Суеверия не всегда бывают ложными

–Поторопись! Мне так не терпится всё разгрузить! –Я уже иду, милая! Не беги вперёд лошади! –Зануда ты моя, идём, идём! Они переехали в этот дом пару-тройку дней назад. А может, и неделю. Кто их знает. В старой квартирке было очень неудобно и тесновато уживаться. Будет ещё труднее, когда в их семействе появится потомство. Они были женаты уже около половины года. Хотя каждый из них считал, будто их счастливая семейная жизнь началась ещё вчера… –Мисти, милая, тебе, может, не стоит так с коробками таскаться? У тебя есть другая, более тяжёлая ноша. –Ерунда! Вспомни Мишель. Ичиро сколько раз ей запрещал ей работать со время беременности, дышать ядовитыми газами, а она всё ни по чём. Ушла добросовестно на седьмом месяце. Мы, женщины– существа принципиальные. Так что не лезь, иначе по голове настучу. –Будто я буду тебя слушать. Иннокентий не из робких. Может, раньше таковым он и был раньше, когда был неуклюжим подростком, который не умел фактически ничего, кроме мелких краж, да выйгрыша в покер, но не с ней. Только в её компании он чувствовал себя уверенным, чувствовал себя живым по-настоящему. Он подошёл к ней и забрал тяжёлые коробки с вещами, невзирая на её безосновательные капризы. –Эй! А ну отдай живо! –Не капризничай, мороженка. Я не хочу, чтобы тебе было больно. А теперь будь хорошей девочкой и открой дверь. Иначе мне придется тебя наказать. Он усмехался. Ему нравилось её дразнить, выводить из себя. Порой, она была очень смешная, даже несмотря на строптивость и противоречивость характера. Он отдал бы всё, чтобы видеть её улыбку, слышать звонкий смех, прижимать к себе и делиться с ней своей любовью, особенно ночью. Что-то пробубнив, девушка демонстративно топала ногами по земле и шла к дому с Инком. Они подошли к небольшому домику из красного кирпича, со старыми деревянными окошками и еле живой деревянной крышей. Что сподвигло их купить эту рухлядь? Жажда перемен, фантазии и страсти? –Не волнуйся, дорогая. Когда мы разберемся с вещами, займёмся ремонтом. –С тобой мне нечего бояться. Ты и пылинки сдувать с меня начнёшь. Даже если я этого не захочу. –Ой, ну не обижайся. Пойми, глупенькая моя, я забочусь о тебе. Я не хочу терять тебя…снова. Да, не хочу. В разгар военных действий за независимость Кристальных островов они очень часто пропадали, не общались, жизнь была дотошно усугублена. Кровопролитные сражения в буквальном смысле разлучали их, ссорили, оставили огромные душевные раны. «–Мисти, чёрт возьми, ты где?! — кричал он чуть не на всё поле боя, продолжая её поиски. Сердце, тело содрогались от взрывов гранат и ружий. На его глазах разрушалось всё: дома, побережье, леса, сжигаемые огнём. Внезапно он, обернувшись, видел её силует, падающий на землю. –Мисти! — он рванул к ней, перепрыгивая через трупы своих же солдат и офицеров. «Нет… Нет! Ты не можешь! Нельзя!» — поток сумасшедших мыслей проносился в его голове, дурманя полностью его сознание, лишая энергии. Раздался ещё один грохот, резко его остановивший. Поток пыли вперемешку с грязью и кровью обрушился на него. После взрыва Мисти на месте не было. Очухавшись, он оглянулся. Увидев знакомую, родную, кепочку своей дорогой подруги, его сердце резко приостановилось, защемило очень больно. Дышать, выговаривать слова становилось всё труднее. –Нет… Нет. нет! Ты не могла! Не могла… Ты не могла меня так просто оставить… Я ведь так…так… Любил тебя, чёрт бы меня побрал! Прижимая головной убор к себе, поток слёз стремительно скатывался по его щекам…» –Инк? Инк! Ты меня вообще слушаешь?! Придурок, очнись уже! –А? Что? Прости, я… Задумался немного… –Да на тебе лица нет. О чём ты так задумался? Она стояла перед ним. Живая, полная силы, радости и любви. С кольцом на правом безымянном пальце и с небольшим животиком. Со времён войны они не разлучались боле. Он не позволит снова ей исчезнуть. Никогда. Никогда. Никогда. Иннокентий стукнулся коробками об входную дверь, полный размышлений. –Дебил ты мой любимый. Чай опять без одежды меня представляешь. –Милая, я всегда тебя такой представляю. Я тот ещё извращенец, сама прекрасно знаешь. Была бы моя воля, я бы и сейчас