Рысь и Горностай

Много раз, будучи уже взрослыми и умудренными жизнью, обе героини этой истории возвращались в своих воспоминаниях к этому дню - яркому, странному, полному мыслей и чувств, событий и столкновений. И как часто впоследствии, глядя на зимний снегопад или бурную реку, каждая из них думала: “Может быть, все мы были тогда безумными? Или просто очень наивными, или слишком хотели любви и счастья, и не по крупицам, а сразу много-много? Через все это нужно было пройти, чтобы потом в полной мере осознать, что такое это самое счастье? Можно было как-то избежать бед, жить безмятежно, пусть без огненных страстей, но и без душевных мук? Или от нас ничто не зависело, и все решила судьба?" Должно было так случиться, что именно тогда в замке Рысье Логово, или, если угодно, Шато де Линкс, собралось так много самых разных людей, и произошла череда неких событий. Одни из этих людей оказались здесь не по доброй воле и ждали решения свой участи, сидя под замком. Другие же эту участь решали. - Я не желаю, чтобы казнь состоялась здесь! - твердила Диана. - Поганить кровью какой-то нечисти место, где мы живем? О нет! Рауль был согласен с нею. Тем более, что на расстоянии одного лье от замка была старая гарь, нечто вроде пустыря. На выжженной земле все равно ничего не росло, и казнь преступников можно было устроить там. На том и порешили. Теперь загвоздка была лишь в том, что палач с помощниками еще не прибыл. Видимо, ночной ливень размыл дорогу, и теперь они задержатся в пути. Тем не менее, обитатели Рысьего Логова, деревни при замке и более отдаленных селений вовсю готовились к жестокому зрелищу. Тем, кто жил рядом, подготовиться было проще, только вынуть из сундуков одежду понаряднее. Ремесленники надеялись заодно сбыть с рук мелкий товар, который хорошо расходится в дни развлечений - глиняные свистульки, украшения из кости да деревянные раскрашенные бусы. А те, кто жил далеко, уже сейчас стягивались к назначенному месту, доставали из котомок нехитрую снедь да грелись у костров. Где, как предполагалось, им предстояло и заночевать. Первые солнечные лучи застали этих людей возле их догоревших костров, а Диану - в конюшнях замка, возле денника, куда поместили вороного красавца Ромула. - О, какой ты хороший, умный конь! Вот, угощайся! Тебя ведь зовут Ромул? Диана протянула на ладони кусочек хлебца, и конь, хоть и косился настороженно, но уже не фыркал на нее и угощение принял. Девушка провела рукой по шелковистой гриве. - Именно так его и зовут, - услышала она рядом с собой. - Доброе утро, Диана. Это был Гастон. Он был одет в бархатную тунику с короткими рукавами, из-под которых виднелась безупречная светлая рубашка. И выглядел так, будто не было вчерашнего, полного опасностей и волнений дня и ночи, половину которой мужчины провели за столом. - Здравствуй. Давно ты здесь стоишь? - Нет. Но с наслаждением любовался бы тобою и дольше. В замке пока еще сонное царство, хотя челядь уже и пробуждается. Ты всегда встаешь так рано? - Да, я так привыкла с детства, да и в монастыре залеживаться не дозволялось. Прости, я до сих пор не спросила, как поживает Луиза. - Неплохо. Я отвез ее в Париж. Пока побудет в свите герцогини, ведь надо же ей наконец увидеть двор, да и город она почти не знает. - А ты сам? Вернешься ли туда? - В ближайшее время - нет. Мои дела здесь завершены, и остается только продолжить путь в Бретань. Оба помолчали некоторое время. - Ты знаешь, почему я сделал такой крюк по пути туда? - Гастон, я прошу тебя... - Ты можешь просить меня о чем угодно, Диана. Кроме лишь одного, и ты это знаешь. Сам же я еще раз прошу тебя стать баронессой де Монришар, моей супругой. - Гастон... Я сделала бы для тебя многое, ведь ты мой друг! Но ответить на твои чувства я не могу, это единственное, чего я не могу сделать! Не хочу причинять тебе боль, но не хочу и притворяться, и ты не тот человек, которому правду может