2061. Мы живые.

      12 мая 2061 года       Время 13:39       Санкт-Петербург, офис представительства ВОА в России       Моё имя Маркус Манфред              — Что стряслось?! — Линг влетел в комнату, открыв дверь так, что она чуть не слетела с петель. Он бросился ко мне и схватил меня руками за плечи.       — Всё нормально, — ответил я, изо всех стараясь, чтобы голос звучал ровно.       — Нормально?! Экстренный вызов: «машину, срочно!» — это ты называешь «нормально»?       Я с трудом открыл глаза. Линг нависал надо мной и на его обычно бесстрастном, лице металось и дрожало настоящее волнение. Похоже, он действительно испугался за меня.       — Послушай, Маркус, — Линг отступил на шаг и выпрямился. — Я хотел ещё вчера тебе сказать…. Но ты выглядел таким счастливым, что я…..       — Вчера я и был счастливым, — сказал я, выпрямляясь в кресле. — Сядь, не маячь, всё в порядке, правда….       Линг покачал головой и отодвинув планшет, уселся на край стола передо мной.       — И что случилось сегодня? — спросил он, немого более спокойно.       Ну как ему сказать…? Я провёл руками по волосам и сцепив пальцы на затылке обхватил свою дурную башку. Но отвечать всё равно придётся – Линг не отстанет. Поэтому я уронил руки на колени и поднял взгляд на собеседника.       — Сегодня я чуть не убил местного…, — сказал я.       — Прекрасно, Маркус, чего-то такого я и ждал со вчерашнего дня. Слово «чуть» означает….       — Оно означает, что все живы….       — Так…, ладно…. Какие нужны действия? В каком стоянии человек? В какой больнице? Нужна зачистка или дипломатические каналы? — выпалил Линг на одном дыхании.       — Как хорошо ты обо мне думаешь…, — усмехнулся я.       — Я нормально о тебе думаю – я тебя давно и очень хорошо знаю….       — Ну, значит не очень хорошо…. Не нужно ничего – человек в порядке, я его не тронул, только немного напугал. Но конфликт абсолютно точно исчерпан. Расслабься….       — Да я то и не напрягался…, — ответил Линг, заметно расслабляясь.       — Я вчера знаешь, заигрался…. И мне правда было хорошо. Спасибо, что подыграл. Но я же не идиот…, ну…, не полный же я идиот…. Я сегодня хотел это всё прекратить.       — Но не прекратил, судя по всему. Что помешало? — спросил Линг, наклонив голову набок и недобро прищурив и без того узкие глаза.       — Ничего…, ничего не помешало…. Не знаю я….       — Знаешь. Всё ты знаешь, признавать не хочешь. Ведь что-то ещё случилось, да? — начал допытываться Линг.       — Это допрос? Где мой адвокат? — сказал я с усмешкой.       — Не ёрничай! Я твой адвокат, если хочешь знать, а не судья. Поэтому спрашиваю – что ещё случилось? Давай, говори….       Я опустил голову, разглядывая свои ботинки. Они были насквозь мокрые и оставляли на паркете лужицы воды. Надо же, я и не заметил, что с меня буквально течёт. Надо сменить одежду и позвать уборщика, а то пол будет безнадёжно испорчен. Сушить это на себе не было никого желания, тем более, что я сегодня уже поднимал температуру, и если повторить эту не слишком приятную процедуру ещё раз, это могло вызвать проблемы с компонентами, а это в чужой стране может быть опасным – кто знает, что именно откажет….       — Линг, вызови Тори, пожалуйста, и скажи, пусть она мне захватит что-то переодеться и приведёт уборщика.       — Уходишь от ответа?       — Нет, не ухожу, просто подо мной уже лужа, как под тающим рождественским снеговиком, сам посмотри.       Линг привстал и заглянул за спинку кресла. Покачав головой с осуждением – он, конечно, никогда бы себе такого безобразия не позволил. Линг прикоснулся рукой к виску и заговорил вслух, видимо, чтобы я услышал, и мне стало стыдно.       — Тори, будь добра, в кабинет господина Манфреда уборщика и комплект сухой одежды – президент изволил вымокнуть, как пёс и испортил дорогой паркет. Да, побыстрее, пожалуйста. Одежду? – он окинул меня презрительным взглядом. – Любую одежду. Да, джинсы подойдут.       — Спасибо, — сказал я.       — Теперь отвечай – я всё равно не отстану, — заявил Линг, снова усаживаясь на стол.       Вот они все, как один, потрясающие зануды. Что братец мой, Коннор Андерсон, что Линг У, что африканский супер-альфа Нсия Яр-Адуа – они все отличные парни, но какие же они все безупречные…. И ведь не отстанет, ещё и Коннору сейчас позвонит. А тот мне мозг вынесет вопросами.       — Я сегодня видел самураев…, — сказал я, глядя Лингу в глаза.       — Здесь? В Питере? Ничего не перепутал? — взволнованно спросил Линг, вскакивая на ноги.       — Нет, не перепутал…. По дороге в Петергоф, среди туристов, трое….       — И что? Как разошлись? Или они тебя не видели?       — Видели. Они подошли и назвали меня Маркус-доно….       — Хм…. Признали тебя великим воином…. — сказал Линг, скривив губы и задрав подбородок вверх.       — Они признали меня великим убийцей, — ответил я и отвернулся. Говорить об этом я не хотел.       — А ты кто? — спросил Линг, вставая и обходя меня, чтобы видеть моё лицо. — Ты кто? Меня тогда здесь ещё не было….       — Тебя тогда нигде ещё не было, — огрызнулся я, начиная злиться.       — Маркус, давай оставим философию, ладно…. Где я был до того, как осознал себя и куда я уйду, если перестану существовать – мы это точно сейчас обсуждать не будем, – отчеканил Линг, и я в ответ только обречённо покачал головой – семейство У явно основательно подошло к образованию моего приятеля. — Так вот, — продолжил Линг. — Меня тогда здесь не было, но я знаю, кто завалил город трупами людей и андроидов в тридцать восьмом. Так ведь? Ты, а не Коннор, верно?       — Верно, Линг, верно…, — ответил я и почувствовал болезненный укол где-то в глубине сознания.       — И почему сейчас ты удивляешься, что японские безопасники при дворе Сына Неба императора Хисахито Тэнно, которые сами себя называют «новые самураи», признают тебя великим воином? Они все воспитаны, в том числе, на твоём примере и каждый из них мечтает накрошить в мелкий фарш столько врагов, сколько убил ты….       — Линг, — сказал я, изо всех сил стараясь себя контролировать. — Мне не нравится этот разговор. Пожалуйста, я прошу тебя, прекрати….       — Ты сам себе не нравишься – в этом вся проблема…, — сказал Линг, положив руку мне не плечо и глядя мне в глаза. — Маркус….       Поток красноречия моего, до тошноты правильного, китайского друга прервало звяканье вызова входной двери. Это вежливая Тори, андроид-секретарь, пришла спасти меня во всех смыслах этого слова. Она стояла перед распахнутой настежь дверью и не решалась переступить порог.       — Тори, заходи,— сказал я, с облегчением отходя от Линга.       Тори прошла в кабинет. У неё за спиной шел андроид уборщик. Робот в зелёной униформе, с невыразительным блеклым лицом, как у всех машин этого типа. "Интересно, почему Элайджа делает этим обслуживающим андроидам такую серую внешность"? — подумал я, но потом вспомнил, что Камски то тут, скорее всего, ни при чём. Эти машины были произведены ещё Амандой, искусственным интеллектом корпорации «Киберлайф». Она их наделала такое огромное количество, что мы их использовали по всему миру на самых разных работах и ещё тысячи были у нас, по-прежнему, в запасе.       — Назови себя, — скомандовал я андроиду.       — Модель WG700, серийный номер 735 434 927, функция уборщик, имя Коля, — отчеканил андроид, вытянувшись и глядя перед собой.       Ну, конечно, старая модель. Коля…, надо же….       — Коля, ты живёшь в офисе или в семье? — спросил я.       Интеграция андроидов, обслуживающих наши офисы в России в семьи к местным была моей идеей. Нам это разрешили, в качестве эксперимента, поэтому мне стало очень интересно, как это реализуется. Я начал стягивать мокрую одежду, слушая ответ андроида.       — Я живу в семье Николая Васильевича Сорокина, сэр, — сказал андроид. — Сэр…, разрешите спросить, сэр.       — Да. Коля, спрашивай, — сказал я, делая Тори знак, чтобы подала мне джинсы.       Мне, наконец, удалось избавиться от прилипших к телу штанов и рубашки. Моя одежда неопрятной мокрой кучей валялась возле моих ног. Тори подошла, протянула мне джинсы и положила рядом на спинку стула свитер. Мягкие туфли она поставила на пол передо мной. Хороший, она, всё же, секретарь – без указаний принесла мою любимую одежду, а совершенно голый начальник не вызвал у неё никаких эмоций. Я усмехнулся, вспоминая наши первые месяцы в этой стране, когда к нам пытались приставить обслугу из людей – было забавно….       — Сэр, — несмело подал голос андроид Коля. — Дозволено ли мне учиться?       — Учиться? — переспросил я, не совсем понимая, что он имеет ввиду.       — Да, сэр. Полина, дочь Николая Васильевича, начала учиться читать и Настя, её мама, предложила учить вместе с ней и меня. Я осмелился начать, сэр и уже знаю почти все буквы русского алфавита. Но если это не разрешено, я не буду продолжать, — проговорил андроид Коля и опустил глаза.       — Нет, Коля, всё в порядке. Все ограничения, которые ты должен соблюдать, есть у тебя в инструкции. Всё, что не указано в инструкции – разрешено. Если у тебя возникают вопросы, ты можешь обращаться к Тори, она тебе поможет, – сказал я и на лице андроида отразилось явное облегчение. А я подумал, что нужно по этому поводу поговорить с Элайджей, когда вернусь домой. Если эти старые машины имеют склонность к обучению, то почему мы их не учим? Ведь одно дело взять и загрузить программу чтения. И совсем другое если андроид будет учиться сам – качественно разные действия.       — Благодарю вас, сэр! Разрешите приступить к уборке, сэр? — с радостным воодушевлением воскликнул Коля.       — Да, Коля, можешь приступать. И постарайся, по возможности, спасти этот паркет, — сказал я и отошел от стола.       — Есть, сэр! Постараюсь, сэр! — отрапортовал Коля у меня за спиной, как исправный солдат, и приступил к работе.       Я глянул на себя в зеркало, которое висело в массивной раме у меня в кабинете возле двери. Когда мы переехали в это здание, тут была старая мебель, оставшаяся от какой-то прежней организации. Мне тут же предложили выкинуть весь этот хлам и оборудовать всё по последнему слову дизайнерской моды, но я отказался. И теперь у меня был уютный кабинет со старинным паркетом, огромным деревянным письменным столом с кучей явных и потайных ящиков и ящичков, обитый сверху зелёным сукном. У стола стояло деревянное кресло с кожаным сидением и резными ножками и три больших массивных стула с высокими спинками. На столе мягко светилась лампа под зелёным абажуром, которую нужно было включать не голосом, а нажатием маленького металлического рычажка на подставке. Всё это напоминало мне кабинет Карла в нашем новом доме, и я чувствовал тут себя спокойно, когда оставался один.       Но сейчас я был не один. У меня за спиной вырос Линг.       — Любуешься? — спросил он ехидно.       — Нет…, вот думаю, может мне тоже залезть в униформу, как Коннор, чтобы при виде меня ни у кого не возникало сомнения в том, что перед ними не человек.       — Ты не сможешь, как Коннор…, — сказал Линг, глядя мне в глаза через отражение в зеркале.       — Н-да…, — протянул я. — Как Коннор я точно никогда не смогу….       В этот момент раздался вызов стационарного видеофона.       — Принять, — сказал я, не думая о том, кто звонит. Звонят, значит надо….       — Маркус!! — посередине комнаты материализовался голографический Коннор       — Привет, братец, ты чего кричишь? — сказал я, делая шаг назад, чтобы Коннор мог меня видеть.       — Ты сдурел? Ты что вытворяешь? Какого чёрта ты отключаешь связь? Ты находишься в чужой стране с дипломатической миссией! Тебе объяснить, что это значит? Ты таскаешься по чужому городу без охраны, возишься с какой-то девкой….       — Так…, стоп!       — Ты….       — Я сказал, стоп…, — рявкнул я так, что даже изображение Коннора пошло рябью.       — Ладно…, я, пожалуй, пойду…, — вкрадчиво проговорил Линг, пятясь к двери.       — Линг…, это же ты…? Это ты…!       Я пошел к Лингу, но хитрый китаец выскочил в коридор, и пятясь спиной вперёд, начал отходить от меня, не давая сократить дистанцию.       — Коннор, — крикнул я из коридора, — готовь этому гаду новое тело – я сейчас оторву ему голову.       — Линг, беги…! — крикнуло изображение Коннора.       Линг подпрыгнул и рванул по коридору, быстро удаляясь.       — Не попадайся мне на глаза – убью! — крикнул я ему в спину.       — Это вряд ли! — донеслось с лестницы, ведущей на улицу, куда успел сбежать китаец.       Я вернулся в кабинет к изображению Коннора. Естественно и я и оба мои друга прекрасно понимали, что всё это шутки, потому, что реально убить из нашей компании можно только меня. Остальные супер-альфа на планете, практически, бессмертны….       — Не злись на Линга, — сказал Коннор, который успел успокоиться, и теперь его изображение восседало посередине комнаты в кожаном офисном кресле, одном из тех, которые стояли у него в кабинете в Башне.       — Я не злюсь, — сказал я, усаживаясь на стул. Моё кресло было безнадёжно мокрым – сушить его теперь и сушить.       — Вчера я не мог с тобой связаться и позвонил Лингу, так как знал, что он в России. А он мне заявил, что ты укатил с какой-то девицей…, — тут он осёкся, увидев моё выражение лица. — С какой-то местной девушкой, — поправился он. — Укатил на машине Линга, в неизвестном направлении, и что при этом ты явно играл человека и даже попросил называть тебя другим именем. Как думаешь, как я должен был реагировать?       — Спокойно ты должен был реагировать, — отрезал я.       — Ну да, конечно, вспомни Нью-Йорк…, — сказал Коннор.       — Нью-Йорк, серьёзно? Ты хочешь сейчас напомнить мне про Нью-Йорк? Пятнадцать…, нет, семнадцать лет уже прошло…. И там…, да ты лучше меня знаешь, что там было….       — Да, я прекрасно помню, что там было. Но когда сегодня Линг сообщил мне об экстренном вызове от тебя с требованием «машину, срочно»…, я подумал, что ты…. Слушай, Маркус, ты же не дома, я не знаю местных реалий и я решил….       — Они насиловали детей…, живых детей, понимаешь? — сказал я с расстановкой и голос у меня предательски дрогнул.       — Маркус, я помню….       — Видимо, плохо помнишь. С тех пор прошло столько лет. Я не убил больше ни одного человека. С чего ты решил, что именно сейчас…?       — Маркус…, ты не дома, — повторил он как заклинание. — Это тут, в чёрных церквях, тебя изображают на иконах, тут, у нас, дома. Это тут ты у нас «спаситель человечества». А там ты неизвестно кто. А неизвестно кто это опасность, это даже враг…. Прошу тебя, ходи с охраной, возьми пример с Линга….       — Линг своими роботами пугает местных. Скажи ему – пусть он их очеловечит, оденет в обычные костюмы, пусть они выглядят, как обычные громилы-охранники, — сказал я, пытаясь сменить тему. — И да, хорошо, я обещаю – с завтрашнего дня без пары Мирмидонцев за порог не выйду. Ты доволен, брат?       — Обещаешь? — с недоверием прищурился Коннор.       — No kiddings! — сказал я и ухмыльнулся.       — Чёртов клоун, — сказал Коннор и я понял, что он на меня больше не злится.       — Если серьёзно, — сказал я, меняя тон и согнав с лица дурацкую усмешку, — если серьёзно, у меня тут всё под контролем. Всё, что мы планировали их президент подписал. Ты же знаешь, с русскими сложно договариваться.       — Было бы просто, я бы сразу отправил Игоря, да и дело с концом, — сказал Коннор. — Кстати, про Игоря, что там с его «семьёй»? Ты всё подготовил?       — Да, брат, порядок, отличные люди. Фамилия у Игоря будет Панов. Документы уже оформлены. Его приёмный отец Федор Панов – доцент кафедры искусственного интеллекта Московского Университета, приёмная мать Серафима Панова, жена Фёдора, домохозяйка. У них сын Андрей Панов, 14 лет, школьник. Игоря тут ждут, — доложил я Коннору, немного гордясь тем, как прекрасно у меня всё получилось       — Сын – школьник? Это не будет проблемой? — спросил Коннор. Вот же въедливый….       — Нет…, моё мнение – нет, не будет, — ответил я уверенно. Я с ним разговаривал лично. Собственно, я со всей семьёй общался, был у них дома. Но с мальчиком я специально говорил без родителей. Он хорошо осведомлён, понимает, что происходит и говорит, что в классе ему все завидуют. Попросил показаться без кожи….       — И что, показался? — спросил Коннор, недоверчиво.       — Конечно, на лице дезактивировал – секундное дело, — ответил я.       — Он не испугался?       — Ты знаешь, нет, не испугался. Сказал, что запись ту, старую, с моим обращением, специально несколько раз смотрел. Думаю, что нам это на пользу пойдёт – он будет рассказывать сверстникам, они будут рассказывать своим родителям. Так постепенно мы их приучим…. А когда запустим гуманитарные программы всё встанет на свои места – старики и дети, это будет первый шаг, потом легче будет.       — Хотелось бы побыстрее. Как думаешь, можно с русскими это как-то ускорить? — заинтересованно спросил мой деловой братец. Побыстрее ему….       — Слушай, Коннор, русский президент Смирнов это тебе не президент Евросоюза Сесиль Аршамбо, которая готова подписать всё, что угодно, причем, не читая, только за мои красивые глаза, и не китайский председатель Чжоу, у которого калькулятор вместо мозга и у которого даже люди все похожи на роботов. Русские сами про себя говорят, что «медленно запрягают, но быстро едут»….       — Запрягают? — спросил Коннор. — А, я понял, это какой-то старый оборот. Речь идёт о лошадях, верно?       — Да, именно…. Так вот с ними нельзя спешить. Я подписал договоры о намерениях. Теперь нужно ждать, пока они «запрягут», то есть всё тщательно изучат и проверят. А потом нужно быть готовыми к этому их «быстро едут» – как только они выразят готовность начать, входить в страну нужно будет массово, сразу во все сферы, куда нас допустят. Сиделки старикам и инвалидам, няньки детям, особенно сиротам – в стране не должно остаться ни одного человека, который нуждается в постоянном уходе и компаньоне, возле которого бы не появился наш андроид. Это первый шаг и делать его нужно будет решительно и очень быстро. Потому, что если мы упустим момент, русские передумают, «распрягут», скажут, что у них ещё «конь не валялся» и нам придётся всё начинать сначала.       — Я смотрю, ты там всерьёз поработал, — сказал Коннор, вставая с кресла. Его изображение слегка зарябило.       — Ну конечно, брат. А ты думал, я тут только с местными девчонками гуляю? — усмехнулся я.       — Нет, я так не думал. Я испугался за тебя…, — ответил Коннор и опустил глаза.       — Не бойся, брат. Посмотри на меня – я в порядке. Работу сделал, завтра встречу Игоря и домой.       — Мы тебя все ждём. Про день рождения, помнишь, я надеюсь…, — сказал Коннор, поднимая на меня взгляд.       — Конечно…. Я купил Бет русские подарки – ей понравится, она любит такие экзотические штучки. Только не говори ей – будет сюрприз.       — Не скажу…. Позвони перед вылетом. Ладно?       — Ладно, позвоню. До встречи, брат. Люблю тебя…, — сказал я искренне.       — И я, — эхом отозвался мой сдержанный брат и отключил связь.       Соскучился я по ним по всем. Хорошо, что скоро буду дома, Хорошо…, дома всегда хорошо.