My Odyssey

      Элинор оценивающе посмотрела на помпезную табличку «Vampires of Ghalaj», сияющую неоновым красным светом, и поморщилась.       — Показушники.       — Показушники или нет, но добра и веселья там столько, что мы карманы набьем минут за двадцать, — ухмыльнулся Джо, поправляя красное перо на шляпе. Элинор одернула рюши платья, попыталась вздохнуть, но корсет явно был против подобных вольностей, и тряхнула волосами.       — Ладно, идём. Надеюсь, Лори не ошибся. Ползать по вентиляции в платье — то ещё удовольствие.       — Если что, я буду сзади и тебя подталкивать.       — Обойдусь, — Элинор пихнула друга в бок и засмеялась.       Протянув стоящему у двери охраннику украшенное позолотой и элегантно и стратегически выверенно расставленными каплями «крови» приглашение, друзья вошли в самый тривиальный кабак.       По случаю праздника стены были обтянуты красным бархатом, начищенная до блеска люстра, венчавшаяся вензелями, сальными свечами чадила в воздух свет, каждый круглый столик был укрыт черной скатертью. Бледные официанты бесшумно скользили среди не менее бесшумных гостей.       У Элинор загорелись глаза. Рубины и бриллианты так и мелькали в воздухе, черные камни обрамляли сапфиры размером с ноготь на большом пальце. Золото отягощало тонкие белые шеи, хрупкие запястья и пальцы, вздымалось на грудях при вздохах.       Но кого вся эта прелесть украшала… Ох…       Белые все как один, закутанные в алый шелк и черный бархат, кринолины шуршали по полу, занимая места больше, чем те, кто эти самые пышные юбки венчал, кружевные рукава торчали из-под мужских камзолов, об остроносые туфли можно было уколоться, а цилиндры вообще совершали насилие над миром моды одним фактом существования.       Безвкусица.       Элинор не сразу заметила, что несколько приглашенных висит под потолком вниз головой. Бледные губы гостей расплывались в улыбках, обнажая клыки, красные глаза угольками сверкали в полумраке. И не важно, какой расы было существо — общие черты были едины.       — Как думаешь, они настоящие? — спросила Элли, машинально касаясь языком накладных клыков.       — Какая разница, трое точно — нет, — ответил Джо. Он искал глазами Лори, который навёл их на это мероприятие, но тангиец как в воду канул.       Блэк взял с подноса проходящего мимо официанта два хрустальных бокала, оценивающе взвесил их в руках и протянул один Элинор. Та брезгливо взяла, стараясь не думать, что именно такое густое и красное плещется внутри.       — Ждём сигнала, — шепнул Джо, провожая взглядом корианку с диадемой, в которую были инкрустированы кандарийские кристалл размером с палец. Элинор пыталась ёрзать в корсете, в котором все чесалось. Слой грима не добавлял лёгкости существования.       «На двадцать минут, устроим шум, зайдём и выйдем», — уверял ребят Лори.       — Смотри, этот похож на капитана Моргана! — Джо ткнул Элли под ребро и показал на высокого тощего человека в широкополой шляпе с огромным пером, в пиратском камзоле и таких длинных сапогах, что надобность в брюках отпадала сама собой.       — Он больше похож на педика, — хихикнула Элли.       — Приветсссствую. — Три руки одновременно обхватили талию и плечи Элинор, четвертая легла на плечо Джо. Эддсон машинально заехала с локтя тангийцу, который с хриплым выдохом сложился пополам.       — Рано, Эддсон… — сдавленно булькнул Лори. — Драки тут только после условного сигнала.       — Если дело не выгорит, я тебя и не так отделаю, — мило улыбнулась девочка. Джо выразительно дёрнул бровями.       — Такое-то дельце? Ты посмотри на этих бурдарийских петухов! Да они сами будто кричат: «Заберите весь этот хлам! Нам так тяжело!». Ну как же не прийти на помощь добрым ксеносам?       — И какой план? — деловито спросил Джо.       — Все тот же. Ждём сигнал. В этом клубе… Свои традиции. — Лори жеманно хихикнул, завернулся в бордовый плащ и скрылся в толпе. Элли и Джо переглянулись.       — Разделимся?       — Верно. Только не теряйся. И не приставай к бабам.       — Да, я помню. Ожог от гаечного ключа у меня до сих пор с задницы не прошел.       — Это должно было быть клеймо.       — Ты меня обижаешь.       