тебя её лишил. Он усмехнулся, сильно смущая её. Её румянец дурманит его сильнее алых губ. Он обожает её заставлять краснеть. Забавляется, извращуга. –А теперь открой дверку, пожалуйста. –Как прикажете, Господин Развратник. Усмешка, открывающаяся скрипучая дверь, низкий поклон. –Дамы вперёд, — злобная улыбочка заискрилась на лице чертёнка в милой черной кепочке. –Вот ты… Даже слов не нахожу. Звонкий смех. Мисти обожала его подкалывать и порою называть его голубочком. Он на это не обижался. Даже наоборот, пытался придумать ответный удар, оставляя супругу в дураках. Азарт и тактичность его в редких ситуациях подводили. Но даже из крайних ситуаций ему удавалось выходить. Колесо фортуны ходячее. Он поставил коробки и оглянулся. Пустой коридор, голые стены, пыльные полы, куча паутины в углах– дом ужасов, а не жилище. Давно ходили слухи о том, что до них, предыдущий хозяин, застрелился из-за смерти своей жены. Но слухи не подтвердились. Поэтому ничто не помешало дому быть выставленным на продажу. Похождения и загрузка вещей в новое жилье продлилось около часа. При том они постоянно подкалывали друг друга, смеялись, обменивались каламбурами. Счастливые дураки. Даже не понимают, что слухи бывают верными. Близился уже вечер. Четвертая коробка из десяти была почти разгружена. Они оба были вымотаны не на шутку. Зато с освещением и обеспечение воды и газа фортануло. Хозяева учтиво оплатили коммунальные услуги. Иннокентий собирал кровать. Холодный пот потихоньку стекал с его лба. Им уже был установлено кресло-раскладушка, тумбочка и книжный шкаф. Мисти в это время занималась ещё более кропотливым делом– уборка. Хотя напевать или насвистывать и мыть полы было для нее было что-то вроде игры. Даже в столь скучном деле можно найти толк, если постараться, приложить усилия. –Милая, я закончил! — раздался голос сверху, призывающий её к себе, на что та быстро побежала по лестнице, чуть не запнувшись о противную старую лестницу. –Где ты? Не дом, а лабиринт! –Прямо по коридору и направо. На втором этаже было четыре комнаты, в каждой из которых был очень интересный потолок– из-за крыши комната напоминала трапецию с треугольным потолком. Каждая комната была такой же пыльной и грязной, дышать было сложно. Она иногда кашляла, прикрывая нос и губы ладонью. Дойдя до нужной комнаты, она запрыгала от счастья. Перед ней была небольшая двухспальная кроватка с серым матрасом, прикрытый голубой простыней. Поверх было одеяло оранжевого однотонного цвета и такого же цвета наволочка подушки. Сама конструкция была из древесины дуба– классика, что сказать. –Инк, ты же мой мастер на все руки. Это выглядит безупречно! Мисти подошла к своему строителю, нежно поцеловала его в губы, приобнимая крепко за шею и улыбаясь. –Не безупречнее твоих поцелуев, мороженка. Он аккуратно проводит пальцами по её талии, доходя до подбородка, приподнимает его и целует. Затяжно. –Чёрт, милая. Как у тебя получается так меня возбуждать? Может. –Может спать пойдём? Я вымоталась нехило. Да и у тебя уже галюны начались, всякую фигню представляешь уже, — отвечает она ему с нахальной улыбкой. Она знала его планы, сама делала излишний раз испытать запретные плотские утехи. Но обламывать намерения возлюбленного, возбуждая его ещё больше, ей нравилось куда больше секса. –Уверена, что не хочешь немного… Ай, ладно. –Дон Жуан начал сдавать свои позиции? А я думала, что ты у нас главный доминирующий. Что ж, победа, как обычно, за мной, — усмешка. Она успела его зацепить, чертовка. Сумела задеть за живое, возбудить сильнее. –Ах ты… Хитрая моя. Он подошёл к ней, прижав к себе и аккуратно оставив засос на её шее. Да, она выйграла, получила свою награду– возбужденного его до нужного предела. Уж куда интереснее заниматься не простыми постельными сценами, а игрой в доминирование. Победитель получает свою долю наслаждения и потеху. Время приближается к двенадцати ночи. У пары появилась отдышка. Очередная постельная сцена оставила приятный результат, как и исход. Он прижимал её к себе, не выпуская из крепкой хватки горячих объятий. –Почему ты не дал себе волю? –Я боялся навредить нашему ребёнку. Ты, как мать, должна