Принцип Уробороса

Се-ве-рус. Мерно бьется под щекой сердце, выровнявшее ритм где-то с полминуты назад. Но ещё тяжелое дыхание. Упрямо подбирающийся сон гоню прочь, да и ощущение холода, и всплывших таки физических потребностей: в еде и туалете, вызывают внутреннюю борьбу. В таких условиях не поспишь. Но от беготни по дому удерживает чувство тепла и маленького островка умиротворения. В этом состоянии хочется задержаться подольше. Потому что, зная нашу невообразимую манеру попадать в переплёт, будет ли вообще ещё такой шанс, понежиться в объятиях? Вдруг через каких-нибудь полчаса мы уже будем, если не мухлевать в карты с самим Сатаной, то вполне можем оказаться участниками какой-нибудь эпичной битвы неожиданно обнаружившихся миров с синими человечками на цветастых птеродактилях. Или же просто Северуса перемкнёт, и меня вернут обратно родителям с запиской о ненадлежащем присмотре. Ведь сформировавшемуся человеку очень сложно менять вырабатывающиеся десятилетиями привычки. Потому что в его голове живут не тараканы, а твари, тараканов пожравшие. Северус фыркает под моей щекой. — Ты простыл? — Осведомляюсь флегматично, дёрнув бровью и стараясь сдержаться от возмущения на тему бессовестного нарушения моих границ сознания. Наверное, начинать отношения со скандала все-таки не стоит. А есть ли какие-то отношения? —Аллергия, — в голосе мужчины слышны смешинки. — На что-то конкретное, или на жизнь в целом? Отлепляюсь от груди Снейпа, чтобы посмотреть магу в честные глаза, но вдруг обнаруживается, что они закрыты. Да и вообще вид у зельевара какой-то уж больно довольный и растрёпанный одновременно. Внутри тенью мелькает страх, что мне это всего лишь кажется, лишь плод фантазии — сон. Что не может быть все так хорошо, но я отгоняю эту шизофреническую мысль. Потому что это именно тот самый Северус Снейп, которого я знаю и не знаю одновременно. Провожу пальцами по щеке, наблюдая за тем, как становится шире улыбка. Красивая, совершенно непривычная. Самый удивительный человек, которого я когда-либо встречала. — Сев, — ко мне наконец возвращается способность здраво мыслить и анализировать происходящее. — Мне нужно чтобы ты… Маг приоткрывает глаз, видимо ожидая продолжения моей речи, но мой словарный запас неожиданно резко заканчивается. Кровь приливает к щекам, и я чувствую, как краснота поднимается по шее до самых кончиков ушей. Я все ещё испытываю неловкость при общении с мужчинами. — Ну… травки там какие-нибудь… или заклинание, не знаю…— Я тут же втыкаюсь взором в мелкий цветочный узор на наволочке. Потому что как-то по-другому объяснить, что наши высокие отношения — это конечно прекрасно, но думать о продолжении рода: во-первых, рано с точки зрения возраста и длительности этих самых высоких отношений, а во-вторых, просто неразумно. Если Том Реддл жив… Сердце падает. Вскинув голову снова поднимаю взгляд на Северуса, ощущая, как между рёбер зарождается тугая дрожь. Снейп мгновение вглядывается в глаза, расчёсывая пальцами спутавшиеся пряди моей гривы. — Я тебя понял, — губы трогает легкая улыбка, — и насколько мне известно, Поттер все-таки смог справиться с Темным Лордом… — А Долохов? — Кажется я перебиваю Северуса на полуслове, но мне сейчас жизненно необходимым прояснить всю сложившуюся ситуацию. Улыбка мага становится издевательски-презрительной. — А Долохов по всей видимости сбежал, поняв, что они проигрывают. Ну, а на родине его встретили практически как героя, и из того, что я успел выяснить, он теперь возглавляет что-то на подобии отдела магического правопорядка. Последние слова зельевар практически выплевывает. — Как он нас нашёл? Откуда? Ты знал? И как быть теперь? Ведь вчерашнее колдовство… От переизбытка эмоций я сажусь, пару раз взмахнув руками, и притянув к себе подушку, обнимаю ее. Кажется, трясти меня начинает ещё больше. Ну все, нервная система, и без того подорванная за увлекательнейшие полтора года в магическом мире — наконец приказала долго жить. Северус издаёт тихий стон. Видимо возвращение к насущным проблемам это последнее, чего он сейчас желает. Потерев глаза, маг подпихивает себе под спину ещё одну подушку, которых, благо, у нас оказалось в изобилии, и устроившись полусидя наконец делает такое выражение лица… ну, наверное, именно с таким лицом он разжевывал до последнего времени ученикам, пройденный материал, по шестому кругу. — Видишь ли, во время перемещения во времени, происходит сильный выброс магической энергии, но это при обычном перемещении с помощью маховика — используя его, ты всегда строго ограничен во времени. Ты же каким-то чудом сначала умудрилась трансгрессировать в прошлое, промолчу о том, что приземлилась ты в самое защищённое здание Британии, в которое нельзя просто так попасть, так ещё и гуляла там сколько тебе захотелось. И обратно перенесла нас двоих. — Ты меня до чертиков испугал! — Тут же фыркаю в ответ, словно это как-то должно объяснить все это странное явление. Северус улыбается уголком губ. — Знаешь, чего больше всего боится отдел магического правопорядка? — Возвращения Реддла? Хотя мне кажется в России о нем если и слышали, то вскользь. Северус снова приобретает вид разочаровавшегося в своих подопечных учителя. — Обскуров. Кого? Немой вопрос видимо красноречиво читается по моему лицу. — Дети, подавляющие свою магическую сущность. Сейчас случаи редки, но все равно встречаются. Обскуры обладают огромной разрушительной силой. — Поэтому к нам и пришли? Проверить, нет ли обскура? Пазл медленно складывается. Северус утвердительно кивает. — А по поводу этого, — мужчина коротко дергает запястьем, условно обозначая окружающее нас пространство, — можешь не переживать. Чары, подавляющие магию, они до сих пор снимать не научились. В чёрных глазах на мгновение читается почти кровожадное удовлетворение, которое правда, быстро улетучивающееся. Моя заработавшая голова заставляет переть дальше с целеустремлённостью бронепоезда. Потому что, если я сейчас не разберусь в положении дел, то вряд ли когда-нибудь у меня ещё хватит сил и желания это все обсуждать. — Магия подавляющая магию? — А ты думаешь, как мы умудрялись столько времени прятать Поттера? Если бы на штаб квартиру не были бы наложены подавляющие магию заклятия, Темный Лорд, используя Отдел Тайн, запросто бы нашёл мальчишку. Все, сдаюсь, я не понимаю, как работает магия. — То есть сейчас мы временно в безопасности, и есть вероятность, что нас не найдут? Мужчина кивает. — Не должны. — Ну, тогда пожалуй я пойду умоюсь, — я наконец снова вспоминаю про переполненный мочевой пузырь.

