***
Наконец-то свежая плоть на моих землях! От этого её чистая душа кажется ещё слаще. Все уже изнывает от того, как близок финал. Заторможено понимаю, что слишком сильно погрузился в грёзы, пока Неудача опять говорит о чём-то. Решаю напугать её куда сильней прежних детских забав. Но только напугать, лицо жертвы и без того уже полно беспокойства. В отместку за грубость с другом я должен это сделать. Она опять наворачивается. Уже так привычно. Её растерянный вид так и манит схватить маленькое тело, застрявшее в мёртвых корнях деревьев. Она часто поглядывает на мою иллюзию снизу вверх, пытаясь выбраться. И, надо же, успешно выдёргивает ногу из корней, убегая прочь. Пускай бежит, конец игры как раз впереди. Неудача, оправдывая своё прозвище, ожидаемо падает на сухую землю сразу после высвобождения, но быстро поднимается, удаляясь. Интересно, ей что-нибудь понравилось в моем образе? Хотя бы рога или длинный плащ? Или она толком ничего не разглядела? Пока она бежит, вновь сливаюсь с птицами зрением; убеждаю девочку, что то был лис, но в ответ – ничего. А вскоре, сильно запыхавшись, она опять падает ничком при небольшом углублении в почве. Пресловутый Бенджамин тут как тут. Кто бы сомневался! Проклял бы стократно порталы этих защитников. И ведь не отобрать у него глупую палку! Была бы моя воля, её дерево уже съели термиты, а большой хрусталь осколками лежал на дне разных морей. Чистая яркая шерсть на моих землях неуместна, как и он сам. Эта недалекая морда раздражает сейчас куда больше прежнего, но сам он не глуп, нося повсюду защиту в этой глупой голубой сумке. К слову, рыжий сейчас совсем не к стати. Всегда не к стати. Да и Неудача мои указания опять опускает, поднимаясь на ноги, а хвостатый преспокойно подходит к ней, обнимая ту чёрной лапой. От сего факта конфузит. Это ведь моя жертва! И моя территория! Что за напасть?! Вдруг лис подрывается с места и убегает, оставляя девочку жалобно скулить. Несется прямо в сторону своей хижины, конечно. Нашел, где оставить свои пожитки – посреди моего царства! С радостью перевернул бы вверх дном это жалкое строение. Был бы прок. Чуть сбиваюсь с толка, стараясь следить за двумя фигурами сразу. Виляющий рыжий хвост так раздражает глаза моей галке, потому ставлю ему впереди большой медвежий капкан. Если повезет, то будет на одного вредителя меньше. Жаль, он не глуп, как девчонка… Какого черта она сорвалась с места и несется за ним?! Еще и прямиком на мою ловушку, на которую она, непременно наткнется! Пытаюсь ее вразумить; созидать для меня куда проще, чем уничтожать. О, неужели! В этот раз она сделала, как ей велят. Железные зубья недолго подвергаются любопытному взору карих глаз, пока Неудача не начинает нести околесицу про своего плюшевого медведя, оставленного дома. Она смертельно долго размышляет о том, как бы ему не понравилась эта подлая ловушка, пока я не прерываю поток бреда. Не для этого я столько с ней носился. У древней плиты, стоявшей на нашем пути, Неудача находит очередную соломенную куклу, перемотанную красной лентой. Она уже много таких подбирала и все время что-то бубнила себе под нос. Спрашиваю, что у неё там, но и в этот раз она недоверчиво отнекивается, запихивая солому в свой бездонный карман платья, продолжая преследовать лиса. Теперь её походка спокойна, и я считаю, что это широкое поле подходит в самый раз для главного вопроса. Прежде, как всегда, спрашиваю её согласие. — Будь честна, Неудача. — Конечно, мистер Голос. — уверяет она меня, и замечает вдали дом со светом в окнах. Что же, она подучилась врать. — Ты веришь в волшебство? Ответ очевиден. Разумеется, да. От одних только счастливых взглядов на трупы, усеянные блёстками, можно было делать выводы. Хотя ответ оказался куда плачевней и грустней, нежели я полагал услышать. — Следующий