Fairy tales do not always end well

      Лучи солнца едва проникают на захламленный чердак заброшенного дома, в котором вынуждены скрываться герои.       Кот сдавленно шипит от боли, пока Ледибаг, прикусив от усердия кончик языка, ватными тампонами пытается промыть, вроде бы, неглубокую рану в плече. Она мало что смыслит в медицине, но других вариантов сейчас нет, а доверчивый взгляд Нуара, готового безропотно «терпеть любую боль, причиняемую пальцами любимой», придает ей уверенности.       Кот сам сморозил такую глупость, когда Ледибаг, заметив его плотно стиснутые зубы, полушутя-полусерьезно предложила ему закусить хвост-ремень. Шуметь нельзя. Как и привлекать внимание любым другим способом. Именно поэтому Ледибаг и пришлось отказаться от привычного исцеления яркими вспышками розового света и вернуться к методам более... старомодным.       И болезненным. Ледибаг чувствует, что делает что-то не так, но не хочет лишний раз беспокоить и так намучившегося Нуара. Он ведь не поспешил доложиться напарнице о своем состоянии, поэтому на его рану Ледибаг обратила должное внимание только тогда, когда он чуть не свалился в пролет между крышами.       Рука Ледибаг чуть вздрагивает, и Кот вторит ей от резкого наплыва боли.       Хорошо, хоть удалось прихватить в ближайшей аптеке бинты и какой-никакой антисептик. Потому что единственной полезной вещью, найденной Ледибаг на чердаке, оказался старый плед, который она запихнула под голову вытянувшемуся прямо на полу Нуару.       — В следующий раз потрудись сообщить мне о подобных... эксцессах... до того, как будешь падать в обморок, — Ледибаг надувает губы, подавляя в себе навязчивое желание дать кое-кому профилактический подзатыльник.       Кот, парадируя привычку напарницы, слегка закатывает глаза и, подтянувшись на правой руке, прислоняется спиной к стене.       — Не вставай, я еще не закончила!       — Я сижу. И никуда не собираюсь от тебя убегать. Ни сейчас, ни когда-либо еще, — он улыбается. Словно вне этого дома не происходит явление всадников апокалипсиса, словно оба супергероя уверены в своих силах и завтрашнем дне. Будто мир за их спинами не рушится на части...       Чертов оптимист!       Критическим взглядом Ледибаг оценивает проделанную работу и тянется за бинтами, которые прихватил Нуар.       — Так, — Баг равномерно наматывает их на плечо, — а теперь как определить, что я не прертянула тебе какой-нибудь кровоток?       — Да по ходу посмотрим, — Кот неуверенно разминает левую руку и натягивает часть костюма.       Интересно, сколько у них есть времени? Час, день, а может, десять минут до того, как озверевшие акумы найдут их убежище. Никто не знает.       Но Нуару нужно отдохнуть, поэтому Ледибаг надеется, что хотя бы пара часов в запасе у них имеется. Ее уже не волнует вопрос о том, а честно ли это, убегать и прятаться супергерою, поклявшемуся защищать город. Больше всего ей хочется, чтобы творящийся вокруг кошмар оказался просто дурным сном. Чтобы город сам собой восстал из руин, и теплое летнее утро в Париже встретило Маринетт манящим запахом свежих круассанов из папиной пекарни.       Ледибаг напряженно выстукивает что-то пальцами по полу. Кот перехватывает их и прижимает к себе.       — Хей, Багибу, не переживай. Пока мы вместе, нам все нипочем! — он переплетает ее пальцы со своими, невесомым движением убирает с ее лба слипшиеся от пота и засохшей крови волосы. Глубокий порез под ними тянется к правой брови. — Все будет хорошо. Верь мне.       Ледибаг выдавливает из себя улыбку. Такую глупую, наивную и несоответсвующую ее действительному настроению. Ей правда хочется верить. Но это слишком трудно... Трудно верить в благополучный исход, когда находишься в точке невозврата. Когда силы истощены, а подкрепление не предвидится. Когда, кажется, даже твой дух сломлен.       Кот крепче сжимает ее ладонь в своей. И Ледибаг хочется отблагодарить небеса просто за то, что он существует. Без Нуара она бы точно сломалась.       Но что, если в этот раз они не победят? Что, если это их последний разговор, взгляд, прикосновение? Вдруг уже сегодня Бражник будет торжествовать и насмехаться над их мертвыми телами?       — Слушай, — Ледибаг закусывает губу, — ты можешь... мне кое-что пообещать?       — Все, что в моих силах!       — Если Бражник поймает меня, мне придется отречься от шкатулки. И я все забуду...       — Этого никогда не произой... — Нуар пытается заглянуть ей прямо в глаза, и Ледибаг поспешно отворачивается.       — Подожди. Я тоже надеюсь, что это не произойдет. Но... если произойдет, то я все забуду... — ее голос срывается. — Семью, друзей, даже саму себя... И... я боюсь, что, забыв свою красную маску, я навсегда потеряю... тебя... — глаза Ледибаг наполняются слезами, а Кот просто не знает, что ответить. — Поэтому... пообещай... пообещай, что найдешь меня без маски, что будешь рядом. Расскажешь о всех наших приключениях. Будешь шутить и глупо каламбурить. Только, пожалуста, не исчезай из моей жизни... — ее тело трясёт от сдерживаемых рыданий. Какая же она слабая! Слабая от одной только мысли, что останется одна. Без ее Котёнка, ее Нуара...       Она наклоняется к самому уху напарника и тихо-тихо шепчет свое настоящее имя.       Слова не нужны. Ледибаг и так знает, что Кот сделает все возможное, чтобы выполнить ее просьбу. Но ей жизненно необходимо услышать это. И Нуар снова понимает. Он легко касается губами ее щеки.       — Клянусь, моя Леди, я никогда тебя не оставлю...