Связанные

Елена вернулась к себе и тут же легла в кровать, думая, что моментально заснёт, но на деле оказалось, что сон как рукой сняло. Она нахмурилась, не понимая, чем вызвано такое поведение мужчины. Ещё вчера он улыбался, танцевал с ней, а уже сегодня снова сорвался и чуть не ударил её? Она видела его безумные глаза. Такими они становились, когда Клаус терял над собой контроль. Но она не понимала, что снова сделала не так, и это вызывало у неё жгучее раздражение. Потом, незаметно для себя, она заснула, проснувшись только через несколько часов от хлопка двери. Кто-то вышел из номера и прошёл мимо её двери. Она выглянула, но никого не было в коридоре, тогда она попыталась открыть дверь в комнату гибрида, но она была закрыта. Значит, это ушёл Клаус. «Идеальное время, кажется», — подумала Елена и предвкушающе улыбнулась. Она сходит за лекарством, а потом вернётся, и сделает это так быстро, что Клаус даже не заметит её отсутствия. Гилберт умылась, привела себя в порядок и выбежала из отеля, на ходу останавливая такси. Сев на переднее сидение, она загипнотизировала мужчину-таксиста и велела ему ехать к тем загадочным пещерам. Ехали они долго, часа два точно. Как только они прибыли на место, Гилберт выскочила из машины и потянулась. Все затекло и неприятно ныло после длительной поездки, но она будто стряхнула это чувство и уверенно пошла к пещерам, только на середине пути вспомнив слова вампирши. — Черт! — выругалась она, развернулась и заставила таксиста идти за ней. Они прошлись по пещерам раза три по кругу, и Гилберт уже успела разозлиться так, что в красках представляла себе, как умрёт та девушка, но тут её взгляд упал на неприметный, скрытый от глаз проход, в который можно было протиснуться только на четвереньках. — Иди туда и говори мне обо всем, что увидишь, а когда я скажу тебе что-то взять, ты возьмёшь это и вернёшься сюда, — внушила брюнетка мужчине, и тот, согласно закивав, бойко направился к лазу. — Тут тяжело пройти. Я вижу длинный узкий лаз, но я протиснусь. Тут какая-то пещера, кажется, дальше пройти уже нельзя. Я вижу человеческие тела. Большой камень. На нем лежит шкатулка, — тут Елена остановила монотонный поток слов мужчины и попросила его принести ей эту шкатулку. Лекарство было у неё. В отель она вернулась к вечеру, проклиная себя и представляя, что с ней сделает Ник. Но его не было в отеле. Кажется, он вообще не возвращался с утра, это насторожило Елену, но она решила подождать немного, а затем позвонить. Кое-как прождав несколько часов, Гилберт схватила телефон и начала названивать Майклсону, но ответом ей постоянно были длинные гудки, пока голос оператора не сказал, что телефон выключен. Девушка доверилась своему предчувствию, надела удобные чёрные легинсы и кожаную куртку и вышла из отеля. Она направилась к особняку Жерара, узнав туда дорогу у местных вампиров-наркоманов («Что, и такие есть?» — удивилась она). Сразу заходить она не стала, а села в кустах за пятьдесят метров от дома и стала ждать. Ждать пришлось долго. Ноги затекли и ныли, но она упрямо сидела на одном месте, чтобы не вызвать подозрений у кучи вампиров, которые охраняли особняк. «Да ты параноик, Жерар, я насчитала уже 23 вампира-телохранителя», — усмехнулась Гилберт про себя. Тут дверь здания открылась и на улицу выскочил Жерар, сел в машину и сорвался с места. В голове Гилберт тут же сформировался план. Она встала и побежала на окраину города. Марселя будет ждать очень неприятный сюрприз. Марсель подумал, что в доме подозрительно тихо, но списал все на собственную усталость. Разобраться с Клаусом оказалось тяжело — его тело не горело, не гнило, не разделялось на части. Ничего. Как будто он спит. Но у него же на лице