вопрос, — стараюсь выговаривать как можно четче, — Ты мне доверяешь? На этот раз она думает дольше обычного, молча шагая по тропе. — Да, ведь ты помогаешь мне найти Вечное Счастье. — Очень хорошо! До чего контрастна эта девочка! Дай же больше лжи, Неудача, это крайне увлекательно. — И последний вопрос — ты боишься смерти? Не могу сдержаться! С нескрываемым наслаждением произношу последнее слово. — Да, боюсь… — незамедлительно шепчет Неудача. С высоты трёх метров замечаю, как тревожно поднялись ее пушистые брови, — Я не знаю, хочу ли быть мёртвой… А вдруг я не смогу взять блёстки с собой? Какая глупость… Её волнует только наличие этих блестящих крупиц? Если игра закончится хорошо, так и быть, устрою ей блёстки напоследок. Да такие, что ей и не снились. — Ну, я думаю, ты узнаешь, когда умрёшь. Пока мы вели беседу, маленькая Неудача уже подошла к дому врага, застыв на пороге. Вот и пришли. Ради красивой концовки игры придется впустить ее в эту хибару, где нет моей власти. Прежде она много лет пустела, но быстро обжилась с приходом треклятого хвостатого. — Что ж. Я побуду на стрёме, пока ты ищешь улики. Уверен, лис спрятал Вечное Счастье где-то внутри. Только убедись, что хижина пуста, а если увидишь лиса… Беги. — Ладно. Дитя недолго осматривает скопившиеся поленья для камина, саму террасу, и приоткрывает деревянную дверь, запечатанную специальным заклятием от таких, как я. Дело немудрое, но и поделать с этим ничего не могу. Будь у птиц зубы, моя галка заскрежетала бы ими, оглядывая дверь врага, окаймленную кровью моих павших братьев. — Неудача. — Да, Мистер Голос? — Будь осторожна. И не забывай, завидев лиса — беги прочь. Я говорил так… Словно все это была не игра. Зачем вообще было нужно повторять свои указания? Неприятное чувство. Когда Неудача скрывается за дверью, кивнув самой себе напоследок, я обращаю внимание на подвешенный череп моего сородича прямо у входа. Скоро и я подвешу его лисью черепушку над своим логовом.***
Сбежала! Она сбежала с ним в подвал! Уверен, что видел, как мелькнул её розовый берет, прежде чем дверь в полу захлопнулась. Сколько можно уже сбивать ход игры?! Разнести бы эту дряхлую хижину в щепки! Ну ничего… Я дождусь. Не будут же они век сидеть в своей крепости? Птицы уже надоели, но что поделать, вселяюсь в очередную обреченную пернатую тушу, паря над хибарой. Надо просто принять происходящее. Делов-то. Уж если я вытерпел все прошедшее, то и тут не пропаду. Иметь недоступное место на своей территории — ужасно противно. Этот блохастый как паразит на моем теле. Сейчас бы я обрушил горы на эти жалкие развалины, не будь там моего главного трофея. Не очень-то преданного, кстати. Я же четко ей указал, что делать, но нет! Девчонка вновь ослушалась меня! Это уже плохо пахнет. Долгожданная Неудача выходит из пещеры, поодаль от самой захваченной блохастым хижины. Запасной выход. Хитро и ожидаемо. Но сейчас куда важней — она. Потому я устремился в сознание иной птицы, подбираясь к дитя как можно ближе. Девчонка гладит оленя, мирно поедающего что-то рядом с замаскированным под лес выходом. Надо же, тварь от нее не шарахается, как все живое до этого. За исключением мерзкой шавки. Хотя это сейчас совсем не важно. — Я очень в тебе разочарован, Неудача. В ответ она, о духи, спрашивает что-то про лиса! Дьявол! Потеря доверия окончательная и от этого ничуть не легче. — Ты не слышала, что я только что тебе сказал? — мне даже не нужно стараться делать свой голос устрашающим, — Я в тебе очень разочарован! — Мистер Голос, пожалуйста, хватит играть в эти игры. Ты врал мне все это время! А я доверяла тебе! Значит, теперь точно все знает. Что же, конец игры всегда опасен своим неожиданным исходом. Но я все же попытаюсь продлить такую сладкую игру. — О чем ты говоришь? — Это ведь