Augury

Вас изнутри сжигает, сжирает страх, И яд злословия на губах, И ненависть горит в глазах сильней огня. Я вас прошу, я докажу, Лишь дайте шанс! Знайте, мы сможем судьбой управлять, Шанс этот глупо сейчас упускать. Но завтра быть может потерян момент, Нам не избежать перемен, Вам не избежать перемен!*

      К сожалению, дальше легкой дремы сон Мудрости не пошел. Половину ночи он ворочался в своей постели, даже допуская мысль о том, что жизнь в особняке заставила его отвыкнуть от родной комнаты в Ковчеге. Но он отогнал эту мысль прочь, заставляя себя вспомнить, что такие "бессоницы" у него случались почти систематически, раз в несколько месяцев. Внезапно, без каких-то на то причин. И также внезапно проходили. Словно это и вовсе никак не зависило от него.       Апостол ругался себе под нос, кинув ловец снов с кисточками животного меха в картонную коробку. Ракушки и камни, вплетенные в конский волос, состоявляющий паутину ловца, звякнули, ударившись о дно, но Ной, даже не побеспокоившись о их целости, продолжил перебирать вещи на своей прикроватной тумбочке. Часы на стене били пять утра, когда Вайзли продолжал свою уборку, туго затянув шарф на голове.       — « Dear Alexander, » — вслух прочитал Вайзли, немного улыбнувшись. В его руках было письмо с красивым почерком. Маленькое дополнение в эту самую коробку. Он любил это имя, данное ему при рождении, пусть теперь оно и казалось чужим. Мудрость положил бумагу туда, в коробку, аккуратно убрав в конверт, а сверху были кинуты еще несколько писем. Над их содержанием Ной уже просидел несколько минут до того, как сорвал Ловец снов со стены над кроватью. (Теперь пустое место над изголовьем немного мозолило глаза, хотелось повесить туда что-нибудь, хотя бы картину.)       — Утром, надо будет, — парень потер виски пальцами, сильно надавливая. Он бурчал себе под нос, делая большие паузы между словами. — Сходить к дедушке.       Он с раздражением вспоминал весь предыдущий день, который после встречи с Правосудием превратился в одну затяжную головную боль, во всех смыслах. Мигрень мучала вплоть до вечера, мешая заниматься любыми делами: от попыток зубрить древние манускрипты, до банальной партии в шахматы с Джойдом. Последний даже не стал отпускать шутливые комментарии, а посоветовал пойти прилечь. Чем не свидетельство того, насколько дерьмого Мудрость сегодня выглядел.       — Ничего, — выдохнул Апостол, поднимаясь и медленно ковыляя к окну, за которым появились первые признаки рассвета. — Бывало и хуже.       Ной распахнул окно, впуская в комнату прохладные ночной ветерок. Вайзли глубоко вдохнул, сложив руки на подоконнике. По темной иллюзии неба потихоньку проступали розоватые ленты, вытягивая за собой и редкие лучи солнца, освещающие Ковчег.       Внизу, с высоты одного из последних этажей, обычно белоснежный сад был похож на колючую бездну, наполненную сгнившими бутонами темных цветов. Мрачных и жестоких. Однако такое жуткое видение сразу пропало, стоило проморгаться и посмотреть вниз снова, уже немного щурясь. Нет, просто показалось.