понимать, что всё могло обернуться ещё большим безумием, давая себе волю. –После родов так просто ты не отвертишься, голубочек. –После родов не до этого будет. Хотя я сделаю всё, чтобы услышать твои звонкие стоны снова. Какое удовлетворение для моих ушей… –Замолчи, извращенец. Надо бы уже и спать ложиться, а свет внизу так и не выключен. –Не моя вина, что ты настолько сексуальная. Иннокентий поцеловал её с небольшой задержкой. Он обожал вкус и аромат её алых губ. Не говоря уже о тёмно-бордовых глазах, в которых частенько он мог разглядеть огонек, щёчках, которые не редко краснели от его каламбуров. Он поднялся с кровати, надевая свое нижнее бельё и брюки. –Я спущусь и выключу свет. Тебе принести чего-нибудь? –Себя через несколько минут, иначе подушку брошу в лицо. –Вас понял, мороженка. Она скрестила руки на груди и стала его ожидать. Да, она та ещё эгоистка и властная девица, но даже у колючей розы свой приятный аромат и нежные лепестки цветка, пускай ещё не раскрывшегося бутона. Мисти зевала. Девушка слышала издалека шаги возлюбленного, но потребность в здоровом сне доминировала. Она начала медленно засыпать и скатываться потихоньку вниз. –Ты же моя сладкая. Вымоталась наша грубая голубушка. Иннокентий от души похихикал и аккуратно прилёг рядом с ней, прижимая к себе, она попыталась несколько раз выговориться, он слышал её благие маты, но не отпускал. Хватка была слишком сильной для неё. Ей пришлось принять поражение и уже нормально заснуть. Чувство маленькой победы над маленьким чертенком заставила юношу улыбнуться. –Спокойной ночи, мороженка. Оставайся такой же самой лучшей моей девочкой. –Я люблю тебя, — проговорила она сквозь сон. –И я тебя. Девушка повернулась к нему и прижалась, обнимая за шею. Всё же, любовь– крепкая уза между партнёрами. Так и уснули эти двое, крепко прижимая друг друга к себе. Лунный свет, отражающийся в оконном стекле, падал на эту дивную парочку. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * –Инк? Инк! Ты слышишь меня?! Открой глаза. Инк приоткрыл глаза и быстро осознал, что у него появилась способность к левитации. Он в буквальном смысле парил в воздухе. Вокруг него не было ничего. Лишь временная прострация. –Что за? –Здравствуй. Сияние. Перед ним появилась девушка в очках, белом длинном платье и золотым глобусом в руках, который постоянно крутился. Кудри её каштановых волос постоянно развивались то ли от ветра, то ли от магии. –Ты же понимаешь, что она оставляет тебя? Она уйдет раньше тебя. Осознаешь? –Кто вы вообще и что это за место?! –Странно, что ты меня не помнишь. Хотя, впрочем, пускай. Даже приятно, что моя личность остаётся неизвестной никому. Так даже лучше говорить человеку о смерти возлюбленной~ Они резко по потоку пространственно-временной линии проникли во внутрь глобуса. Перед ними была картина, в которой не отображались люди и техника. Просто пустой парк. Деревья еле колышались от сквозняка. На плитки тротуара иногда падали дождевые капли, скатывающиеся с жёлтых, красных и малиновых листьев. –Ну и где мы? –Тебе не знакомо это место? Очень печалит. Знаешь, а ведь ты мог быть даже очень хорошим человеком… –Хватит говорить загадками! Зачем ты здесь?! –Не хочу пропустить прекрасное шоу под названием «Уход из жизни». Каждый день попадаются разные клиенты. Сегодня– это ты. Так смотри же это чудесное шоу! Инокентий обернулся, продолжая ничего не понимать? Кто эта девица? Что она здесь забыла? И о каком шоу идёт ре… –Мисти, осторожней! Раздался резкое столкновение, женский резкий крик, падение. Лужа крови быстро начала заполнять асфальт. Девушка кашляла ей, ползала и стонала от невыносимой боли в районе животе. Крики раздирали слух, лишали сознания. –Мисти! Нет! Нет! Только не снова! * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * –Нет! Нет! Мисти, нет! Не умирай! –Инк, чёрт возьми! Я щас сдохну от твоего нестерпимого крика! Охренел так пугать?! Юноша резко пробудился в холодном поту и начал быстро ощупывать себя и свою возлюбленную. Она била его по голове и кричала, но ему было все равно. Он целовал её и крепко прижимал к себе. Она была жива. Это был сон. Жаль, что это не навсегда.