Хороший человек

Вдоль разломанного асфальта, с пыльных улиц и разрушенных дорог поднимаются многослойные столбы тяжёлой песчаной пыли, что разлетаются в разные стороны от невероятной силы ветра. Искусственного ветра. Ветра, сотканного ничем иным, как сверхсилами, неподвластными обычному человеку. Все животные в районе города Специи уже успели скрыться от смертоносного смерча, но вот многие из людей не успели выбраться из опасной зоны: даже сейчас некоторые из них лежат под обломками, ожидая помощи. И пусть другая сторона души Моба — ??? % — сказал, что никто не должен помешать ему в пути к признанию Цубоми, ненароком прибить он тоже никого не хотел. С каждым своим шагом навстречу к ней, раздрабливая асфальт под подошвами кроссовок как тонкое стекло, он ощущает присутствие своей пассии всё отчетливее, словно разбушевавшийся маньяк. Отчего ещё крепче сжимает потрепанный букет цветов в своей чёрной смольной руке. Люди вокруг всё так же кричат, смотря на не_Шигео как на призрака; а может, призраком он и стал. Призраком, что источает от себя мертвецки-убийственную ауру; едва ли попадёшься на его пути — тебе крышка. Подняться в воздух было довольно логичным решением ??? %: так принесёшь меньше смертей, разрушений, да и добраться до Цубоми можно гораздо быстрее. Хотя, торопиться всё равно некуда; ведь она обещала, что будет ждать. Обещала. «Но так ли всё радужно на самом деле? Что, если я стану ей отвратен после всего?» «Она поймёт». Разрушенный город с высоты птичьего полета выглядит, и правда, довольно печально и угрюмо. Но внутри Шигео всё кричит в мольбе остановиться, ибо Цубоми никак не сможет защититься в случае отказа. Моб даже не может думать о других людях; все его мысли занимает лишь только одна безопасность любимой девушки. «Всё будет именно так, как хотим мы». «Я не хочу повредить Цубоми-тян». Среди руин, прямиком в центре города на пустынной площади, где чуть поодаль построено кучное скопление домов, в чудом уцелевшей телефонной будке стоит Цубоми. Её тоненькая фигурка отлично виднеется с высоты под прозрачной крышей. Белоснежно-синяя школьная форма беззаботно колышется слегка на ветру, длинные волосы нежно спадают по плечам и стройные худые ноги переминаются поочередно на месте. Всё это потихоньку завораживает ???%, так что он даже на секунду дольше пребывает в воздухе, чем хотел. Она не видит нависшую «угрозу» за своей спиной, поэтому всё так же продолжает спокойно говорить по телефону, как ни в чем не бывало. Но даже со столь далёкого расстояния ???% улавливает её ровный тон голоса с чуть нервными нотками. — … телефонная сеть пропала, но я цела. Ничего не повредила, вроде. Чудом таксофон работает ещё, хоть все столбы вроде как повалены. Вы с папой как? — потирая закрытые веки тонкими пальцами, спрашивает Цубоми и опирается левым плечом на прозрачную стену. — Мы тоже целы, — доносится до уха Психо-Моба взрослый женский голос, очевидно, мамы. — Пожалуйста, Цубоми… Уходи оттуда! Сдался тебе этот Шигео, когда твоя собственная жизнь на волоске висит?! — Мам, я обещала… За спиной Таканэ в этот же миг слышится оглушительный грохот, больше похожий на взрыв, отчего Цубоми, вздрогнув, роняет из рук телефонную синюю трубку на проводе. Та безжизненно повисает на одних только резиновых пружинках и качается под неистовые крики мамы. Девушка резко разворачивается как ошпаренная и вглядывается в поднявшуюся пыль, словно уже позабыв о взволнованной женщине на том конце связи. Неужели грядёт ещё больше разрушений? Хватает брошенную ранее школьную сумку у входа таксофона, вцепляется в неё обеими руками и осторожно делает шаг назад, интуитивно предчувствуя что-то плохое и желая уйти прочь. Но постепенно развеянная пыль показывает ей только один