и на руках вздутые вены, так? Жерар зашёл в дом и увидел тела вампиров. Он прищурился и спрятался за колонной, но тут раздался женский смех. — Марсель, я жду тебя в зале, не прячься от меня. Мужчина выругался, узнав голос Елены. А он-то считал её ангелом! — Что ты делаешь здесь и зачем ты убила моих вампиров?! — тут же задал вопрос Елене Марсель. Но та не спешила отвечать. Она повернулась к вампиру лицом, и тот увидел в её руках зажигалку. — Если ты сейчас же не вернёшь мне Клауса, я сожгу нахрен весь этот чёртов дом, Марсель, — сквозь зубы зло сказала Елена, держа в руках зажженную зажигалку. Марсель поднял бровь: — Ты думаешь, что от одной зажигалки сгорит весь дом? — он рассмеялся. Елена улыбнулась так, что по спине пробежался холодок, и в груди Марселя нарастало чувство чего-то очень плохого. — Почувствуй. Запах. Тот, который почувствовал бы любой смертный, но не может определить вечный. Марсель замер. Под его глазами начали проступать вены, он терял человеческий облик от гнева. — Это бензин?! — Да. Я облила каждый кусочек этого безвкусного дома бензином. Каждый, Марсель. И не советую этого делать, зажигалка долетит до пола быстрее, чем ты меня схватишь. Темнокожий медленно пришёл в себя. — Почему ты так уверена, что Клауса нет в этом доме? Он здесь. Давай, сожги все, и он сгорит. — У тебя не получается блефовать. Не умеешь — не берись. Повторяю для особо тупых — я облила. Каждый. Чертов. Кусок. Этого. Дома. Вампир занервничал и задергался, а потом крикнул: — Томас! Елена отпустила зажигалку, но тут же её поймала, погасила, и вновь зажгла. Марсель дернулся и выругался. Он полностью зависит от этой сумасшедшей. — Они мертвы. Они пытались помешать мне все сжечь. Упс, я случайно, милый, — Гилберь снова притворно ласково улыбнулась. — Хорошо, я скажу тебе где Клаус. Он... — Нет, ты пойдёшь со мной и покажешь сам. И поверь мне — этот дом вспыхнет как только со мной что-то случится. Я здесь не одна. Марсель заскрипел зубами и сжал губы. — Не играй со мной в игры. — Покажи мне, где Клаус, — Елена глядела прямо в глаза вампиру, показывая, что не боится. — Хорошо, идём, — Марсель развернулся и вышел из комнаты, но тут же упал с глухим вскриком. Гилберт приготовила зажигалку и почти выронила её, но её кто-то поймал. — Клаус? — удивилась девушка. — Ну, ты же не думала, что меня так просто убить. — То есть ты хочешь сказать, что я зря загипнотизировала людей, зря украла целую, мать его, цистерну бензина, обливала этот дом, убивала чёртовых вампиров?! — закусила губу и нахмурилась брюнетка. — Конечно же нет, но я мог бы справиться и сам. В бар или домой? Гилберт взбесило спокойная улыбка на лице Ника и его снисходительный тон. — Да иди ты к черту, Майклсон, — Елена резко вылетела из дома, толкнув Клауса плечом. «Вообще не надо было приходить, сам бы разобрался, так нет же, я полезла, лучше бы я это время потратила на отдых, а не на этого чертового гибрида! И зачем я только сунулась, не могла дождаться, пока он вернётся сам?!» — гневно думала Елена, пока шла в клуб, понимая, что не могла. Не могла она просто сидеть сложа руки, пока этот противный гибрид выпутывается из неприятностей. В итоге, Гилберт убедила себя, что ей просто скучно сидеть на одном месте, поэтому она полезла спасать Майклсона, а не потому что он ей нравится, нет, она вообще не может испытывать симпатию к кому-то, она все отключила. «Так ведь?» — замерла она, попытавшись разобраться в себе, сидя за столиком на втором этаже клуба. Со стороны казавшаяся толстой и прочной бетонная стена, разделявшая чувства и пустоту внутри, с грохотом, который услышала только Елена, рухнула вниз, расспыаясь на кусочки. С вершины горы сорвалась снежная лавина, грозясь