Спокойствие рук зеленоглазой колдуньи

— Доброе утро. — Добрый вечер скорее. Ты очень крепко спал, я не стала будить тебя когда встала. — Эфсун поставила перед гостем чашку лимонного чая, приготовленного её ещё днём. — Я недавно подлила кипятка, он может быть очень горячий. — Ямач тут же сделал глоток и закашлялся, привлекая внимание собеседницы к себе. — Глупый, я же сказала горячий. — маска ледяной женщины, натянутая ей после пробуждения Кочовалы мгновенно упала. Внезапно Ямач схватился за сердце, чем заставил Эфсун немедленно подскачить к своей персоне, после чего рассмеялся. — Жаль у тебя нет рядом зеркала, чтобы посмотреть на свое лицо. — Жаль у меня нет рядом зеркала, чтобы разбить его об твою голову. — её заботу он взял на шутку. Да чтоб его голову... — Уже вечер. Я думаю тебе пора домой. — Оф, и ты опять стала ледяной королевой. Ариведерчи. — он аккуратно поставил чашку на стол, отложил в сторону плед, которым его укрыли и пошёл в сторону выхода, не замечая высокомерного взгляда Макбуле, направляющейся к внучке. — В следующий раз ложись рядом с ним сразу голая, чтобы он вообще не напрягался. — Эфсун закатила глаза, готовясь выслушивать гневную тираду о том, насколько она неблагодарная дочь и внучка. — Бабушка, что опять произошло? — Произошло то, что ты совершенно спокойно спишь рядом с человеком, который убил твоего отца, а после собирался убить и нас с тобой! Эфсун! Ты, бестолковая девочка, очнись! — девушку схватили за подбородок. — Подумай уже наконец головой с каким ужасным человеком рядом ты находишься! — слезы подступили к ее глазам. — С тобой что-ли? — за словами последовала пощёчина, от которой Эфсун откачнулась в сторону, стараясь удержаться на ногах. Полная злости и обиды, она ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Вот теперь все точно как всегда. Через минуту дверь открылась, и в девушку полетела черная флэшка. Действительно, чего же ещё хватало для полного счастья. Она незаинтересовано открыла крышку ноутбука, подключила к нему наушники и вставила флэшку. Видео и несколько голосовых сообщений. Самая обыкновенная видеозапись из какого-то странного старого помещения. Вошло несколько людей: три наемника в черной форме, связанный мужик и отец. Это точно он! Мужика отправили в застекленный отсек, а Байкал начал что-то говорить, усмехаясь. Эфсун прибавила звук. Кажется, он проклинал некого Вартолу Саадеттина и.... И Кочовалы. Девушка придвинулась ближе к монитору, стараясь рассмотреть каждую делать. Он обещал убить Идриса, Селима, внуков, невесток и Ямача. Так вот, откуда это все началось. Внезапно связанный мужчина, в котором она узнала вчерашнего собеседника Ямача, встал и начал танцевать. Его связанные руки спокойно двигались, а к ее отцу подошёл один из мужчин в черном, вставляя наушники в уши. Чёрт возьми, это же Ямач! И тот толстый парнишка, которого она тоже видела в больнице, Медет, если она не ошибается. Спустя какое-то время они начали избивать ее отца, после чего связали и вывели из помещения. На этом запись заканчивается, дальше только пустое помещение. Эфсун напряжённо включила голосовое сообщение. Адресовано оно было на номер отца, а отправлено тем же Ямачем. « — Я убью тебя, чертов господин! Не сегодня-завтра я отомщу тебе и за Хале, и за Аличо, и за мою семью! Ты будешь знать, кто такие Кочовалы и как с нами связываться! Второе сообщение тоже содержало тысячу проклятий и было от того же адресата. Ямач всё-таки врал ей. Слёзы вновь потекли из зелёных глаз, и Эфсун разачарованно откинулась на спинку стула. Как она могла поверить ему! Здесь и мотив, и угроза, и косвенные доказательства. Или эта крупная подстава кем-то Кочовалы, или они действительно убийцы ее отца. И чародейка склонялась ко второму варианту.