заменить красивая ложь. Я люблю другого. - Я понимаю, Диана, - медленно проговорил он. - Понял еще вчера. Но любит ли тебя сир Родерик так, как ты того достойна, по-настоящему? - Что для тебя - любить по-настоящему? - нахмурилась она. - Разве любовь может быть настоящей и ненастоящей? По-моему, она или есть, или нет! - Постараюсь объяснить. Увидев тебя впервые, я был очарован твоей красотой и юностью. Но это была еще не любовь, ведь красавиц много, хотя такие, как ты, все-таки редкость. Будь ты просто красивой пустышкой, я вскоре забыл бы о тебе, ведь все же я не юнец, который замечает лишь хорошенькое личико, и не мужлан, для которого женщина - просто утроба для вынашивания потомства. Но ты оказалась так естественна и, вместе с тем, необычна, так отличалась от всех, кого я знал, что я был не на шутку заинтригован. Я понял, что ты вспыльчива и очень горда. Но при этом чиста душой и полностью чужда зависти и лжи. Богатство и титулы тебя пока мало волнуют, это неплохо, но должен сказать, что это именно пока, ведь такому бриллианту, как ты, нужна такая оправа, которую какой-нибудь бедняк тебе не обеспечит. Очень быстро я понял, что полюбил тебя, и не только красота была тому причиной. Это душевное благородство, сила духа, верность долгу, твоя страсть и нежность - вот что стало мне необходимо, Диана. Так я вижу настоящую любовь. И меня страшит, что твоя дивная красота - единственное, что сир Родерик видит в тебе. И ты, я думаю, знаешь, что в их семье порядки были всегда иными, нежели в твоей... или в моей, к примеру. Моя матушка, если ты не знаешь, воительница, как и ты. Иное дело - дом де Коллин. Мать - крещенная мусульманка и воспитанные в духе безусловной покорности дочери - вот такова была женская часть их семейства. Ты сможешь так жить, если твой избранник этого пожелает? Диана пожала плечами. - Ты несправедлив, Гастон. - Конечно, моя любовь, я несправедлив. Кто из влюбленных способен быть справедливым к своим соперникам, тот просто святой, а значит, земная любовь ему не очень-то и нужна! - Как хорошо ты умеешь говорить! - Это необходимо каждому, кто ввязался в политику, моя госпожа. Но, кроме разговоров, я умею и действовать. - О да, я это видела. И теперь ты едешь в Бретань, чтобы править там железной рукой? - Что еще остается мужчине, которого в очередной раз отвергла любимая им дама? - О Гастон, ты обязательно встретишь ту даму, которая станет для тебя самой любимой и желанной, но это не я! Молю тебя, забудь все это! - Забыть? Нет, Диана, я не смогу. Забыть, как мы сражались рядом? Как ты примчалась ко мне на выручку? Забыть тот миг, когда мне удалось прижать тебя к себе? Признаюсь, если бы мне не помешали, я не удержался бы... - О, как ты можешь?! Не говори этого! Диана вспыхнула так, что сама почувствовала это и прижала руки к щекам. А он уже не мог остановиться. - Как забыть это прекрасное лицо, твою нежную кожу, подобную шёлку... Барон вовремя остановился и не сказал про остальное, что успел рассмотреть возле водопада, но его страсть и обуревавшие его чувства столь ясно отобразились в глазах, что Диана и без слов обо всем догадалась. - О, так вот ты какой! - яростно выкрикнула она. - Так ты подглядывал! А ведь обещал не делать этого! И еще говоришь о своей любви! О нет, я не стану больше тебя слушать, Гастон! Я сегодня убедилась, что в Париже люди тебя правильно прозвали - Мессир Да-и-Нет! - Людям свойственно ошибаться, - кротко вставил он. Но ее уже было не остановить. - Ах, несчастные наивные бретонцы, бедный принц Даниэл, представляю, что ты будешь творить там у них, как только получишь власть! О нет, не спорь, ты все делаешь с оговорками, даже клянешься! Мне ты пообещал не целовать меня, но только в том случае, если я сама не захочу! Бандитам обещал выкуп, но только если они увезут тебя с собой! А потом опять мне - что не будешь смотреть на меня без одежды... если не заметишь рядом ничего