Поднырнув под локтем тощего вампира в цилиндре и с тросточкой, Элли увернулась от стаи шипяще-щебечущих дамочек и села за столик неподалеку от «Капитана Мор-гей-на». С подозрением понюхал содержимое бокала. Оно, вопреки опасениям, не пахло никак. Элинор уже поднесла к губам бокал, но тут за столик рядом с ней плюхнулся нескладный мальчишка, который, кажется, был ещё и младше ее самой. Элинор припомнила сказки о вампирах, якобы, они не стареют. По этому критерию, она тоже вампир — достижение ею совершеннолетия растянулось на двадцать пять лет. Хотя, может, он просто был карликом. А в руках он сжимал высокий стакан с самым обыкновенным пивом. Поймав взгляд Элинор, он отпил, демонстративно поморщился и прошептал:       — «Бад». Омерзительное пойло.       — Хотя бы пить можно, — борясь с соблазном облизнуть губы, на которых была помада, откликнулась Эддсон.       Человечек окинул ее оценивающим взглядом, ухмыльнулся и придвинулся ближе.       — А я тебя, милашка, последние лет сто не видел. Новенькая?       — Типа того, — Элинор отодвинулась. Но взгляд ее упал на золотой перстень с гранатом на пальце этого Казануды. Голос и взор девушки внезапно стали томными. — Впрочем… Я не так давно вовсе в этом всем… Так… Странно. Если бы кто-то рассказал… Показал…       Она стрельнула взглядом из-под ресниц и ласково улыбнулась. Лицо пацана дернулось. Видимо, обычно девушки его посылают известным маршрутом в пешее сексуальное путешествие. А тут…       Тощая рука накрыла лежащую на столе лапку Элинор.       — Я буду рад быть вашим гидом сегодня, сударыня… И, быть может, завтра утром. Элинор подавила рвущейся из груди хохот, восторженно ахнула и второй рукой вцепилась в ладонь.       — О, сэр, я вам так благодарна! Если бы я знала имя своего благодетеля… «…благодаря которому я разживусь новыми запчастями для двигателя»       — О! И верно, как грубо с моей стороны! Бартоломью…       — Эй, народ, смотрите-ка! Сопляк Берни Вайнштейн обзавелся девчоночкой! — гаркнул голос с другого конца зала.       Ладонь «ухажёра» мигом исчезла из рук Элинор. Девушка отодвинулась, изобразив на лице смущение. Печатка, легко сдернутая с тощего пальчика, упала в потайной карманчик.       Дальше все завертелось буквально по щелчку пальцев. Казануда с утробным рыком бросился на Мор-гей-на, норовя выбить ему зуб, эти двое рухнули на женщину, которая тут же завопила о выпавшей линзе, ее спутник бросился ее поднимать, отпихнул франта в цилиндре; цилиндр покатился на пол и был раздавлен дерущимися; лишенный головного убора анхелец попытался замахнуться тростью на помогатора, но наперерез ему бросился черилец со своей тростью.       Люди дрались, бегали и вопили. Элли металась между ними, буквально собирая урожай. Тут сдернуть брошку, тут вынуть серёжку, запонки, как ягодки, катались по полу. Пущенный кем-то бокал сбил с головы дерущейся с урийкой корианки диадему.       — Эддсон!       Элинор выхватила взглядом Джо. Тот ткнул пальцем в потолок.       За сальные комментарии чувствовавшие себя в безопасности висящие под потолком вампиры были сдернуты на земь, на потолке осталось три пары дорогущих магнитных сапог. Элинор хотела показать Джо средний палец, ибо она в платье, но тот уже увернулся от метившего в затылок кулака, ловко извернулся, слямзил брошь для галстука и исчез.       — У, падла.       Скинув туфли, закатав платье, насколько позволял кринолин с набитыми чужим добром карманами, и спустив штанины забранных брюк, Элинор запрыгнула на стол, подтянулась на люстре и оказалась на перекладине, поползла по ней, пока внизу творилось безумство. Элли впихивала вторую босую ногу в сапог, когда услышала вопль Джо: «Это же не кровь! Это Кровавая Мэри!». Семеро «вампиров» тут же с кулаками кинулись к нему.казушники- вздохнула Элли, вцепилась руками в другие сапоги, отключила свои и, перевернувшись в воздухе, спрыгнула на чужую спину.       Раздался стон. Оказалось, приземлилась она на Мор-гей-на, шляпа валялась рядом. Элли ее подобрала, нахлобучила на голову и прыгнула в толпу. Выдернула из нее Джо, крикнув: «Эй, кривозубка, вспышка справа!» И бросилась влево, к выходу, мимо невозмутимого бармена.       Лори уже придерживал дверь. Хрустальный кувшин «Крови» разбился над дверным косяком, облив тангийца душем из водки и багрового сока. Элли сцапала его за плечо, пнула дверь, выбросила из бара кавалеров, отсалютовала бармену шляпой и была такова.       Позвякивая набитым побрякушками кринолином, облитые кровеподобной жижой, потрёпанные, они бежали к «Саламандре».