***

Неделю спустя Караджу выписали. Наступил период полной тишины в Чукуре. После трагической смерти Кемаля, пропажи племянницы Идриса Кочовалы, район будто замер. Караджа прошла в дом, где бабушка тут же обняла её, после чего прошла в гостиную, видя всех остальных. — Дочка. — Айше обняла дочь так сильно, как только могла. — Мама. — Я очень люблю тебя, дочка. Выздоравливай скорее. — Айше сморгнула слезы. У нее уже не было надежды на воссоединение с детьми, но у нее был Селим, давший ей такую возможность. Спустя какое-то время все в доме занялись своими делами, и тогда раздался громкий стук в дверь. Караджа, находившаяся с маленьким Идрисом и Саадет, пошла открывать, собралась встать. — Да сиди ты, пока ты дойдешь вечер наступит. — сказала последняя и пошла открывать дверь. — Добрый день, дочка. Могу ли я пройти? — Здравствуйте, конечно. — Саадет пропустила пожилую женщину внутрь, закрывая за ней дверь. — Мама! Мамочка, к тебе пришли! — Султан неспеша спускалась по лестнице и была удивлена увидеть Фадик. Прибывшая гостья была полностью в черном одеянии. На голове был накинут траурный темный платок, из-за которого у женщины появилось плохое предчувствие. — Прошу, присаживайся. — Султан указала на стоящий рядом с ее креслом диван. — Спасибо. — женщины сели, и Кочовалы подала знак рукой, чтобы Караджа приготовила кофе. — Как ты думаю догадалась, я пришла сюда не вести светскую беседу за чаем. Вчера утром я похоронила своего ребёнка. — Соболезную. Пусть Аллах примет. — Я не пришла сюда, чтобы обвинять твоего сына, хотя его вина тоже велика как и моего сына. Они уже не в силах остановится. Я потеряла мужа из-за кровной войны, не могу потерять и моих детей. Если мы не остановим их сейчас, то уже ничего не сможем предотвратить потом. — Мама! — вскрикнула Дамла, врываясь в гостиную и хватаясь за сердце, которое бешено стучало от новой новости. — Джумали обстреляли посреди улицы какие-то нанятые люди, он в больнице в реанимации. — Султан открыла рот, не в силах сказать и слова, тревожно переглядываясь с матерью Куртулуш. — Что мы будем делать с этим? Наверняка, у тебя есть какая-то идея, раз ты пришла сюда? Ты права, я не готова рисковать детьми и единственной внучкой и внуком. — в этот момент Караджа зашла в комнату, ставя на стол кофе. Дамлу успокаивали на кухне Айше и Саадет, отпивая чаем. — Караджа, оставь нас наедине, пожалуйста. — Я считаю, что моему сыну уже давно пора остепениться, бросить все эти дела, завести семью. — И возраст Караджи уже давно располагает к женитьбе. — продолжила за нее Султан, понимая ее мысль. — Если это поможет остановить вражду, не теряя жизни, я готова отдать твоему сыну свою внучку. — В таком случае, сегодня мой сын придет придет просить у вас девушку. — Султан и Фадик довольно улыбнулись, радуясь принятому решению. Караджа, стоящая за дверью, подслушивала их план, нервно теребя рукав кофты. Что же грядёт, что же будет.

***

— Прекрасно выглядишь, девица. — отметила Дамла. Действительно, Караджа Кочовалы сегодня была блистательна: скользящие лодочки на ногах, синее платье немного ниже колена, завитые с утра кудри и лёгкий макияж. Особую изюминку добавляла непонятная никому улыбка. — Караджа. — дверь открылась, и в комнату прошла Султан. — Сегодня придёт Азер Куртулуш чтобы тебя засватать. Будь готова к любому исходу. — Хорошо, но... — Никаких но! Мой старший сын лежит а реанимации из-за этой войны! Я потеряла мужа, внучку и невестку, если понадобится, то ты выйдешь замуж за этого человека, чтобы прекратить вражду, это будет твой долг перед семьёй! — Поняла, бабушка. Руки немного дрожали от неопределенности будущего, и глубоко вздохнув Караджа прошла в гостиную, где уже сидели Азер, госпожа Фадик, бабушка, мама, сестра Саадет с сыном и Селим, кидающий гневные взгляды на другого мужчину в комнате. Несмотря на смех пожилых женщин и их странные шутки, атмосфера была слишком напряжённая. Дверь распохнулась и Ямач прошел внутрь именно в тот момент, когда Караджа раздавала кофе гостям. — Караджа, подойди на секунду. — позвал он ее за собой на кухню. — Будь спокойна и не волнуйся, показывай лишь свою привычную стойкость и спокойствие. В этом доме нет девушки, которую я бы отдал Азеру. — гневно