силуэт какого-то человека; подростка на вид. И вид этого человека пробирает её до холодных мурашек по спине. «Что это с ним?» — думает Цубоми про себя и понимает, что у неё как-то даже бесконтрольно свело ноги, будто они свинцом налились. Чёрный силуэт с безумными белыми глазами с каждым шагом начинает приближаться к ней; идёт навстречу. Всё внутри Цубоми кричит: «Беги, дурочка!», но Таканэ не может. Не только из-за невовремя пробудившегося нездорового интереса, но и банально из-за онемевших ног. Под каждым его шагом трескается светло-серый асфальт, словно хлипкий лёд. Вокруг этого странного юноши витает опасная чёрно-красная аура, а в руках Цубоми видит красивый, но ужасно замызганный букет, из которого ярким жёлтым цветом выделяются подсолнухи. И когда существо с оглушительным грохотом приближается к девушке почти вплотную, она может чувствовать мертвецкий холод, исходящий от него. Что-то абсолютно нечеловеческое. Но едва застывшая Цубоми видит перед собой этот самый букетик, протянутый бледной рукой ???%, у неё возникает еще больше вопросов. И она, занятая своими мыслями и догадками, наверное, совсем не замечает, как постепенно возле неё ледяной поток ветра сменяется на лишь тёплое и приятное дуновение. В её глазах не читается привычная безэмоциональность: на дне чёрных зрачков плещется волнующий страх. Страх перед неизведанным, который Таканэ так усердно пытается скрыть. Всё-таки не каждый день ей вручает потрёпанный букет цветов тёмная сущность с силой Бога. Его развевающиеся по сгущённому воздуху как чёрные языки пламени волосы хаотично покачиваются в такт ветру, созданному им же. И Цубоми, слегка прищурив голубые глаза, в упор смотрит на мертвецки-бледное лицо, очертания которого кажутся ей до боли знакомыми. Место страху в её сердце уступает больше интрига с нескрываемым интересом. Наверное, именно поэтому, она осторожно протягивает руку к его холодному лицу, настороженно глядя в обезумевшие глаза. — Можно? — Таканэ вопрошает на удивление спокойным голосом. Хотя самой ей в воображении представляется, что она собирается погладить дикую пантеру. И когда «человек» положительно кивает, всё так же безмолвно, храбрая Цубоми дотрагивается слегка дрожащей рукой до смольных волос. Отдалённо напоминающее Моба существо всё так же неподвижно стоит, глядя только на милое кукольное личико девушки. Но Цубоми движет интерес, нежели страх. Кажется ей, или же в самом деле юное сердце подсказывает, что стоящий напротив — тот самый Шигео Кагеяма — её добрый друг детства и отчаянно влюблённый в неё же мальчик? Таканэ даже сама удивляется своей сравнительной спокойности: другой бы на её месте уже давно сошёл с ума от страха, а у неё всего лишь дрожат колени и руки. Но рядом с эти незнакомцем с каждой минутой ей становится спокойнее, словно Цубоми сейчас не посередине разрушенного города, а на берегу песчаного пляжа огромного моря. Его волосы на ощупь мягкие и девушка не может удержаться от того, чтобы провести рукой вдоль чёрных прядей. В глубине души понимая, что сейчас она творит безумные вещи. Но ещё безумнее становится дальше: когда Цубоми решает спуститься от волос к лицу и кладёт свою тонкую ладонь на снежно-холодную щёку. В очередной раз ощущает отсутствие элементарного тепла у этого парня. Постепенно, от теплоты её рук, ветер, что обрамляет ???%, совсем стихает, оставляя после себя лишь красивое радужное свечение. Цубоми заворожено глядит на сияние перед собой и, приходя в сознание, медленно убирает руку от чужого лица, чтобы заправить за ухо выпавшую прядь. Небо над их макушками слегка проясняется, благодаря чему волосы Таканэ приобретают необычайный блеск, отражаясь от проступившего сквозь хмурые тучи солнца. Но лицо юноши напротив всё равно в бессознательной гримасе продолжает быть чёрным и бледным в одно и то же время. ???