Венки из ромашек

      — Чем теперь займемся?       Бин всё ещё задумчиво смотрит на улетающих за горизонт демонов, поэтому на вопрос Люци неуверенно отвечает Эльфо:       — Будем плести венки из ромашек… Возможно.       Люци скептически хмыкает, но Бин не торопится опровергать это предположение.       На рубашке Эльфо красуется засохшая кровь. Его собственная? Или одного из грабителей, что напали на них на пути к вулкану? Или, что наиболее вероятно, причиной появления пятен послужила отсечённая рука экзорциста?       Как бы то ни было, кровь живо напоминает о том, что пару мгновений назад им пришлось пройти череду нешуточных испытаний. Им грозила страшная гибель в жерле вулкана, они пережили несколько схваток с серьёзными противниками, — и после всего этого Эльфо хочет заняться чем-то настолько невинным, как сбор цветочков.       К собственному удивлению, Бин обнаруживает, что такой контраст кажется ей заманчивым.       — Почему бы и нет, — пожимает плечами она.       Люци хочет было что-то возразить, но передумывает, понимая, что насмехаться над теми, кто только что спас тебя от незавидной участи, не лучшее проявление благодарности.       — Ночь на дворе, — единственный довод, который он позволяет себе ворчливо озвучить.       — Рассвет скоро, — отмахивается Бин. — А на пути домой нам обязательно попадётся какая-нибудь подходящая цветочная полянка.

***

      В расчётах Бин не ошиблась. Первые лучи солнца озаряют небосвод уже через пару мгновений, а усыпанный ромашками луг появляется на горизонте как по заказу, когда возникает потребность устроить привал.       Привязав лошадь к дереву, Бин срывает первый цветок и с иронией усмехается:       — Что ж, ребята, давайте приступим к безудержному веселью!       В ответ на это Люци хмурится, а Эльфо тихо хихикает.       — Смешно, потому что она знает, что это не такое уж весёлое занятие, — поясняет он.       — Меня не было всего полдня, — вздыхает Люци. — И вот во что она превратилась под твоим контролем.       Не обращая внимания на его причитания, Бин приступает к монотонному сбору цветов. Да, это занятие приносит мало удовольствия, но зато успокаивает. После переизбытка адреналина немного однообразной деятельности на свежем воздухе — самое оно.       Тем более сейчас, когда прохладный утренний ветерок легонько колышет траву, разнося по всему лугу сладкие ароматы.       До слуха Бин доносится тихое пение. Это Эльфо, явно довольный тем, что его идею одобрили, собирает ромашки с особым энтузиазмом и мурлычет какую-то мелодию себе под нос.       — Значит слухи о том, что эльфы поют во время работы, — правда? — любопытствует Бин.       — Извини, дурацкая привычка.       — Почему же? Мне кажется, это довольно мило.       — Да? — Эльфо смущенно отводит взгляд. — А я всегда считал, что… Хотя ладно, не важно. Похоже, тут я уже всё собрал. Пойду вон там ромашки поищу.       Он рассеянно указывает в одну сторону, а уходит в другую.       Бин пожимает плечами и переводит взгляд на Люци. Тот рвёт цветы чисто за компанию и с явной неохотой. В лапках демона хиленький букетик выглядит комично, и Бин тихо усмехается.       — Смейся-смейся, — хмурится Люци. — Будешь мне потом грехами отрабатывать.       — Само собой, — не задумываясь отзывается Бин, ожидая, когда пчела, занятая опылением, улетит, чтобы сорвать ромашку. — Я ведь так люблю грешить.

***

      Спустя несколько минут цветов набирается достаточно, для того чтобы можно было приступить к плетению венков.       Солнце поднялось над горизонтом выше, и стало припекать, поэтому Бин предлагает расположиться в тени широкого ветвистого дуба. После долгого сидения на корточках так приятно выпрямить ноги и спину, привалиться к стволу дерева, почувствовать его шершавую кору.       Бин блаженно потягивается и наблюдает за друзьями.       Люци, очевидно мало следивший за тем, что срывает, набрал целую кучу «неромашек». Заметив это, Эльфо недовольно хмыкает, но претензий не высказывает. Бин остаётся лишь гадать, почему перед этим, во дворце, он так распсиховался из-за сорванного ею одуванчика. Может, это как-то связано с языком цветов? Если бы она ещё помнила, что каждый из них означает… Растительную символику ей разъясняли давно, и не факт, что у неё тогда не было похмелья.       Венков Бин и вовсе не плела со времён детства, так что пришлось даже подсматривать за Эльфо, прежде чем начать.       Участие же Люци в общем деле на сборе цветов и заканчивается. Теперь он просто сидит рядом и отгоняет насекомых (по каким-то неведомым причинам бабочкам порхать возле демона нравится).       Бин не заботит то, насколько качественным выйдет её венок, поэтому она не сосредотачивается на плетении, а позволяет мыслям свободно блуждать. Тем более в кои-то веки трезвый разум подкидывает что-то помимо негатива.       Ей думается о том, как хорошо ей в этот момент, как приятно и комфортно ей быть рядом с друзьями. И ведь она знакома с ними всего пару недель, а они уже умудрились сделать её жизнь куда менее мрачной. Рядом с ними Бин чувствует, что способна преодолеть всё, что угодно.       Быть может, ей стоит схватить своих эльфа и демона и бежать с ними на край света прямо сейчас?       Мысль отличная, вот только решимости для таких радикальных мер пока не хватает. Да и не хочется портить мгновение мимолетного умиротворения планированием побега.       Эльфо тем временем уже заканчивает плести венок. Для него он великоват, но сразу становится ясно, что плёл он его не себе.       — Ооо, — умилённо вздыхает Бин, подставляя голову. — Надо было предупредить, что мы делаем их друг для друга. Тебе вот теперь мой кривой и измятый достанется.       Эльфо лишь улыбается в ответ, судя по всему, такая перспектива его ничуть не огорчает.       — А тебе венок сплести, Люци? — спрашивает он.       — Только попробуй, — шипит тот.       Эльфо пожимает плечами и от нечего делать принимается гадать на ромашке, а Бин решает, что непременно сплетёт демону венок сама и заставит носить его до конца дня. Пусть отрабатывает своё спасение.       Подбирая очередной цветок, она коварно усмехается. Не такое уж это и скучное занятие, как оказалось.       — Любит — не любит, любит — не любит, — размеренно бормочет Эльфо, обрывая лепестки.       Может, ромашка — символ любовной неопределённости?       Бин в этом не уверена, но зато она точно знает, что гадание закончится на «любит». В такой момент, как сейчас, по-другому быть просто не может, и принцесса не переменила бы своего мнения, даже если бы знала, на кого на самом деле гадает эльф.