ты забираешь детей? А я… Я на самом деле не герой этой игры, так? И никакого Вечного Счастья на самом деле нет… — Что за чушь?! Нет-нет… Надо держать контроль. — Конечно, ты — героиня игры, Неудача. Ты должна продолжать играть! Иначе Вечное Счастье достанется кому-то другому. — Ты меня не заставишь. Девочка уверенно скрещивает руки на груди, недовольно морща носик. — Нет, заставлю. Силой толкаю дитя наземь. Та быстро поднимается, запуганно озираясь назад. Позади нее, конечно, ничего, кроме мирно стоящих деревьев и все еще занятого трапезой оленя. Азарт от развязки ощутимо растет. Снова толкаю ее. На этот раз неубиваемые бежевые колготки Неудачи рвутся от столкновения с землей, а редкие камушки на дороге разбивают молодые колени в кровь. — Прекрати! Рамирес, так вроде ее зовут… Слишком бойкое имя для той, кто смиренно лежит среди тьмы, запуганно метая взгляд от ветки к травинке. Она опять жалко скулит, вдруг выпуская рукой большую горсть блёсток перед собой. Сверкающая пыльца медленно оседает рядом с ребёнком, а её вопрошающий взгляд переходит в растерянный. Неужто в этот раз волшебство не сработало? Девочка бросается блёстками вновь и вновь, пока на третий раз они не заканчиваются. О, теперь баночка счастья пуста? Жаль, мне чем-то нравилась эта её привычка всё решать одним взмахом руки. Забавно, ведь я делаю так же. — Продолжай играть, Неудача! Счастье не так далеко, как кажется. — Мне уже от него тошно. Не нужно мне никакое Вечное Счастье! — Это нарушение правил, дитя. — Мне все равно! — В таком случае… Для тебя больше нет Вечного Счастья. — Вот и оставь меня в покое! Покой, да… Он уже много часов ждёт, когда я закончу с тобой. Неудача медленно опирается на колени и кисти рук, наверняка намереваясь найти своего рыжего. По её движениям хорошо видно — она ещё опасается повторного толчка. — К твоему сведению, моя игра — единственное, что держит тебя в живых, Неудача. — Еще одна твоя ложь? Лучше прекрати свои игры, и оставь нас с Бенджамином по-хорошему! — Лис то, лис се! Сколько можно уже говорить о нём?! — Сколько угодно! И… Хватит! Ты злой! Я больше никогда не буду с тобой играть! Никогда? Тогда оттягивать конец нет смысла. Прогоняю всех осточертелых врановых подальше, эти глазастые перья больше ни к чему. Они спешно поднимаются в воздух, почуяв свободу от моих пут, а девочка от резких взмахов крыльев пригибается, придерживая берет руками. Какая жалость! Ведь она пропустила важный момент игры, — моё появление. Её выходки уже выводят из себя. Аж темнеет в глазах. Почти и не видно застывших слёз в больших тёмных глазах. Досадно, конечно. Но если с игрушкой больше не сыграть, то ее пора сломать. Легко цепляюсь когтями за зелёное платье, поднимая маленькую Неудачу перед собой. Её светлый головной убор легко слетает с пышных волос. Девочка тотчас вцепилась в клетчатую ткань мёртвой хваткой. Кажется, она боится упасть с высоты моего роста. Хотя мы оба знаем, что падать Неудача умеет крайне удачно. Я уже готов выслушать извинения, восклицания от ужаса или хотя бы новую порцию обвинений во лжи, но она молчит. Молчит. До чего непривычно! За столько-то часов. Наше общее безмолвие и ни единого хрипа или крика. Было почти больно нарушать его. Ожидающий взгляд ребёнка и дрожащие раненые коленки… Невольно и я затаил дыхание, разглядывая её ближе, чем тогда, оком птицы на мусорном баке. Признаюсь, меня очаровало сие затишье. Но увы... Дело не ждет, иначе красивую концовку игры сорвет какая-нибудь блохастая животина. Дитя безучастно глядит перед собой, все еще цепляясь за платье, как за последнюю надежду. — Ты говорила, что боишься смерти, Неудача? — Нет… — Верно. В ней нет ничего страшного... Нет ничего страшного и в том, что ты уже умерла, дитя. Страшно, что твой запас блёсток пополнить уже не удастся.