сказал он, уходя с кухни, оставляя брюнетку наедине со слезами, обидой и водостойкой тушью. Оф, дядя Ямач, спасибо! Вот она —спокойная жизнь, которую ты обещал. — Соболезную тебе, Азер. — Соболезную тебе, Ямач. — Знаешь, Кемаль был мне как брат. — Знаешь, Кадир был мой брат. — И мой брат поправиться в скором времени, да поможет Аллах. Атмосфера накалялась с каждой брошенной фразой. Фадик и Султан перекинулись вновь тревожными взглядами. — Слышал тебя на прошлой неделе не было в Стамбуле? Где пропадал, где гулял, душа моя? — В Адану ездил, на кладбище был, дорогой. Знаешь, моей невинной маленькой сестре было 40 дней со дня смерти. — Знаешь, чуть меньше чем через неделю, будет пять месяцев со дня смерти моего великолепного отца. Некой экстравагантности прибавляло то, что Йылмаз и Селим, сдвинувшись подальше в сторону, совершенно спокойно играли в шахматы, а Айше и Дамла с огромным интересом рассматривали новый маникюр последней. Наконец спасательным кругом стал маленький Идрис, у которого мама специально незаметно от всех отобрала игрушку, чтобы тот отвлек внимание на себя. — Дочка, дай ребенка нам. — произнесла Султан, беря на руки внука так, чтобы Фадик тоже могла его развлекать. Внезапно, все рты в комнате закрылись, и слышен был только довольный детский смех. — Вот так я вырастила четверых сыновей, из которых живы только три, и то, два раз в месяц вспоминают про мать. Мои невестки расцветали у меня на глазах, становясь лишь прекраснее, но и две из них уже мертвы. Мои прекрасные внуки. — повышала голос Султан. — Акшин, Караджа, Аджар, Акын, а теперь и Идрис. Под моим крылом живут только моя роза Караджа и мой смелый рыцарь Идрис. Поэтому я очень ценю свою внучку и совсем не хочу оставлять ее на растерзание ваших бессмысленных войн! Что такого должно было произойти, чтобы мы дошли до такого? — Что вы делаете, дети? — продолжила вместо нее мать Азера. — Девять детей, из которых живы шесть, а я ведь даже ещё не помолилась за внуков. Азер, сынок, тебе трудно протянуть руку мира? Что останется от нас, если вы не прекратите свои войны? Я не успеваю снять траур, как мы уже кого-то хороним. Мой Кадир. Мой Кадир ещё неделю назад целовал мою руку. Года не прошло, как я обнимала Саваша. — воцарилась тишина. Никто не смел произнести и слова после таких речей их матерей. — Фадик, дорогая. — старшая их женщин Кочовалы взяла ее за руку. — Я предполагаю тебе и твоей семье встретиться на этом же месте в понедельник. Сегодня все видимо не в духе, а мою внучку буквально вчера выписали из больницы после пулевого ранения и похищения. — Пусть Аллах пошлет терпения и здоровья, Султан, я с удовольствием принимаю твое предложение. — семьи стали расходиться пол расстроенные взгляды Селима и Йылмаза, так и не доигравших партию. Ямач и Азер ещё раз кинули друг на друга озлобленные взгляды. — Мама, пойдём. — Азер позвал свою мать, выходя из комнаты. — Нет, сынок, вы езжайте домой, мы с госпожой Султан ещё днём договорились, что завтра утром будем готовить торт. И готовиться к вашей свадьбе. — добавила она мысленно последнюю фразу. — Как тебе будет удобно. — уходя, он заметил взгляд его красивой дерзкой девочки. Её теплые кофейные глаза были полны слёз и боли, не выражая абсолютно никаких других эмоций. Уставшая и растроенная, она поднялась в свою комнату, захлопнула дверь и стала смывать макияж. Как будто для самой себя красилась и одевалась как новогодняя ёлка. Ну спасибо, Ямач, даже покрасоваться перед мужчиной не дал. Караджа уже лениво растянулась на кровати, но вдруг заметила что-то, отсвечивающее в темноте от ночника и света луны. Собравшись силами, она подошла к окну. На подоконнике лежал букет красных роз, длинная шоколадка и открытка, на которой была нарисована рыжая лисичка. «—Привет, дерзкая девочка. Розы красные, потому что я подумал, что это беспроигрышный вариант. Знаешь, я не знаю зачем пришел сегодня в ваш дом. Я и на секунду не сомневался, что твои близкие не одобрят этого брака, но ты должна понимать, что даже если бы и одобрили, я бы не смог жениться на тебе. Караджа, я не из тех мужчин, которые женятся из-за того, что им так скажут родители. Для меня было важно сделать тебе предложение самому, от тебя услышать