***

Захлопнув за собой дверь, кутаюсь в мантию Северуса, громко клацая зубами. Потому что я как-то забыла, что на улице совершенно не лето и даже не весна. И судя по общему настроению, снег растаял вот только-только, и то, потому что этой зимой его было не так чтоб очень много. От умывания водой из бочки кажется, что ещё чуть-чуть, и я превращусь в сосульку. Правда томное намерение вернуться обратно под тёплый бок отодвигает здравый смысл: нужно подняться на второй этаж в шкаф, чтобы найти какие-нибудь вещи. Благо именно тёплых вещей, с поправкой на особенности питерской погоды, тут предостаточно. Прошлёпав босыми ногами по лестнице, аккуратно забираюсь наверх. Светло и пыльно. По стенам наклеены старые плакаты, вырезки из журналов и склеенные пазлы. За многие годы тут так ничего и не изменилось. Посильнее закутавшись с мантию наконец добредаю до шкафа и дергаю на себя ручку. Происходящее в следующую секунду напоминает мне оживший фильм ужаса: по вещам, растревоженные появившимся светом, вдруг начинает носиться толпа пауков. Гнездо. Истошно взвыв от ужаса, шарахаюсь назад, чуть ли не прыжком оказываясь у противоположенной стены, при этом больно врезаюсь головой в низкий откос крыши. Упасть в обморок от открывшейся картины не даёт ужас от мысли, что вся эта многоногая братия сейчас ломанется в мою сторону. Правда быстрее чем я успеваю обрести голос и возможность двигаться, чтобы сжечь дом ко всем чертям вместе с этим ужасом, рядом с хлопком появляется Северус. Мгновение, и между мной и пауками появляется белокожее плечо. Потянув носом воздух, тут же прижимаюсь к его руке щекой, готовясь наблюдать, по меньшей мере как вся эта компания сгорит вместе с шкафом. Но вдруг пауки исчезают. Вот так, словно их и не было, словно по мановению волшебной палочки обратившись в какое-то нагромождение тряпок… Вдруг ощущаю, как по спине проходят мурашки, и я перестаю дышать: из-под темной тряпки видно несколько прядей рыжих волос. Посередине моей комнаты лежит труп рыжеволосой женщины, укрытый чёрной мантией. Желудок закручивается в узел до боли. Скашиваю взгляд на застывшего Северуса. Кажется, что он забыл обо мне, глядя во все глаза на лежащее на полу тело. Ноздри раздуты, под кожей перекатываются желваки. — Богарт. От металлического голоса мужчины вздрагиваю. Прикрываю глаза, прижимаясь лбом к его руке. Потому что чей бы это не был труп, видеть это ужасно. Северус дрожит. А вместе с этим осознанием в голове словно переключается очередной рычаг, отключающий собственные страхи. Потому что можно вынести все что угодно, кроме страдания дорогого человека. И я уже было собираюсь вылезли вперёд, чтобы, сотрясаясь от отвращения, вытряхнуть пауков вместе с вещами в окно, как мужчина медленно выдыхает. — Редикулус. Рыжие волосы вдруг сдвигаются, а спустя мгновение из вещей появляется полосатый рыжий кот. Большой, толстый, с длинноволосым париком на голове и почему-то облачённый в футболку с надписью «мой хозяин идиот». Промявкав что-то неопределенное, кот, забавно растопыривая лапы, делает попытку удрать, но в следующую секунду оказывается посланным легким движением волшебной палочки в обнаружившуюся поблизости клетчатую стёганную сумку. Дергаюсь, вдруг обнаружив, что вцепилась в руку мужчины мертвой хваткой. Раздаётся хлопок трансгрессии, и я остаюсь одна. Тяжело вздохнув, и бросив взгляд в сторону сумки с богартом, на негнущихся ногах возвращаюсь к шкафу с вещами. На душе противно до непередаваемого. А ещё немного горько. Потому что у кого-то самый большой страх не потеря близкого человека, а всего-навсего пауки.