуализм планеты. Урийцы и многочисленные туристы веселились по большей части на карнавале: золотые цепочки гирлянд, ледяные карусели, палатки ярмарочной площади и запах горящей хвои и красных паханджийских пряников, от которых во всём теле становилось тепло. И это ещё не упоминая сухое пиво и жжёный джин — праздничные напитки урийцев, которые выглядели варварскими рядом с изысканными черильскими винами или даже с урборским сидром из синих яблок. Понятное дело, что исследовательская команда хотела попасть на этот праздник. И понятное дело, почему Фана требовалось держать за шкирку. Молодой ещё, натворит бед. Светская беседа текла своим чередом. Спустя какое-то время Даан извлёк из карманов необъятной шубы небольшую фиолетовую бутылочку и несколько рюмок едва ли больше напёрстка. — Это традиционный напиток Дня Жизни, — пояснил он, разливая крепко пахнущую жидкость. — Все запасы есть только у бургомистра в погребе, и никому во всём городе не разрешено больше пить это кроме как в день Жизни. — Иначе что? — спросил Фан, нюхая содержимое стопки. — Иначе его ждёт смертная казнь, — просто ответил Даан. — Понятно теперь, как бургомистр так долго продержался на посту, — хмыкнула Аврора. — Но я вынуждена отказаться. Завтра вставать до поворота зеркал, нам нужна ясная голова. — Профессор Креспо, я настаиваю, — волчьи глаза сверкнули. — Бургомистр лично просил меня ознакомить вас с нашими традициями, а эта… одна из священных. — За жизнь и космический баланс! — бодро крикнул Фан, отсалютовал стопкой и опрокинул напиток в себя. Альберт и Даан последовали его примеру. Аврора из вежливости же просто пригубила. На вкус напоминало всё тот же джин, но ощущение от него… Будто в мозг открыли дверь с ноги. Она позволила Фану допить остальное и краем глаза заметила, что очень многие в это же самое время опрокидывали в себя ту же жидкость. Юпитер их побери, да не многие, а все. Солнечные зеркала быстро опускались, свет стекал с города стремительно и неумолимо. Морозное ясное небо осветили звёзды. Ярмарочные огни вспыхнули и погасли. Аврора поняла, что больше не слышит людей за стенами паба. Она выглянула в широкое окно. Улицы опустели. В праздник? Шутка ли? — Даан? — Вы станете свидетелем самого священного таинства нашего города, — благоговейно прошептал уриец. — Идём. Он поднялся и лёгким шагом вышел прочь из паба. Некоторые урийцы поспешили за ним. В лапах они несли оружие. — Вам понадобится «Бетти», — посоветовал Альберт, вставая следом. — Если вы, конечно, не хотите пропускать самое интересное. — Санни, — позвала Аврора, выходя из паба следом за Крамером. — Найди мне хоть что-то толковое о том, что происходит. «Час Рогатого Зверя, судя по моим сведениям». — Ну здорово. Аврора активировала запись на киберглазе, смерила неодобрительным взглядом Фана, который выпрыгнул за ней, и отправилась к залегшему у изгороди в сугробе Даану. — Что мы тут делаем? — Тс-с-с. Смотрите. Аврора повернулась туда, куда указывал уриец. На площади из небытия возникло серебряно-голубое светящееся создание. Оно гарцевало на тонких оленьих ногах вокруг фонтана. Серебряные колокольчики позвякивали на ветвистых рогах, венчавших волчью голову. На волчьем же поджаром теле светился фосфоресцирующий иней. Креспо затаила дыхание. Это было так… неправильно… Но чертовски красиво. Рука, сжимавшая «Бетти» безвольно расслабилась. — Не дайте ему себя обмануть, будьте настороже, — шепнул Даан. — Что это за тварь? — Аврора повернулась к урийцу. — Каждый бургомистр приводит за собой своё священное животное. И это — первое, которое каждый год является к нам. — Вы на него охотитесь? — Нет, мы на… Что он творит?! Испуганный возглас урийца заставил Аврору повернуться снова к площади и грязно выругаться. К рогатому зверю приближался Фан. Существо остановилось, внимательно глядя на человека, медленной и неуверенной походкой зашагало по утоптанному снегу к нему. Рука вытянулась и осторожно коснулась волчьей морды. Креспо открыла рот, чтобы закричать на ученика, то могучая лапа прижала её к земле. — Не прерывайте! Они теперь связаны! Аврора чувствовала, что готова запаниковать. Она с трудом взяла себя в руки и потянулась к разуму Фана. Тот был будто бы и не здесь. Он был чем-то большим, чем просто мальчишкой, чем человеком, чем простой биологической жизнью. Он парил в серебряных и чёрных небесах, и небо шёлком льнуло к его рукам, а планеты… целые миры были лишь искорками на могущественном и непостижимом теле космоса… Аврора кубарем вылетела из сознания Фана и вскочила на ноги. Раздался лай собак. На площадь выбежали чёрные псы. Раздавалась команда, дали залп первые выстрелы. Аврора бросилась к ученику, но тот уже рухнул на землю, когда Зверь испуганно дёрнул в сторону улиц. Она прострелила голову одной из псин, когда поняла, что… что-то было в этом не так… То ли выстрелы от «Бетти» прошли мимо, то ли сами псы были неправильными. Она закрыла живой глаз и второй раз за вечер грязно выругалась. Не считая её, Фана, Крамера и нескольких урийцев, площадь была пуста. Никаких чёрных псов не было. Только открывая второй глаз, она их видела. — Кольвен, старый ты сукин сын, — пробормотала она, забросила Фана на плечо и побрела с ним в сторону паба.***
— Псионическая настойка Даадаре, — Кольвен поставил перед Авророй пузырёк. — Редкая вещь, которая изготавливается только на нашей планете. — И которая может попасть в лапы любого контрабандиста! Кольвен, о чём ты думал?! Она же снимает практически все ментальные блоки! Если эта вещь распространится по галактике, никто не будет в безопасности, даже самый могущественный псайкер. Кольвен, я обязана сообщить мужу. — За сто пятьдесят циклов моего правления ни разу не было ни одного прецедента, — усмехнулся волчьей пастью бургомистр. — Или ты не заметила, какой строгий у нас таможенный контроль? — Тем не менее, рано или поздно найдётся лазейка. Это чёртово оружие, а ты её используешь для карнавала?! — Не для карнавала, Аврора. Для веры. — Веры во что? — В жизнь, разумеется, — мягкие лапы старого урийца с тихим хлопком опустились на стол. — Нам выпала доля жить в самом негостеприимном краю, наши предки умирали, пытаясь оторвать себе хотя бы кусочек земли из лап мороза, в силу нашей физиологии мы даже не можем эмигрировать в Черил, даже Урброс для нас кажется жарковатым. Многие поколения рождались, жили и умирали в темноте до изобретения зеркал. Аврора, мы живём в тотальной несправедливости. И нам нужна хотя бы сказка. Им нужна хотя бы сказка. Что это всё не просто так, что их бережёт дух, что они сами его защищают от демонических псов. Это придаёт им смысл. — Слово «пропаганда» до Ур-Черила ещё не добралось? — фыркнула женщина. — Не думай, что я это замну, Кольвен. Я расскажу мужу, даже при моём к тебе хорошем отношении. Просто это всё не войдёт в доклад. И пусть уже Артум сам решает, что с тобой делать. Попрощавшись, Аврора вместе с Крамером погрузила мучившегося похмельем Фана в вагон поезда и постаралась забыть то, что увидела минувшей ночью. Ей стоило бы сосредоточиться на экспедиции.