Продолжай играть, Неудача

      — Притормози, мать твою!       — Неудача!       Что за манеры? Под каким забором воспитывали эту девчонку? Душой она так чиста, но язык грязный, точно у заключённого навек тюремщика.       — Что? — немедля вопрошает ребёнок. Глазами галки с трудом улавливаю защитный жест, когда её ручки скрещиваются на груди.       Я кратко указываю на проблему, явно недостойную маленькой леди:       — Язык.       На что девочка равнодушно фыркает. Негодование все же быстро слетает с её лица, и губы трогает непринуждённая улыбка. Та временами кажется безумной или просто нервной.       Что до неё самой… Да только и делает, что застревает на каждом метре! То упадёт, то начнёт раскидывать свои бесконечные блёстки, то забежит вдруг обратно, то засмотрится на плакаты или очередное животное; мёртвое или живое, ей вовсе не важно.       Кажется, для неё важны только блёстки и мать, методы воспитания которой стоят под большим вопросом. Хотя воспитывать женщине уже некого. Может, оно и к лучшему. Для меня-то — несомненно.       Но несмотря на всё это откровенное безумие в чистом виде, ещё никогда я не сталкивался в этом городе с подобным… чудом. Маленькая леди, как она себя величает, слышит меня. Вот уж нонсенс! Узнали бы братья, со смеху полегли бы. И несчастья преследуют девочку по пятам, а та неизменно улыбается им. Это… занятно.       Её зов выводит из раздумий.       — Мистер Голос?       Ей совсем не интересно, какого моё имя. Ну и ладно, я сам не стремлюсь оглашать его.       — Да, Неудача? — незамедлительно отвечаю ей, привыкая к зачастившим глупым вопросам.       — А кто-нибудь уже доходил до конца игры и получал Вечное Счастье?       — Да, разумеется! — с явной усмешкой отвечаю на резонный вопрос. Дитя совсем не замечает потаённой угрозы. Наивность и вера переполняют её и это по-своему прекрасно.       Прекрасно?       Меняю ока, вселяясь в новую птицу, чтобы лучше видеть Неудачу и её путь. Использованный приспешник погибает, ничком падая на плитку тротуара, где только-только прошла девочка. Она точно слышала падение галки, и обязательно бы к ней подошла, посыпав блёстками, но, видимо, поднятая тема слишком важна; жертва шагает дальше, не сворачивая с пути, погрузившись в себя.       Уже готов халтурно подыграть её жизнерадостному настрою, завидев, как блестнул огонь в её несуразно больших глазах.       — Это хорошо. Знаешь что? Я хочу выиграть приз для своей мамы. Я бы хотела дать ей немного счастья. Мои блёстки на неё не действуют.       О, как же она много болтает.       — О, это очень мило с твоей стороны.       У ног ребёнка падает еще одна галка. Её чёрные лапы скрючились, обращаясь к небу, а голова вывернулась, расслабленно прилегая к холодному от осени бетону.       — Спасибо. — невозмутимо благодарит девочка.       Что-что, а с признательностью у неё в порядке. Мне это нравится.       — Хочешь попробовать мои блёстки? — дитя ловко просовывает бледную руку в карман, ожидая ответа.       — Это не обязательно…       — Ну, не глупи, держи! — Неудача выкидывает правой рукой горсть блёсток в сторону дороги и звонко визжит на всю улицу, — Счастья Мистеру Голосу!       Все это выглядит абсурдно, но забавно. Особенно из глаз сидящей на телефонных проводах птицы, жизнь которой продлится ещё пару минут. Несмотря на бессмысленность действа я всё же вскользь благодарю её.       Дитя медленно приближается к парку, не обращая внимания на пристальные взоры врановых, что все как один поворачивают профиль своих голов к ней и только к ней. Она мало чего замечает в принципе. Тем и лучше.       — Что же, давай продолжим искать приз, чтобы мама нами гордилась.       Задевать нужные струны у Неудачи легче, чем отобрать конфету у ребенка. И к чему только она так привязана в этой чёрствой женщине? Такого бесполезного и заблудшего родителя не было еще ни у одной моей жертвы.       — Да, — соглашается ребёнок, вновь не желая замечать мёртвое пернатое создание на своём пути.       Собеседник из неё не ахти какой, как и из всех предыдущих, конечно. Но этот будущий экземпляр в моей коллекции хотя бы может поддерживать диалог, пускай и скудный. От томительного ожидания иногда задаю ей пару-тройку вопросов, пытаясь понять, что за мир внутри неё и почему он так ярок.       Ярок?