% повторяет своё действо: протягивает букет Цубоми, но в этот раз чуть ближе и настырнее, чем в первый. И от этого жеста, словно вернувшись в реальность из мыслей, Таканэ вздрагивает, неуверенно обхватив одну руку другой под локтём. Неужели это, и правда… признание? Даже не смеет притронуться к цветам. — Это… Это мне? — спрашивает она, пытаясь не выдавать предательской дрожи в голосе. Но выходит с трудом. Сущность положительно кивает и легко сотрясает букет в её сторону, и Цубоми, кажется, совсем костенеет. Что, если сейчас она откажет? Не убьёт ли её этот интересный молодой человек? Где-то поодаль, на другом конце площади, за спиной ???%, Цубоми видит какого-то бегущего человека в чём-то сером и, кажется, со светлыми волосами. Но куда именно бежит этот человек — трудно понять с такого расстояния. — Извини, — она ступает шаг назад и склоняется перед ним в благодарном жесте, — я догадываюсь, кто ты. Но я не могу принять твои чувства, прости. Изнемогая гаданиями того, что сейчас будет, Таканэ сильно напрягается и, выпрямившись, почти что застывает от ужаса: сразу после её слов губы существа начинают дрожать, глаза становятся более округлыми, а на лице предстаёт хмурая гримаса. Цубоми разозлила его. Или так ей показалось, по крайней мере. В секунду ветер снова поднимается такой, будто этот парень — эпицентр сильного торнадо. Но Цубоми, на удивление, этот ветер не сваливает с ног и в воздух не поднимает, потому она отходит на добрые пару-тройку шагов подальше от юноши и крепко сжимает школьную сумку, прижимая её груди. Он приглушённо рычит и делает тяжёлые шаги навстречу к ней, разрушая под собой асфальт. Крепко сжав букет в одной из рук, Цубоми с немым ужасом наблюдает, как этот человек… просто разрывает его на тысячи кусков, даже не пошевелив пальцем. А после яростно сверлит своими белыми глазами тоненькую женскую фигуру. «Вот я влипла!», — проносится у неё в голове и, когда она видит перед собой его тянущуюся к ней руку в недобром жесте — смыкает веки на глазах как можно сильнее и вцепляется в сумку до белых костяшек. Но после этого ничего не следует: только всё в мгновение прекращается. Она слышит лишь тихие всхлипы и тяжёлое дыхание откуда-то снизу. Унимая бешено бьющееся сердце, Цубоми раскрывает глаза и… видит перед собой Шигео Кагеяму, упершегося коленями в разломанный асфальт и схватившегося за голову. Громко сглотнув, Цубоми не решается что-либо произнести. Молча смотрит сверху вниз на его тёмные волосы добрых две минуты и ожидает чего-то ужасного в дальнейших действиях. Но ничего не происходит; даже Кагеяма, сидящий недалеко от её ног, не двигается, только сотрясается в всхлипах. Голубое небо с весьма пышными облаками, плывущими по нему, немного скрашивают атмосферу. Из груди девушки вырывается тяжелый вздох, который она, соответственно, устремляет ввысь. Пение птиц давно уже смолкло и, кажется, что на улицах воцарилась зловещая тишина, а солнце, бьющее в глаза сквозь облачную прорезь, слегка греет девичье лицо своим теплым светом. Но рвущиеся изнутри Моба рыдания не дают ей расслабиться. Всё-таки, может, он плачет именно по её вине. Цубоми решается успокоить дорого друга детства, потому наклоняется ближе к нему, согнувшись в спине, и мягко кладёт свою тёплую руку на его макушку, едва дотрагиваясь до чёрных волос. — Хэй, Шигео-кун, всё хоро… Но не успевает договорить. Земля под её ногами с чудовищным грохотом расходится и Цубоми больше не чувствует равновесия своего тела на твердой поверхности. Время в её глазах замедляется, и она всем нутром ощущает, как падает в эту тёмную глубокую расщелину земли. И она бы действительно туда упала, если бы