согласие, а не формальное от твоей семьи. Девочка, ты же с ума меня свела в первый же день. Даже если я не останусь, а ты не придёшь, знай, что мое сердце теперь принадлежит тебе. Я положил и шоколадку на случай если ты голодна и переволновалась этим вечером. Возможно твой характер не такой сладкий как она, но все же. Лисица на открытке была слишком похожа на тебя, потому я и остановился именно на ней. Караджа рассмеялась сквозь слёзы, прижав к груди открытку. — Ах, Азер! Почему ты Азер? — процитировав изменённые строчки из одной из своих любимых книг, она стала раскрывать упаковку сладости. Покойный дядя Кахраман и её отец раньше часто покупали им с Акшин такие, а потом всегда ругались, что те едят слишком много сладкого. На упаковке тоже была наклеена записка: «Йылмаз замёрзнет держать лестницу, пока ты решишь подышать свежим воздухом на балконе». Брюнетка тут же поспешила выбежать на балкон, где ее уже ждали. Завидев своего спасителя, глаза начали боязливо бегать в стороны, сердце бешено стучать, а ноги будто окаменели. Маленькими быстрыми шажками Кочовалы дошла до кресла, где снова остановилась боясь, что мужчина исчезнет словно мираж. Азер не стал терять драгоценного времени и тут же дошёл до нее, сгребая в объятья. Караджа уткнулась носом шею, от которой исходил манящий запах мужского парфюма. — Ты всё же остался. — А ты всё же пришла. — улыбка девушки казалось вот-вот достанет до ушей. Она бегала глазами по лицу несостоявшегося жениха, смущённо заглядывая в его карие глаза. Ищя ответа на свои немые вопросы в его глазах, Караджа начала задавать странные неразборчивые вопросы: — А если нас увидят? Что тогда будет?— она судорожно спрашивала все, что приходило в голову. — Значит нам придется прыгать отсюда. — рассмеялся он, вызывая лёгкую улыбку на губах девушки. Аккуратные, алые, когда-то недоступные ему губы теперь находились на совсем крошечном расстоянии. Резко и неожиданно для брюнетки он преодолел эту мысленную границу, жадно впиваясь в них. Настойчиво, но нежно сминая бархатные губы своими, Азер вкладывал в этот поцелуй всё, что чувствовал к этой странной девушке. Тонкие руки Караджи легли на шею, упрямо поддаваясь вперёд, отвечая на поцелуй, превращая его из нежного и робкого, в упорный и развязный. Он прижимал ее к себе за талию, стараясь удержать ее, будто бы это лишь видение. — Видишь ту яркую звезду прямо напротив нас? — Караджа утвердительно кивнула головой. — Ты сияешь ещё сильнее чем она. Никогда не теряй этого в себе, моя девочка. — он сильно сжал ее руку, вновь вовлекая в свои объятья. Как ему хотелось прижать её вот так к себе и никогда больше не отпускать. От всего мира защищать, никого к ней не подпускать, сделать все, только чтобы она была счастлива. — Останешься до утра? Куда ты поедешь глубокой ночью, если днём тебе всё равно забирать маму? — Останусь. Если ты хочешь, Караджейла, то останусь. — Никогда так не называй меня. Родители дав мне это имя, не назвали им меня ни разу. Если бы в свидетельстве о рождении не было оно записано, я бы и сама о нем не узнала. — А я думаю, что очень красивое как и ты. — он усадил ее рядом с собой на диван, укрывая обоих длинным теплым пледом. — Я в твоей комнате пистолет видел, когда оставлял цветы. Ты его ещё под подушку не кладешь случайно? — усмехнулся Азер. — Раньше каждую ночь клала. — в ее взгляде вновь читалась боль и страх. — Юджель прямо из-под носа мою сестру похитил. Невестка была вместе с нами, когда вдруг не забрали. Мы просто ехали домой все вместе с семейного праздника, Азер. Ты думаешь такое забывается? — она приподняла кофту, открывая обзор на свои шрамы. — Я три-четыре дня назад пулю в бок получила из-за того, что пошла помолиться за мертвых. Дедушка, невестки, сестра, маленький брат, дядя. Все мертвы, а я была бы следующей. Что моя семья сделала тебе, Азер, что ты ополчился против нас? — Моя сестра умерла на моих руках. Вчера застрелили моего брата. Такое не прощают, Караджа, не забывай, что твоя семья тоже не святая. Прошу тебя, давай не об этом. Прости, что затронул эту тему. — поцеловал ее согревшуюся руку а знак извинения и начал говорить о звёздах. — Смотри, видишь то кривое созвездие похожее на несколько фигур одновременно? — Кочовалы