***

      Наконец, она копает могилу этой несчастной рыбёхи на кладбище. В предвкушении охота разразиться хохотом. Увы, но в этой игре приходится во многом сдерживаться. Кажется, из-за этого я иногда грублю девочке, но она долго обиду не держит. Умница.       Задерживаюсь в теле галки, что сидела на невысокой каменной изгороди, опоясывающую надгробия животных. С её точки зрения были прекрасно видны все эмоции несмышленой девчонки: она с широкой улыбкой вытаскивает позолоченную шкатулку с говорящим названием, выгравированном на крышке. Немедля маленькие руки, усеянные ссадинами и грязью от падений, поднимают тяжёлую половину коробочки.       Неудача недоумённо смотрит внутрь, разочарованно поднимая правую бровь.       — Это приз? Но здесь только записка.       Вмиг покидаю обреченную галку, ища ту, что ещё ближе к могильной плите рыбки. Уж очень увлекаетельная часть нашей бесповоротной дороги!       Да, эту игру я, пожалуй, растяну на некоторое время.       Мне ничего не остается, как хитро сподвигнуть девчонку на поиски этого проходимца. Ещё ведь есть время опустить это никчемное зверьё в ее глазах.

***

      С глупой ухмылкой она снова шутит о похабных вещах. Название одной улицы родного города действительно показалось ей презабавным настолько, что она трижды пытливо повторяет его, наверное, ожидая смешка от меня.       Ещё чего.       Сквернословие маленькой леди не перестает меня возмущать. Впрочем, Неудача быстро забывается, переключаясь на птицу, занявшую крышку мусорки у остановки.       Я незамедлительно перехожу на новые птичьи глаза и вижу дитя более чем отчетливо. Отчего-то примечаю, как много скопилось блесток на её зелёном клетчатом платье, прямо вдоль правого кармана. Она мило улыбается и смотрит бездонными глазами прямо на меня. Необычное чувство.       Вряд ли бы она так глядела, завидев мою истинную сущность.       — Прошу прощения, — обращается девочка к птице, когда уголки губ опускаются, а взгляд осуждает пернатое снизу вверх.       — Как ты посмела! Где песик?! Это ты забрала песика?       Девчонка все что-то бубнила про того глупого пса, пока я неотрывно смотрел на нее. Да, мне ничуть не стыдно за тот поступок; девочка уделяла слишком много внимания белой пушистой псине.       Почему ее так волнует та шавка… И тот треклятый лис?       Люди, к сожалению, безумны от этих кусков шерсти почем зря. Хвала всем духам, что мы неподвластны их дешёвым чарам.       Неудача на что-то согласно кивает и неуверенно отступает от галки на мусорном баке, присаживаясь на скамью, рядом с двумя подозрительными старушками в счастливых масках.       Самобытное поведение. Уверен, нет, готов поклясться, что не проронил ни слова. Впрочем, не важно. Странностей в ней предостаточно и это, должно быть, ещё одна.

***

      — На дне фонтана лежат монетки!       Сие недосооружение в зоопарке абсолютно неуместно. Жалкая пародия сколь безымянного, столь и безвкусного скульптора на Рождение Венеры. Будь я творцом той картины, расценил бы это за оскорбление.       Блики от воды размеренно играли на оставленном людьми железе. У ног Венеры скопилось немало монет разного номинала, так заинтересовавшие Неудачу.       — Это желания людей.       — За желание можно заплатить?       Мудрый вопрос. Думаю, она заслужила подобающий ответ.       — В наше время люди думают, что за деньги могут купить все. Однако это совсем не так. Самое желанное, как правило, ни за монетку, ни за миллионы миллионов не купишь.       — Хотела бы я бросить монетку и пожелать обратно свое Счастье.       О, духи! Как же она бестолкова. Я уже хотел было указать на ее наивные мечты, но заметил, что её желание великолепно вписывается в мою игру.       Да, пускай думает как можно больше об этом Вечном Счастье.       — И чтобы Бенджамин превратился в хорошего лиса… Я бы определенно пошла с ним на свидание, стань он хорошим!       Неудача мечтательно вскинула взор вверх, широко распахнув карие глаза. Руки ребёнка переплелись и она кокетливо, да, я в этом, чёрт возьми, уверен, кокетливо помахала бёдрами из стороны в сторону.       Возмутительно. Кажется, я недовольно хмыкнул.       — Ты закончила здесь, Неудача?       — Да!       Подрываясь, дитя пробегает фонтан, и снова заводит песнь о своих призраках. Устало убеждаю её, что их не существует, и что она всё придумывает. В ответ мне прилетает нескромное обвинение, граничащее с обидой.       Право, очень занятное дитя.       Тороплю её в очередной раз, ведь и моё терпение не вечно. Я приготовил ей слишком много забав и приключений. Наверное, стоило усердствовать меньше. Но ведь... случай выдающийся.