за руку её в последний момент не схватил Шигео с всё такими же белыми бессознательными глазами. На его щеках всё ещё виднеются влажные дорожки от слёз, но глаза в какие-то последующие доли секунд понемногу начинают становиться привычными карими. Моб тянет шокированную девушку к себе на относительно твёрдый асфальт и не решается что-либо сказать. Только молчит и стыдливо опускает блестящие глаза на землю. Цубоми с растрепанными волосами не сразу удаётся перевести дух от таких аттракционов, поэтому колени, как и руки, снова трясутся мелкой дрожью. Всё так стремительно развивается сегодня. — П… Прости меня, Цубоми-тян. Я… Я просто… Я просто ужасен… — шепчет Шигео голосом, полным боли и слёз. Хватает себя за волосы, сжимая их со всей силы. Наверняка, пытаясь выдрать их. — Я чуть не убил тебя и… Боже, да я просто отвратителен... Я разрушил город... Я... Он думает… Нет, он уверен в том, что теперь она его возненавидит; что теперь она всем расскажет, что он — обычный ученик средней школы Соли — настоящий монстр, и теперь его будут избегать все, кто только можно. Но какого же его удивление, что вместо ужасающих воплей страха он чувствует крепкие объятия. Цубоми-тян обнимает его вместо того, чтобы убежать прочь! Парень не смеет обнять её в ответ: лишь только безмолвно сжимает кулаки и виновато глотает слёзы. Девичье сердце подсказывает, что настало время открыться хоть кому-то. Довольно уже такой эгоистичной по отношению к чужим чувствам. — Я тебя всегда любила. Только не той любовью, какой хочешь ты, — шепчет она ему в ответ на ухо, плотнее обнимая за шею и утыкаясь носом в его плечо. — Ты всегда был дорог для меня как друг, отчего я постоянно боялась причинить тебе боль. Я знаю, что ты решил меняться ради меня, но поверь, я этого не стою. На секунду она замолкает, нервно прикусывая губу. Стоит ли говорить о том, о чём он и так, с самого начала подозревал? Моб совсем не двигается. — Я, можно сказать, вообще не достойна тебя, Кагеяма-кун. Ты хороший добрый парень, который всегда придёт всем на помощь, ну, а я… Я не такая. Ты совсем не знаешь настоящую меня. — Цубоми тян… — он неуверенно обхватывает её талию дрожащими руками, чувствуя, из какой мягкой ткани сделана белая блузочка. — Но ведь… Ты не плохая. Ты ведь никогда не лгала мне, не использовала меня и не помыкала мною же… И, даже, когда узнала, что я влюблён в тебя, не дала мне лживую надежду. Понемногу успокаиваясь, Шигео делает паузу, чувствуя восхитительный запах её волос. Пшеница с клубникой. Шумно вздыхает, унимая быстро бьющееся сердце. — Разве честность не важна даже в дружбе? — Конечно, но… Прости, я не могу принять твои чувства, так или иначе. Ей нравится обнимать его, пусть и всего перепачканного, в слегка рваной форме. Цубоми чувствует его сердце; как оно бьётся, она чувствует его сбитое дыхание от расстройства непринятых чувств. И ей и самой становится больно от того, что она не может ответить ему взаимностью; но, может быть он всё-таки нравится ей не совсем, как только друг. В любом случае, ему будет лучше с кем-нибудь другим — так считает Таканэ. И, возможно, её утверждения верны. — Шигео, — она мягко отстраняется и берет его крепко за плечи, серьёзно смотря в глаза, — прости меня. Я бы… Я бы, на самом деле, очень хотела бы быть с тобой друзьями и общаться с тобой… Грустное лицо Моба вмиг зажигается теплотой. Быть друзьями с Цубоми-тян? Что-то запредельно счастливое; на грани фантастики, но юноша ведь всегда только об этом и мечтал. Видеть её насыщенно-синие глаза вблизи, слышать тонкий смех и просто быть рядом с ней. Может и не как парень, но как друг. Держать за руку, обниматься, и, может, даже выслушивать типичные девичьи проблемы. Хотя Цубоми совсем не любит делиться самым