опасного! Интересно, что ты решил выдать за опасность? Обломился сучок, или рыбка плеснула хвостом по воде? Гастон рассмеялся. - Смешно дураку, что нос на боку! - зарычала она. Этот наглец и бесстыдник заслуживал того, чтобы расцарапать ему лицо, и Диана кинулась на него. Он, не прекращая смеяться, перехватил и прижал ее руки к бокам так, что девушка не могла пошевелиться. - В гневе ты еще красивее, Диана! - Ах ты... и за что только тебя любят женщины? - Так ты признаешь, что любят? Уже хорошо! - Всем им ты тоже что-то обещаешь? - Раз уж пошел такой разговор, то скажу тебе прямо: я обещал Ратоне, что женюсь на ней ... если разрешит ее гадкий папаша! Тут уж и Диана невольно рассмеялась. - И как ты собирался выпутываться из этого? - Так, как и выпутался! Но тут же он снова стал серьёзен: - Но я согласился бы ещё раз пережить все то же, что было вчера, лишь бы снова заглянуть в твои округлившиеся глаза, когда ты увидела меня нагим, и увидеть тебя снова такой, как тогда, под струями водопада! - Ну, уж это слишком! Пусти меня! - Еще лишь одно слово, Диана! - Нет! - Сегодня я уезжаю. - Я очень этим довольна, - процедила она, упираясь ладонями в его грудь. - Наконец хоть одна хорошая новость! - Но может быть, ты все же простишь меня? Сама же говорила, что мы друзья, а друзьям многое прощают. - Так ты согласен быть мне другом и не говорить о большем? Добро же, тогда я прощу тебя, - почти помимо воли смягчилась она. Да и кто бы не смягчился при виде его красивого мужественного лица и влюбленного, полного нежности взгляда? - Я согласен быть твоим другом! - Пока согласен, при условии... - насмешливо проговорила она. - Просто согласен. - Так легко согласился? - А тебя это разочаровывает? Ну, хочешь, будем биться за тебя с сиром Родериком? - Гастон, это ничего не изменит! Не смей затевать ссору в моем доме! - А знаешь, почему я согласился? - Откуда же я могу знать? - Конечно, не можешь. Несмотря на всю твою красоту и дерзость, моя юная королева, в делах любви ты еще неоперившийся новичок! Вот если бы ты предложила любить меня, как брата, я наотрез отказался бы. А друзья часто становятся со временем возлюбленными! - И все-таки ты несносный человек! Сама не знаю, почему я до сих пор стою здесь и слушаю тебя! - Потому что я тебе нравлюсь... как добрый друг! - кротко заметил он. Диана фыркнула. - Там, у меня в комнате, остался твой плащ. Я скажу, чтобы его отнесли твоему оруженосцу. - Не надо. Тебе он идет гораздо больше. Подозреваю, что это моя мама заставила Тео упаковать с собой эту вещь. Но сейчас речь о другом, и я хотел бы договорить. Голос его не дрогнул, но как-то изменился, стал хриплым от страсти. - Диана, вымаливать ответные чувства я не стану, как и добиваться тебя силой или хитростью. Для этого я слишком люблю тебя. Хотя, признаюсь, я всерьез думал о том, чтобы похитить тебя. Думаю, жизнь еще сведет нас, а пока прощаюсь! Он слегка приподнял за подбородок ее голову, коснулся легким поцелуем виска и ушел. - Какой у тебя хозяин... - тихо проговорила она, обращаясь к Ромулу. Умный конь смотрел на нее внимательно, будто все понимал и ждал, чтобы ему сообщили, какой же все-таки у него хозяин. Но Диана не сказала ничего больше. Погладила еще раз конскую гриву и тоже двинулась к выходу... и возле двери буквально натолкнулась на Бриджит. Видимо, та давно здесь шпионила. Об этом можно было догадаться по злобному выражению лица, которое она не успела сменить на свое обычное, дежурно-приветливое. - О, простите, - проговорила Бриджит, слегка посторонившись. - Я встала здесь... не совсем удачно. - Смотря для чего, - усмехнулась Диана. - Я хотела лишь посмотреть, как тут устроены наши лошади. Я не могла знать, что у вас здесь свидание с мессиром Гастоном! Говорила она притворно кротко, но наглый взгляд скрыть не могла. Или уже намеренно не скрывала. Эту нахалку требовалось сразу же поставить на место. - Если бы вы