Её портрет.

Гермиона и Драко, не расцепляя объятий, мягко приземлились на прикроватный коврик. Откуда-то с воплем выскочил Живоглот и замер: хозяйка привела нового человека. Джинни, которая сегодня, да и вообще, довольно часто забегала его покормить, он знал хорошо. Её самца Гарри, который иногда приходил вместе с ней, и иногда довольно больно драл за ухом, тоже знал неплохо. А кто этот господин? Пахнущий сотней разных запахов, которые уже частично передал хозяйке, потому что настолько сильно схватил её, что как бы не сросся совсем… Хотя погодите-ка. Пару раз он его видел в школе хозяйки, когда они там жили. И, точно, он же иногда его подкармливал сушеной рыбкой, а как-то вообще отнес на эльфийскую кухню, где велел «накормить по-царски». Вот же он! Его старый потерянный друг! Правда, тогда он был совсем мальчишкой. Живоглот шумно заурчал и рванул к ногам гостя. — Живоглот, — неожиданно мягко хихикнула Гермиона, — Драко, вот и он. Смотри, он рад тебе. Как будто и правда знает. Драко осторожно отпустил Гермиону, и наклонился к Живоглоту, который с восторгом терся об его ноги, будто был не котом, а собакой. -Ну здравствуй, приятель, — Драко ласково погладил ладонью большую мохнатую голову, — помнишь меня, да? В ответ Живоглот благодарно лизнул его раскрытую ладонь. Гермиона наблюдала за этой картиной с распахнутыми глазами, но не успела ничего сказать, потому что из кухни выскочила Джинни Уизли, с маленьким полотенчиком в руках и в фартуке. Девушка, судя по всему, что-то готовила на кухне своей подруги, а следом за ней подтянулись и вкусные запахи. Она была готова довольно эмоционально высказаться в адрес хозяйки квартиры, из серии: «Мерлин и Моргана, Грейнджер, какого хрена я тут сто лет жду тебя, кормлю твоего книззла, и уже от скуки начала печь пирог…», как её взгляд уткнулся в пришедшего с Гермионой мужчину, а потом и вовсе идентифицировал в пришедшем Драко Малфоя. — Привет, Уизли, — немного растерявшись, буркнул последний. Гермиона постаралась как можно шире улыбнуться подруге: — Джинни, привет, совсем необязательно было ждать меня… — Всегда пожалуйста, Гермиона, — холодно кивнула ей рыжая, игнорируя Драко, и интенсивно вытирая руки полотенчиком, тем самым стараясь скрыть злость, — я всегда была рада поддержать тебя и твоего пушистого товарища в вашем холостяцком одиночестве, но, сейчас, вижу, ситуация изменилась. Могла бы и предупредить, я исчезла бы в лондонском тумане! — Ох, прости, — Гермиона действительно чувствовала себя виноватой перед подругой, — сегодня очень спонтанный день, и я правда, не думала… — Что какой-то бывший слизеринец повиснет на хвосте аж до самой гостиной! — шутливо произнес Драко, разряжая обстановку, и мягко приобняв Гермиону за талию, тем самым показывая Джинни: ты всё правильно подумала, Уизли, мы вместе. Тебе с Поттером, значит, можно создавать образ светлой пары, а Гермиона что, вечно несчастная, брошенная твоим братом, объект для жалости? Как бы не так. Никто не будет самоутверждаться за счет его любимой девушки. — Проходите в кухню, — устало выдохнула Джинни, но взгляд её всё же цепко просканировал Малфоя. -Спасибо, - неуклюже произнесла Гермиона, - что ты тут всё нам... Мне... Она чуть не заплакала, от своей беспомощности перед подругой, от неспособности подобрать нужные слова благодарности. Она чувствовала себя так, как будто Джинни её мама! В некоей мере, подруга ей её и заменила. Драко быстренько обнаружил ванную и исчез, чтобы вымыть руки. Гермиона мыла руки в кухне, боясь взглянуть на младшую Уизли. Та вдруг подошла неожиданно близко, и, вкусно пахнув пирогом, и другими уютными домашними запахами, прошептала Гермионе на ухо: -Он стал классным парнем с хорошей задницей, Гермиона, - она фыркнула, крепко обняв подругу, - Всё нормально, просто слегка... внезапно, что ли. Задохнувшись от признательности, Гермиона всхлипнула и обняла Джинни в ответ. -Не сердишься, правда? -Гермиона, я не имею права злиться на тебя, - быстро прошептала Джинни, услышав, что, Малфой выключает воду в ванной, и что-то отвечает мяукающему Живоглоту, - никакого права! Я очень тебя люблю, правда! Неважно, что там накосячил Рон, я всегда с тобой! Гермиона также быстро шепнула на ухо подруге: "Спасибо!". Мир был восстановлен.