похоронить её, если она прямо сейчас не сделает что-нибудь. Но она не успела, да и не смогла бы ничего сделать. Всё, что она может сейчас — широко открыть глаза и замереть. Пора начинать отсчёт. Один. Тонкие, словно фарфор, ручки обмякли под гнетом Клауса. Он нашёл Елену, но, кажется, поздно. Майклсон отдаленно чувствовал пульсацию, напоминающую о смысле его прихода. Два. Видели когда-то пугающие до тошноты глаза? Они смотрят куда-то внутрь, обходят ребра, перед этим, конечно, пересчитав их, находят легкие, перекрывают путь кислороду, и только потом находят сердце. Кажется, такие глаза пропитаны самыми противными чувствами человека: печаль, злоба, боль и, о ужас, искренность. Она в этот момент до скрежета зубов пытается отразить очередную атаку слез. Но чувства, включенные по собственной глупости и любопытству, заставляют поддаться и реветь. Реветь, смотря этому животному в глаза. Три. Что-то, находившиеся на уровне лучевого сплетения, падает и разбивает её на несколько частей. Чувство собственной ничтожности больно бьет по вискам, напоминая о том, что эта пытка только начинается. Он смотрит с поразительным вниманием. Будто готовится к прыжку в бездну. Старается углядеть в её глазах, застеленных пеленой соленых слез, частичку надежды. Частичку того, что не позволит ей сломаться. –Я… Не… Могу…–Надрывно шепчет она, голос сорвался из-за частых криков, её не слышно. Четыре. Он лишь читает по губам. Пять. Сломалась. Как кукла. И выглядит так же. Пустая. Нервно встряхивает головой, понимая, что сейчас только два выхода. Первый. Она падает в холодную, покрытую мраком бездну. Долгий полет в никуда заканчивается острыми скалами, заточенными холодной водой до предела. Это как упасть с небес на землю и разбиться об асфальт, но при этом выжить, чувствуя боль от всех переломанных костей и раз за разом слышать их хруст. Как из прекрасного мира перенестись в ужасный, где боль и печаль уничтожают чёрные крылья пусть пустого, жёсткого, но счастья. Второй. Два слова, один взгляд. Она снова уйдёт. Уйдёт туда, где может никогда не найти выход. Снова сядет на иглу, подсядет на наркотик, который делает её глаза пустыми, а её душу чёрной. Который поможет забыться и отпустить все это хоть на мгновение. — Выключи чувства, — взгляд направлен в молящие глаза, а руки слабеют, отступают. От былой боли, испытывающие слишком впечатлительные люди, не остается ничего. Её заменяет не менее пугающая пустота. Опять. Все начинается заново, будто по кругу. Равнодушие, присущее лишь палачам и бездушным животным, окатывает его с головы до ног. Он почти утопает в ней, но заставляет себя дышать. Она, словно в неведении бредет вокруг столов и уходит. Он своими руками оттолкнул её в пропасть убивающего душу наркотика, не подал ей свою руку помощи, но прыгнул следом за ней, не давая окончательно забыть, кто она такая, чего хочет, к чему стремиться. «Она просто не готова», — убеждает себя Ник, хотя на самом деле он не готов потерять её. Он не удивляется, когда видит её в своём номере, сидящей на кресле и смотрящей в окно. Она пуста, но отголоски тех эмоций все ещё проявляются, и этого хватает, чтобы она решилась просто придти к Нику. Не за сексом. Не за алкоголем. А за поддержкой. Он понимает все без слов, и они молча ложатся в постель и засыпают, держа друг друга за руки. Они дали негласное обещание, что утром она забудет про этот неприятный инцидент и станет стервой, а он снова будет тираном и деспотом, жестоким гибридом, который сделает все, чтобы получить то, что ему нужно. А пока у них есть «сейчас», когда можно выразить все без слов. Поддержку. Благодарность. Заботу. Утром Елена задумалась о том, что ей делать с лекарством, не в силах решить — отдать его сейчас, или использовать Ребекку в своих целях? Она же явно сделает все, что угодно, чтобы получить его, так почему бы не поиграть с блондинкой? Гилберт тонкими пальцами неосознанно выводила причудливые узоры на груди гибрида, пока тот не встал, заставив девушку недовольно зашипеть. — После всего, что было, не забудь, кто я, Елена, — посчитал нужным убедить в этом девушку Клаус. Чтобы не дать себе и шанса на то, чтобы стать лучше в её глазах. — А кто ты? — фыркнула она в ответ. — Я монстр. — Да брось, Клаус, мне наплевать. Я тоже монстр. Лучше иди ко мне, — Елена встала с кровати, прикрываясь тонким одеялом, подошла к вампиру и отпустила одеяло. Он осторожно провел рукой по её щеке, спустился вниз и сжал её шею. — Никто не должен об этом знать, принцесса. Это наш с тобой маленький секрет. Несмотря на боль в шее, девушка игриво улыбнулась и сбросила его руку, а потом прижалась губами к его шее, оставляя темно-фиолетовые засосы. Позволяя ему исследовать её тело в сотый раз, оставлять синяки на её талии, бёдрах, ягодицах. — У нас все несерьезно, детка, ты же знаешь. То, что было ночью — осталось ночью. Это ничего не значит, об этом нужно просто забыть, будто этого и не было. Понимаешь меня? — серьёзно спросил Клаус, спуская одеяло с тела Елены все ниже. Сердце замерло. Треск. Но она отбросила это, как ненужную вещь. — Конечно. Ты же не думаешь, что я на тебя поведусь? — в тон ему ответила девушка, повернувшись на живот и приподнявшись на локтях. Она сказала эти слова, только что-то снова треснуло там, где должно быть сердце. Так, как трещит хрупкий лёд под ногами во время заморозков, когда уже хочется покататься на коньках, но под ногами расходятся страшно красивые узоры, способные в один миг лишить опоры. На Елену накатил приступ паники. Неужели все начнётся по новой? Так же не должно быть, верно? У неё нет чувств. И не будет. Не к нему. Они оба соврали в тот день. Они оба были уверены, что им сказали правду. Глупо? Да. Через два часа Елена прошла в свой номер, оставив спящего гибрида одного, и достала из своей сумки шкатулку с лекарством. «Интересно, сколько вампиров охотились за этим неприметным пузырьком? А досталось оно той, которая не желает его принимать. Судьба такая сука», — усмехнулась девушка, но тут лекарство наглым образом вырвали из рук, а саму девушку прижали к стене. — Когда ты собиралась сказать мне, что нашла его? — вопросительно посмотрел на закатившую глаза девушку Клаус. — Никогда, — она склонила голову к плечу. — И что ты собиралась с ним делать? — Что собиралась сделать, то и сделаю, тебя это не касается. Майклсон медленно мотнул головой, вздохнул и отпустил девушку. — Ошибаешься. Хочу тебе напомнить - я буду делать с тобой все, потому что я хочу так. А ты будешь меня слушаться. Знаешь, почему? — обернулся Клаус к девушке. Та уже сидела на кресле и закатывала глаза, не воспринимая всерьёз слова гибрида. — Дай угадаю, — она села ровно и положила одну ногу на другую, — потому что ты так хочешь? — Умница, — Клаус поставил бокал на подоконник и пару раз похлопал Елене. — Только вот ты забыл, что мне все равно, что ты хочешь. Я сплю с тобой, пока мне это нравится, я езжу с тобой по городам, пока мне это нравится, я живу с тобой, пока мне это нравится. Пока это совпадает с моими интересами, Клаус, не забывай, — встала Гилберт и дерзко посмотрела в глаза Майклсону. Тот недобро усмехнулся. — Не тому человеку высказываешь ты эти слова, не тому. Не боишься пожалеть о том, что сказала? — Нет, — твёрдо ответила Гилберт. — Посмотрим, что ты скажешь через несколько дней. А теперь я повторю. Отдай. Мне. Лекарство, — сжал зубы Клаус. — Нет, — таким же тоном ответила Елена. — Если ты не отдашь мне лекарство, я тебя убью, — перешёл к угрозам мужчина. Но в ответ получил лишь усмешку: — И в чем смысл? Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. Раздражение Майклсона, казалось, можно почувствовать прямо в воздухе. — Хорошо. Тогда я прошу тебя, Елена, отдай мне лекарство. Пожалуйста, — эти слова явно дались ему с трудом. — Обещаю, я верну его тебе после того, как закончится война с Марселем. Некоторое время Елена сверлила мужчину глазами, а потом поджала губы и вложила Клаусу в руку колбу с лекарством. — Так бы сразу, — улыбнулся Клаус, но естественно это была не обычная, человеческая, добрая улыбка, какие привыкла видеть Елена у всех окружающих её людей. — После какой ещё войны? — нахмурилась Гилберт, вспомнив слова, которые минуту назад пропустила мимо ушей. — А по-твоему убивать меня, прятать тело и пытаться уничтожить — знак дружбы? Марсель сделал свой ход, пора ответить мне. — Лекарство будет в сохранности у меня. Я даже могу уехать обратно в Мистик Фоллз, — предприняла ещё одну попытку вернуть лекарство вампирша. Теперь нахмурился гибрид. — Нет, ты останешься здесь. А лекарство будет у меня. — Не жди меня, — разозлилась и бросила девушка и вновь исчезла, кажется, теперь надолго. — Если она попадёт в неприятности, я не буду её спасать, — сам себе сказал Клаус. Но он знает, что обманывает сам себя, и что если эта бесшабашная девушка не вернётся к утру, он перевернёт весь город, чтобы её найти. Гилберт наплевала на то, что находится по разные баррикады с Марселем, а значит и с населением Нового Орлеана, и направилась в бар, только потому что сейчас утро, и любимый клуб закрыт. Она методично напивалась, игнорируя взгляды вампиров, сидящих за соседним столиком, пока напротив неё не сел Жерар. Гилберт вздохнула и закатила глаза, а потом спросила у вампира, подняв бровь: — Чего тебе? Мужчина улыбнулся. — Пришёл посмотреть на горе девушки, которая чуть не сожгла мой дом. — Это не горе, это злость, и если ты сейчас не свалишь подальше отсюда, прихватив своих вампиров, то я направлю её на тебя. — Ну, зачем же так грубо. Что-то случилось, Елена? Я могу помочь? Ты, кажется, горячая девушка, сомневаюсь, что откажешься от компании. — Поверь мне, откажусь. То, что случилось — не твоё дело. Гилберт уже порядком надоело слушать речь Жерара и смотреть на его улыбку, но почему-то она все ещё сидела с ним за одним столом. — Дай угадаю. Ты спасла Клауса, а теперь думаешь, что это было зря? — Бинго, парень, а теперь свали отсюда, пожалуйста, — девушка отпила текилу прямо из горла и недовольно вздохнула. — Зачем мне покидать такую интересную девушку? — Марсель подмигнул Елене и положил свою руку на её. Она хотела было скинуть, а потом решила, что хочет оторваться и игриво улыбнулась. — А знаешь что? Покажи мне самую удобную кровать в этом городе, — Гилберт закусила губу, прекрасно зная, как этот жест действует на мужчин. Она не прогадала. Марсель прищурился, взял брюнетку за руку и повёл на выход. В комнату они буквально залетели, тут же закрыв дверь и упав на кровать, страстно целуясь. Одна рука Жерара запуталась в волосах девушки, вторая же проникла под кофточку девушки и расстегивала лифчик. Елена взяла Марселя за воротник джинсовки и перевернулась, оказавшись сверху. Она немного подвигала бёдрами, чувствуя возбуждение мужчины, дразня его. Затем она наклонилась и поцеловала его, позволяя его рукам полностью снять с себя одежду и бельё. Следом полетела одежда Жерара. Секс был жарким, но чего-то Елене явно не хватало. Грубости, резкости, синяков на теле. Жерар был хоть и страстным любовником, но каким-то игривым и нежным, а не напористым и твёрдым. Однако, она ни капли не жалела о том, что случилось.