заинтересованно кивнула. — Оно ассоциируется у меня с тобой. Ты настолько разная, что смотря на тебя с каждой стороны, заставляешь удивляться и восхищаться тобой одновременно. — Много знаешь о звёздах? — Я рос под ночным небом. — Расскажи что-нибудь о созвездиях. Не молчи только. Если будешь молчать, то я засну. — Караджа зевнула. — Главное говори... — мужчина указывал пальцами на разные красивые созвездия, рассказывал о юности, о любви к ночному небу. Светлело. Вдалеке виднелось яркое солнце, уже пригревающее лица уснувших на диване. Дамла по привычке взяла чашку кофе, телефон и направилась на балкон, встречать рассвет. С тех пор как их с мужем комната стала пустовать, ей стало легче проводить дни с невестками, а вечера и утра коротать на балконе, любуюсь пейзажем. Послышались мужские голоса, среди которых отчётливо слышался голос Ямача. Дамла прошла глубже, уже собираясь сесть на диван, как обнаружила на нем нежданных гостей. — Вы, что, совсем что-ли сумашедшие? — она быстро растолкала гостя и Караджу. — Девица, ладно этот маньяк, а ты? Совсем самоубийца? — Дамла со всей злости пнула Азера, продолжающего дремать. — Вставай, придурок, Ямач сейчас зайдет в дом! — началась паника. Жена Джумали быстро убежала вниз, задерживать Ямача, а Азер схватил девушку за руку, удерживая рядом с собой. — Если я больше не приеду, ты должна обещать, что будешь заботиться о себе и будешь аккуратна. — он нежно провел рукой по ее щеке, вызывая поток мурашек. — Ты прощаешься со мной? — молчание, пустые глаза. — Не смей! — тихо вскрикнула она так, чтобы никто не слышал. — Прошу не надо, Азер! — Караджа, успокойся, не плачь сейчас. Ты и сама знаешь, если живой и останется, то только один. И я хочу, чтобы это был я, а не твой дядя. А если так получится, при помощи Аллаха, то твои близкие меня не подпустят к тебе на пушечный выстрел. — То есть, ты сейчас мне говоришь, мол, прости, девица, люблю, но замуж не возьму, дядю твоего убью и просить тебя потом не собираюсь. — Караджа со всей злости ударила его рукой в грудь. — Тебя не отдадут за меня даже сейчас. — сквозь зубы прошипел он. — Как ты это не понимаешь своей голове, твой дядя не разрешит, твой отец не разрешит! — Давай убежим. — слезы капали из кофейных глаз девушки. — Начнем все сначала без наших фамилий. — Из какой сказки ты свалилась, девочка? У меня огромная семья, главой которой я являюсь. У меня четыре младших брата, две сестры и пожилая мама, кто о них позаботиться? Кто их прокормит? Твой дядя сам не оставил мне выбора, чтобы я оставил его в живых. Прощай, моя дерзкая девочка. — Азер быстро настрочил смс брату, чтобы тот держал лестницу, которую его брат кстати уже давно унес обратно, а сам спал себе преспокойно у забора, под каким-то деревом. — Чёрт! — Идём я выведу тебя. — быстро вывела его через их старый с Акшин выход. — Я не смогу без тебя. — она ещё раз сжала его руку на прощание. — Я люблю тебя, дерзкая девочка. Помни об этом и никогда не забывай. — Азер оставил лёгкий поцелуй на ее губах. Он быстро отбежал от дома, растолкал спящего брата, и они ушли к машине, которую додумались оставить подальше от дома Кочовалы. Когда несколькими часами позднее те сделали вид, что подъехали к их дому, Ямач приветливо вышел к вновь прибывшим гостям, приглашая их в дом. — Твоя мама ещё не готова уезжать, Азерджим. Тебе придётся немного подождать. Но мы можем с тобой хорошо погулять в саду. — Кочовалы одобрительно похлопал Куртулуша старшего по плечу. После чего обратился к Йылмазу. — Ты извини, мы с твоим братом погуляем вдвоем. Третий лишний, так сказать. — они ушли в сторону сада, сохраняя напряжённое молчание. Внезапно раздались несколько выстрелов и чей-то сдавленный крик, из-за чего Ямачу вместе с «прибывшим» гостем пришлось поспешить на место прошествия. Взору предстало следующее: Эджевит, глазами полными паники, смотрел на Караджу, которая неожиданно запустила в воздух три пули. — Иди к воротам, мы разберемся. — быстро скомандовал Ямач. — Нет, дядя, мы так просто не разберемся. — Ямач вытянул руки вперед и медленно пошел навстречу девушке. — Не смей подходить ко мне, дядя! Аллахом клянусь, выстрелю! — Караджа приставила пистолет к своей голове, снимая с предохранителя.