***

Затем оба жевали ароматную шарлотку, и молчали, запивая обжигающим чаем из простых больших белых кружек, почему-то избегая смотреть друг на друга. Драко некстати вспомнил о красивых сервизах, изящных чашечках и кофейниках, расписных блюдцах, изогнутых серебряных ложечках, золотых икорницах и креманках, которые были приняты в Меноре на чаепитиях. Он ненароком поглядывал на губы Грейнджер, которые слегка приоткрывались, чтобы пропустить глоток чая. Вот эти губы были предназначены для того, чтобы кушать варенье или мёд с тонкой десертной ложечки из посудных фамильных наборов, затягивать в себя янтарно - опаловые икорные бусины, играя с ними на язычке, перед самым поглощением... Как было бы невероятно интимно, до нехватки воздуха от нежности, кормить её икрой с ложечки, а она бы принимала это угощение, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. Красивая. Взлохмаченная, уставшая после работы, волосы спешно убраны в хвост, пирог, испеченной младшей Уизли, неровно порезан на круглом деревянном поддоне, чай совсем не из заварочного чайника, а - о, ужас аристократии! - из пакетика. Её руки, слегка обветренные длинные пальцы, немного обкусанные ногти, подхватывали рассыпчатую выпечку, из которой иногда выпадали розоватые куски яблок, и как будто второпях, закладывали её в маленький великолепный ротик, затем тщательно пережевывая. Щёки Гермионы слегка обсыпались сахарной пудрой с пирога, а то, что они периодически алели, натыкаясь взглядом на лицо, пальцы и ладони Драко Малфоя, создавало удивительный, приятный, щемящий контраст оттенков. Белая блузка, смятые манжеты, черный офисный жилет, длинные строгие брюки, и большие уютные мягкие тапки, в которые она спрятала свои ступни, освободив их из деловых узконосых бот. Самая необычная, удивительная, милая девушка на планете. И он пьет чай на ее кухне. Драко, обхватив гладкую горячую керамику ладонями, поглядывал периодически то на себя, в чайном отражении, то на Гермиону, которая довольно мило, пусть и не этично, (но очень эротично!), облизывала свои маленькие пальчики. Ещё немного, он не сдержался бы, отставил кружку в сторону, схватил бы её ручку и снял бы поцелуями всю сладость с её кожи. Имел ли он право?... Ведь она же всё знает. Он раскрылся ей. Когда он практически решился это сделать, ибо его тело и разум синхронно затосковали по физическому контакту с девушкой, она отставила свою чашку, и слегка смущаясь, произнесла, глядя на Малфоя исподлобья: -Ещё меньше суток назад я поверить не могла, что мы будем с тобой пить чай с пирогом, но знаешь... Я как будто притянула это..., - и девушка залилась густой краской, однако, продолжая упрямо смотреть на Драко. Он искренне не понимал её. - Ты... Про что? - хрипловато спросил он, неловко кашлянув. Он чувствовал её странный стыд, непостижимо, но чувствовал, и не знал, с чем его связать. Гермиона вздохнула, и, опустив взгляд на свои сцепленные пальцы, пробормотала: - Ты вчера так быстро ушёл... Я подумала, тебе просто некогда разговаривать со мной, ибо ты ушёл сразу после вопроса о своей семье, да, ты же мне всё объяснил, но вчера я... подумала, вчера я подумала и решила, что тебя ждёт жена и милый маленький мальчик, с которыми у вас традиция по вечерам пить чай с пирогом, который ты покупаешь в ближайшей... Аааааа! - вдруг вскричала Гермиона от ужаса и закрыла лицо ладонями, осознав, что выболтала Драко свои сокровенные, и, видимо, очень нелепые мысли, которые и подумать-то стесняешься, а уж рассказывать, да ещё ему... Драко молчал, и от этого Гермионе вдруг стало жутко. Через какое-то мгновение она ощутила, как настойчивые руки Малфоя откуда-то снизу мягко отнимают её ладони от лица, губы почти что исступленно целуют пальцы, и слышен его прерывистый шепот, пытающийся шутить, но в который уже неизбежно вплелись страсть, нежность и трепет: - Значит, маленький мальчик... Т-ты уверена... А если девочка? Я хочу девочку... С хитрыми карими глазками... Цвет твой, хитрость моя... Он ещё успевал целовать ей руки, говоря это. Ох, Драко... Сквозь пелену, застилающую глаза, она успела заметить, что он встал перед ней на колени, и от осознания этого у неё защемило сердце, к горлу подкатил влажный ком и в сладкой неге закружилась голова. Малфой встал перед ней на колени. Она не воспринимала его злодеем - слизеринцем, проигравшем войну, запыхавшимся курьером, носящимся по городу и зарабатывающим хоть какие-то крохи денег на прокорм. Перед ней был мужчина, настоящий, гордый, сильный и любящий. Её мужчина.