сокровенным из своего сердца — такой её запомнил Шигео в детстве. Всегда честная. Придерживающаяся своих идеалов. — Я тоже… Цубоми. На щеках Цубоми виднеется пунцовый отблеск, такой же, каким она одаряет своих «подружек»-сплетниц. Но в этот раз её улыбка совсем не фальшивая, а напротив, так и плещет искренностью. И Моб, завидев её голубые глаза, что с особой теплотой оглядывают его, улыбается в ответ. Она берёт его за руку — тёплую — и крепко сжимает её своими ладонями. Множество синяков и царапин на пальцах и кисти покрывают руку мальчика, и она думает, что не стоит даже этому удивляться. — Значит, позволишь быть твоим другом? — Цубоми смотрит прямо в его глаза.  — Только если позволишь ты. Они оба начинают тихо хихикать, и Шигео от очередного объятия Цубоми чувствует, как у него что-то першит в горле. Слёзы снова проступают на глазах, но это слёзы не от отвергнутых чувств, а от исполнения давней мечты. Быть рядом с ней. «Спасибо». Позади их спин слышится топот и отчётливый стук маленьких каблуков. Цубоми и Моб настолько увлеклись беседой, что даже не заметили и не услышали приближающегося к ним человека. Человек этот — которого видела Таканэ — в белой рубашке и сером костюме со светлыми волосами. Он бежит в запылившихся ботинках, весь растрепанный, но Цубоми быстро узнаёт его лицо: ведь она и Микки ходили совсем недавно к нему на консультацию. Расцепивши объятия, молодые люди молча поворачиваются к нему лицом. — Моб! — вопит человек, уже подбегая к Шигео вплотную. — Чёрт возьми, Моб! Как ты меня напугал! Что с тобой было, твою мать?! Ты цел?! Аратака хлопает Моба по чёрной, чудом почти уцелевшей школьной форме, выбивая пыль и стирая грязь; осматривает, как мамочка, юного паренька со всех сторон, и при этом не обращает внимания на рядом стоящую Цубоми. То ли Рэйген её не видит, то ли понимает, что его больше приводят в ужас все те разрушения, что принёс его дорогой ученик, нежели девчонка рядом. — Учитель Рэйген… — охает Шигео от агрессивно-неожиданных объятий мужчины. — Я так рад Вас видеть! Вы целы?! Все целы?! — А я-то как! Господи, Моб! — Рэйген, не останавливаясь, гладит его по голове, осознавая про себя, как он всё-таки счастлив, что его дорогой «ученик» цел и здоров. — Я цел, конечно же, как и все наши остальные. Что может случиться с твоим Великим Учителем?! Тэруки рвался остановить тебя, но я ему не позволил. Отстранившись и хлопая по плечу Шигео, Рейген улыбается и говорит что-то вроде: «Хватит меня так пугать, чёрт возьми». А затем оборачивается на ничего непонимающую Цубоми, которая отрешенно стоит как чужая и наблюдает за встречей этих двоих, перекинув сумку через плечо. Наверняка, они знакомы лично и очень хорошо ладят — ведь это было понятно ещё с той фотографии. — Так это и есть Цубоми-тян, о которой ты говорил? — Аратака тихо присвистывает, скрестив руки на груди. — Мы уже частично знакомы… Может, познакомишь нас лично? — Да! — глаза Шигео начинают восхищённо блестеть, а руки, сцепленные пальцами, возносятся к груди. — Пусть она и отказала мне, но это не меняет того, что она очень хороший и честный человек! Мы с ней были знакомы в детстве… А дальше их разговор Цубоми не слышит. Единственное, что западает ей в мозг на этой ноте — слова Моба. Учитель что-то бурно отвечает ему на его маленький рассказ, а затем снова впечатывает мальчика в сильные объятия, называя того «настоящим мужчиной». И Таканэ абсолютно нет дела до того, о чём они конкретно говорят, но лучезарная улыбка Шигео заставляет её тоже расплыться в милой улыбке. «Очень хороший честный человек», — повторяет мысленно Цубоми и вглядывается, подняв глаза, в лучи солнца, что блестят на пышных белых тучках посреди голубого неба. Всё-таки сегодня чудесная погода.