***

      Меня сердит то, как медленно она читает адрес треклятого лиса на оставленной мною записке прямо посреди волчьего вольера. Отчего-то знал, что она не пострашится зайти к нему.       Воистину, если бы эта дикая тварь накинулась на нее, у неё был бы менее печальный взгляд, чем когда волк прошмыгнул мимо, выбегая трусцой из железной ловушки для людских забав.       Моя очередная подсказка полностью меняет ей настроение. Стоит только упомянуть об этом вычурном празднике, как она трепетно сжимает подол своего слишком легкого для осени платья.       До Фантасмагории девочка идет без запинок и падений. Удивительно. Даже хочется спросить, всё ли в порядке...       Спустя час стало томительно наблюдать за этим бесконечным перебиранием маленьких ножек по тротуару и я вновь атаковал Неудачу каверзными вопросами, провожая её в теле птицы.       Ни один её не смутил. Да и не беда, у меня еще прибережены козыри в рукаве.       Дитя дошагало до Фантасмагории к вечеру, когда развешанные цветастые гирлянды на улице вовсю освещали место праздника. Она жалобно говорит о желании прокатиться на чём-то, и я изящно подкидываю ей билет. Но только один. Пускай ценит полученное.       Подобрав бумажку, она, пыхтя, благодарит меня. Но дальше снова ведет себя как… маленькая леди. Упоминает чертов, останавливается у каждой устрашающей для детей скульптуры, посыпает всё блёстками.       Я, признаюсь, захотел сделать всё бесподобным для неё, прежде чем заберу душу, но сейчас эта идея с парком развлечений кажется бесполезной. Потехи ради подкидываю ей нехитрую ловушку с надувным лисом. Изобразив его морду как можно страшнее, разумеется. Она не оценила шутки, а жаль. Хотя и я от её юмора далёк.       В центре Фантасмагории, у стойки с продажей сладостей и напитков, я, наконец, почувствовал наслаждение. Захотелось шутить над девочкой еще больше. А ведь её голова действительно похожа на тыкву, как говорят злые дети в ее школе, по её словам. Она возмущается, но неудобный диалог быстро заминается.       Жаль, когда она поднимает подол платья выше позволенного, наступает мой черёд возмущаться. Словно так журчание её желудка будет слышно в разы лучше. Я соглашаюсь с чёрт возьми чем, лишь бы она поскорее прикрылась.       Дурное дитя.       Неудача терпеливо ждёт, когда работник парка на огромных ходулях пройдет мимо, размахивая широкими штанами в красно-белую полоску. Когда гигант удаляется, девочка уверенно идёт по направлению к карусели, опоясанную вдоль и поперёк лампочками, излучавшие тёплый жёлтый свет. В своем выборе она уверена и, отдав билет сотруднику, смело запрыгивает на имитированного единорога, вальяжно рассевшись.       Её довольный лик смягчает мой настрой. Ненадолго.       Ровно до тех пор, пока она не начинает вытворять какие-то извращённые вещи с бедным рогом пластикового животного. Родители прикрывают глаза своим детям, стоящим в очереди на этот крутящийся механизм.       В этот раз я выбрал галку подальше.       Когда аттракцион остановился, приходится ждать, пока впечатлительный ребёнок отойдет от не такой уж, к слову, и бурной поездки.       Меня уже порядком раздражает этот смехотворный праздник, но все ради её души… Она того стоит. И сделать её ещё слаще тоже стоит. Пускай резвится, пока может.       А за стрельбой в деревянных лисов я с удовольствием понаблюдаю.