бывали при дворе, милейшая, - проговорила Диана ледяным тоном, - то знали бы, что стоять на дороге, мешая пройти, это признак невоспитанности. Особенно если идет особа, более знатная, нежели вы. - Хорошо же вы ведете себя с гостями, - проскрежетала Бриджит. - Да, слишком хорошо на этот раз! Обычно гости, не помнящие приличий в этом доме, покидают его очень быстро и навсегда. Диана прошла мимо, более не удостаивая Бриджит своим вниманием, а потому не заметила, какой злостью сверкнули у той глаза. Они даже как будто стали ярче. - И за это ты тоже заплатишь, - едва слышно проговорила Бриджит. Диана же отправилась на псарню и велела показать ей трехмесячных щенков ирландского волкодава. Их было в помете шестеро, что считалось большой редкостью и удачей, ибо обычно эта собака приносит 4-5 щенков. Порода эта была еще редкой во Франции, и владеть подобными животными могли только очень состоятельные люди. В Рысьем Логове эти огромные собаки появились ещё при покойном Роже, получившим их в подарок от кого-то из своих друзей. Поговорив с псарем, Диана решила подарить Гастону двух щенков, самых лучших. Это будет достойный ответный подарок ему. Не может же она принять роскошный плащ и ничем не отдарить! О, как она желала бы сердиться на этого Мессира Да-и-Нет, но почему-то не получалось. Утро уже вступило в свои права, слуги наводили везде порядок и таскали воду, а повар с помощниками уже давно приготовили завтрак, чтобы накормить сменившихся с поста воинов, да и всех, кому скоро предстояло отправиться в путь. Хозяева обычно завтракали позже, и Диана решила, что успеет сделать еще одно дело. - Госпожа Иоланда в часовне, - сообщила ей Аригунда. - Вот уже два часа! Пора бы ей вернуться! Словно в подтверждение ее слов, Иоли пришла почти тотчас же. В темно-сером простом платье, похожем на одежду послушницы, она прошла в свою комнату, а Диана - следом за нею, делая знак служанке не беспокоить их. Иоли глянула настороженно, может быть, ждала расспросов, но Диана без лишних слов разложила на столе несколько тряпичных кукол. - Что это? - удивилась Иоли. - Ты же видишь, что это куклы! Их мне шили Аделина и Сунхильда, когда я была маленькой. Только я в них никогда не играла. - Зачем же тогда тебе понадобилась моя? - Иоли удивилась еще больше. - Ну, ты понимаешь, мне всегда казалось очень скучно в них играть. Я мечтала научиться сражаться и читать книги, а вот играть в куклы почему-то не получалось. И вот когда я увидела тебя с этой куклой, которую ты так заботливо укладывала спать, напевала и даже что-то готовила для нее, то мне подумалось, что это какая-то особенная кукла, не как у меня. И я решила узнать, в чем секрет! - О, вот что! Но у тебя куклы очень красивые, а моя была из самой простой ткани и в льняном платье. А тут парча и шелк! Иоли взяла в руки красавицу, сшитую из белого атласа, в ярком нарядном платье и даже с косой из пеньки и ярко вышитыми глазками и ротиком. И другие были ничуть не хуже. Вот только одна... - Какая она взлохмаченная! А почему у нее черные ноги? - Ну, это Сунхильда так сшила! - весело пояснила Диана. - Ткани было не много, а она такая практичная, все пускает в дело! Ну вот и не хватило белой ткани на ножки. Она сделала их из черной и потом долго объясняла мне, что это у куколки такие чулочки! Но я играть в нее не стала. Как, впрочем, и в других. Но тебе-то куклы нравились. Вот я и подумала, возьми себе любую из них! Или даже всех. Иоли благодарно улыбнулась. - Спасибо! Можно мне вот эту? Она указала на куклу в черных “чулках”. - Возьми покрасивее! Зачем ты выбрала самую страшную? - А мне она понравилась! - Иоли прижала куклу к себе. - Тогда будь по-твоему, бери эту. Идешь завтракать? Иоли, благодарная ей от всего сердца за отсутствие расспросов и проявлений жалости, кивнула и поцеловала Диану в щеку. Так прошло утро необычного и щедрого на события дня, который был ещё далеко не закончен.