***

      — Я решил остаться на некоторое время в Ковчеге, — пригладив волосы, сообщил Трайд.       — Чего так? — склонил голову Джойд, который пытался отвадить от себя разъеренное животное, пытающееся укусить его за ноги. В конечном итоге мужчина просто наклонился и достал к себе на колени черную кошку, которая недовольно трясла головой и фыркала. — Появились обстоятельства?       — Появились, — подтвердил Второй. — Для того мы и собрались. Пусть я и сам не знаю деталей.       Правосудие обвел взглядом очередную комнату, в которой у них должен состояться семейный ужин. Даже мог поклясться, эту комнату создали специально для одного этого события. Каждый раз помещения разные, от слова совсем. Трайду иногда казалось, что это Четырнадцатому нечего делать, и он способом создания новых комнат, (которые никому и не нужны особо), пытается себя развлечь.       Они снова сидели по порядку, четные напротив нечетных, только Неа сидел против Графа. Хотя и тот сейчас еще не занял свое место, по чьей-то просьбе, тихо играя на скрипке. Однако это делало заметнее возвращение узкой белой сутаны* в гардероб Апостола. Слишком закрытое одеяние, даже сковывающее движения, непривычное для Апостолов.       — Верно, — как-то самодовольно кивнул Желание. Но он сразу отвлекся от диалога Трайда и Джойда. — Вайзли, лицо попроще, а то эти фрукты рядом с тобой сейчас скиснут, — усмехнулся Дизайс.       — Голова болит, — Пятый упал головой на стол, сжав ее руками.       — Ничего нового... — просипел Мерсим, который едва успел убрать тарелку Вайзли, чтобы брат не подумавши не ударился еще сильнее о поверхность посуды. Пока отставлял тарелку подальше, он забрал из рук Гниения небольшой соусник, что просил ранее. — Спасибо. А кто знает, где Граф?       — Их с Майтрой до сих пор нет, — кажется, только сейчас заметила Роад. Фидлер, в силу своей немоты, лишь развел руками в знак того, что не знает. — Ниа!       — (Мм,) — сразу хрипло отозвался брат, перестав наконец играть. Он поставил скрипку куда-то вдаль комнаты на подставку и вернулся к столу, кивнув Роад, в знак того, что слушает.       — Где Граф и Майтра? — Четырнадцатый лишь, немного подумав, развел руками. Роади по-кукольному округлила глаза, склонив голову к плечу. — В каком смысле ты не знаешь? — девчуля нахмурилась, но Неа помотал головой, мол: "Я действительно не знаю". — Как так...       — Будем верить, что они скоро явятся, — мрачно пробасил Расра, кинув недобрый косой взгляд на Бонди, который сидел рядом и играл со своей сестрой напротив в перекатывание яблок по всему столу. — Пока мы друг друга не попереубивали-       — Гнев, — мгновенно отреагировал Правосудие, что сидел на другом краю стола, сразу повысив голос.       — Образно, — махнул рукой мужчина со шрамом над бровью, отшучиваясь от собственных слов. Гниение даже похлопал ему по плечу, неуверенно подбадривая. — Слух ведь какой...       Еще несколько минут продолжались беседы не о чем, который иногда прерывались редким звонов бокалом или ненавязчивым смехом. Однако этого хватило, чтобы Страсть смогла побывать кошкой на коленях почти у всех членов семьи, и утащить кусок семги у Жалости. Ничего нового. Однако Двенадцатый Апостол сразу вернулась на собственное место, вернувшись в человеческую форму, когда скрипнула дверь.       — С возвращением, — в один голос объявили сразу несколько Ноев, увидев Графа, который к слову был без магического костюма, и Одаренность.       — Рад всех вас видеть, — в тон общему настроению добродушно ответил Адам, а вот вечно угрюмый старик направился прямиком к своему месту, лишь остановившись рядом с Вайзли, чтобы потрепать его по волосам, на это младший Апостол неразборчиво проворчал что-то.       — Что-то стряслось? Вы задержались, — поинтересовался Джойд у их Главы Семьи.       — Что ж, приступим сразу к делу, раз вы уже все так заинтересованы~🖤       И действительно, добрая часть Семьи уже сверлила его взглядами ярко-желтых глаз. Многие со стороны сказали бы, что Ноевское родство делает их всех копиркой друг друга, не смотря на разнообразие носителей: темная, больше к серому с небольшим загаром, кожа, ровный ряд стигмат на лбах и, конечно, цвета золота глаза, их надолго можно запомнить. Но нет, у каждого они разные, индивидуальные: у Трайда темноватые, всегда с пытливым прищуром; У Роад тускловатые, но светлые, с извечным искусственным кукольным блеском; Его собственные теплые, рыжеватые, как мед; У его любимого брата очень яркие, больше оливковые, будто ядовитый фосфор; У Вайзли чуть красноватые из-за полопавшихся сосудов, отдают медью; Глаза Майтры Адам видел всего несколько раз, но они похожи на тусклое красное золото. И вот все это разнообразие сейчас выжидающего сверлит его взглядом.       — В последнее время наши дела идут лучше некуда, — довольно улыбнувшись, начал мужчина. Кто-то даже согласно кивнул. — Все больше Акум, это прелестно. К тому же, все больше людей способствует их появлению.       — Акумы - это прекрасно, — протянул Вайзли. — Но не в этом ведь дело?       — Дело в людях, — улыбнулся Дизайс.       — Людях? — выгнул бровь Жалость. — Снова выкрали Чистую силу?       — Экзорцисты? — оживились Бондом, которые уже устали жить без драк со святоходниками. — Они нашли Сердце?!       — Может вы перестанете перебивать Графа? — снова повысил голос Правосудие, чтобы привлечь внимание. Близнецы сразу поникли, снова ровно сев на свои стулья и немного насупившись.       — Спасибо, Трайд, — кивнул Адам. — Как и сказал Желание, наше обсуждение пойдет о людях, но не об Ордене, — в руках Первого Апостола появился конверт. Ничем не примечательный, обычный настолько, что глаза Страсти превратились в щелки, пока она пыталась понять в чем тут особенность. У нее не вышло. — Многие пишут нам, предлагая помощь и души, — пояснил Граф. — И на днях поступило еще одно такое. Вот только оно приобрело очень интересный расклад, — конверт был положен на стол, а сам Ной, сложил руки домиком поверх бумаги. — А теперь, дорогие мои, блесните своими знаниями.       Близнецы синхронно поперхнулись своим питьем, что вызвало усмешку у Четырнадцатого и Двенадцатой.       — В каком смысле?       — Кто из вас знает, кто такие Книгочеи?       В ответ было почти дружное молчание, ведь многие теорией Войны не особо интересовались. Неа и Вайз же переглянулись, явно услышав что-то знакомое, даже потом дружно, почти синхронно покосились на старика Майтру.       — Просветите нас? — предложил Мерсим, пока Адам, задумчиво размешивал сахар в чае. Тот явно был рад, что его младший родич сейчас не может пнуть его за лишние кубики сладкой добавки. Однако вот все равно отводил глаза на чашку, под недобрым гипнотизирующим взглядом оливковых глаз.       — Конечно, — отвлекся от своего занятия Тысячелетний Граф. — Мм, если говорить коротко, то данный круг людей уже многие годы-       — Столетия, — уточнил Майтра. Старик, кажется, перебил его только ради того, чтобы увидеть реакцию Правосудия. Беззлобная вредность, свойственная Одаренности, который в хорошем расположении духа.       — Они служат живыми хранителями всей истории нашей Войны, — даже не обращая на слова родича внимания, продолжил Граф. — Наблюдатели, которые никак не мешали нам и не меняли ход событий.       — Тогда понятно, почему мы о них ничего не слышали, — подытожил Расра, на что кивнул Фидлер и еще несколько Ноев. — А что изменилось сейчас?       — Они связались с нами и предложили сотрудничество, — ответил за Первого Желание.       — Ставлю все свои наличные, что связались Книжники с тобой, — прищурился Удовольствие.       — Верно.       — Вот, Неа, ты мне должен сто долларов, — довольно заявил Третий, подмигивая Исполнителю.       — (Что?!) — сразу хрипло отреагировал Четырнадцатый на такую наглость брата, даже не понимая при чем он тут.       — О, голос прорезался, — отметил Джойд, вскинув брови.       — Тихо, — отрезал Правосудие.       — Граф!       — Да, Роад?~🖤 — Девятая даже приподнялась с места, чтобы привлечь внимания Адама, который предпочел пить чай и наблюдать за небольшой семейной перепалкой.       — Я могу с ними поиграть? — глаза Ноя сейчас очень ярко светились блеском истинной садистки.       — Мы решим это позже. Для начала я хочу вызвать их на беседу~🖤       — Устроим обмен информацией? — предположил Мудрость, с болезненным прищуром.       — Мы никогда раньше такого не делали..? — скорее с вопросительной интонацией произнесла Ластол.       — У всего есть свои нюансы, — сам себе кивал Граф.       — Они сейчас под нашим контролем и у них нет выбора, кроме как ответить на интересующие нас вопросы, — немного отодвинув наверх свою маску, сказал Одаренность.       — Устроим им допрос? — оживились Бондом.       — Мы да, вы нет, — отрезал старик.       — Но почему?! — взвилась сразу возмущением Домри.       — Вы слишком болтливы не по теме? — высказал свою предположение Мерсим.       — Неправ-       — Тише, — Адама легко постучал по краю чайного блюдца ложечкой, призывая к молчанию. — Вы такие шумные сегодня.       — Как всегда, — только и успел вставить шепотом свои пять копеек Мудрость.       — Допрос устроим вечером я, Дизайс и Майтра. Но я настаиваю на присутствии Ластол и Трайда~🖤       Остальные Нои, кажется, даже театрально оскорбились, что не увельнулуло от внимания заботливого Главы Семьи. Он тихо посмеялся, подперев рукой голову:       — Не стоит строить такие обиженные мины~🖤 — ободрил их родственник. — Если все пройдет гладко, каждый из вас удовлетворит свое любопытство в личной беседе с нашими гостями~🖤       — Так пленники или все-таки гости? — не унималась Роад, весело покачивая ногами.       Одаренность отпил вина из своего бокала и, немного подумав, все-таки обратился к Четырнадцатому, что всю беседу в основном молчал, пытаясь не тревожить голосовые связки лишний раз. А точнее просто не до конца отошел от опиумной настойки. Однако на своего бывшего наставника, да и на подколку Джойда, отреагировал мгновенно и вполне бодро.       — Ты пойдешь с нами, — на немой вопрос он пояснил. — Послушаешь, мне будет интересно твое мнение позже, — Исполнитель немного рассеянно закивал, а Майтра сразу отклонился, обращаясь уже к Пятому. — Мудрость, ты тоже пригодишься!

***

      Мысли в голове медленно текли, словно горячий деготь кипит в черепе. Вязкая жидкость перетекала из одной части сознания в другую, смешивая все в мутную кашу. Перед глазами плыло и плясали белые мошки, которые ярко выделялись на темном фоне окружения.       Аллен чувствовал себя в порядке, но двинуться не мог, сколько бы сил не вложил в даже самое маленькое движение. Будто все его тело сильно затекло, частично лишившись чувствительности. Была некая тяжесть в ногах, которая тянула вниз, заставляя сидеть на, кажется, стуле. Мужчина не помнил, что было до его пробуждения. Всплывала только темнота и острая покалывающая по всему телу боль.       Рыжеволосый смог различить перед собой, на явном возвышении, несколько темных фигур, лица которых были скрыты за безразличными масками. Белая поверхность их поблескивала в свете скудного освещения, что не имело видимого источника. Посередине стоял Тысячелетний Граф, опиравшийся на зонтик пурпурного цвета, как на трость. От осознания своего положения сейчас, волосы на затылке встали дыбом.       — ...Мы ведь раньше не встречались~🖤 — наконец смог услышать слова Ноя Аллен. Граф разговаривал с кем-то, смотря на них сверху вниз, как и все остальные Члены Семьи. Мимолетная мысль, пронесшаяся в рыжей голове, о количестве Апостолов ввела его в ступор. Их было всего семеро, (во всяком случае тех, кого он видел). В своих догадках ученик Книгочея, предполагал число не меньше пятнадцати.       — Лицом к лицу не доводилось, — подтвердил Книгочей, который оказывается сидел рядом с самим рыжеволосым. Беннет попытался понять, как долго он был в отключке, как долго Книгочей уже разговаривает с Графом и как долго им еще осталось.       — Значит мы веками обходились без союза с вашим Кланом, — подал голос кто-то из окружающих их Ноев. — Зачем нам заключать его теперь?       — Вы хотите, чтобы Семья раскрыла вам свои карты, — в свою очередь заключил уже кто-то другой. Его голос звучал с издевкой, отдающей недовольством и даже ненавистью к слушателям. — Но можете ли предложить нам что-то взамен?       Старик прочистил горло хриплым кашлем и выпрямился, сидя в своем кресло. Его руки лежали на подлокотниках неподвижно, лишь едва вздрагивали по-старчески цепкие пальцы, словно на запястья что-то давило с большой тяжестью, способной переломать кости. Однако на лице и мускул не дрогнул:       — Наша роль в истории второстепенна, — начал Книгочей. — Поэтому наш Клан не может дать преимущество какой-либо из сторон: будь то Орден или Нои, — говорил он спокойно, не спеша, словно бы и не чувствовал очевидной опасности. Реда вот уже до мозга костей прошибло веянье угрозы. До того, что его суставы начинало ломить, будто их вот-вот выкрутить под неестественным углом, переломав, как шарнирную куклу. Кровь начала отливать от лица, а мужчине становился похож на белое полотно:       Граф лишь скалился на его слова, не изменяя своей безумной улыбке. Кажется, и вовсе ни разу не изменился в лице за весь допрос, словно это всего лишь маска, а не живая, уродливая по человечиским меркам, плоть, да и все остальное - костюм.       — Им нечего нам предложить взамен, — голос одного из Ноев был грубым и хриплым, его явно не пощадило время.       — Поддерживаю, — возразил полушепотом другой носитель маски, по голосу это очевидно была женщина.       — У нас нет выбора, — последний голос был тихим, совсем еще, кажется, юным. Но Беннета удивило, что он обращался к другому Ною, стоящему рядом, чуть выше него. Тот, вроде бы, слушал, хотя даже не удостоил родственника взглядом.       Рыжеволосый теперь отчетливо чувствовал нарастающее давление на его кости, неподвижные, но уже неправильно изогнутые изнутри, в самом своем существе. Или наоборот в твердую ткань организма решили впилить раскаленные гвозди. Образов на ум приходит много, только вот паникующему о возможной скорой гибели мозгу не до них. Он метнул взгляд загнанной лисицы на своего наставника, тот помрачнел, нахмурив брови, но в остальном и не изменился. Странный хруст появился где-то в шее, позвонок за позвонком, медленной змеей оплетаясь вокруг шеи, надавливая на кадык. Намереваясь задушить:       — Нет? — такое короткое слово удивленным голосом отчертило линию между оглашением смертного приговора и новым глотком воздуха, с расходящимся в стороны напряжением. Ред немного приподнял голову, которую до этого заставила опустить судорога. Он увидел одного из Ноев, который спокойно шел к ним. Он остановился где-то за их спинами, положив руки на спинки кресел. Было слышно как по дереву нетерпеливо стучат пальцами.       Остальные Нои, сначала немного растерянно переглянулись, даже Граф заинтересованно выпрямился, немного наклонив голову. Беннет почувствовал, как на его голову положили руку. Теплую, даже сквозь ткань перчаток. Это не было болезненным действием, по крайней мере пока. Скорее больше отношение к ученику Книгочея сейчас как к вещи, предмету, который можно использовать как хочется.       Сердцебиение постепенно успокоилось из неритмичной польки переходя в мерный бой метронома, ведь он слышал собственный пульс. Пальцы Апостола над ним теперь стучали по его рыжей макушке. Аллен не слышал, говорил ли что-то стоящий за их спинами. Нет, молчал. Но не смотря на это, его родственники явно поняли, что тот предлагал сделать с двумя жалкими людьми. Двое даже согласно кивнули, Тысячелетний довольно заулыбался, от чего его улыбка стала шире, а на круглых очках сверкнул блик. Остальные присутствующие люди в масках больше не подавали голоса, уставившись на их новых пленников. Или гостей?       — Вы, могу сказать, очень везучие, господа Книгочеи~🖤 — голос всемирного зла звучал наигранно доброжелательно, даже мурашки снова вернулись. Наверняка Граф хитро щурился сейчас, гипнотизируя их обоих. — Моя Семья будет рада увидеться с Вами, несмотря на всю бесполезность данного знакомства~🖤              Ред не сразу отошел от произошедшего. Сейчас он сидел в комнате, дорогу к которой он не запомнил абсолютно, даже хваленная память ученика Книгочея не помогла в этот раз. По дороге ему казалось, что коридоры за их спинами буквально исчезали, меняли свое направление или просто закрывались другим коридором. Глаза жгло от того насколько вдруг вокруг стало светло, после приглушенного мрака, где их допрашивали. Рыжеволосый мог поклясться, что чувствовал запах свежего летнего воздуха.       Он отошел от своего ступора, когда за спиной что-то громыхнуло. Отодвинули стул рядом с круглым столом для нескольких человек. Его поверхность украшала кружевная скатерть и узкая ваза с одной цветущей белой розой в ней. На стул поставили его старенький дипломат, который ничего особенного из себя не представлял. Ред вспомнил, что, кажется, брал его с собой, когда шел на встречу с Эмманюэлем-Анри-Виктюрньеном де Ноаем. Голова снова немного закружилась от попыток вспомнить.       — Оставайтесь здесь до завтра, — явно приказным тоном повелел один из людей, кто сопровождал его. Он был на голову выше своего родственника, что сейчас отвлеченно поправлял зеленые листья розы в вазе. — Утром за вами придут.       — Это приказ? — Аллен выпалил это раньше чем успел подумать. Порой он прямо ненавидит свою манеру прерикаться со всеми подряд.       — Рекомендация, — невозмутимо ответил Ной. Он направился к двери. — Не покидайте комнату, ради собственной безопасности.       Рыжеволосый невольно поежился от этих слов. Последнее, что он увидел, перед уходом двоих неизвестных ему, был едва заметный жест, указывающий на его вещи. Дверь закрылась, а шаги постепенно стихли. Мужчина подошел и осторожно нажал на ручку с резным узором. Та без труда поддалась, и Аллен даже едва приоткрыл дверь, выглянув в белый коридор, однако выходить не стал. Не особо он питал желание к подобному. Зато удостоверился в том, что один.       Вернувшись к столу он сразу раскрыл свою сумку, начав шарить в ней, не заботясь о том, что может смять свои записи на отдельных листах. Ред только сейчас вспомнил о существовании еще кое-кого в этом помещении. Черный шар мгновенно расправил крылья и раскрутил свой хвост, как только владелец достал его из сумки.       — Сумасшедший денек, да, Урк? — Беннет погладил по "щекам" голема большими пальцами, а существо клацнуло челюстями. — М?       Голем выкрутился из его рук и приземлился на скатерть, начав грозно гудеть и издавать хлюпующие звуки. Мужчина выгнул бровь, немного застыв на месте, не припоминая такого поведения ранее. Он окликнул своего маленького товарища, а тот лишь надул щеки, перед тем как выплюнуть на стол нечто подобное ореху. Человек брезгливо поморщился и поправил очки, перед тем как взять в руки вещь, что выплюнул голем. Черный шар уже успел приземлиться к нему на плечо.       Ред развернул плотно свернутый комок бумаги. На записке было всего три слова, написанных карандашом быстрым почерком:

"Беннет помоги мне"

Жизнь и Смерть, во мне Объявили мне: Жизнь - игра, у тебя - нет масти Смерть, к тебе - не питает страсти Жизнь тебя - проиграла стуже! И Смерти, ты - не нужен Жизнь и Смерть, во мне Объявили мне: Будешь жить не кидая тени Обладая горячим телом Обжигая холодным взглядом Станешь ядом.*